Natasha x Wanda

Пока они отдыхают, Наташа неторопливо протягивает руку через стол, переворачивает ладошку Ванды и медленно водит кончиками ногтей по запястью. По всему телу девушки пробегают мурашки от такого простого движения. Это её чувствительное место, но Наташа этого не знает и позаботится о том, чтобы так и было. На одну вещь меньше для неё, чтобы превзойти. Это как когда кто-то скользит пальцами по вашим коленям или локтем по верхней части бедра. Из-за того, как страстно говорит Наташа, и с её горящим взглядом, Ванда не могла слышать, о чём она говорила. А Наташа продолжает задавать вопросы. Она не могла вести разговор. Она не могла даже подумать в своей голове. Ванда нервно выдыхает. Все её чувства доведены до предела. Ей нужно собратся. Быстро.

***

К пяти вечера они направляются на стадион. И всё время Наташа то и дело тревожно поглядывает на футбольный матч. Ванда ведёт себя необычно. Обычно они легко заводили разговор. Но, честно говоря, Ванда сейчас ни о чем не могла подумать. После закусочной у неё ничего не осталось в голове. Почему лёгкое прикосновение могло так выбить её из колеи? Она не знала. Но это так. Затем они посещают книжный магазин на одной из улиц. А ночью, когда обе приняли душ, Наташа протягивает Ванде книгу со словами:  — Вот, я купила для тебя. Ванда тянется к ней и осторожно принимает подарок, удобно устраивается на каркас кровати и прикрывает ноги одеялом от холодного воздуха, прежде чем прочитать название книги: «Я американка».  — Спасибо, — мило улыбнулась Ванда. Иногда её удивляет, как Наташа внимательно относилась к каждой детали. И большая часть этих подробностей связана с ней. Ну, конечно, Наташа всё-таки с ней застряла. И миссия никуда не денется, а это значит, что они будут вместе ещё какое-то время. Наташа подходит и садится рядом с ней, ноги их обоих вытянуты перед ними, Наташи над одеялом, а Ванды под ним, их спины упираются в мягкий каркас кровати. И когда они устраиваются поудобнее, Ванда начинает изучать книгу, а Наташа просто сидит рядом с ней, скрестив руки и смотря в пустоту. Ванда её о многом спрашивает, и Наташе никогда не надоедает отвечать на вопросы.  — Какие «факты жизни» рассказывают родители своим детям?  — Это метафорическая история (метафорические средства напрямую относятся к одной вещи, упоминая другую), иногда рассказываемую детям в попытке объяснить механику и результаты полового акта, ссылаясь на легко наблюдаемые природные явления. Например, пчелы переносят и откладывают пыльцу в цветы. Пчела — это насекомое, которое перемещает пыльцу (мужскую ДНК) от мужского к женскому органу цветка. Это видимый и простой для объяснения путь, аналогичный тому, как мужчина приводит к оплодотворению (оплодотворение означает комбинацию мужской ДНК и женской ДНК). Откладывание яиц самками птиц — это также видимая и легко объяснимая параллель с овуляцией самок. А овуляция — это когда самка производит женскую ДНК, называемую яйцеклеткой. Это яйцо будет ждать мужской ДНК или сперматозоидов из спермы, которая является жидкостью, которая выходит из мужского органа, когда мужчина достигает кульминации полового акта, чтобы произвести на свет детей.  — Ну, очевидно, я это знаю. Мне восемнадцать, а не восемь, — бормочет Ванда, румяные щеки которой сильно выделяются на её фарфоровой кожи.  — Посмотри на меня, — говорит Наташа, внезапно командуя строго, скрестив руки. — Ты действительно знаешь это или притворяешься? Ванда наклоняется к книге и избегает взгляда Наташи.  — Знаешь… Ничего страшного, если ты этого не знаешь. Я здесь, чтобы научить тебя, и ты можешь учиться у меня. Не стесняйся, — мягко говорит Наташа. Между ними стало немного неловко, прежде чем Ванда почесала лицо своими накрашенными черными ногтями и двинулась дальше. У них никогда не было возможности поговорить на самом деле, так как Ванда всегда нервничает. Наташа клянется, что однажды попробует ещё раз. Находясь взаперти Гидры неизвестно сколько, она уверена, что Ванда не получила никакого образования. И, кроме того, её работа как опекуна — следить за всем этим. Наташа объясняет «понедельник-блюз» и объясняет, что означает фраза «сломать голову».  — Что такое… — снова спрашивает Ванда, пытаясь прочесть страницу и внимательно разглядывая её. — Ты верх или низ? Наташа нежно кладет руку Ванде на бедро и говорит:  — Ничего особенного, давай это пропустим, тебе не обязательно это знать.  — Это рубашка и штаны? Наташа сдерживает смех, наблюдая за тем, как Ванда смотрит в неё.  — Нет-нет… На самом деле это сексуальная позиция. Человек находится сверху. А его партнер снизу. Похоже, сердце Ванды собирается выскочить из груди, прежде чем она быстро перевернет страницу и притвориться, что сильно увлечена чтением, поднося книгу ближе.  — Никогда не позволяй врагу слышать твоё сердцебиение. Я практически слышу твоё отсюда. Ванда не отвечает. Ей просто становится снова неловко с Наташей. Наташа шепчет ей на ухо:  — Воображай со мной в своем фантастическом сне, и ты знаешь, что я могу научить тебя всему, что мы могли бы сделать с этой «эмоцией», — в то время как её рука поднимается вверх по бедру Ванды. Ванда пытается быстро схватить её за руку, прежде чем она поднимется выше. С учётом того, насколько близко Наташа и как она безвредно пытается разубедить создавшуюся вокруг них неловкую атмосферу, она чувствует, что вот-вот потеряет сознание из-за тяжелого нервного срыва. И не увидит света тысячу лет. Конечно, Ванда знает, что Наташа играет с ней от скуки. Наташа сказала ей это сама. Но Ванда не могла ничего поделать, когда почувствовала, как по щекам поднимается жар, и лишь отвела горящие глаза в сторону, чтобы избежать взгляда Наташи. Наташа настолько открыта в своих словах, но при этом осторожна и уверена в любой ситуации, что, кажется, это отталкивает Ванду. Девушка вспоминает совет Клинта, который ей дал во время одного из тех уик-эндов, посвященных специальной тренировке с участием Мстителей, когда он сказал: «Если ты в чем-то не согласна, попробуй решить это. А если тебе что-то не нравится, попробуй поговорить об этом». Ванда набирается невидимой смелости, чтобы «поговорить» с Наташей. Но, прежде чем она успела повернуться и поговорить с Наташей более честно, женщина опережает её и говорит:  — Знаешь, тебе следует иногда открываться мне, это не закончится хорошо в будущем, если ты просто будешь хранить всё в себе — Наташа слегка её подталкивает. После короткого молчания Ванда наконец признается:  — Я… я вообще-то не привыкла к этому… открыто говорить о сексе, в нашей стране мы не упоминаем об этом случайно и не шутим. Об этом, и о ссылках, которые у них есть здесь, в Америке. Но у вас, кажется, нет проблем с этим. И я не думаю, что у нас есть совместимые «мышление» или «склонность»…  — Ну, во-первых, как вы говорите, американцы, довольно гиперсексуализированные люди. И нет. Сексуальные шутки — это мусор, и они должны быть выброшены в мусорное ведро, где им и место. И я фильтрую вещи для тебя. Я не хочу слишком сильно давить. Плюс, я не просто делаю замечание сексуального характера или «случайно упоминаю об этом», как ты говоришь, я учу тебя.  — Тогда ты научишь меня целоваться? Это шокировало Наташу больше, чем то, что она услышала о последних достижениях Северной Кореи в области ядерного оружия.  — Эй, ты забыла, что я твой опекун, а не твой друг. И хотя я дразнила тебя, я никогда не имела ничего в виду сексуального характера. Меня просто развлекало то, что я смущала тебя. Особенно твоя реакция на каждую мелочь. — строго говорит Наташа.  — Я шучу, — говорит Ванда, и когда Наташа поворачивается к ней взглядом, на лице Ванды появляется смущенная улыбка.  — Хорошо, — говорит Наташа. — Ты шутишь по-американски. И вообще, мне неудобно, как я испортила твоё невинное сердечко, поэтому я обещаю, что перестану дразнить или делать какие-либо сексуальные действия.