Драма

— Я хочу быть примадонной, — прервала Эмму Миса. — Только мне бы хотелось сыграть печальную роль, чтобы можно было вскрикивать, рыдать и плакать. — Тогда тебе надо играть в трагедии или драме, — пояснила Эмма. — И умереть в последнем акте. — Вот именно! — воскликнула Миса. Щеки её пылали. Подумать только, стать совсем не той, кто ты есть на самом деле! Никто тогда больше не скажет: «Вот идет Миса», — а будут говорить: «Посмотри на эту трагическую даму в красном бархате… великую примадонну… Видно, она много страдала». Туве Янссон. Опасное лето

Не существует человека, который не хотел бы ухватить славу за её вертлявый хвост и стать символом целого поколения. Проснуться одним ясным утром, а твоё лицо узнает даже пятилетний мальчуган, которого, кроме игр во дворе и того красивого зелёного жука, мало что в принципе интересует из окружающего мира. Давать интервью в стилизованной студии, вальяжно закинув ногу на ногу. Может даже выпустить собственную книгу, будучи на самом пике популярности. А ближе к старости стать наставником какому-нибудь совсем юному дарованию и уже продолжать жить «в нём», в его словах и неосознанном движении рук. Воссиять ярче сверхновой, но не гаснут. Ясу отчётливо помнит тот день, когда они с родителями впервые отправились в местный театр. Ей было не больше четырнадцати, тогда она уверенно отвечала, что свяжет свою жизнь с художественной гимнастикой и выйдет на уровень страны, а после и всего мира. Девочкой она была не талантливой, лишь гибче своих подружек с тренировок. О чём не забывала напоминать каждую разминку перед растяжкой. В те далекие дни сесть на шпагат без разогрева было сродни выпадению золотого шарика в лотереи на фестивале. А теперь, кое-как пытаясь усидеть на месте, девочка во все глаза наблюдала за миром своих грёз, который разворачивается прямо перед ней. Она увидела в прекрасной женщине, что камнем падает к ногам высокого мужчины, тот идеал, который искала всю свою недолгую жизнь. По щекам актрисы текут хрустальные капли слёз, губы трагически поджаты, а в глазах столько эмоций, что Ясу готова была выпрыгнуть на сцену и самолично дать хлёсткую пощёчину наглецу, который обидел её ангела. В тот вечер она вернулась домой сама не своя. Со стен были сняты грамоты и яркие фото в рамках, где Ясу стояла рядом с тренером в разноцветном гимнастическом купальнике и улыбалась, очевидно не зная, что её ждёт впереди. — Мам, я больше не буду ходить на тренировки. Госпожа Фукуда лишь внимательно глянула на дочь через толстые стекла очков. Ещё вчера её ребёнок счастливо сообщил, что собирается бороться за первое место в префектуре, а теперь бросает такие фразы, словно каждый день оставляет позади больше восьми лет упорного труда. -Я хочу стать актрисой, как та женщина сегодня. Хочу быть такой же красивой и яркой. Чтобы все смотрели только на меня и делали вот такие большие глаза, как у Джазиро. А потом… а потом… я стану настолько известной, что меня все-все-все будут узнавать. Я люблю тренера и гимнастику, но больше не хочу быть спортсменкой. Родители переглянулись, и господин Фукуда лишь возвёл глаза к потолку, мол это она вся в тебя такая. — Дорогая, если тебе так хочется, то мы не в праве тебя останавливать, но и забрасывать тренировки тоже не будешь. Сегодня одно, а завтра другое. Всё же гимнастикой ты занимаешься столько лет, что стыдно бросать после одного удачного похода в театр. Ясу на это лишь насупилась и недовольно сползла со стула. — Я вам ещё покажу, что тренировки теперь это глупая трата времени. А после девочка лишь успела увернуться от маминой руки, которая так и целилась прилететь ей в центр лба. — Ты как с родителями разговариваешь, маленькая нахалка?! Но криков матери она уже не слышала, лишь звук своих убегающих ног и тихий довольный смех. На гимнастических матах её точно больше никто не увидеть. ххх Кофе не бодрил Ясу уже давно. Пила она его по привычке, как и многое последние годы. По привычке листала новостные сводки с утра, поедая разваренную кашу, красила губы яркой помадой и подводила нижнее веко розовыми тенями. А потом, привычным маршрутом, шла в кофейню, что так удачно располагалась около дома, дежурные фразы с намеком на флирт между ней и миловидным бариста, и пешим ходом в родные стены театра. Сегодня утро казалось слишком уж мрачным и неприветливым. Прогноз погоды обещал дождь с шансом в пятнадцать процентов, но густеющие облака говорили о совершенно другой цифре. Кофе слегка кислил, явно молоко было не первой свежести. «И зачем я каждое утро этому уроду желаю удачного дня, чтобы потом отравиться протухшей молочкой?» — девушка в сердцах кинула стаканчик в урну и по глупой неаккуратности облила манжет кофты. Отвратительное коричневое пятно расплылось по серой ткани причудливым полукругом. Перед глазами всё поплыло от злости и напряжения. Впервые за несколько месяцев ей выдают почти что главную роль и именно сегодня она безбожно портит свою любимую брендовую вещь, чья сумма была непозволительно высока для актрисы её уровня. Ясу порывисто закатывает рукава до локтя, выпускает низ кофты из брюк и, сильнее сжав ручку сумки, двинулась вперед. Такие мелочи не должны портить её внешний вид. Хотя теперь она не очень похожа на презентабельную актрису, но и позорного пятна не видно. Около кабинета главного толпилось неприличное количество народу. Программа на ближайшие несколько месяцев была давно известна, роли розданы и не было смысла почти что всей труппе, как огромный рой насекомых, шуршать в узком коридоре. Ясу попыталась разглядеть, что происходит вне зоны её видимости, но ничего, кроме еле различимый силуэтов главного и господина Кабаяши, увидеть не удалось. — Нет, ну ты просто не поверишь своим ушам, Ясу-чан! Как нож сквозь масло, из толпы к ней выплыла Хонока. Ей было едва ли тридцать пять, но, из-за парочки лишних килограмм и прокуренного в юности голоса, казалось на лет так десять старше. Доставались её главные роли редко, но зато злобных женщин она отыгрывала невероятно. Иногда от её слов такие мурашки бежали по спине, что даже дурно становилось. Девушка не успела и слово сказать, как старший товарищ потащила её в противоположную сторону от шума и суеты. — Ещё вчера господин Фукунага сообщил, что две главные роли в предстоящем спектакле забирают Широ и Наока. А сегодня с утра, как оказалось, одну из ролей отдают какому-ту певцу! Им видите ли позвонили вечером из агентства и слёзно умоляли взять его. Не знаю кто он, но по слухам этот кто-то очень молод и знаменит. Уверена, господин Фукунага не просто так согласился на это. Мальчишка либо очень талантлив, либо очень известен. Сейчас так мало молодёжи ходит в театр. Ах, давно уже не вижу новых лиц в зале. Женщина печально покачала головой и затихла. Ясу стало совсем не по себе, когда её голос опустился до шёпота. — Тебе ведь ещё не говорили о роли? — Пока что нет, но там ведь не так уж и много женских персонажей. Она старается выдавить из себя улыбку, но получает так криво, что Хонока становится ещё более хмурая, чем пару секунд назад. — Постарайся выложиться по полной. Когда ещё тебе выпадет шанс засветиться у такого количества народа? Не прими мои слова как упрек, но с таким количеством ролей тебе за каждую возможность надо цепляться зубами и не отпускать. В другом случае не видать тебе большой сцены, а здесь ты вряд ли ради второстепенных ролей и жалких трёх строчек в сценарии. По спине прошел неприятный холодок. Она не была на главных ролях больше года. А после начала весеннего сезона у неё работы не было от слова совсем. Приходилось иногда заменять актрис второго плана из-за разных форс-мажорных ситуаций и больше ничего. В какой-то момент ей показалось все таким ясным: она больше не интересна постановщикам, как ценный кусочек пазла их работы. Теперь нужна только на заменах и в помощи с отработками сцен. А ненужный балласт главный не держал. Платить зарплату нахлебнице никому не надо. И теперь, когда роль у неё в руках, она должна рвать все на своем пути. А тем временем гомон вокруг кабинета затих и все начали расходиться по своим делам. Мимо пролетел Широ с перекошенным от злости лицом. Сейчас он походил на дикую собаку, только пены у рта не хватало для полноты картины. «Видимо его и подсидел этот мистер певец и в театре игрец, » — а после пробежал один из постановщиков, кое-как успевая на ходу держать огромные кипы бумаг. — О, Ясу-сан, вот и вы. Жаль, что вас вчера не было в городе. Знаете, не люблю сообщать о получении роли, через сообщения или звонки. Я все же человек другого поколения. Люблю по старинке: глаза в глаза, нос к носу. Господин Фукунага весело засмеялся, появившись за спинами женщин, как чёрт из табакерки. В своём преклонном возрасте он оставался весел, свеж и полон энтузиазма. Только вот ноющие колени и больная спина часто мешала наслаждаться мужчине прелестями жизни управляющего. — Не буду скрывать, меня очень удивил выбор нашего нового постановщика в вашу пользу. В конце концов Роксана двигает сюжет не хуже главного героя, а вы на сцене появлялись в последний раз в… Заминка. — В «Маркиза де Сад». — Точно-точно, а мы её убрали из программы еще зимой. Вы понимаете к чему я клоню? Выложите всю себя в данную роль и не огорчите меня. Мужчина похлопал Ясу по плечу и двинулся вперед по коридору. В этот момент девушка чуть не рухнула прямо на месте. Хонока только и успела, что подхватить её почти у самого пола. — Боже милостивый, Ясу-чан, не переживай ты так. Всё будет хорошо. Ох, зря я на тебя надавали. Зря-зря-зря. ххх Масато был талантлив. Даже слишком. Он играл на пианино, словно и не касаясь черно-белых клавиш, готовил лучше всех в группе вместе взятых, для разогрева голоса ему не нужно было так много времени, как всем остальным, да и тянул ноты парень на порядок лучше некоторых. А теперь он здесь. Стоит среди высоких сводов театра и ждёт, когда его пригласят к постановщику. Находиться в этом здании, окруженный фотографиями великих актёров, было волнительно. За его плечами всего одна постановка и помощь Сё в отработке роли для фильма, но с завтрашнего дня для него будет новый этап и совершенно другой уровень. Около одной из стен, переминаясь с ноги на ногу, стоял менеджер и что-то все пытался рассмотреть на циферблате часов. Мужчина он был хороший, но больно нервный, словно боялся не успеть на очень важную встречу. А ещё это он протолкнул парня на сцену большого театра. Стоило лишь пару раз показать небольшие актерские способности, а господин Хаято уже кому-то названивал и убеждал, что это будет лучшее решение в жизни человека на том конце провода. Хидзирикава вяло перевел взгляд на пейзаж за окном, когда одна из дверей с грохотом раскрылась и из темноты коридора вылетел парень. Высокий, с приятными чертами лица, если бы не дикая злость, которая удивительным образом искажала его внешность не в лучшую сторону. Он нёсся, не замечая ничего на своем пути, отчаянно сжимая кулаки. — Широ-сан! Подождите, Широ-сан! Вы же прекрасно понимаете, что вашими грубыми словами закрыли себе дорогу в летний сезон и ни о какой главной роли в переосмыслении «Призраки среди нас» даже думать забудьте! За разгоряченным парнем выбежал щуплого вида мужчина, весь погрязший в папках и летящих во все стороны листами сценария. Его безумно сильно покрытые лаком волосы с легкой проседью на солнце блестели, словно дешевая фурнитура для украшений, а двубортный костюм был явно не по размеру и выглядел, как с чужого плеча. Масато лишь придирчиво окинул его взглядом, силясь не обращать внимание на такую откровенную неряшливость. Не походил он на серьёзного деятеля искусства. Даже господин Саотомэ, несмотря на свои совершенно безвкусные наряды и с любовью к клоунаде, казался человеком собранным и располагающим к себе. — Иди к черту! Разве это нормально скидывать кого-то ради сомнительной прибыли и громкого имени? Вы обещали мне эту роль полгода! Полгода, господин Кабаяши! А теперь что? Я остался без роли и хоть какой-то работы ближайшие три месяца. Вы лично попросили не нагружать актеров, так как это премьера нашего театра. Что теперь мне прикажете делать? Бегать на замены, как Фукуда? Нет уж извините. Широ всего трясло от того количества негодования и досады, что собралось в его теле. Он был готов голову откусить дураку Кабаяши, а тело повесить над входом в театр, чтобы будущим работникам неповадно было вести дела, как этот хитрый лис. А через секунду его взгляд метнулся в сторону и левый глаз нервно дернулся. — Это ты. Это ты тот паршивец, из-за которого меня сняли с роли. Хоть бы лицо сделал посчастливее, урод. Разворот, и актёр двинулся в сторону выхода. Масато перевел взгляд на менеджера и понял, что тот ожидал совсем другого исхода их встречи. А постановщик тем временем переложил всё своё богатство на один из мягких диванов и деловито поправил съехавшую на бок рубашку. — Не переживайте, Широ-сан очень импульсивный, но зла никогда не сделает. В словах только не сдерживается, так что тебе даже повезло, что назвали только уродом. Он как-то нервно дернулся, явно вспоминай разговор с, убежавшим секунду назад, Широ. — Я господин Кабаяши, а вы Хидзирикава-сан? Очень приятно. Мне о вас говорили лишь в положительном ключе и не забывая упомянуть ваши актёрские данные. Пьеса не простая, но роль у вас не сложная. Так что я надеюсь на вас и ваши способности. Всё что нужно мы отправим на почту вашего менеджера и, если будут вопросы, всегда можете позвонить мне и я с радостью на них отвечу. Мужчина тараторил не останавливаясь, продолжая поправлять то рукава пиджака, то одергивая его куда-то вниз, а после снова возвращался к вороту своей рубашки. Он всучил Масато свою визитку, фривольно похлопал его по плечу. А после потащил в сторону одной из дверей, все так же болтая, не давая им с менеджером вставить даже слово. Они оказались в узком коридоре с кучей дверей где-то впереди. Кругом никого и тишина, словно во всем театре только они втроем. — Пройдёмте, я покажу вам все нужные места. Собрание будет уже завтра, так что сегодня вам нужно освоиться. Так-так-так, нам сюда, молодые люди. Одна из дверей открылась, а за ней ряды шкафчиков и белесый потолок. Нейтральные бежевые стены, грязноватый пол весь в потёртостях от ножек скамеек. А ещё странный запах, словно чего-то очень старого и въевшегося в саму комнату. Масато не был педантом в плане чистоты, но дикое желание помыть полы и протереть все поверхности от пыли кольнуло где-то в районе кончиков пальцев. — Тут мы оставляем вещи и иногда используем как гримёрку. Всё же к нам часто приезжают гости из других префектур, а места для всех не найдётся. Постановщик отпустил ещё парочку шуток сомнительного содержания и повел гостей дальше, всё также сжимая плечо парня крепкой хваткой. Хидзирикава был человеком строго воспитания и классических японских взглядов на общение и быт. Разговор в уважительной форме, никаких лишних телодвижений и, конечно же, никакого панибратского хватания незнакомых людей за любую часть тела. Резонное возмущение сдерживал лишь умоляющий взгляд менеджера. Всё его лицо говорило: «Потерпи ещё немного!» И он терпел. Терпел из-за уважения к труду этого человека. До сжатых кулаков и хруста в челюсти. Господин Кабаяши раскрыл ещё одну дверь и впустил гостей в следующее помещение. Оно было намного больше первого. Светлое, с парочкой небольших окон, зашторенных зёлеными занавесками и огромным зеркалом на противоположной стене от входа. Про разным сторонам комнаты стояли небольшие диванчики, где были раскиданы какие-то личные вещи, подушки и даже кусок пледа выглядывал из-за спинки. А в середине скопление разномастных стульев и небольшой ковер, видавший явно лучшие времена. С разных краев комнаты на них смотрела несколько пар внимательных глаз. — Замечательно то как. Весь основной состав собрался в одной комнате. Хидзирикава-сан, это ваши коллеги по сцене на ближайшее время, если конечно ничего не поменяется. Мужчина многозначительно посмотрел на всех присутствующих и рослый парень, что спокойно сидел на полу около зеркала, так изменился в лице, словно вспомнил что-то неприятное. — Надеемся, что это у вас ничего не переклинит в последний момент, господин Постановщик. — Поговорите мне ещё тут, Наока-сан. Благодарите бога за ваш типаж, а так вместе с Широ-сан отправились бы в отпуск раньше времени. Атмосфера в комнате накалялась, а Масато стоял в середине всего эпицентра и не знал куда себя деть. Он пробежался взглядом по присутствующим. Вот у зеркала некий Наока. Темноволосый с грубыми чертами лица и острым длинным носом. «Такого точно не забудешь, » — пронеслось в голове Хидзирикава. На одном из стульев долговязый мужчина средних лет с легкой проседью у самых висков и внимательными глазами, которые словно прощупывали певца насквозь. Выглядел он так типично и заурядно, что на секунду парню почудилось, что с утра он где-то его уже видел. На диване недовольного вида девушка. Она даже голову не повернула в их сторону, все также продолжая читать что-то в телефоне, запустив пальцы свободной руки в волосы. Достаточно высокая, если судить по длине вытянутых ног, и мало заинтересованная в происходящем вокруг. — Вы сюда лаяться пришли или работать? Наока, будь умнее и промолчи, может хоть у кого-то создаться впечатление, что ты умеешь думать. Мужчина на стуле сдавленно фыркнул в кулак, а господин Кабаяши закатил глаза. — Творческие люди такие ранимые. Ну мне вам об этом рассказывать. Толчок локтем в бок вывел Масато из временного транса и поняв, что все внимательно смотрят только на него, совершил поклон. — Масато Хидзирикава. Приятно со всеми вами познакомиться. Надеюсь на нашего благополучное и продуктивное сотрудничество. — Ого, как раскланялся. Давно уже эти стены не видели истинной вежливости, да, ребятишки? Хироси Сато, приятно с вами познакомиться, молодой человек. Мужчина не спеша встал со своего места и, дойдя до нового члена коллектива, протянул руку для приветствия. Рукопожатие у него было сильное. Эти руки явно занимались чем-то большим, чем работа актёром. — Наока Гото. Приятно! В отличие от своего взрослого товарища, Наока вставать и не собирался, лишь вальяжно помахал рукой, расплывшись в совершенно глуповато детской улыбке. — Ясу Фукуда. Приятно познакомиться. Можешь называть по имени. Не очень люблю формальности. Масато стало резко нехорошо, когда девушка перевела взгляд с экрана телефона на его лицо. Таких холодных глаз он не видел даже у своего отца. Раскосые, обрамленные длинными темными ресницами и полные такого безразличия ко всему вокруг. Два вязких болота в глазницах. — Ну познакомились и замечательно. Оставляю Масато-куна в ваших надежных руках. Завтра жду всех на собрании к трем часам. Ознакомьтесь со своими репликами повнимательнее, а лучше начните отработку уже сегодня. Наока-сан, это я вас имею ввиду. Вам с Ясу-тян надо работать, как слаженный механизм. И не забудьте туда включить нашего дорого Масато-куна. Хироси-сан, надеюсь на вас. Мужчины пожали друг другу руки, и постановщик испарился в полумраке коридора. — Хидзирикава-сан, мне тоже пора вас покинуть. Нам стоит обсудить некоторые вопросы с господином Кабаяши. Менеджер поклонился и вышел из помещения, прикрыв за собою дверь. Масато никогда не был из робкого десятка. Он здраво оценивал свои силы и возможности, поэтому просто так не лез куда не стоило. Мог отступить, если не было смысла стоять на своем. А в некоторых ситуациях юноша мог, не раздумывая принимать поспешные решения, совсем не боясь последствий. Но сейчас ему было совсем некомфортно. Ясу всё продолжала смотреть этим липким взглядом, ожидая следующий действий певца. Он действительно оказался красив. До неприличия. Прекрасно сложен, что не скрывала даже ткань рубашки, с молочно-белой кожей и такой очаровательной родинкой под глазом. Как и у любой девушки, сердце Фукуды ёкнуло и рухнуло куда-то вниз. Не человек, а произведение искусства. «Интересно, насколько у него нежные руки, » — шальная мысль пронеслась в голове, и она мечтательно прикрыла глаза. За пределами её сознания Наока что-то очень оживленно рассказывал, а господин Сато сдержанно посмеивался, прикрывая рот рукой. Она не испытывала к Масато никаких негативных чувств. Как женщине он ей нравился чуть ли не до дрожи в коленях, просто попадание во все её пункты, но как актрису выводил из себя тем фактом, что он забрал роль опытного товарища только из-за милой мордашки и громкого имени. По итогу выходило ноль эмоций и слегка дергающийся глаз. Один важнейших факторов успешной работы это полное отсутствие негативных эмоций к своему партнеру. Об этом все знали, но мало кто придерживался. Разбор полетов проходил стабильно два раза в неделю без перерывов на выходные или обед. Люди вроде работали не импульсивные, но обидчивые настолько, что иногда простой косой взгляд мог послужить поводом для криков или полетов стульев в обидчика. Бывало доходило и до рукоприкладства, но происходило это редко, из-за больших штрафов, а иногда и увольнений. А Ясу ни штрафа, ни увольнения не желала, поэтому язык за зубами думала придержат первое время. Поэтому молчала и наблюдала. Смотрела, как старшие коллеги усаживают юношу на диван рядом с ней и рассказывают ему обо всём: с кем стоит начать общение, с кем лучше не припираться, какие-то стыдные истории с прошлых их постановок и смеялись, так противно, что лицо непроизвольно скривилось. — Эй, Ясу, ты чего? Что-то заболело? Перед глазами мелькнуло обеспокоенное лицо Наока. Он то ли не понимал, что вызвало такую реакцию, то ли не стал акцентировать на этом внимания и решил перевести все в другую сторону. Но это лишь больше вывело девушку из себя. Её тут все за дурочку принимают? Она подскочила с дивана и двинулась в сторону выхода. — Ясу-чан, ну не начинай заново. Мы же все обсудили. К чему сейчас все эти сцены? — Потому что я не могу делать вид, что меня всё устраивает! Приводят не понятно кого, усаживают на всё готовое, а вы ещё пляшете вокруг него! Давайте, развлекайте его, пережуйте весь свой опыт и засуньте ему в рот. Только смотрите, чтобы не подавился. Дверь с жутким грохотом захлопывается и на пару секунд в комнате повисает мёртвая тишина. Гото с ужасом перевёл взгляд на сидящего рядом певца, ожидая увидеть лицо полное гнева или хотя бы негодования. Но он выглядел настолько ошарашенно и растерянно, что становилось страшно не за себя, а за моральное состояние их гостя. Видимо громкие сцены не были для него чем-то будничным. После долгих десяти лет работы в театре перестаешь обращать на такое внимание. Некоторые личности только и могли разговаривать на высокой громкости, почти что с истерическими нотками, даже если беседа шла о вкусе булочек из пекарни через пару кварталов. — Не обращай внимание, побесится сегодня, а завтра как миленькая придет на собрание. Почитай сегодня свои реплики, постарайся что-нибудь запомнить и желательно потренируйся перед зеркалом. Хорошего дня. Господин Сато утешающе похлопал Масато по плечу и покинул помещение, утаскивая за собой не желающего уходить Наока. Оставшись один он внимательно глянул на себя в зеркало. Вроде такой же, как и был с утра. Только вот чего-то явно не хватало. — Я схожу с ума. Телефон в кармане брюк завибрировал. В такой час ему могла позвонить только она. Парень быстро достал смартфон и нажал на кнопку «принять вызов». — Доброе утро, Нанами.