***
За окном сгущались сумерки. Из гостиной слышался смех соседей по комнате и однокурсников, а Гарри сидел на своей кровати, обхватив колени руками, и старался не заплакать. Пока вся школа утопала в атмосфере Рождества и Нового года, а каждый ученик с искрами в глазах придумывал, какие подарки он собирается сделать своим друзьям или какие подарки он получит, Гарри чувствовал, как его любимый праздник ускользает от него. Будто волшебство, которое раньше наполняло каждый предмет в канун Рождества, решило, что он больше не достоин его, и исчезло. И Гарри одолевала такая искренняя, прямо-таки детская обида, что хотелось зарыться в одеяло, свернуться клубочком и плакать, плакать, пока волшебство не сжалится и не придет снова, либо пока Гарри наконец-то не перестанет чувствовать. Иногда ему очень хотелось хотя бы на мгновение перестать чувствовать. Тоска стала вечным спутником Гарри. Тоска и боль. А самое противное, что не было за эти полтора месяца ничего такого, что могло бы вытащить его из этой серой мути, хотя бы на пару часов. Слизеринцы были тише воды ниже травы, особенно после их последнего «собрания», на котором было решено перенести пункты восемь и девять, а Гарри... ну... вроде как стеснялся подойти к ним по поводу следующего. Поэтому он набрался терпения и ждал. А еще втайне ждал Драко — каждую ночь, которую он проводил на подоконнике. Но тот так ни разу и не появился, и от этого Гарри почему-то было вдвойне обиднее. Он со вздохом оперся затылком о холодную стену и повернул голову влево, направляя пустой взгляд в окно, за которым снежный мир окрашивался в темно-синий. Гарри знал, что долго так продолжаться не может — когда-нибудь ему придется нормально поспать. Но пока у него еще есть силы и возможность как можно меньше времени проводить в кошмарах, он будет ею пользоваться. Будет спать по два часа в сутки, а потом остаток ночи проводить на продувающем подоконнике и смотреть на звезды, и, может быть, когда-нибудь ему удастся снова пересечься с Драко. Хотя бы раз. И вдруг, как будто прочтя его мысли, раздался тихий стук в дверь. Гарри перевел усталый взгляд туда и тупо уставился на деревянную поверхность. Стук повторился, все такой же тихий и неуверенный. - Войдите, - наконец очнулся Гарри, немного встрепенувшись и шустро поправив очки, сползшие с переносицы. Дверь с тихим скрипом приоткрылась, и из щелки показалась — Мерлин — светлая челка, а за ней — светлые брови и настороженные серые глаза. - Поттер, - Малфой огляделся, отворив дверь чуть пошире. - Ты один? - Как видишь, - пожал плечами Гарри, мужественно игнорируя радостно подпрыгнувшее сердце, и натянул рукава старого вязаного свитера на ладони. - Привет, Малфой. Вместо ответного приветствия в него прилетели две какие-то тряпки. - Эй! - воскликнул Гарри, возмущенно отодвигаясь подальше. - Выбирай, - ухмыльнулся Малфой, хотя глаза по-прежнему смотрели настороженно. - Прошу прощения? - Гарри покосился на ткань подле себя. - На кой черт мне... Подожди, это что... платья?! - Угу, - промычал Малфой, подходя ближе. - Завтра идем в Хогсмид. Пункт десять. Гарри озадаченно нахмурился, а затем мысленно хлопнул себя по лбу. Точно, пункт десять. Он уже было потянулся за одним из платьев, как вдруг из гостиной раздался особенно сильный взрыв хохота. Гарри вздрогнул, и тут в его голове возникла одна мысль, которая периодически вертелась вокруг, но от которой до этого он успешно отмахивался. Теперь игнорировать эту мысль было просто невозможно. Гарри представил себе, как, вместе с Ноттом, Забини и Малфоем выходит из Хогвартса в платьях, и как все старшие курсы, включая, конечно же, восьмой, который в свою очередь включает Рона, Гермиону, и еще добрую половину его однокурсников с Гриффиндора, это видят. И началось — косые взгляды, смешки за спиной, прямо как когда-то на четвертом, пятом, шестом курсах. Гарри только начал от этого отвыкать, только-только у него получилось забыть о вездесущей прессе, ярых поклонниках и постоянный липких взглядах публики, как вот вам — нате, пойдите в Хогсмид в платьях. Но это значило не только внимание толпы. Это также значило, что Рон и Гермиона узнают о том, с кем он сдружился. Рон и Гермиона узнают. Вот мысль, которая не давала ему покоя. А самое главное, что Гарри даже не знал, почему она его так тревожила. Может, потому, что слизеринцы нравились ему. Нотт нравился своей ироничностью и прямолинейностью, Забини — своей детской неусидчивостью и оптимизмом, а Малфой... ну, такой Малфой нравился ему почти всем. И в сердце Гарри порою теплилась надежда: если они понравились ему, то наверняка понравятся Рону и Гермионе. Тем не менее, Гарри еще не был готов к разговору с ними. - Поттер? Гарри очнулся и перехватил выжидающий взгляд Малфоя. Он стоял у двери, скрестив руки, спокойный, мягкий, совершенно не похожий на самого себя год назад. Стоял и ждал, что ответит Гарри. «Да что это я, в самом деле! - разозлился сам на себя Гарри и решительно потянулся за одним из платьев. - Уже и платье трушу наде... Боже». Леопардовый рисунок и так резал глаза, но еще больше глазам Гарри было больно от длины платья, из-за которой можно было подумать, что это очень короткая водолазка. Вдруг с другой стороны комнаты раздался смех. Гарри перевел недоуменный взгляд на Малфоя, который с улыбкой наблюдал за ним. - Издеваешься? - спросил Гарри, переводя взгляд то на него, то на платье в своих руках. - Ничуть, - фыркнул Малфой. - Ясно. Какое второе?.. - Гарри отложил леопардовое недоразумение и потянулся к бордовой ткани другого платья, расправляя его на кровати. - Еще лучше. Теперь глаза резало глубокое декольте. - Я могу попросить какое-нибудь платье у Гермионы?.. - неуверенно спросил Гарри, глянув на Малфоя из-под стекол очков. Тот покачал головой: - Так неинтересно, - Малфой бесшумно подсел на соседнюю кровать, бросая на него выжидающие взгляды. Гарри глубоко задумался. Глаза метались от одного платья к другому, и в голове всплывали одна тревожная мысль за другой. Что ему делать? Выбрать платье и пойти в Хогсмид в таком виде? Или отказаться? Но может ли он отказаться? Будет ли это значит, что он больше не вместе со слизеринцами? Гарри совсем не хотел такого расклада. Значит, ему нужно пойти в платье. Но какое тогда, черт побери, выбрать?.. - Слушай, - вдруг тихо начал Малфой, не глядя на него. - Ты не обязан выполнять этот пункт, если не хочешь. Гарри удивленно сморгнул и уставился на него. - Серьезно? - Абсолютно, - кивнул Малфой, потирая запястье. - Я предположил, что ты не захочешь привлекать к себе лишнего внимания. Оу. - А Забини и Нотт? - А они согласились, - спокойно пожал плечами Драко и усмехнулся: - Только Блейз сказал, что с тебя ириски за отсутствие. Гарри неслышно выдохнул. - И... это не лишает меня почетного звания члена «Клуба Сумасшедших»? - Не лишает, - Драко наконец посмотрел на него. - Можешь быть спокоен. Гарри слабо улыбнулся. - Тогда я, пожалуй, лишу себя удовольствия разгуливать по заснеженному в Хогсмиду в... в чем бы это ни было, - он кивнул на леопардовое платье, и Драко снова рассмеялся. - С тебя ириски, - напомнил он, шустро подхватывая оба платья с кровати и поднимаясь на ноги. - Заметано, - хмыкнул Гарри ему в спину, как вдруг, когда Драко уже потянулся к дверной ручке, не успев попридержать себя за язык, окликнул: - Д... Малфой? Тот остановился и с любопытством оглянулся на него. Гарри замялся и сглотнул, но затем, собрав волю в кулак, выговорил: - Ты не приходил. Драко слегка вскинул бровь, а секундой позже в глазах отразилось понимание. Он медленно отпустил ручку и развернулся к Гарри, не отрывая нечитаемого взгляда от его глаз. - А ты ждал? Тихо. Так тихо, будто они снова оказались на холодном подоконнике. Одни в их ночном мире. Гарри чувствовал, как сердце стучит о стенки грудной клетки, посылая теплые разряды по всему телу. Он поднял взволнованный взгляд на Драко, который неуверенно стоял на пороге, сжимая в бледных руках два разноцветных платья. - Ждал. Глаза Драко распахнулись, грудная клетка резко поднялась вверх, а на скулы закрался мягкий румянец. Гарри не мог отвести от него взгляда. Пожалуйста, скажи, что ты придешь. Драко приоткрыл рот, будто собирался что-то сказать, как вдруг со стороны лестницы донесся приближающийся топот нескольких пар ног и знакомые голоса. Да чтоб тебя. - Мне нужно идти, - быстро сказал Драко, отворяя дверь и мигом скрываясь за нею, а Гарри еле держал себя от разочарованного вздоха. Через минуту в комнату, оживленно возмущаясь, влетели Симус с Дином и Роном. - Гарри, слышал новости? - Рон подскочил к другу, подхватывая подушку со своей кровати и приземляясь рядом с ним. - Профессора Варда назначили сопровождать старшие курсы до Хогсмида, - объяснил Дин. - Это возмутительно! - подхватил Симус, плюхаясь к себе на кровать, из-за чего и без того неаккуратно уложенное покрывало помялось еще больше. - Никогда такого не было, чтобы старшие курсы провожали до Хогсмида. - Ну, профессор Вард — не самый плохой вариант, - отрешенно пожал плечами Гарри, ибо мысли его все еще витали вокруг Драко. - Тем не менее, по-моему, его становится слишком много, - заключил Симус раздраженно. - Эй, дружище, ты в порядке? - Рон слегка пихнул Гарри в бок. Тот неопределенно кивнул. - Бывало и хуже. Рон устало усмехнулся и похлопал его по плечу, поднимаясь с кровати, пока Симус с Дином продолжали всячески выражать свое возмущение, а Гарри перевел пустой взгляд в окно, за которым небо окрасилось в черный, и только хлопья снега, освещенные мягким желтым светом, лившимся из их комнаты, падали вниз, чтобы присоединиться к белому морю, затопившему поляны, каменные дорожки и кроны деревьев.***
- Мисс Грейнджер? - профессор Вард, одетый в теплую черную мантию с высоким воротником, на секунду поднял внимательные карие глаза от списка. - Здесь, - откликнулась Гермиона. - Мистер Лонгботтом? - Здесь. - Мистер Поттер? - На месте. Гарри поправил шарф и со скукой оглядел толпу учеников, состоящую из седьмого и их немногочисленного восьмого курсов. На месте были все, кроме закадычной троицы. Никто, кроме директора и преподавательского состава, до сих пор не знал, с чего вдруг старшекурсникам потребовался организованный выход в Хогсмид с сопровождением. Вроде бы, какое-то новое постановление Министерства. Гарри очень надеялся, что хотя бы в самой деревушке им дадут разойтись по своим делам, потому что искать рождественские подарки для друзей в их же компании было бы не самым удачным решением; к тому же Джинни, которую он всячески старался избегать и которая в последнее время все чаще бросала на него странные взгляды и все чаще старалась втянуть в разговор, естественно, тоже была здесь. После войны у Гарри не осталось сил даже для того, чтобы держаться самому, чего уж говорить про поддержку остальных. Чувство вины за каждую смерть, в том числе и смерть Фреда, выедало и до сих пор выедает из него душу, поэтому их с Джинни отношения закончились, не успев толком начаться. Их разговор был коротким и холодным. Сейчас, стоя под падающим снегом, в окружении однокурсников и друзей, Гарри снова прокручивал в голове одну мысль: теперь он знает наверняка, что не чувствует к Джинни никаких романтических чувств. Только теплую дружескую симпатию. И он боялся, что Джинни чувствует что-то большее, что она надеялась, что их расставание было временной мерой. Потому что, если это так, ему рано или поздно придется поговорить с ней. А Гарри этого не хотелось. По крайней мере, не сейчас. Ему нужно время. - Мистер Уизли? - Здесь, - отозвался Рон, попутно чихнув. - Будьте здоровы. Мистер Финниган? - Здесь, к сожалению. - К моему тоже, - заверил профессор Вард, еле заметно ухмыльнувшись, а затем непринужденно продолжил: - Мисс Булстроуд?.. Гарри фыркнул и бросил повеселевший взгляд на хмурого Симуса. Он мог поклясться, что никто, находящийся здесь (даже Симус), не были против сопровождения профессора. За эти месяцы он хоть и не стал ни на йоту менее требовательным, но все же полюбился всем и каждому тем, что общался с ними на равных. Гарри заметил, что профессор всегда старается помочь тем, у кого что-то не получается, пусть и в своей ехидной манере, всегда хвалит и подбадривает на практических занятиях. В общем, профессор Вард был вполне неплохим вариантом. Но все-таки он оставался закрытой книгой: Гарри, как ни пытался разузнать, откуда профессор родом, на каком факультете или в какой школе Волшебства учился, где работал, не смог найти ни капельки информации. Даже возраст профессора Варда оставался загадкой. И все же Гарри чувствовал, что вполне может ему доверять, если потребуется. - Мисс Гринграсс? - Здесь. - Мистер Малфой? - На месте. «Ну наконец-то». Гарри встрепенулся и быстро развернулся к каменной арке замка, тут же ловя взглядом элегантную фигуру в черной шерстяной мантии и платье. По толпе пронеслись ошарашенные шепотки и присвистывания. Гарри привстал на цыпочки, вытягивая шею, и еле сдержал удивленный вздох, потому что Малфой выглядел совсем не смешно. Элегантное черное платье-пиджак обрамляло талию и бедра так, будто было сшито на заказ; мантия аккуратно выделяла острые плечи; на губах застыла довольная ухмылка, а глаза — ура! — снова сияют. «А мне предлагал какую-то леопардовую тряпочку, засранец», - подумал Гарри, не в силах сдержать восхищенной улыбки. - Прекрасно выглядите, мистер Малфой, - невозмутимо прокомментировал профессор Вард. - Полагаю, мистер Нотт и мистер Забини где-то неподалеку. - Правильно полагаете, профессор, - отозвался Нотт, выходя из-за плеча Малфоя в темно-зеленом платье на серебристых пуговицах и плотной серой мантии. На левом плече примостился Ворон. И снова — шепотки и присвистывания. - Отлично, мистер Нотт на месте. - И мистер Забини тоже. Здравствуйте, профессор. Восторженный свист стал подозрительно громким. - Во дает, - обалдело выдал Рон, а Гермиона фыркнула и рассмеялась. Гарри снова привстал на цыпочках, стараясь разглядеть звезду-Забини поверх голов, и распахнул рот от удивления. Этот придурок надел обтягивающее черное платье, черный полушубок и высокие кожаные ботильоны на каблуках. Не чета Малфою, по субъективному мнению Гарри, но тоже весьма эффектно. - Надеюсь, у вас хватило ума надеть теплые колготки, - профессор Вард бросил на них испытующий взгляд. - О, профессор, вы нас недооцениваете, - ухмыльнулся Забини. - На мне две пары. - И Согревающее, - вставил Нотт, смахивая снежинки с шерстки Ворона, который гордо восседал у него на плече, оглядывая толпу с неприкрытым интересом. - Тогда, думаю, можно не волноваться, - хмыкнул профессор, захлопывая списки и поплотнее закутываясь в полы своей мантии. - Все здесь, давайте выдвигаться! Краем глаза Гарри заметил, как Паркинсон отчитывает смеющегося Блейза, указывая ему то на ботильоны, то на полушубок, как Нотт запихивает котенка к себе под мантию, и как Драко пытается поймать его взгляд. А когда у него получилось, Малфой улыбнулся и подмигнул. Дорога в Хогсмид заняла не больше двадцати минут, и за все это время Гарри ни разу не пожалел, что не пошел вместе со слизеринцами, потому что, как ни странно, не чувствовал себя отрешенным от них. Ему — слава Мерлину — не досталось общественного внимания, и он не был в платье, но все еще чувствовал себя так, будто был вместе с ними. Может быть, благодаря Блейзу, который каждые несколько минут подлетал к нему и Рону и настойчиво просил оценить его наряд от одного до десяти, потому что «Панси говорит, что сапоги и полушубок не сочетаются, а я ей не верю (и правильно делаю)», или благодаря Тео, который предложил ему немного понести любопытного Ворона, который метался туда сюда и восторженно мяукал, или благодаря Драко, который всегда был где-то неподалеку, не разговаривая, но изредка ловя взгляд Гарри на себе и еле заметно улыбаясь. В такие моменты Гарри чувствовал приливы радости, которые уже давно не посещали его, но, видимо, сегодня решили сделать исключение. Рождественский Хогсмид был таким же, как Гарри запомнил его с третьего курса: искрящийся радостью, пышущий весельем, дышащий рождественскими песнями и звоном колокольчиков, наполненный ароматом ели, которая встречалась здесь на каждом шагу, увешанная игрушками, запахом конфет и горячих пирогов. Все было так знакомо и счастливо, так по-родному отзывалось в сердце, что Гарри почувствовал, как груз последних месяцев медленно ослабевает, давая ему свободно вдохнуть и жить. И хотя он знал, что, стоит ему покинуть эту живую сказку, груз вернется, Гарри искренне наслаждался этими мгновениями, ловил их душой, как ловят мгновения маггловские фотоаппараты. У самой деревушки профессор Вард остановил их небольшую процессию и пересчитал по головам: - У вас есть три часа, чтобы сделать и купить все, что вы напланировали. По истечении времени встречаемся здесь, и без опозданий, договорились? - Договорились! - ответили ему хором ученики, тут же начав кучками или поодиночке разбредаться в разные стороны. - Пока, Гарри! - тут же попрощалась Гермиона, таща за собою несопротивляющегося Рона, который крикнул "увидимся" и помахал Гарри шапкой на прощание. Тот усмехнулся и помахал в ответ, провожая глазами растворяющихся в толпе друзей. «Так, - подумал Гарри, чувствуя, как щеки потихоньку краснеют от мороза. - А теперь за подарками. И ирисками». Подбор подарков не занял у Гарри много времени, потому что он точно знал, что именно хотят получить его друзья. Для Гермионы он нашел обновленный том «Истории Магии» с иллюстрациями Бриджит Одли, блистательной колдохудожницы из Норвегии; для Рона Гарри взял фотоальбом «Пушек Педдл», а еще кружку с летающим на ней Виктором Крамом (как только он увидел этот шедевр посудного искусства, то не смог сдержать смеха при мысли напомнить Рону об его одержимости Виктором на четвертом курсе, поэтому купил ее, не раздумывая); Гарри рассудил, что лучшим подарком для Симуса будет мармелад с разными вкусами (от протухшего морского ежа до обычной клубники) из «Всевозможных Вредилок», а для Дина он нашел несколько очаровательных плюй-камней; для Невилла нашлась прекрасная энциклопедия по магической ботанике с образцами семян растений; Луне Гарри купил поющий ловец снов, и взял еще два обыкновенных на всякий случай. А вот с ирисками Гарри пришлось конкретно поднапрячь мозги. В «Сладком королевстве» было так много разных видов, что у него разбегались глаза: обычные, шоколадные, с арахисом, с кокосовой стружкой, с кусочками печенья, со взрывающейся карамелью, с мягкой карамелью, с карамелью и арахисом, с карамелью и кокосовой стружкой... Причем такое разнообразие появлялось исключительно в канун Рождества. Простояв у прилавка минут десять, Гарри пришел к выводу, что лучше всего будет взять всего понемножку, так что теперь в его большой пакет с подарками влезла небольшая бумажная коробочка, доверху набитая самыми разными ирисками. Выйдя из «Сладкого королевства», Гарри глянул на часы на одной из каменных башенок: три тридцать. У него было еще добрых полчаса до возвращения в Хогвартс. В последний раз оглядев шумный главный переулок, пестрящий золотым, красным и зеленым, Гарри завернул за угол, прислушиваясь к удаляющемуся звону колокольчиков и хрусту снега под ногами. Теперь он оказался на другой улочке, узенькой и не такой громкой, но не менее уютной: свет желтых фонариков, протянутых на веревках между крышами, отражался в квадратных окнах; маленькие елочки у порогов, как живые, покачивались из стороны в сторону в такт новогодней музыке; витрины с живыми рисунками манили внутрь; люди, нагруженные коробками, мелкими шажками семенили от одной лавки к другой. Мимо Гарри на расписанных санях пронеслись две маленькие девочки, звонко хохоча, и он проводил их задумчивым взглядом, тут же натыкаясь глазами на маленькую, почти неприметную лавку в конце переулка. Темно-зеленая краска на узкой деревянной двери с резными лозами плюща потрескалась, на крыше скопился увесистый пласт снега, елки на пороге не было. Повинуясь какому-то шестому чувству, Гарри подошел поближе и прочитал название, красовавшееся на витрине, из которой лился слабый свет:Антиквариат миссис Честертон
«Звучит многообещающе», - подумал Гарри и, недолго думая, потянул за дверную ручку. В нос тут же ударил травянисто-древесный запах. Внутри было очень тепло, так что очки мгновенно запотели, и Гарри, чертыхнувшись, неловко снял их и торопливо протер стекла о воротник свитера, пока дверь за ним со скрипом захлопнулась. Когда он снова обрел способность четко различать предметы, перед ним предстала одна из самых загроможденных комнат, которую Гарри когда-либо видел: с потолка свисали всякие горшки с вываливающимися из них листьями, травы и деревянные шарики и палочки, которые со стуком бились друг от друга при малейшем движении; кругом самым настоящим лабиринтом стояли старые комоды и высокие деревянные полки, на которых красовались банки, склянки, стаканы, потускневшие от времени канделябры, книги, бумага, пыльные чайные наборы, витые серебряные ложки, мотки пряжи, вывески и чернильницы с отколотыми краями, статуэтки, абажуры и горящие свечки, кольца и хрустальные подвески от люстр. Все здесь дышало стариной, вечностью. - Здравствуйте? - робко окликнул Гарри, рассматривая все это великолепие с самым искренним интересом. Ответа не последовало — только деревянные шарики над головой снова простучали непонятный ритм. Гарри пожал плечами и медленно прошел вглубь лавки, осторожно виляя между шаткими полками и комодами. Каждый его шаг отдавался глухим стуком. Дойдя до старого прилавка из темного дерева, Гарри посмотрел на загроможденные полки за ним: там по-прежнему стояли всякие склянки и банки, но теперь внутри них были травы, порошки и жидкости. Гарри слегка наклонился и с удвоенным интересом принялся рассматривать содержимое: в объемной круглой пробирке блестел золотистый порошок, в длинном закрытом стакане покоились засушенные веточки лаванды, левее, в маленькой бутылочке, покрытой пылью, была прозрачная переливающаяся жидкость, а чуть за ней... Гарри удивленно вдохнул. В закупоренной бутылочке, перевязанной старой ветхой тесемкой, находилась темно-синяя жидкость, в которой, подобно маленьким светлячкам, плавали сияющие белые точки. Они мерцали и подмигивали, медленно-медленно перемещаясь в темной воде. Как звезды в небе. «В детстве мне всегда хотелось поймать парочку звезд в банку и хранить их у себя под подушкой...» - прозвучал тихий голос Драко в голове. Вдруг раздалось недовольное кряхтение, и из-за одной из полок, покачиваясь, вышла старая женщина, закутанная в серую шаль. Ее прибранные в хвост длинные волосы были полностью седыми, желтое лицо покрыто глубокими мелкими морщинами, а бледно-зеленые глаза подозрительно сощурились, стоило им наткнуться на замершего Гарри. - Здравствуй, паренек, - прокряхтела она, сощурив глаза еще уже. - Что такой молодой человек забыл в моей лавке? - Здравствуйте, миссис... Честертон, - запоздало поздоровался Гарри, слегка поклонившись. Кажется, старушка его не узнала - Я хотел бы узнать, что это за зелье. Он кивнул на среднюю полку, и старуха, промычав что-то невнятное, мелкими шажками двинулась к ней. - Ах, это... - женщина безошибочно указала на маленькую скляночку и неожиданно проворными пальцами подхватила ее с полки, другой рукой отряхивая от пыли. - Это, мальчик, лекарство. - Лекарство от... чего? Женщина медленно обернулась на него и загадочно усмехнулась, постучав пальцем по соседней баночке с переливающейся жидкостью. - От Вечного сна. Гарри перевел озадаченный взгляд на баночку с переливающейся прозрачной жидкостью, и в голове всплыло воспоминание о давнем уроке Зельеварения. Вот так совпадение. - То есть, противоядие от зелья Вечного сна? - Гарри вновь посмотрел на маленькую склянку со звездами в ее иссохших руках. - В мое время все «противоядия» называли лекарствами, паренек, - хриплым голосом ответила старуха. - Но да, это противоядие. - Я хочу купить его, - после недолгих раздумий, сказал Гарри. - Ну, я так и поняла, - хмыкнула старуха, выставив баночку на прилавок. - Двадцать пять галеонов. - Сколько?! - у Гарри аж глаза на лоб полезли. - Но она же совсем маленькая! В ладони у меня помещается. - Плата, мальчик, не от размера зависит, а от ценности, - пригрозила пальцем старушка, ехидно сощурившись. - Это зелье очень сложно приготовить и еще сложнее найти, поэтому тебе, можно сказать, повезло. Гарри вздохнул, но все-таки потянулся за кошельком, отсчитав двадцать пять блестящих монеток, составив их высокой башенкой на прилавке и подхватив бутылочку с ночным небом внутри. - Спасибо, - поблагодарил Гарри, разворачиваясь, и, старательно обходя комоды и полки, припустил к двери, желая как можно скорее покинуть душное помещение и надеясь, что старушка так и не вспомнит, что он Гарри Поттер. - Счастливого Рождества! - И тебе, паренек, - улыбнулась старуха ему вслед, закутываясь в шаль поплотнее и думая про себя: «Кажется, я его где-то уже видела». Дверь за Гарри быстро захлопнулась, и он с удовольствием вдохнул морозный воздух. Гарри перевел взгляд на бутылочку в руках, и его губы тронула улыбка. Звездочки на дневном свету больше не казались такими яркими, но по-прежнему светились и мерцали в темно-синей жидкости. Гарри осторожно положил склянку в нагрудный карман, чтобы она, не дай Мерлин, не разбилась вперемешку с другими подарками. Он точно знал, кому подарит звездное небо, запертое в стеклянной баночке.***
Гарри уже вышел на главную дорогу, которая вела к выходу из деревни, как вдруг заметил впереди три знакомых фигуры. Фигура в полушубке и ботильонах шла совсем рядом к фигуре в серой мантии с темным комком на плече, будто опираясь на нее, а фигура в длинной черной мантии держалась левее, то и дело поворачивая светлую голову к двум другим. Гарри остановился в нерешительности. Догнать их? Или лучше не стоит? Но нужно же ему, в конце концов, отдать ириски Забини, верно? Больше не раздумывая, Гарри быстрым шагом припустил к ним, на ходу придумывая, что ему сказать: "Привет, Забини, вот твои ириски"... "Привет, ребята... Нет, точно не ребята. Привет, Малфой, Нотт, Забини, ириски... Мерлин, нет, только не так". - Вот и доверяй после этого твоему вкусу в одеж... О, привет, Поттер, - Нотт немного удивленно кивнул ему, когда Гарри прокатился ботинками по льду и затормозил около них. Ворон радостно мяукнул в знак приветствия: Гарри ему определенно нравился. - Привет, Ворон, Нотт, Забини. Малфой. Последний вопросительно поднял брови. - Вечерочка, Поттер, - улыбнулся Блейз, и Гарри понял, что ему не показалось: он действительно одной рукой опирался на Нотта, как если бы ему было сложно ходить. - Как видишь, у нас тут небольшое происшествие. - Ага, небольшое, - проворчал Тео, поудобнее перехватывая его за руку и одновременно поправляя свое платье, из-за чего Ворон, недовольно фыркнув, сильнее вцепился коготками в его мантию. - Этот придурок почему-то решил, что его неподготовленные ноги отлично справятся с каблуками в пятнадцать сантиметров. - Тс-с-с, Тео, а не то почетная обязанность быть моей поддержкой перейдет к Поттеру. - Я тебе ириски принес, кстати, - вставил Гарри. - Серьезно? - оживился Блейз. - Абсолютно, - Гарри засунул руку в пакет и достал оттуда коробочку, сладкий запах из которой даже на морозе казался насыщенным. - Вообще, про ириски я пошутил, - Блейз бросил многозначительный взгляд на пожимающего плечами Драко. - Но спасибо, Поттер, - и с благодарной улыбкой принял из его рук коробочку. - Кстати, Поттер, к Рождеству тебе нужно выучить несколько маггловских песен... Блейз, ради Мерлина, иди ровно. - Какие именно песни? - Гарри снова проехался подошвами ботинок по заледенелой дорожке. - "Мы желаем вам счастливого Рождества", Марая Кэри, Френк Синатра... - принялся перечислять Забини. - В общем, все максимально рождественское. - А мне и не надо учить, - усмехнулся Гарри. - Я вырос на них. Блейз присвистнул. - А нам вот всем играли исключительно Шопена и Бетховена, - он скорчил гримасу досады. - Что ты имеешь против Бетховена? - поинтересовался Драко, вскинув левую бровь. - Совершенно ничего! Хороший был композитор и человек замечательный. Гарри с Драко одновременно фыркнули. Поскольку во времена композиторов-классиков еще не было четкого разделения мира на волшебный и неволшебный, произведения Шопена, Бетховена, Баха, Моцарта, Чайковского, Глинки и других великих музыкантов любили и исполняли как магглы, так и волшебники, особенно в аристократических семьях. Гарри, когда жил у Дурслей, слышал, как иногда по радио прокручивали особенно известные сонаты и вальсы, но дядя Вернон всегда с недовольным ворчанием переключал канал на какие-нибудь новости. - Ладно, Поттер, колись, кого ещё слушаешь? - Блейз пошатнулся и слегка пихнул Гарри в плечо. - Да по-разному, на самом деле, - он пнул маленький снежный камешек. - Абба, Майкл Джексон, Квин, Дэвид Боуи... - Поттер! - оживленно перебил Блейз. - Да у тебя превосходный музыкальный вкус! - Он в восторге от Майкла Джексона, - вставил Тео, доверительно глядя на Гарри. - Блейз, не подскользнись. - И от Квин, - добавил Драко. - Вот что что, а музыку сегодня магглы делать умеют, - заявил Блейз, поучительно вскинув палец вверх. - У меня в квартире на Гриммо есть старый виниловый проигрыватель, - как бы невзначай сказал Гарри, тут же ловя на себе три озадаченных взгляда. - И, очевидно, вы не в курсе, что это такое. - Без понятия. - Не в курсе. - Расскажешь? - голос Драко звучал тихо, но Гарри все равно смог разобрать это робкое слово. - Это долго объяснять, - скомкано ответил Гарри, смотря на Драко и стараясь игнорировать отчего-то подпрыгнувшее сердце. - Лучше я вам как-нибудь сам покажу. Ворон тыкнул мордочкой в ухо Тео и грациозно перебрался на плечо к Забини, с интересом принюхиваясь к коробочке, которую Блейз к тому времени уже успел открыть. Внимательно рассмотрев содержимое, он ловко поднял одну ириску с кокосовой стружкой и торжественно объявил: - За Поттера и его велюровый проигрыватель! - Виниловый, - одновременно исправили Тео и Драко. - Виниловый, - согласно кивнул Блейз так, будто именно так он изначально и сказал, и подбросил конфету вверх, стараясь поймать ее ртом, как вдруг его левый сапог резко скользнул вперед. Ворон шустро спрыгнул на землю. - ОЙ! - Черт, Блейз, идиот ты эдакий, я же сказал - не подскользнись! - Да я ж не виноват, что не умею на каблуках по льду ходить! - А кто тебя просил надевать каблуки?! - Может, я хотел перед тобой повыпендриваться, - выдал вдруг Блейз, очень близко наклонившись к оторопевшему Тео, и одарил его влюбленным взглядом, пару раз взмахнув черными ресницами и пробежавшись пальцами по его воротнику. Зрелище было настолько комичным, что Гарри не выдержал и расхохотался. - Блейз, ради Мерлина, отвали, - под смех Гарри Тео отпихнул довольного Забини, попутно стукнув его по затылку. - И заканчивай уже свои шуточки, - добавил он так, чтобы слышал только Блейз. - Ну уж нет, Тео, - ответил так же тихо Блейз, а затем заговорщически ухмыльнулся: - Не закончу, пока ты так очаровательно краснеешь. Ауч. Традиционный пинок под бок. Гарри с веселой улыбкой шагал рядом с ними к выходу из Хогсмида, слушая дружеские перебранки, иногда присоединяясь к ним и периодически ловя на себе мягкие взгляды серых глаз, отчего его сердце каждый раз подпрыгивало и тянулось к Драко, будто желая коснуться его. Сейчас, шагая на морозе под падающими хлопьями снега, в компании трех сумасшедших чудиков в платьях и черного котенка, Гарри чувствовал себя как никогда свободным и живым. Тео, Блейз и Драко будто подталкивали его к жизни, позволяли веселью, которого Гарри так давно не позволял себе испытывать, вырываться наружу, пускай даже в виде прогулки в экстравагантных платьях. Кажется, эти трое (и кот) стали его настоящим рождественским чудом. Уже подходя к толпе учеников, они кивнули друг другу и разошлись, сохраняя в сердце один на всех секрет: маленький, только что зародившийся росток настоящей дружбы.***
Через несколько дней наступило Рождество. Оно ворвалось в Хогвартс не шумом смеха и фейерверков, не подарками и Сантой Клаусом, как это обычно происходит, а мягким пушистым снегом, тишиной и долгожданным покоем. Большинство учеников разъехались по домам, чтобы отметить праздник вместе с семьей. В числе них были и Рон с Дином и Симусом, Гермиона и почти все ученики восьмого курса, кроме закадычной слизеринской троицы и Гарри, который, несмотря на все плохие воспоминания, связанные с Хогвартсом, решил отказаться от предложения Рона отпраздновать Рождество вместе с семьей Уизли и остаться в замке. К тому же, Гарри уже привык и к стенам Хогвартса, и к своему новому, немного странному окружению, которое сейчас очень активно готовилось к выполнению пункта номер одиннадцать. - Ну, как я выгляжу? - Блейз покрутился перед зеркалом в ванной, поправляя свой красно-зеленый костюм эльфа, состоявший из пестрой жилетки, рубашки, широких брюк и самодельного зеленого колпака из картона с помпоном на кончике. Он одолжил четыре таких комплекта у одного хорошего знакомого их семьи, который работал в волшебном ателье. Изначально подобный костюм, без колпака, задумывался в качестве одежды на особые мероприятия по типу маскарадов, но никак не для рождественских колядок с маггловскими песнями и эльфами. - Уши достаточно заострены? - Достаточно, - ответил Драко, бросив быстрый взгляд на Блейза, а затем снова повернулся к ерзавшему на стуле Гарри. - Поттер, сиди смирно, а то я промахнусь и заострю тебе зубы вместо ушей. Гарри, одетый в точно такой же костюм, как у Блейза, со вздохом уселся ровнее и послушно подставил лицо под выверенные движения палочки Драко, которой ловко управляли длинные бледные пальцы, и старался сдержать румянец, который так и норовил окрасить щеки и уши, над которыми и совершались почти все манипуляции, в неровные красные пятна. Последний их с Драко разговор оставил в его душе какой-то мутный смущенный осадок, отчего теперь каждый раз в присутствии Малфоя Гарри казалось, что он чего-то недоговаривает. И не в присутствии Малфоя тоже. И вообще, Малфой не выходил у него из головы, как бы он ни старался не думать о нем. Гарри думал о Драко постоянно, думал о его глазах и мягком голосе, о его заботливых и робких прикосновениях и утешающих словах, о том, как на протяжении стольких лет эта настоящая, живая сторона Малфоя была скрыта от него под маской язвительности и холодности. В мыслях то и дело мелькали его изящные руки, светлые волосы, серебристые глаза под длинными черными ресницами и точеный профиль, и этого было и слишком много, и слишком мало одновременно, и вообще Гарри иногда казалось, что он сходит с ума. Он никогда, никогда в своей жизни ещё не думал о Малфое в таком ключе. Это было странно. И ново. И совсем не противно. - Слушайте, а у нас будет хоть какое-нибудь музыкальное сопровождение, или бедным людям придется слушать наши фальшивые визги без аккомпанемента? - поинтересовался Тео, поправляя свой красный колпак. - Бедным людям придется слушать наши фальшивые визги без аккомпанемента, но это будет не так плохо, потому что у нас есть Драко, - Блейз, сложив ладонь "пистолетком", тыкнул пальцем в моментально помрачневшего Малфоя, который как раз переходил ко второму уху Гарри. - Не знал, что ты поешь, - тихо заметил Гарри. - Честно говоря, я тоже, - хмыкнул Драко в ответ. - Малфой говорит, что он не поет, - уже громче оповестил Гарри, посылая лучезарную улыбку в ответ на закатившиеся серые глаза. - Это наглая ложь, - прокомментировал Тео, подхватывая Ворона с кровати. - Он всегда так говорит, чтобы избежать просьб спеть. - А на деле у нашего Дракоши ангельский голос, - протянул Блейз, ехидно улыбнувшись. - Драко, может, споешь Поттеру? - Вот именно поэтому я и держу свой музыкальный талант при себе, - Драко пригрозил ему палочкой. - Тогда какой в нем смысл? - зевнул Блейз, ловко присаживаясь за стол и подпирая подбородок ладонью. - Если скрывать талант, он рано или поздно угаснет. Почему бы не дать людям знать о нем? Особенно о таком таланте, как у тебя. - Знаешь, они меня заинтриговали, - сказал Гарри, тщетно стараясь поймать взгляд серых глаз. - Блейз кого угодно заинтригует, - заметил Драко, а затем устало вздохнул: - Сейчас пойдем петь, и послушаешь. - Ну что, готовы? - спросил Тео, и Ворон, вскарабкавшийся к нему на свое излюбленное место на левом плече, согласно постучал лапкой по колпаку. - Более чем, - Блейз с энтузиазмом позвенел маленькими колокольчиками на рукава рубашки, которые он трансфигурировал из пуговиц. - Секунду, - отозвался Драко, делая завершающие движения палочкой над ухом Гарри. - Последние штрихи... Готово. Малфой отступил, и Гарри с любопытством коснулся заостренных кончиков ушей, мысленно восхищаясь талантом Драко. - Круто, - сказал он вслух, неловко улыбнувшись смущенно отводящему взгляд Драко. - Спасибо. - Ладненько, выдвигаемся, - Блейз хлопнул в ладоши и вприпрыжку подлетел к двери. - Драко, Поттер, колпаки не забудьте. Гарри спохватился и, передав красный колпак Драко, который пробормотал что-то похожее на "спасибо", а зеленый нахлобучив себе на голову, вышел из комнаты вслед за ними. Пение маггловских рождественских песен в компании слизеринцев и в костюме эльфа изначально показалось Гарри самой бредовой затеей во всем белом свете, но на деле все оказалось очень неплохо. Даже душевно, прямо по-рождественски. Тео где-то раздобыл конфет, которые они раздавали младшим курсам после не самого лучшего исполнения песен (Гарри мысленно окрестил эти сладости "утешительным призом"), но, надо сказать, Драко действительно вывозил их хор. Гарри ушам своим не поверил, когда услышал, как он поет: чисто, ровно, будто обволакивая своим голосом все окружающее пространство. Гарри пришлось признаться самому себе, что он постоянно пытается встать рядом с Драко, потому что хотел снова и снова слышать этот прекрасный голос. Наравне с Малфоем хор вывозил, как ни странно, Ворон: котенок, по крайней мере, мяукал в такт, и еще шипел на Блейза, когда тот, совсем забывшись и отдавшись музыке, слишком убыстрял темп. Сбитые с толку первокурсники казались чуть более радостными, когда Тео разрешал им погладить Ворона или почесать его за ушком, а котенок довольно купался в лучах славы и всеобщей любви. Больше всего Гарри запомнилось их выступление для близнецов Эпплби, которые остались в Хогвартсе из-за того, что их родители, оба специалисты по магическим существам, уезжали в командировку в Грецию, и не могли взять их с собой. Мальчишки, увидев перед собой подобную компанию, состоящую из их фактического наставника по шалостям Блейза Забини, его верных друзей и сэра-Гарри-Поттера, во время исполнения песни просто стояли, разинув рты, а после заговорщически переглянулись и накинулись на Блейза, чуть не повалив его на пол, пока тот с притворными криками старался сбросить их с себя с помощью щекотки. Вторым таким запоминающимся визитом стал мистер Вард. - Вы немного припозднились, джентльмены. Сейчас Рождество, а не Хеллоуин, - сказал он после, надо заметить, не самого плохого исполнения "Merry Christmas". - Но сэр, это была Рождественская песня, - поставил перед фактом Гарри. - Вот как, - удивился профессор. - Что ж, к сожалению, ваше исполнение меня скорее напугало. Мистер Малфой и кот не в счет. - Спасибо, профессор, - Драко театрально поклонился, а Ворон довольно мурлыкнул, будто соглашаясь с мужчиной. - Ладно, сэр, раз у вас Хеллоуин, то, по традиции, вы должны дать нам конфеты, - рассудил Блейз, складывая руки на груди. - Конфеты за то, что на пороге моего кабинета четыре эльфа в кривых колпаках спели похоронный марш? - профессор сказал это с таким искренним возмущением, что Гарри не смог сдержать смеха. В общем, все прошло очень даже хорошо. За ужином все ученики уместитись за одним столом, и Гарри давился смехом, наблюдая за тем, как близнецы, усевшись рядом с Блейзом, незаметно таскали еду у него с тарелки, а тот, когда разворачивался назад к своему блюду, искренне недоумевал, почему курица закончилась так быстро. Вскоре он, конечно, понял, что к чему, и начал ответную атаку, отчего Гарри стало только смешнее, потому что теперь и близнецы, и Блейз таскали еду друг у друга с тарелок, совершенно забывая про собственные. После ужина, поспешно пожелав всем спокойной ночи, Гарри вернулся в свою пустующую комнату, чувствуя, как глаза начинают слипаться. Он потянулся, одновременно зевая, и принялся снимать костюм эльфа, начиная с колпака и заканчивая цветастыми брюками, но он настолько погрузился в свои мысли, что несколько минут простоял с жилетом в руках, тупо глядя в одну точку. Вдруг раздался стук, и из-за слегка приоткрывшейся двери показалась светлая челка. - Я за костюмом, - оповестил Малфой, и окинул Гарри, который, слава Мерлину, к тому времени успел переодеться в пижаму, внимательным взглядом. - Можно? - Да, я... Заходи, - выдохнул Гарри и почувствовал, как сердце забилось быстрее, отгоняя усталость на второй план. Он подошел к кровати, быстро подобрав аккуратно сложенный красно-зеленый костюм с колпаком, и передал его Драко. Тот забрал костюм, но, казалось, еще не собирался уходить. - Ты в порядке? - серые глаза пристально изучали его лицо, бегая от глаз до губ и обратно. И снова этот вопрос. - Сегодня — да, - честно ответил Гарри, позволяя себе разглядывать Драко в ответ. В теплом желтом свете ламп его волосы окрасились в медовый. - Хорошо, - тихо ответил Драко, еле заметно подняв уголки губ, и уже собирался пойти к двери. - Спокойной ночи. - Малфой?.. Тот остановился в полуобороте и вопросительно посмотрел на замявшегося Гарри, который даже не представлял, какой именно вопрос из мешанины мыслей в голове он собирался озвучить. "А ты в порядке?" "Почему ты остался в Хогвартсе? Почему не уехал к матери?" "Я могу считать вас с Тео и Блейзом друзьями?" "Почему ты заботишься обо мне?" - У меня есть для тебя подарок, - наконец сказал он оторопевшему Драко, быстрыми шагами подошел к вешалке и подрагивающими руками нашел нагрудный карман своей зимней куртки. Маленькая баночка с темно-синей жидкостью поприветствовала его подмигивающими звездочками. Гарри медленно повернулся к выжидаюшему Драко и, собравшись с силами, протянул ее ему. Драко перевел озадаченный взгляд с его лица на протянутую руку и замер, не отрывая глаз с расширившимися зрачками от подарка. - Поттер, это... Он затих и медленно перевел нечитаемый взгляд назад к лицу Гарри. - Ты сказал мне, что всегда хотел поймать звезды в банку, - тихо пояснил Гарри, неловко повертев склянку в пальцах. - Вот я и подумал, что... - Поттер. Драко протянул руку и осторожно взял баночку, на долю секунды задев пальцы Гарри своими. Он поднес ее ближе к лицу, рассматривая медленно плавающие светящиеся точки в густой жидкости, и на его губах расцвела улыбка. - Что это? - Драко опустил руку и посмотрел на смущенного Гарри. - Противоядие. От зелья Вечного сна. - Мерлин тебя задери, Поттер, - восхищенно выдохнул Драко. - Оно же безумно редкое. И дорогое. - Это не важно, - замотал головой Гарри, очень надеясь, что Драко не заметил его румянца. - Я... подумал, что оно тебе понравится. В теплом взгляде Драко было что-то такое, что заставило руки Гарри мелко задрожать. - Спасибо, - наконец тихо сказал Драко, а потом, будто про что-то вспомнив, встрепенулся и подскочил к двери: - Жди здесь. Драко вынырнул из комнаты, оставляя Гарри одного наедине со своим колотящимся сердцем. Перед глазами все еще маячила счастливая улыбка на бледно-розовых губах. Через минуту Драко снова вошел в комнату, прижимая к груди небольшую картонную коробку. Он остановился перед Гарри и, не поднимая глаз, неловко протянул коробку ему. - Это... мне? - переспросил сбитый с толку Гарри. Драко только кивнул и выставил коробку чуть ближе к нему. - Возьми. Гарри нерешительно взял неожиданно увесистую коробку в руки и, в последний раз глянув на смотрящего в пол Драко, поднял картонную крышку. Убрав слой тонкой бумаги, Гарри чуть не ахнул: в коробке, окруженный круглыми комьями бумаги и мотками пленки, лежал... - Фотоаппарат! - Гарри с открытым ртом вскинул голову на неловко улыбнувшегося Малфоя. - Где ты вообще его откопал?! - Магазин маггловских товаров в Хогсмиде, - усмехнулся Драко, а затем наконец поднял свои серебристые глаза на него: - Пленка и батарейки уже вставлены. Так что первые тридцать шесть кадров твои. "Тридцать шесть кадров, - подумал Гарри. - Тридцать шесть мгновений, которые теперь можно поймать". - Знаешь, - Гарри осторожно вытащил фотоаппарат из коробки, отложив ту себе на кровать. - Я уже знаю, каким будет первый кадр. - Правда? - Драко вопросительно поднял бровь. Гарри утвердительно промычал в ответ, вертя фотоаппарат в руках, а затем быстро поднес его к правому глазу, направив объектив на задумавшегося Драко, и тут же нажал на кнопку в верхнем углу. Фотоаппарат громко щелкнул, осветил комнату яркой белой вспышкой и довольно зажужжал. - Эй! - воскликнул Драко, выходя из ступора, потирая глаза и недоуменно глядя на смеющегося Гарри. - Я сделаю тебе копию, когда проявлю пленку, - пообещал Гарри, все еще хихикая. - Поттер, ты меня чуть не ослепил! - возмутился Драко, всплеснув руками. - Так, давай сюда свой фотоаппарат, теперь твоя очередь лишаться зрения. - Размечтался, - протянул Гарри, прижимая к себе заветный подарок. - Поттер, - с наигранным гневом выдавил Драко, протягивая руку, но от Гарри не укрылось, как он сдерживал улыбку. - Дай. Сюда. - А ты отбери, - ухмыльнулся Гарри, отступая на шаг вглубь комнаты. Драко несколько секунд стоял неподвижно, а затем в одно мгновение преодолел расстояние, отделявшее их друг от друга, и рывком потянулся за фотоаппаратом. Но Гарри был быстрее, тут же спрятав руки за спину. - Упс, - поднял брови Гарри, сочувственно глядя на Драко. - Промах. Драко смерил его испепеляющим взглядом. А затем его нахмуренные брови подскочили, а на губах появилась подозрительно довольная ухмылка. - Боишься щекотки, герой? - Чего?.. А-А-А! Драко быстро опустил руки на талию Гарри и принялся тыкать и щекотать, и тот со сдавленным смехом рефлекторно выставил руки вперед, стараясь спихнуть с себя юркие пальцы. Драко воспользовался моментом и перехватил руку Гарри с фотоаппаратом за оголенное запястье. Стоило Гарри почувствовать холод его ладони на своем запястье, как сердце ушло в пятки. Он судорожно вдохнул, замер, пытаясь сдержать нахлынувшую панику, и посмотрел на Драко, который с победной улыбкой заглянул ему в глаза. Но, стоило ему увидеть в них страх, улыбка погасла. Гарри, мелко дыша, перевел взгляд на запястье, которое все еще находилось в хватке Драко. Это было плохим решением, потому что Малфой, проследив за его взглядом, тоже посмотрел туда. Длинный рукав пижамы сполз до самого локтя, открывая взору лесенку из белесых и красно-коричневых поперечных шрамов. Гарри услышал судорожный вздох рядом с собой. Медленно повернув голову, он поднял загнанный взгляд на Драко, который отрешенно смотрел на шрамы. Челюсти плотно сжаты, холодные длинные пальцы, обвивающие запястье, мелко дрожат. - Гарри... От звука собственного имени Гарри вздрогнул. Драко перевел блестящие в свете ламп глаза на него. - Не говори никому, - умоляюще прошептал Гарри, чувствуя, как коленки подкашиваются, а на глаза забираются предательские слезы. Драко в шоке смотрел на него. - Конечно я никому не скажу, - тихо заверил он, и Гарри чуть ли не выдохнул от облегчения. - Но Гарри... - Драко снова перевел отчаянный взгляд на шрамы. - Зачем? Почему ты делаешь это? Гарри горько усмехнулся. - Может быть, я просто не могу по-другому. Дальше все произошло очень быстро и размыто. Гарри почувствовал горячую слезу, только когда она уже катилась вниз по щеке, и резко опустил голову, чтобы Драко не увидел его плачущим. В это же самое мгновение Гарри ощутил, как запястье медленно освободилось из хватки, и как чьи-то руки притянули его ближе, робко касаясь спины и плеча, и как чье-то теплое плечо подпирает его подбородок. - Д-драко? - ослабевшим голосом прошептал Гарри. - Ты не один, Гарри. Слышишь? - шептал Драко из-за спины. - Ты не один. Я с тобой. Гарри всхлипнул и медленно обнял Драко в ответ, зарываясь носом в его плечо и прижимаясь ближе. - Я с тобой, - снова повторил Драко, слегка поглаживая его по спине. - Знаю, не самый лучший вариант, но все-таки... Гарри рассмеялся сквозь слезы, смыкая руки за спиной у Драко в замок. - Ты всегда можешь поделиться со мной, - тихо добавил тот. - Если захочешь, конечно. Гарри только кивнул, еле слышно всхлипывая и позволяя слезам, которые он так долго сдерживал, катиться вниз по щекам и впитываться в белую ткань рубашки Драко. Он не помнил, сколько они так простояли. Но Гарри мог покляться, что сделал бы все что угодно, лишь бы Драко не выпускал его из объятий. - Спасибо, - наконец сипло проговорил Гарри. - И за фотоаппарат тоже. - Всегда пожалуйста, - в голосе Драко послышалась улыбка. - С тебя копия фотографии. - Ладно, - усмехнулся Гарри, шмыгая носом и нехотя отстраняясь от него, и заглянул в серые глаза: - С Рождеством, Драко. Драко тепло улыбнулся ему. - С Рождеством, Гарри. А за окном падал мягкий белый снег, на улочках городов, больших и маленьких, сверкали гирлянды, в старых домах пеклись сладкие пироги и пахли хвоей украшенные елки, под которыми наутро, как по волшебству, окажутся цветастые подарки. В эту волшебную ночь Гарри впервые за долгое время не видел кошмаров. Он проспал без пробуждений до самого утра, и снились ему звезды в бутылочке, пойманные мгновения и серебристые, как лунный свет, глаза.