His Worth

Когда все это началось, Харуно было 15 лет. Мать давно уже перестала обращать на него внимание, за исключением случаев, когда ей хотелось поговорить на японском и пожаловаться на его отчима, и мальчик был предоставлен сам себе. Он был красив лицом и изящен, и его можно было бы с легкостью принять за девушку. Однажды отчим позвонил ему с просьбой: «Сделай кое-что для меня» За это ему купят зимнее пальто. Да, вот так просто. Когда он пришел домой, все еще отплевываясь от вкуса спермы во рту, у двери его, протянув руку, поджидал отчим. Парень залез в карман и отдал ему пачку наличных. — Отлично, — мужчина даже не ударил его. — А что насчет моего пальто? — осмелев, спросил Харуно. Кольцо отчима порезало его щеку. — А ну закрой рот. Харуно понял, что никакого пальто не получит. Однако теперь ему было, где переночевать. Да, вот так просто. Как-то раз, когда его матери не было дома, отчим поставил его на колени на ковер в гостиной перед старым креслом, грубыми пальцами схватил за подбородок, поворачивая лицо в разные стороны. — Нет, она уйдет от меня, если решит, что я пидор. Харуно чуть не упал от облегчения. Его мать обычно либо работала, либо ходила по клубам, а отчим торчал в подвале за бильярдным столом, иногда приглашал своих друзей. Поэтому, выбрав правильный момент, Харуно мог днем осторожно прокрасться на кухню за объедками, а если повезет, и за полноценным обедом. Задержавшись вне дома подольше, он мог накопить немного денег, чтобы поесть в кафе, но отчим знал, когда мальчик обычно возвращался домой, и мог эти деньги у него отобрать. Тем не менее, надо было что-то делать: им не нравилось, когда Харуно терял сознание от голода посередине процесса. Иногда они не останавливались, заставляя его захлебываться кашлем. Время шло, Харуно взрослел, а еды не хватало. Выяснилось, что они готовы платить больше, если он раздвинет ноги. Теперь он мог позволить себе питаться в кафе пару раз в неделю и откладывать заначку в алюминиевой банке, зарытой на кладбище. Он купил себе новую обувь — подходящего размера, с твердыми подошвами. Ему хватало на пальто, так что он не провел всю зиму в попытках не отключиться на улице из-за недостатка кислорода, ведь из-за мороза дышать носом было невозможно. Ему хватало на презервативы и смазку, чтобы ему больше не было так больно, как в первое время. Тогда учитель подозвал его к себе после урока и сказал, что гомосексуализм это грех. В тот же день парень научился ходить так, чтобы никто ничего не заподозрил. Той же ночью он прижимал к груди подушку, размышляя, существует ли ад на земле. Праздник. Все уроки отменены. Отчим пригласил к себе друзей. Харуно старался не высовываться из своей комнаты от греха подальше, лежа в теплой постели, и ему совершенно не хотелось вылезать; он надеялся, что вечером матери захочется поболтать с кем-то по-японски и пожаловаться. На лестнице раздались тяжелые шаги. Харуно замер, вцепившись в одеяло. Дверь распахнулась. — Так и знал. Какого хера ты до сих пор не свалил? — Уроки отменили, — сердце бешено колотилось в груди. — Аа, — протянул отчим. — Тогда почему ты не работаешь? — П-прости, — мужчина вошел в комнату, схватил парня за волосы, когда тот пытался выбраться из кровати, и потащил его вниз по лестнице. Все тринадцать ступенек Харуно отчаянно пытался хоть как-то удержаться на ногах. Он упал на ковер в гостиной, уперевшись руками и коленями в пол, а отчим отвешивал ему пинки до тех пор, пока он не пополз куда-то вперед в неопределенном направлении. Мужчина был раздражен, он подхватил мальчишку с пола и, перекинув через плечо, понес в подвал. Внезапно до Харуно дошло, что должно было произойти. Когда они вошли в подвал, несколько мужчин подняли головы, чтобы взглянуть на них, оторвавшись от игры в бильярд. — Это же ваш маленький работничек, — произнес один из них. — Ага, — отчим швырнул Харуно спиной на бильярдный стол. — И знаете что? Сегодня у него отменили уроки. Мужчин было всего шестеро, но парню казалось, что их было намного больше. Он не осознавал, что некоторые воспользовались им дважды. В конце концов, они оставили его там. Мать обнаружила его вечером в таком виде, когда заглянула в подвал, ища мужа. — Мама, — слабо прошептал Харуно.* За этим последовал удар по лицу. — Заткнись! Еще удар. Его голова слегка склонилась в сторону. — Что ты скажешь в свое оправдание, а?! Сначала ты лишил меня беззаботной молодости, а теперь пытаешься увести моего мужа? Отвечай! Ты, никчемная, неблагодарная ШЛЮХА! Ударить его в третий раз ей помешало появление отчима. — Детка, успокойся, я ничего ему не сделал. Мои друзья просто хотели немного развлечься. — Ох, — только и сказала женщина. — Что ж, в следующий раз наймите девчонку. Не хочу, чтобы этот превратился в бабу. Она подтолкнула мальчика ногой. — Приведи себя в порядок. Я приготовлю тебе суп. Не позволяй им сделать это снова. — Да, Мама, — Харуно заговорил по-итальянски, ведь отчим был рядом. Ему хотелось смыть с себя фантомные ощущения прикосновений к его коже. Он часто пересекался с одним человеком. Они занимались одним и тем же, но тот, похоже, был совсем один, а все полученные деньги пропивал. Харуно казалось, что он уже видел этого мужчину раньше, в новостях, возможно, или где-то еще, он не был уверен. Впрочем, он никогда не поднимал эту тему. Иногда, когда все заканчивалось, они вдвоем сидели, прислонившись к одной и той же стене; старший курил, а Харуно думал о том, ждет ли его точно такое же будущее. — Где ночуешь, парень? — спросил тот однажды. — Дома. — Бля. Предки в курсе обо всем этом? — Ага. — Бля. Реально хуево. — Ага. Пару недель спустя мужчина куда-то исчез. Харуно не знал, стоит ли порадоваться за него. Однажды он еле приковылял домой, бедра его были сплошь покрыты синяками и ушибами. К тому времени Харуно уже исполнилось шестнадцать. Отчим приволок его на кухню и нагнул над столом. — Что, зад свой теперь подставляешь, ха? В рот тебе мало было? Харуно изо всех сил вцепился в деревянную поверхность. — Я рос у тебя на глазах, — тихо произнес он. Мужчина крепко схватил его за волосы, потянул вверх и ударил лицом о стол до крови, к счастью, не сломав нос. — Я ни разу не видел, как ты работаешь. Если ты хоть заикнешься об этом своей матери, я… Дверь отворилась. Лицезрев открывшуюся перед ней картину, женщина тотчас бросилась колотить мужа сумкой. — А ну отвали от него! Ты, ленивый кусок дерьма! Пидор ебаный! — Это МОЙ дом! ЧТО ХОЧУ, ТО И ДЕЛАЮ! — проревел тот, оторвавшись от Харуно, чтобы ударить жену по лицу. — ТЫ ЖАЛКОЕ ПОДОБИЕ МУЖЧИНЫ! Я ОПЛАЧИВАЮ ТВОИ ЧЕРТОВЫ СЧЕТА! Я ДАЮ ТЕБЕ ДЕНЬГИ НА НАРКОТУ! И ПРИ ЭТОМ ТЫ ЕЩЕ И ИЗМЕНЯЕШЬ МНЕ? ЧТО, БУДЕШЬ ЛУЧШЕ ТРАХАТЬ ЭТОГО МАЛЬЧИШКУ, ЧЕМ МЕНЯ? А?! — ЗАКРОЙ СВОЙ ПОГАНЫЙ РОТ, ЖЕНЩИНА! ДА ЕСЛИ БЫ НЕ Я, ТЫ БЫ ВСЕ ЕЩЕ ТОРЧАЛА В ТОЙ КРОХОТНОЙ КОНУРЕ В ЯПОНИИ! ИНТЕРЕСНО, КТО ПОМОГ ТЕБЕ ПОЛУЧИТЬ ГРАЖДАНСТВО? — ДА ЕСЛИ БЫ Я ЗНАЛА, ЧТО ТЫ ПЕДИК, Я БЫ ТАМ ОСТАЛАСЬ! Пока они были заняты, крича друг на друга, Харуно сполз со стола и прохромал вверх по лестнице. Стоя в душе, он представил, как собирает свои вещи, спускается вниз и идет к входной двери мимо кухни, ни разу не оглянувшись. Он подумал об алюминиевой банке с заначкой на кладбище. Но он был ранен, почти без личных вещей, а денег из банки ему с трудом хватило бы на билет на поезд и одну ночь в дешевом мотеле. Он вышел из душа, чтобы не тратить много горячей воды, и лег спать, укрывшись одеялами с головой. Мать больше не разговаривала с ним, а отчим не сказал ни слова о произошедшем, хотя бы больше не пытался ничего с ним сделать. Харуно жил как прежде, только прекратил есть в кафе, чтобы откладывать больше денег. Быть может, через пару месяцев он накопит достаточно, чтобы уехать далеко-далеко. Однажды вечером он пришел домой и увидел незнакомого мужчину в пятнистом костюме, сидевшего на диване напротив его отчима. — Приперся наконец, отродье. Где мои деньги? Подойдя к нему, Харуно протянул купюры, стараясь не смотреть в сторону мужчины в костюме. Отчим взял деньги и пересчитал их. — Пока этого должно быть достаточно, — сказал он, передавая наличные другому мужчине. — Боюсь, что нет, — ответил тот приятным голосом. — Срок давности вашего долга давно уже истек. Этой суммы будет мало. — У меня больше ничего нет, — огрызнулся отчим. — Эй, ты. Я ведь знаю, что ты припрятал у себя деньжат. Сердце Харуно отчаянно забилось. Он видел, в какой находился ситуации. Вопрос в том, насколько все серьезно — захочет ли мужчина в костюме взять долг и с него тоже. Но он потратил столько сил. Нет, он не мог отдать деньги, только не вот так просто. — У меня нет денег, — тихо сказал он. Лицо отчима приобрело фиолетовый оттенок. Тем не менее, он не двинулся с места. — Не смей врать мне, ты, блядь подзаборная! Это тебе не шутки, быстро пошел и притащил деньги, пока я не… — Синьор Джованна, — перебил его мужчина в костюме. — По-моему, это ваш долг, а не мальчика. Он тут совсем не причем. Так где деньги? — Минутку, — отчим Харуно был крайне взволнован. — Если этот сопляк скажет, куда он дел их… — Я уже сказал вам, что мальчик не имеет к этому никакого отношения, — голос мужчины в костюме приобрел стальные нотки. — Спрашиваю еще раз. Где деньги? Должник уже начал впадать в панику. Харуно был от этого в восторге, но старался не сильно пялиться. Внезапно в гостиную спустилась его мать. — Опять?! — выкрикнула она. Харуно не смотрел ей в глаза. — Ты же сказал, что у тебя все под контролем! Она обратилась к мужчине в костюме. — У нас нет денег. Приходите через неделю.  — Синьора, я уже сказал вашему мужу, что это невозможно, — тот снова заговорил приятным голосом. — Он уже выплатил небольшую часть долга. Добавьте к этому еще пару сотен тысяч лир. Женщина вздохнула и открыла кошелек. И тут она замерла. — Что насчет него? — спросила она, указав на Харуно. Его сердце пропустило удар. — Что именно насчет него? — переспросил мужчина в костюме. — Возьмите его. Это мой сын. Он молод и полностью здоров. Он может зарабатывать деньги, он будет вам полезен. Отчим Харуно нахмурился. — П-погоди-ка. Он работает на меня, ты не можешь просто взять и… — О, так ты торговал им! Я так и знала, что ты не нашел работу. Что ж, ладно. Значит, у него уже есть опыт. Харуно не мог пошевелиться. Его отчим пытался протестовать, но мужчина в костюме шикнул на него и, вытянув руку, указал на пол. Харуно машинально подошел к нему и встал на колени, словно во сне. — Открой рот, — произнес мужчина, прошелся пальцами по зубам парня, ткнул в язык и, закончив, вытер руку о волосы Харуно. — Пойдет. Отчим Харуно был вне себя. А его мать… Парень взглянул на нее. Она выглядела… она… — Мама, — пробормотал он.* Та отвернулась. — Я вернусь через два месяца, — мужчина в пятнистом костюме подхватил Харуно за руку, рывком поднял на ноги и потащил вон из дома.