Выполнить до весны

Весь первый день Драко провалялся в кровати в полудреме, как будто в микстуре были какие-нибудь волшебные усыпляющие грибы, хотя на деле не понятно было, чем вызвано такое вялое состояние. Мадам Помфри утверждала, что каждый восстанавливается после такого долгого сна по-разному и что подобная реакция организма Драко — вещь совершенно нормальная. Однако самому Драко, в те редкие моменты, когда он мог ясно соображать, все равно казалось странным, что он, только-только проснувшись, снова принимался спать — хотелось уже встать с кровати и жить, жить, жить! Увидеть Гарри хотелось больше всего, почти болезненно: их воображаемый предстоящий разговор снился Драко постоянно, и заканчивался он либо огромной ссорой, либо поцелуями, и обе эти концовки заставляли Драко просыпаться на несколько минут с бешено колотящимся сердцем. Мерлин, как же Драко соскучился по нему. Просто невозможно. В общем, даже если в первый день кто-нибудь и приходил, Драко бы этого не запомнил: семнадцатое мая оставило после себя только чертовы сны с Гарри и кисло-соленый привкус микстуры на языке. А вот на второй день дела пошли куда лучше: Драко стремительно шел на поправку. Его больше не клонило в сон, медленно возвращался аппетит, захотелось занять голову чем-нибудь, кроме переживаний о Гарри, и мадам Помфри с радостью откликнулась на его просьбу и принесла энциклопедию про древние зелья из библиотеки. Драко даже нашел в себе силы открыть подарочные коробочки, которые терпеливо ждали своего часа на его тумбочке: цукаты в шоколаде от Гермионы (с короткой подписью: «Они поднимают настроение. Просыпайся скорее»), чудесная фигурка ферзя из белого дерева от Рона («Как проснешься — сыграем в еще одну шахматную партию») и элегантная чернильница с серебристыми разводами по черному корпусу — от Панси («Твою старую чернильницу я забрала, негодник ты эдакий. Держи новую. И только попробуй не проснуться!»). Драко невольно заулыбался. Получить такие маленькие знаки внимания было чертовски трогательно и приятно, особенно от этих людей. Он пригляделся к букетику одуванчиков, который уже успел начать увядать, и разглядел маленький клочок пергамента, привязанный тонкой зеленой ленточкой к стебелькам. Драко потянулся и аккуратно повернул его надписью к себе. Старательно, но все-таки кривовато и с кляксами на пергаменте было выведено: ВЫЗДАОРАВЛИВАЙТЕ МИСТЕР МАЛФОЙ ОТ ВИЛЛЬЯ ВИЛЛИ И ЭНДРЮ Драко тихо рассмеялся. Чудики. «А от Гарри ничего нет», - вдруг предательски прозвучало в голове. - Блейз, ты какой-то задумчивый сегодня, - произнес Тео с койки, находящейся через одну от кровати Драко. Он полулежа читал новый выпуск Ежедневного пророка, надеясь не найти там ничего про попытку самоубийства в Хогвартсе трех бывших слизеринцев. - А? - переспросил заторможенно Блейз с соседней с Драко койки, на которой он лежал, скрестив ноги и поджав губы, и думал о чем-то, кажется, серьезном. - О чем задумался? - Тео повернул голову к нему и подозрительно сверкнул глазами. - Обычно это ни к чему хорошему не приводит. - А, да я так... - отмахнулся Блейз, проигнорировав ехидное замечание. - Хотя нет. Я все понять не могу, как ты умудрился подговорить Пивза помочь тебе? Близнецы-то понятно, им можно пачку ирисок купить, и они все ваши. - В тебя пошли, - фыркнул Тео. - Да подожди ты, - буркнул Блейз, но было сложно не заметить сдерживаемую им улыбку. Он приподнялся с кровати: - Они — ладно, но Пивз?.. За какую такую плату? - За подснежники. - Чего?.. - одновременно переспросили Драко с Блейзом. - За подснежники, говорю, - повторил с усмешкой Тео, переворачивая страницу газеты. - Мне пришлось тащиться к самой кромке Запретного леса, чтобы достать три цветочка. До сих пор не знаю, зачем они ему понадобились. Блейз бросил озадаченный взгляд на Драко. Тот пожал плечами. - Понять Пивза может только Пивз, - заключил тогда Забини, вздохнув и откидываясь назад на койку, а затем ухмыльнулся: - Но я все-таки спрошу у него. - Не советую, - нахмурился Тео. - Он отбитый на голову, с ним разговаривать невозможно. - А мне не привыкать, - хихикнул на это Блейз, нагло подмигнув. Через секунду в него прилетели две подушки. Часов в пять вечера того же дня Драко вдруг услышал голоса и возню у дверей. Он повернул голову туда, и в следующее мгновение в Больничное крыло завалилась почти половина восьмого курса. Первой внутри оказалась Панси. Увидев Драко, она облегченно выдохнула и почти подлетела к нему, цокая каблуками своих ботинок о каменный пол. Через несколько секунд она уже стискивала его в крепких объятиях, и Драко, все еще огорошенный, неуверенно обнял ее в ответ, чувствуя знакомый сладкий запах ее духов. - Ты полный идиот, Малфой, - проговорила Панси у него за плечом, и Драко показалось, что он слышит в ее голосе слезы. - Знаю, Панс, - улыбнулся он, чуть сильнее обнимая ее. - Рад тебя видеть. - И я, Драко. Вы все полные идиоты, - добавила она громче, отпуская Драко и поворачиваясь к Тео и Блейзу. - Ты уже говорила, - ответили те одновременно. - Повторение — мать учения, - отрезала Панси, и Драко краем глаза заметил, как кто-то еще подходит к его койке. - Мерлин, Малфой, выглядишь даже бледнее, чем обычно. Драко обернулся на голос, чувствуя, как сердце в волнении подпрыгнуло. Рон, который, кажется, находился в приподнятом настроении, уже подошел к его кровати, рядом с ним — улыбающаяся Гермиона... Гарри нигде не видно. - Это все из-за твоей рыжей шевелюры, - нашел в себе силы съехидничать Драко, протягивая руку. - Глаза режет. Рон усмехнулся и крепко пожал ему руку. Драко почувствовал, как в душе зарождается слабая надежда: Рон и Гермиона не пришли бы, если бы Гарри был очень зол на него. Ведь не пришли бы, да? - Как ты, Драко? - спросила Гермиона, и Драко с облегчением увидел, как потеплел ее взгляд. - Неплохо, но бывало и лучше. - Малфой! - подоспевший Симус вскинул руки в приветственном жесте, чуть не ударив по носу подходящего сзади Дина. - Давно не виделись! Знаешь, для человека, провалявшегося без сознания два с половиной месяца, ты выглядишь очень даже хорошо. - Вот спасибо, Финниган, - улыбнулся Драко, прекрасно понимая, что тот, вероятнее всего, солгал. Он не помнил даже, когда в последний раз видел расческу, и представить не мог, какой бардак сейчас может быть у него на голове. А зеркал, чтобы хоть как-нибудь подправить положение, в Больничном крыле не было. - Осторожнее, Томаса расшибешь, - добавил он, отбивая подставленный Симусом кулачок, когда тот чуть не задел Дина локтем. - Ауч. Прислушался бы, Симус, - фыркнул Дин, пожимая Драко руку, пока Финниган отступал на шаг, отдавив ему ногу. - Привет, Малфой. Рад, что ты снова с нами. - Кстати, вы пропустили прямо-таки историческое событие, - вставил вдруг Рон, обращаясь и к Драко, и к Блейзу с Тео, которые примостились рядом на соседней кровати. - Да ладно, - брови Блейза подскочили вверх. - И какое же? - Плакса Миртл впервые за все эти годы показалась в Большом зале, - деловито сообщил Симус. - И не просто показалась, - хихикнул Дин, - а с аксессуаром. - И кавалером, - фыркнула Панси. - Каким еще... кавалером? - переспросил Драко. - С Пивзом, - выдал Симус, почесав затылок. Трое на кроватях в замешательстве переглянулись. - А... аксессуар? - осторожно поинтересовался Блейз. - Такие беленькие цветочки... - Это были подснежники, Симус, - улыбнулась Гермиона. - Точно, подснежники, - быстро исправился тот, не замечая изумленных взглядов бывшей слизеринской троицы. - Три штуки. Несла их в руках такая счастливая... Я даже завидовать начал. Блейз издал какой-то сдавленный смешок. Драко посмотрел на Тео: выглядел он так, будто не по своей воле стал участником какого-нибудь противного преступления. Драко не выдержал и тоже хихикнул, а стоило ему пересечься взглядами с Блейзом, как они вместе расхохотались, пока наконец Тео, измученно пихнув Блейза в бок, не рассмеялся вместе с ними. - Вы чего?.. - удивленно уставившись на них, спросил Симус. - Да так, - отмахнулся Тео, стараясь ненавязчиво заткнуть хохочущего Блейза. - У нас тут своя шутка... - Кстати, Драко, когда тебя выпишут? - спросил Дин, когда они наконец отсмеялись. - Он же только проснулся, - осадила его Гермиона. - Не знаю, - пожал плечами Драко. - Может, дней через шесть. А что такое? - Рону не с кем в волшебные шахматы играть. - Ох, Мерлин, - закатила глаза Панси. - Да не, серьезно! - Нам с Дином некого поддерживать! - Нет, Финниган, вам просто нужен повод поорать. Драко слушал их перебранку вполуха: он заметил, как Рон и Гермиона странно переглянулись, потом глянули на него, потом — на своих говорливых друзей, обступивших кровать Драко полукругом. У Драко было чувство, будто им есть, что ему сказать. Что-то личное. - Ребята, а мы с Тео тоже хотим поболтать, - будто тоже заметив это, широко улыбнулся Блейз со своей койки. - Прости, Забини, но сегодня звездой нашего вечера является Малфой, - хмыкнул Симус. - Дайте звезде передохнуть и переключите свое драгоценнейшее внимание на нас, - окликнул Тео. Драко иногда казалось, что они с Блейзом читают его мысли. - Вот ведь настырные, - усмехнулся Дин и потащил Симуса к койке Блейза. - Прости, Драко, мы сейчас вернемся. Ой, здорово, Ворон! Котенок, высунувшийся из-под кровати Блейза, приветственно зевнул. Панси слегка пригладила волосы на затылке Драко и тоже отошла к остальным. Драко еще несколько секунд внимательно смотрел на однокурсников, которые уже вовсю играли с Вороном, чтобы убедиться, что никто не обращает на них внимания, и поднял взволнованный взгляд на оставшихся рядом Гермиону и Рона. - Как он? - сразу же тихо спросил он, не совсем заботясь о том, что они подумают. - Как Гарри? Уизли и Грейнджер снова переглянулись. Драко почувствовал, как пальцы мелко задрожали. - Он в порядке? - снова спросил он, наплевав на гордость и слабый, молящий голос. - Драко, он... Гермиона вдохнула, не закончив фразы, и, бросив на него сочувственный взгляд, присела на соседнюю свободную койку. Рон, помедлив, сел рядом с ней, не глядя на него. Драко заметил, как он нервно сжимает и разжимает пальцы. «Они знают, - вдруг пронеслось в голове с кристальной ясностью. - Они знают о нас». Мир замер, и даже беседа восьмикурсников будто стала тише. Драко смотрел на них не отрываясь. Сердце отчаянно и больно выстукивало имя Гарри о стенки грудной клетки. Что с ним случилось? - Вы... - снова начала Гермиона, осторожно подбирая слова. - Вы очень его напугали. Особенно ты, Драко. Твое письмо... Драко почувствовал, как внутри все сжалось. - Оно его очень... расстроило, понимаешь?.. Он думал, что ты умер. Совсем. Пока профессор Вард не сказал ему, что это Зелье Вечного сна. Слезы подкатили к глазам тошнотворной волной. Гарри, Гарри, пожалуйста, пусть с тобой все будет хорошо... - Тогда Гарри весь всполошился, утверждал, что у тебя есть противоядие, - продолжала девушка, нервно сжимая в руках длинный ремешок своей школьной сумки. - И оказался прав, - вставил тихо Рон. - Это прям какое-то счастливое совпадение, что Гарри подарил тебе его на Рождество. Он встретился с Драко взглядом, и в нем не было ни злости, ни гнева, ни обвинения — только искреннее, до странного глубокое сочувствие. - А сейчас? - почти прохрипел Драко. - Что с ним сейчас? Рон посмотрел на Гермиону. Она неслышно вздохнула, Драко увидел, как глаза у нее заблестели. Рон, на секунду сжав челюсти, снова развернулся к нему. - Он уезжает, Драко. Драко замер. Неверяще посмотрел на них. - Что? - Он уезжает, - повторил тихо Рон. - Сейчас досрочно сдает экзамены и через неделю уезжает. Драко все еще не мог поверить в происходящее. Сердце глухо бухало в ушах. - Куда? - Мы не знаем, - ответила Гермиона, с горечью глядя на него. - Он сам не знает. Говорит, что будет перебираться с одного места на другое, смотреть на мир, если не захочет обосноваться где-нибудь... Драко бесшумно выдохнул и отвел взгляд. В груди будто заскребли сотни маленьких когтей, картинка перед глазами размылась и заблестела. - Он вернется?.. - теряя последние крупинки надежды, прошептал Драко, поднимая взгляд. Гермиона, стараясь сдержать слезы, слабо улыбнулась ему. - Мы не знаем, Драко, - ответил она, и первая слезинка скатилась по ее щеке. - Мы не знаем. Драко показалось, что мир, до этого целый и собранный, стал рушиться на глазах, как старенький песочный замок. Гарри уезжает. И, может быть, навсегда. - Мерлин... - выдохнул он, уже не сдерживая рвущийся наружу плач. - Мерлин, что же я наделал... - Драко, - позвал его Рон, наклонившись и слегка стиснув его запястье. - Драко, послушай... - Я потерял его, - тихо всхлипнул Драко, не поднимая взгляда. - Рон, я потерял его... - Никого ты еще не потерял, - вдруг уверенно заявил тот, и Драко от удивления все-таки поднял голову. - Гарри передал тебе записку, - собравшись и утерев слезы, сказала Гермиона, доставая из сумки маленькую сложенную вдвое бумажку. Рон отпустил его запястье, и Драко протянул дрожащую руку и взял записку. Бумага слишком ощутимо давила на кожу. - Я видел, как Гарри разговаривал с Джинни, - вдруг сказал Рон, и Драко почувствовал, как по сердцу снова резануло. - Я не хочу слышать об этом. - Нет, Драко, подожди, - настоял Рон, перехватывая его упрямый, болезненный взгляд. - Я спросил у него, о чем они говорили, и Гарри ответил, что рассказал ей о вас. - Он... что? - Джинни весь год хотела вернуть отношения с Гарри, - пояснил Рон, чуть поморщившись, - все смотрела на него, общаться пыталась, и вот буквально два дня назад подошла к нему, спросить, хочет ли он снова встречаться. Так Гарри все ей доходчиво объяснил. Сказал, что любит тебя и хотел бы быть только с тобой. Прямо-таки ошарашил ее, - добавил он нескладно, и Гермиона нервно хихикнула. Драко удивленно глядел то на них, то на записку в своей руке, и понять не мог, что же он так остро чувствует сейчас. «...Любит меня и хотел бы быть только со мной?...» Тогда почему не пришел? - Я это к чему, - собрался с мыслями Рон. - Гарри прямым текстом сказал Джинни, что любит тебя. Тебя, Драко, понимаешь? А потом этим же прямым текстом пересказал мне. Что бы там между вами ни было, и какую бы хрень ты ни натворил, Гарри настроен серьезно. И я уверен, Драко, - тот поднял глаза и встретился с Роном взглядом, в котором промелькнула ободряющая улыбка, - я уверен, что Гарри вернется. К тебе — обязательно вернется. Горячие слезы уже катились по щекам, и Драко упрямо утер их рукавом пижамы. - Спасибо, - тихо поблагодарил Драко, поднимая взгляд, а затем робко спросил: - Как давно вы знаете? Обо мне с Гарри? - Ну... вообще-то мы уже давно догадывались, - пожала плечами Гермиона, посылая ему извиняющуюся улыбку. - Но узнали наверняка только в конце зимы, - дополнил Рон. - И вы... - Драко сглотнул. - Вы не против? - Нет, Драко. Конечно нет. - Как бы парадоксально это ни звучало, - испортил момент Уизли, тут же получив легкий подзатыльник от Гермионы. - Ауч. Короче, до тех пор, пока Гарри счастлив, мы только за. Драко еще несколько секунд внимательно смотрел на них, а потом его губы дрогнули в улыбке. - Спасибо. Драко вдруг почувствовал, как силы его покидают — за этот короткий разговор он совсем измотался. Разволновался. Сейчас больше всего на свете Драко хотелось побыть одному. - Мы пойдем, - улыбнулась чуткая (спасибо ей Мерлин) Гермиона, вставая и потянув Рона за руку. - И ребят с собой заберем. Отдыхай и не переживай. Все наладится. - Надеюсь, - тихо шепнул Драко, сжимая в пальцах записку и кивая им на прощание. - До встречи. - До встречи, Драко. - Пока, Драко. Когда все наконец ушли, а Тео с Блейзом выпросили у мадам Помфри разрешения «пойти проветриться», Драко раскрыл записку и пробежался глазами по до боли родному почерку: Двадцать третьего мая в семь часов вечера буду ждать тебя у дуба. Приходи, пожалуйста.

Гарри

Драко почувствовал, что сейчас снова расплачется. Он судорожно выдохнул и опустился на кровать, закрывая лицо руками. Этот ненормальный еще и «пожалуйста» написал, как будто это он должен просить у Драко прийти, а не наоборот. - Боже, Гарри, почему?.. - шептал Драко себе в ладони. - Гарри, Гарри, любовь моя, я так скучаю... Слезы катились вниз по вискам, жалкие всхлипы вырывались из груди. Из-за Гарри он терял последние крупицы своей малфоевской гордости. Потому что в эту самую секунду, если бы Драко сказали, что ему нужно на коленях молить Гарри, чтобы тот пришел, он бы сделал это не раздумывая. В любой момент может прийти мадам Помфри с микстурой. Драко заставил себя собраться — вдох, выдох. Еще раз. Нужно только дожить до двадцать третьего числа. Пять дней. Только пять дней. С этими мыслями Драко, не дождавшись прихода целительницы, погрузился в тревожный, скребущий по сердцу сон.

***

23 мая 1999 года, шесть часов сорок пять минут. Драко в очередной раз взвесил в ладонях острый камешек, завалявшийся под корнем огромного дуба — теперь он не казался неподъемной ношей, не щекотал болезненно кожу и не дрожал вместе со слабыми пальцами. Драко отпустили из Больничного крыла вчера днем — сказали, что он уже достаточно силен, чтобы приступать к учебе. Последние дни на койке Драко почти не запомнил — они были совершенно одинаковыми: тяжелый библиотечный том про зелья на коленях; сладкий запах духов Панси, которая приходила к нему каждый день после уроков; Блейз и Тео, которых выписали на три дня раньше Драко и которые засиживались у него допоздна, перекидываясь колкостями и фантиками от конфет; Ворон, обычно пристраивавшийся в ногах у Драко и с интересом слушавший их с Блейзом и Тео разговоры. Сегодня был первый день учебы после сна — внимательные взгляды со всех сторон, усиленная подготовка к теоретическим экзаменам (для них с Тео и Блейзом их перенесли на начало июня — в целом достаточно, чтобы успеть восстановить знания и пройти то, что они пропустили) и дополнительное практическое занятие с профессором Вардом. Ничего, впрочем, особенного, кроме того, что Драко так ни разу и не встретил Гарри. Весь день искал его глазами, взволнованно обходил все возможные места — нет. Как будто испарился. Единственное, что заставляло Драко верить в то, что Гарри еще не уехал — это его записка. «Двадцать третьего числа в семь часов вечера под дубом». И вот Драко здесь. Над головой на ветру трепетали листья, Запретный лес пестрел всеми оттенками зеленого, на земле выросли клочья травы. Прищурившись, Драко посмотрел на золотую дорожку на Черном озере. Так странно было видеть всю эту зелень, видеть солнце в небе почти в семь часов вечера, когда зимой в это же время уже наступали густые сумерки. Свет больше не хотел уступать место тьме. Драко замахнулся и без особого энтузиазма бросил камешек в озеро. Раздался звонкий «плюх», по воде пошли ровные круги. Глядя на них, Драко поудобнее пристроился между корней дуба и прикрыл глаза, позволяя солнечному свету гладить его по щекам. Он не знал, что принесет встреча с Гарри. Он понятия не имел, что делать дальше. Страх и волнение накрывали его с головой: а вдруг он меня не простит? Вдруг никогда не вернется? Вдруг вообще не придет? Но Драко отгонял эти мысли прочь: он все вспоминал слова Рона. Если они были правдой и Гарри действительно сказал Джинни то, что передал Рон, значит, у Драко еще есть шанс. У него в кои-то веки появилась надежда. Слабая, призрачная, она медленно отвоевывала место у отчаяния и вины в его сердце, и сейчас этого было более чем достаточно. От мыслей это отвлек звук приближающихся шагов. Драко замер, не открывая глаз: он знал наверняка, кому они принадлежат. Сердце учащенно забилось. В голове путано проносились самые разные мысли, руки ослабели, а внутренний голос настойчиво шептал: «Посмотри. Посмотри на него». Драко хотел этого больше жизни. Просто еще раз зацепиться взглядом за любимые черты, посмотреть в его зеленые-зеленые чудесные глаза. Но что он в них увидит? Боль? Злость? Холод? Драко боялся узнать. Шаги вдруг замедлились и стихли где-то совсем близко. Драко секунду сидел неподвижно, собираясь с силами, а затем, неслышно выдохнув, поднял взгляд на пришедшего, чувствуя, как сердце буквально рвется из груди. Гарри стоял в трех шагах от дуба. Ветер шевелил его как никогда растрепанные волосы, старый лонгслив казался слишком большим. Драко с нарастающим волнением перевел взгляд на его лицо, такое родное, такое любимое: губы слегка приоткрыты, будто Гарри был удивлен, что Драко пришел, в очках пляшут маленькие блики от солнца, а за ними — глаза. Такие яркие, чертовски честные и полные какой-то отчаянной боли глаза. Драко не понял, как оказался на ногах. Все его существо сейчас рвалось к нему, руки дрожали, так сильно хотелось прикоснуться к Гарри, так хотелось почувствовать его тепло, обнять его, зарыться пальцами в эти дурацкие волосы, вдыхать его медовый запах, слышать, как их сердца бьется в унисон, чувствовать, как его губы ласкают в ответ его собственные... Но Драко просто стоял, не в силах оторвать от него взгляда. - Пришел прощаться?.. - наконец спросил он, буквально выталкивая из себя эти тихие слова. Драко уже знал ответ на этот вопрос. Но глухая боль все равно отдалась в его сердце, когда Гарри, сжав челюсти, коротко кивнул. К горлу подкатил слезный ком. Драко сжал кулаки так, что ногти болезненно впились в ладонь. Опустил глаза и упрямо вперился взглядом в землю. Он не будет плакать. Не здесь. Не сейчас. - Драко... Ну все. Картинка перед глазами моментально размылась. Драко сильнее сжал кулаки и глубоко вдохнул, стараясь унять дрожь во всем теле и убрать из памяти это треклятое «Драко», сказанное родным голосом с такой нежностью, с таким горем, что хотелось сквозь землю провалиться. Гарри подошел ближе. Драко показалось, что он может кожей почувствовать его тепло. Ощутил, как первая слезинка побежала по щеке. Медленно поднял голову, встречаясь с ним взглядом. Гарри смотрел на него так, будто тоже сейчас заплачет. Очки покосились куда-то вправо, за ними — большие блестящие глаза. - Гарри, Гарри... - прошептал Драко, качая головой, и несмело поднял дрожащую руку, поправляя накренившиеся очки. Слезы текли не переставая: - Даже на прощание приходишь как попало, солнце ты мое дурацкое... В следующий миг Гарри уже сжимал его в объятиях. Ноги тут же подкосились, Драко ухватился за его плечи, как за спасательный плот. Пальцы уже рефлекторно оказались в растрепанных густых волосах. Гарри прижимал его к себе так сильно, что Драко мог грудью чувствовать стук его сердца. - Ты не приходил, - прошептал он. - Приходил, пока вы все спали, - тихо ответил Гарри из-за плеча. - Каждый день. Драко прижался к нему сильнее. - Почему ты уезжаешь? - еле выговорил он. - Потому что не могу остаться, - прошептал Гарри, слегка ослабляя хватку. - Почему? - Драко был готов прибить себя за нотки слез в голосе. - Почему не можешь? Гарри немного помолчал, а затем медленно отстранился, заключая лицо Драко в ладони, слегка поглаживая щеки большими пальцами. От этих мягких прикосновений у Драко по спине пробежали мурашки. Он вгляделся в лицо Гарри: на щеках следы от слез, но взгляд серьезный и решительный. - Я могу помочь тебе, - начал Гарри, глядя ему прямо в глаза. - По крайней мере, попытаться. Я могу вытаскивать тебя снова и снова, могу делать все, чтобы ты оставался жив, но, Драко... - он сделал глубокий вдох, глаза снова заблестели. - Я не могу заставить твое сердце снова биться. Это не в моих силах. Я не могу оживить тебя, понимаешь?.. Я не могу жить в страхе, что в один момент потеряю тебя, я и так уже потерял слишком многих, Драко, слышишь?.. На последних словах в его голосе прорезался плач. Драко чувствовал, как земля уходит из-под ног, сердце сжалось в болезненном понимании. Он прикоснулся к запястьям Гарри, не отрывая от него взгляда ни на мгновение. - Ты сказал мне... - продолжал Гарри, тихо выдохнув, - Ты сказал мне, что тебе нужно время. Я тебе его дал, но ты... Драко, ты собирался умереть, ты даже не попытался рассказать мне, - прошептал Гарри, смотря на него своими большими, честными глазами. - Я не могу так, Драко, я не могу. - Гарри... - Я люблю тебя, Драко, - продолжал Гарри, по-прежнему нежно, но решительно глядя ему прямо в глаза. - Но я не могу быть с тобой, пока ты не научишься ценить себя и свою жизнь так же сильно, как ценю тебя я. Драко смотрел на него и чувствовал, как сердце медленно разрывается на части. Надо ответить ему, сказать, что он тоже его любит, но эти три слова просто застряли в горле. - Гарри, прости меня, - вместо этого прошептал он, чувствуя, как слезы катятся по щекам, а Гарри мягко утирает их большими пальцами. - Не могу, - покачал головой Гарри, и Драко видел, как что-то блестящее выскользнуло из его глаза. - Пока не могу, Драко. Драко приглушенно всхлипнул. Он понимал, что Гарри прав, но его влюбленное сердце все равно отказывалось верить в происходящее. - Когда ты вернешься? - Я не знаю, - прошептал Гарри, и новая слезинка побежала по его щеке. - Но вернешься же?.. «К тебе — обязательно вернется». Гарри не ответил. Он опустил руки от лица Драко, отчего тот почувствовал на щеках непривычный холод, и потянулся в карман. Нежно взял ладонь Драко и осторожно вложил в нее что-то металлическое. Драко, нехотя оторвав взгляд от его лица, посмотрел на свою ладонь: на ней лежал небольшой витиеватый ключ. - Я знаю, что ты не хочешь возвращаться в мэнор, - робко начал Гарри, когда Драко перевел изумленный взгляд на него. - Это волшебный ключ от квартиры Сириуса на Гриммо-двенадцать. Можешь пожить там, если не найдешь ничего путного. В смысле, если хочешь, конечно, я не заставляю... - затараторил он, попутно утирая слезы. - Просто подумал, что так тебе будет легче... Драко как никогда сейчас хотелось его расцеловать, но он просто не мог себе этого позволить. Вместо этого Драко взял его за руку и мягко сжал ее. Гарри поднял на него взгляд, и мир вокруг перестал существовать. Драко до боли не хотелось отпускать его. Хотелось остановить мгновение и навсегда остаться под этим дубом, держась с Гарри за руки, и смотреть на него. - Мне пора, - вдруг прошептал Гарри, и Драко, чувствуя, что сейчас снова расплачется, медленно выпустил его руку, стараясь как можно дольше не разрывать прикосновения. - Уже уезжаешь?.. - Через час. Хагрид довезет меня до города на летающем мотоцикле Сириуса. - Летающем мотоцикле Сириуса?.. - озадаченно переспросил Драко, на секунду позабыв о том, что они, вообще-то, прощаются. Гарри, глянув на него, фыркнул и тихонько рассмеялся, утирая выступившие снова слезы: - Это долгая история. - Расскажешь как-нибудь? - тихо попросил Драко, жадно вглядываясь в его лицо, запоминая каждую черточку. Гарри смотрел на него еще несколько секунд, а затем вместо ответа снова взял его за щеки и притянул к себе, оставляя на лбу мягкий, почти невесомый поцелуй. - Пока, Драко, - прошептал он, отстраняясь и отступая на несколько шагов назад, не отрывая взгляда. Драко смотрел на него и чувствовал, как неизвестность и слезы накатывают на него с головой. - Пока, Гарри. Гарри еще пару мгновений медлил, не отрывая от него взгляда, а затем, послав еле заметную улыбку, развернулся и зашагал прочь по тропинке к замку, не оборачиваясь. Драко смотрел ему вслед. По щекам ручьем бежали слезы. Он даже не догадывался, что может так часто и так много плакать. Солнце уже приблизилось к горизонту, когда Гарри скрылся из виду. Драко перевел взгляд на позолоченную солнцем гладь озера. В руке успокаивающей тяжестью лежал ключ. «Он вернется, - говорил внутренний голос. - Обязательно вернется». Жизнь снова стала огромной и неопределенной. Теперь, когда Драко не знал, когда она закончится, она казалась бесконечной. Когда-нибудь Гарри вернется. Когда-нибудь Гарри простит его. Но позже. Сейчас Драко нужно разобраться с самим собой. И что будет дальше?