What if..?

Уютное кафе «ᴚайдо» привычно встречает ярко-красной вывеской, на которой буква «R» давно перевернулась. Тонкая бледная рука тянется к дверной ручке, и дверь с тихим скрипом открывается. При входе слышен звон колокольчиков, а в нос бьёт запах вишни. Свежей, спелой вишни. На языке прямо-таки ощущается её кисло-сладкий вкус. Молодой человек закрывает за собой дверь, ровно в тот момент, когда замечает, как показалась из-за стойки и сама хозяйка заведения. — Какие люди, дорогой. Смелее проходи. Тебе как обычно, кофе? — Уля добрая, позитивная, энергичная… Улыбается всегда. Уля уютная. Почти как вторая мама. Уля выслушает, поймёт и даст совет. Уля всегда знает, зачем ты пришёл. Знает, что ты должен прийти именно сегодня. Знает, как помочь, и знает, как поднять настроение в любой, даже самый худший день твоей жизни. А пока он думает об этом, усевшись рядом со стойкой, на неё ставится чашка с крепким чёрным кофе. Ложка сахара — ни больше, ни меньше. Вишнёвая булочка рядом. Для поднятия настроения. — Молчаливый ты сегодня. Не ладится совсем? Ты же знаешь, я выслушаю всегда, если надо. — Задумался, — отзывается Алтан, беря в руки чашку и делая небольшой глоток. Уля отлично знает, как сделать невероятный кофе. И знает, как разговорить, даже если говорить совершенно ничего не хочется. — Сейчас у меня временные сложности. Не знаю, как вернуться в привычную колею. Понимаешь же, что сложно одновременно пытаться найти того, кто убил твою мать, и вести бизнес… — Понимаю, конечно. Но смени немного приоритеты, и судьба потечёт совершенно иначе. Оставь на время поиски. Займись важным. А потом, когда всё подуспокоится… — в кармане Ули что-то шелестит. Оттуда показывается краешек колоды. Карты таро. Естественно. И от цепкого взгляда Алтана это не уходит. Он делает ещё глоток и ещё несколько секунд смотрит за её карманом. — Погадаешь? — тихо спрашивает Дагбаев, отставив чашку на блюдце. Уля снисходительно улыбается и гладит его по тёмным косичкам. Немногим Алтан позволял касаться своих волос. Уля, впрочем, в число этих немногих входила. Иногда, за чашкой кофе она переплетала его чуть растрепавшиеся волосы и рассказывала об очередном дне в «ᴚайдо» по его просьбе. — Как и всегда. Допей, только, я ж сквозь кофе гущу-то не вижу, — отозвалась она, протирая своё рабочее место какой-то влажной тряпкой. Сколько бы он ни приходил сюда, Туулики почти никогда не сидела без дела. Вечно занимала чем-нибудь руки, даже если занять их было совершенно нечем. Хозяйка кафе находила себе занятие абсолютно каждый раз. — Нет, я не об этом. На картах, — объяснил Алтан, кивая на карман, в котором у женщины были спрятаны таро. Она хлопнула себя по карману, словно вспомнив, что колода находится именно там, и почти удивлённо вынула из кармана множество карт, украшенных различными интересными картинками, именуемыми «арканами», насколько знал Дагбаев. — Могу и на картах. Ты только вопрос сформулируй, — кивает Уля, принимаясь тасовать колоду. Алтан с интересом наблюдает за её руками и пробует хотя бы в своей голове сформулировать свой вопрос. Он молчит. Долго молчит, думая о том, что именно он хочет узнать о будущем. Подмечает, что у Ули очень красивые руки, от которых не хочется отводить взгляда. — Что ждёт меня в этот год, если я полностью посвящу себя бизнесу? — сдаётся юноша и наблюдает за тем, как умелые ловкие пальцы одну за одной раскладывают на стойке карты в соответствующем порядке. Женщина не спешит. Расклад небольшой, но все арканы в нём очень красивые. Хочется взять их в руки, рассмотреть поближе. Дагбаев тянет руку к одной из карт, но по ней тут же бьёт рука Туулики. — Не тронь. Карты одни руки любят, — произносит она прежде, чем строго взглянуть на парня из-под очков. Тот убирает руку и слабо её потирает. Уля — одна из тех людей, которым не будет ничего за такие действия. Он и сам не понимает, почему, но за короткий период времени эта женщина стала ему дорога. Не понимает, почему каждый раз его тянет зайти в это уютное кафе, почему хочется послушать её томный, мягкий голос, и почему он может позволить ей куда больше, чем многим другим. Не понимает и никогда не поймёт. — ..-этот аркан вполне может означать… Алтан, ты слушаешь вообще? — Слушаю. Задумался, просто, — почти сухо отрезал молодой человек, подняв взгляд от карт на владелицу кафе, и допивая свой кофе буквально в пару глотков. Туулики взволнованно коснулась кончиками тёплых пальцев тыльной стороны его ладони и заглянула в глаза, в попытке понять, в чём причина такого странного поведения Дагбаева. — Уже в который раз за сегодня. Мне стоит волноваться? — спросила она, обратив внимание на то, как Алтан взял её ладонь в свою. Он посмотрел на женщину со всей возможной со своей стороны теплотой, но, впрочем, тон стального голоса остался неизменно-холодным даже в такой момент. В его холодных ладонях, рука Туулики казалась невозможно-горячей. — Нет нужды. Это обычные мысли. Мне стоит поменьше забивать этим голову. Спасибо за расклад. И за кофе, — негромко произнёс Дагбаев, оставляя на стойке несколько купюр и спеша выйти из уютного и тёплого кафе на улицы вечно-холодного Питера. Сколько всего он хотел бы сказать этой женщине сегодня. Сколько всего хотел бы о ней подумать, сколько мог бы разъяснить для самого себя… Но Алтан предпочёл сбежать от этого. Ведь открываться людям опасно. Опасно открываться даже самому себе. Опасно… Это обычные мысли. Мне стоит поменьше забивать этим голову, — говорит себе Алтан, когда вдруг чётко ощущает аромат спелой вишни прямо посреди комнаты. Это обычные мысли. Мне стоит поменьше забивать этим голову, — говорит себе Алтан, когда снова проходит мимо кафе с перевернувшейся первой буквой в названии. Это обычные мысли. Мне стоит поменьше забивать этим голову, — говорит себе Алтан, когда вдруг думает о том, что было бы хорошо, если бы Уля сейчас была где-то рядом. Он так и не решается признаться. Всё так же захаживает в «ᴚайдо», просит погадать или переплести косы и выпивает по чашке кофе с вишнёвой булочкой. Продолжает заходить каждый раз, но так и не признаётся. Даже самому себе.