Драма

Пьеса наделала шуму: во всех её действиях стреляли. Эмиль Кроткий

Харука казалась ему сотканной из чего потустороннего. Хрупкие плечи, тонкие запястья, переходящие в нежные ладошки и длинные узловатые пальчики, осанка, свойственная лишь людям её профессии и полные тепла светлые глаза. С ней хотелось молчать и наблюдать за движением облаков на небе, дарить поцелуи острым скулам и милым ямочкам на щеках, смотреть, как она пытается подобрать мотив для припева и смешно хмурит тонкие брови, её хотелось обнимать и никуда не отпускать. И сидя передней, в укромном уголке небольшого ресторанчика, Масато испытывал такую бурю эмоций, что боялся задохнуться от этих ощущений. Девушка всё молчала, лишь внимательно смотрела на него, словно ожидая чего-то. — Ваш заказ. Приятного аппетита. Безликий официант поставил перед ними тарелки и исчез в шуме людей, сидящих вокруг. — Как все прошло, Масато-сан? Харука аккуратно вытащила столовые приборы из тканевого конверта и парой движений разделила на две части лежащую на тарелке рыбу. Даже такие житейские вещи она делала удивительно легко, почти не касаясь ножом еды перед ней. — Ничего особенного. Познакомился с постановщиком и коллегами. Приятные и очень интересные люди. Думаю, мне повезло. На последней фразе что-то внутри парня дёрнулось. Перед глазами снова появилось злое лицо старшей коллеги по сцене. Её слова задели его за живое. Ни у кого из знакомых язык не повернется сказать, что Масато родился с серебряной ложкой во рту. Он прилежно учился, чтобы не расстраивать отца, старался оградить свою мать от тяжелого труда и между тем нянчил совсем маленькую Мэй. О чём говорить, если в академию он поступил собственными силами, одержимый лишь желанием творить и встретить ту самую девушку из снежного дня. А сегодня на него вылили ушат грязи, ушли, хлопнув дверью, и оставили с чувством того, что всего этого он не заслуживал. — Ну почти. Есть некоторые трудности. Я занял чужое место и теперь не совсем уверен, что работа будет протекать без каких-либо трудностей. — Не вини себя за это. Я считаю, что ты получил роль не просто так. Мы все так считаем. Ты столько усилий приложил для этого, поэтому не сомневайся в собственных силах. Миниатюрная ладошка потянулась к его руке и, почти невесомо, сжала пальцы. Мир сузился до размеров их сцепленных рук и трепыхающегося в груди сердца Масато. Он был готов терпеть едкие фразы той вздорной девицы всю жизнь, если Харука не будет отпускать его ладонь. ххх Когда-то давно Ясу успешно перекладывала свои проблемы и неудачи на других. Неуверенность в себе глушилась парнем, который ей был не интересен от слова совсем, но в свои восемнадцать он тешил её самолюбие и заставлял одноклассниц злобно кусать локти. Отсутствие таланта перекладывалось на глупых постановщиков. Как они могли не видеть, что данная роль не её профиль? Она актриса более драматического плана, но ей снова и снова доставались простушки и откровенно глупые героини. Высокая плата за жилье, так как хозяин старый скупердяй. Долговязая из-за генов отца, а маленькая грудь от матери. Прошло время и в самое обычное осеннее утро Ясу проснулась с мыслью, что ей противно от самой себя. Она съехала со своей шикарной студии в центре и перебралась ближе к окраине. Рассталась с ужасно наивным и влюбленным в неё Манабу. Перестать себя жалеть оказалось не так легко, как ей казалось, собирая вещи в своем прошлом месте жительства. Ясу размышляла об уходе с большой сцены, но куда она пойдет дальше? С её образованием никуда не устроишься. Даже белым воротничком вряд ли возьмут в самую захудалую контору. И вот теперь она стоит в полном одиночестве, среди хаоса разбросанной одежды и мелкого мусора. Сумка отравилась в угол прихожей, вместе с узкими лодочками, а маска безразличия убрана до следующего утра. Чайник щёлкнул, а девушка устало плюхнулась на стул. За окном уже темнело. После громкой сцены в репетиционной, господин Сато перехватил её у самого выхода. — Ты ведёшь себя, как обиженная девчонка. Парень весь на нервах сидит, переживает, а ты вместо помощи плюешься ядом во все стороны. — Да вы сами чуть не лопнули от злости, когда он зашёл. Я так не могу. Это роль Широ-сана, а не его. Он же певец. Пусть тогда и идет выступать с песнями, а не забирает чужую работу. Мужчина устало вздохнул. Это будет намного сложнее, чем ему казалось еще секунду назад. Он хорошо понимал чувства своей младшей коллеги, но не мог с ней согласиться с высоты своего опыта. Людей, посещающих театр, с каждым годом становилось все меньше, а как завлекать молодёжь, если не громкими именами. Даже если одна из ста фанаток заинтересуется их деятельностью, то это уже неплохая плата за их труд. Ясу была ещё слишком «зелёной», чтобы полностью осознать тот факт, что не все крутиться вокруг мнимых идеалов, вбитых ей в голову ещё в университетские годы. Чем-то всегда надо жертвовать. — Подумай на досуге не только о минусах данного решения, но и о плюсах. Не забивай голову проблемами, которые тебя не касаются. Ты умная девочка. Вода медленно бурлила, а по телевизору началась трансляция вечерних новостей. Сюжет о поимке убийцы с соседней префектуры, душещипательный репортаж о рождении слонёнка в местном зоопарке и прочий информационный мусор сплошным потоком шёл с уст ведущего. Ясу уже собиралась переключить канал, когда на экране появилось знакомое лицо. Она вдавила кнопку «прибавить звук», пока отметка не достигла своего предела, и во все глаза смотрела за происходящим на экране. Её новый «коллега» и ещё шесть парней завораживающе кружились в свете прожекторов. Песня была заедающей, но больше внимания привлекали открытые костюмы и чересчур соблазнительные движения тел. От увиденного настолько стало смешно, что даже злость прошла. Остался только смех и стыд. Как она теперь на него смотреть будет, после таких-то движений бедрами. — С виду такой серьезный парень, а на сцене вон что вытворяет. Может его за классную задницу на роль взяли? Ох, черт, я совсем забыла про чайник ххх Масато, в полном одиночестве, сидел в репетиционной комнате и внимательно следил, как маленькая стрелка циферблата медленно двигалась к четырём, а длинная уже давно перевалила за шестёрку, обведенную в оранжевый кружок. Он не ожидал, что хоть кто-то явятся ровно к трём часам, но к такой наглости готов не был. Рука потянулась к телефону, когда дверь открылась и в помещение начал стекаться народ. Первый был Наока, что-то щебечущий молодой девушке, вошедшей за ним следом. Приятной внешности, с волнами светлых волос, падающих на плечи, и по-девически розовыми щеками. — Ого, Масато, привет-привет. Давно тут сидишь? Ух, надо было тебе ещё вчера сказать об этом. Тут у всех проблемы с пунктуальностью. Наш главный так вообще придет не раньше четырёх часов. Хару, это Масато. Он будет играть Кристиана. Масато, это Хару. Наш постановщик по костюмам. Сегодня будут снимать мерки. Еще должна Сузуна прийти, если она вернулась… Парень тараторил, импульсивно махая руками и смотря то на свою спутницу, то на безучастного Масато. Громкие люди его утомляли, а такие гиперактивные ещё и смущали, заставляя чувствовать себя заторможенным по сравнению с ними. — Наока-сан, вам стоит немного умерить свой пыл. Не стоит вываливать столько информации за раз. — Заговорился, бывает. А следом за ними шла уже вереница незнакомых лиц. Они все шумели, смеялись, слышались громкие споры. За считанные секунды помещение было забито до отказа. Места сесть всем не хватало и не самые расторопные начали усаживаться прямо на пол. Уже знакомые люди находились на своих вчерашних местах. Только Ясу сидела на стуле около противоположной стены. Все такая же бледная с яркой помадой на губах и холодным взглядом зелёных глаз. Они посмотрели на друг друга и девушка смущенно отвернулась. Или Масато это только показалось? — Всем-всем, добрый день. Работаем сегодня по привычному сценарию. Снимаем мерки, определяемся с гримом, задаем вопросы, формируем график на ближайшие месяц. Все вопросы после проведения собрания. От вчерашней небрежности господина Кабаяши не осталось ни следа. Волосы все так же безвкусно обильно покрыты лаком, но свободная белая рубашка, заправленная в брюки хаки, и светлые лоферы делали его более презентабельным. Масато судорожно пытался запомнить все тонкости и мелочи, которые в этот день звучали в душной репетиционной. Старался приметить лица людей, которые занимались подготовкой костюмов, реквизита и прочими важными вещами. Но каждый раз он все равно возвращался к слегка ссутуленной фигуре в зауженных джинсах и блузке со слишком глубоким вырезом. Его всегда удивляло, как легко Рен мог опускать взгляд, при разговоре с девушками, намного ниже уровня их глаз и без какого-либо стыда делать вывод о том, что надето под плотной тканью одежды. И теперь, сидя напротив особы, о которой он знал ровным счёт ничего, кроме имени, Масато боролся со странным порывом разглядеть, что же прячется под тонким шифоном. — На этом сегодня всё. Основной каст может идти за Харука-сан. Снять мерки надо уже сегодня. Остальные должны подойти в течение это недели. Расписание мы вышлем в электронном варианте. Всем до завтра. ххх — Я хотела извиниться за вчерашние слова. Виноватой себя Ясу не чувствовала. Просто пришла к выводу, что напряженные отношения при репетициях ей не нужны. Она знает тысячу и один пример, когда конфликты приводили к срыву пьесы, увольнениям и сломанным карьерам. Придержать она себя могла. Хотя бы на первое время, пока их новая головная боль не освоиться. Ей хватило напряженных взглядов в свою сторону во время собрания. Парень смотрел на неё так, что Ясу ощущала себя нашкодившей кошкой. Сбросила стакан с края стола и теперь хозяин думает, как лучшее наказать: тапком по причинному месту или не брать на руки целый вечер. А ей в свою очередь все мерещилась вечерняя картина певца в его обтягивающем костюме. И смотреть без смущения на него было выше её сил. — Надеюсь, что это не повлияет на нашу работу. Хотелось развернуться и убежать куда подальше. Он мог легко ответить ей той же монетой. Послать к черту, так как какое право она имела говорить такие вещи ещё и при старших товарищах? Или ещё хуже, молча уйти и оставить её униженной. Пусть стоит одна со своими натянутыми извинениями. Но вместо этого Масато совершил поклон, чуть ли не в девяносто градусов, и очень быстро заговорил. — Это я должен извиниться. Я понимаю насколько это для вас важно и не проявил достаточно уважения. Прошу меня простить.  — Э-эй ты чего! Поднимайся скорее. Нашел перед кем кланяться. Ясу насильно выпрямила парня, очень уж крепко сжимая чужие плечи. Она совершенно не понимала, что творилось у этого чудака в голове. Он не должен был извиняться и выписывать поклоны, словно это ей вчера досталось от чьего-то длинного языка. Это смущало, злило и хотелось посильнее встряхнуть певца и спросить: «У тебя все хорошо с головой?». Нарочно добивался этого парень или нет, но Ясу почувствовала себя втоптанной в грязь. Она оказалась крикливой дурой и провалилась, как профессионал. Масато был умнее, мудрее и более серьёзно настроен к работе, чем Фукуда. Может быть это она заняла чьё-то место на сцене? Сжимающие плечи руки усилили хватку и парню стало уже совсем не комфортно. Он вглядывался в лицо старшей коллеги и не мог понять: что он сделал не так? Щёки Ясу краснели, и явно не от смущения, губы сжались в тонкую линию, а в глазах собеседницы виднелась ужасная картина, как его безжалостно четвертуют. Вчерашняя ошибка была понята, извинения принесены, но почему на него продолжают злиться? — Ты всегда такой придурок или ты это не специально? — Я вас не понимаю. Она грубо притянула его к себе и прошипела, обдавая кожу горячим дыханием. — Повторю один раз. Не пытайся меня задеть. Толчок. Ясу быстрым шагом покидает комнату, оставляя парня одного со своими растоптанными благими намерениями ххх Вот уже который день Масато выглядел темнее тучи. Он что-то яростно писал в одном из своих ежедневников, переклеивал стикеры и зачеркивал какие-то пункты. Не то чтобы Рен был взволнован поведением своего соседа, но это как минимум было интересно. Кто мог его довести до такого состояния? Хотелось посмотреть на этого человека и пожать ему руку. Хидзирикава в этом мире из себя могли вывести две вещи: упоминание семьи и безалаберное отношение к работе. Дело в этот раз было в чем-то другом. В чем-то, чего Масато никогда не касалось. И Дзингудзи это интриговало. Были попытки разговорить парня, но он лишь отмахивался или игнорировал любые вопросы. Но сегодня было не так. Образчик спокойствия и рассудительности был взбешён и только ждал момента, чтобы вылить на кого-нибудь все свои эмоции. — Сложный день? Рен аккуратно поставил стул рядом с рабочим столом Масато, пытаясь попутно углядеть, что всё же написано на почёрканных страницах блокнота. — Я не понимаю. Я просто не понимаю, что пошло не так. Я извинился. Понял ошибку. Но меня снова оттолкнули. В чем я ошибся? От вида раскрасневшегося лицо парня, Рен сдавленно фыркнул. Ему впервые приходилось видеть его таким раздосадованным и запутавшимся. Если дело было не в женщине, то Дзингудзи мог спокойно сдавать свои права кому-то другому, как эксперту касаемо этих прелестных существ. — Начни с начала, так будет понятней. И Масато начал. Вывалил всё как есть. И про новую роль, и про злобную коллегу с пустым взглядом, рассказал об извинениях и как его чуть заживо не закопали за них. Он обречённо запустил пальцы в волосы и замолк, а Рен лишь рассмеялся. Очень громко и натужно, словно ему самому стало некомфортно ото всей этой ситуации. — Тебе стоит обсудить всё с ней. Не думаю, что она тебя просто так обозлилась. Дамы очень обидчивы. Один косой взгляд и всё. — Я попытался, но вряд ли с ней можно договориться. Мне надо больше стараться. Показать себя, как профессионала. — Не думаю, что проблема в этом… — Мне нужен Токия для практики. Рен хотел его остановить, но передумал. Всё же его друг был ещё слишком неопытен в общении с женщинами. И его актерские способности вряд ли помогут решить назревший конфликт. Но он молчал. Из этого могло получиться что-то интересное.