Мёртвое сердце

      Барнабас, как бы то ни было странно, начал очень часто ходить в комнату Кэролин и общаться с подростком, не слушая, что той это совершенно не нравилось. Он стал выпытывать у неё разные женские секреты, увлечения и так далее, что девушкам нравилось сейчас, в этот век, что они любили, что им симпатизировало, что возбуждало, что наоборот, не нравилось... А так как Кэролин, по его наблюдениям, хорошо общалась с Викторией, заодно спрашивал и о ней... Так, невзначай.       Девушке он всё ещё казался очень очень странным. Особенно то, что он брякнул, что в её возрасте ей уже пора замуж! В пятнадцать, чёрт возьми! Да он чокнутый! О... Ещё он с упоением говорит о каких-то чреслах, женской груди, совершенно ничего не стыдясь... И она думала, что он скромник? Это ей показалось вообще странным... Виктория Винтерс, которая иногда приходила к Кэролин и как самая настоящая подлая сволочь, сплетничала о Коллинзе за его спиной, рассказывая о том всякую чушь подростку... Кэролин это забавляло, но в то же время и очень не нравилось. Учитывая, что это ко всему была наглая ложь, Барнабас всеми силами старался понравится Викки, а она... Смеётся и клевещет!       Один раз, Кэролин надоело обсуждать с ним гувернантку и она просто посоветовала ему начать общаться с нормальными людьми, чтобы понравится ей, имея ввиду не совсем то, что он воспринял. А он совсем не правильно воспринял её слова и... Пошёл к хиппи!       С того момента, как Джулия с Барнабасом договорились о встрече, прошла неделя. Она заказала оборудование для переливания крови, донорскую кровь, разные медицинские препараты и многое другое, что ей бы понадобилось. Некоторые нужные вещи у неё уже были, но она закупилась и ими, на всякий случай. С Барнабасом же она старалась не пересекаться, боялась. Стала говорить с ним, исключительно в официальном тоне, на "вы", начала содрогаться от его голоса, отводить взгляд при разговоре и вести себя по отношению к нему весьма необычно ю. От него это скрыться не могло и Коллинзу становилось не по себе, ведь он понимал, от чего пошла такая реакция. Он - монстр. И она боится его мощи, того, что он не сможет себя контролировать рядом с ней. Убьёт её или Дэвида, например. Элизабет, Кэролин, тех, кем она дорожит. Даже если она и знает, что тот клялся перед Лиз, что никто в этом доме не пострадает, в это не особо верилось.       На завтрашний день назначен первый сеанс переливания крови, из-за чего Джулия очень сильно нервничает, ходя кругами по своей комнате, а учитывая, что у неё к тому же бессонница, напряжение и волнения становились сильнее. Но, тем не менее, перед завтрашним днём лучше выспаться и набраться сил, поэтому ей ничего не остаётся, как принять снотворное и лечь в кровать. Как только она уже хотела принять лекарство и лечь спать, тут же раздался настойчивый стук в дверь. Джулия тут же накинула на себя чёрный халат, начиная злобно рычать. Какой идиот решил прийти к ней в час ночи?!       – Какого, – прошипела она, с диким раздрожением. – Войдите!       Этим самым идиотом оказался никто иной, как Барнабас Коллинз. Кажется он действительно понял, что такое психиатр и ему можно высказать все свои проблемы, а не держать их в себе... Только, видимо ему не объяснили, что он не имеет права врываться в час ночи в её покои, а для сеансов отведен определённый промежуток времени! Хотя... Джулия сейчас совсем не собиралась возражать, видя в каком именно настроении к ней пришёл вампир. А пришёл он, находясь явно не в духе, буквально завернувшись в собственное чёрное пальто.       – Б-барнабас? – запнулась она, смотря на гостя с широко раскрытыми от страха глазами. Её сердце мгновенно забилось быстрее, а дыхание участилось, что от него не скрылось. Он слышал её сердцебиение, чувствовал дыхание и эту кровь. Эту превосходную кровь, которая так завораживала его, заставляя думать о невообразимых и странных вещах! Даже сейчас, в такой ситуации.       – Мадам, я бы очень хотел поговорить с вами. Прямо сейчас. Мне чудовищно жаль, что я потревожил вас в столь поздний час, но... Не уделите ли вы мне минутку?       Джулия сглотнула и взглянув на него, ей показалось, что последняя фраза была не просьбой и не вопросом, а скорее приказом или утверждением. Отказ он бы не принял.       – К-конечно, присаживайтесь! – пробормотала она, медленно садясь на кровать, попросту боясь прервать зрительный контакт, ибо вампир был совершенно не в расположении духа. Вдруг он решит отведать её крови? Хотя... Вряд-ли, поскольку он сразу же скинул с себя пальто, открывая вид на окровавленную белую рубашку. Джулия, увидев это, вскрикнула, тут же прикрыв рот рукой. Он уже успел отведать кого-то... Барнабас же, как ни в чем ни бывало, сел рядом с ней.       – Отк-куда... К-кровь?! – запинаясь и заикаясь, прошептала она, застывая от ужаса, не в силах пошевелиться.       – Я снова убил нескольких невинных людей. Мне очень жаль, но я ничего не мог поделать, меня мучила жажда! И должен признать, их кровь была восхитительна на вкус. – Барнабас не врал, ему искренне было жаль тех людей, но слова эти прозвучали так спокойно и обыденно, будто бы он говорил не об убийстве, а о погоде... На которую ему было совершенно плевать, судя по интонации.       После этих слов, сердце Джули стало колотиться ещё быстрее, чем раньше. Она сразу же захотела отскочить от него и убежать куда подальше, ведь сейчас Хоффман сидит рядом с вампиром-убийцей... С тем, кто убивает толпы невинных людей, из-за жажды крови! Но... Она сама подтвердила то, что это не его вина и... Она всё ещё, находила его очень красивым... Барнабас тяжко вздохнул и перевел взгляд на Джулию, глядя в её глаза цвета шоколада, в которых сейчас отражался лишь ужас и шок.       – Мадам, я знаю, что вы боитесь меня, не пытайтесь этого скрыть...– сказал он, горестно хмыкнув.       – Я не...– попыталась возразить она, но вновь запнулась и закрыла лицо руками, стараясь справиться с дрожью в голосе. Но после, опустила их и повернулась к Барнабасу, продолжив. – Я не боюсь вас!       Хоффман положила сильно дрожащую руку ему на плечо.       – Барнабас, вы ведь не виноваты... Это всё проклятье, а так же вынужденная мера! Но, впредь, больше не убивайте, я специально заказала донорскую кровь, чтобы вы спокойно могли утолять жажду, не причиняя вреда людям.       – Благодарю, Мадам, вы очень умны и добры, – ответил вампир, смотря на неё и начиная мило улыбаться, от чего Джулия тоже слабо улыбнулась.       – Ну вот! А то, что вы сказали, про мой страх - это полнейшая чушь, я ничего не боюсь!       Женщина врала и это было слишком хорошо видно...       Барнабас от этого вновь лишь улыбнулся. Но, из-за того, что вампир просто сказочный гений, он решил не успокоить её, заверив, что ей ничего не угрожает, а немного припугнуть, обнажив клыки, прямо рядом с её шеей. Ему показалось, что это было бы весело! Через мгновенье он резко дёрнул её на себя, сжимая в крепких объятьях и не давая пошевелиться, наклонился к её изящной шее, как и по задумке обнажая клыки, в миллиметре от кожи. Джулия даже не смогла крикнуть, от страха у неё пропал голос. Она упёрлась руками в его грудь, чтобы как угодно отдались от себя кровопийцу и сохранить хоть пару секунд жизни. Вампир прикрыл глаза, вдыхая её аромат, уже по настоящему желаю укусить её, но почему-то "укус", который был в его фантазиях, был не такой, какой он наносил жертвам. Ему хотелось слегка прикусить её кожу, сжать эти прекрасные чресла, повалить на кровать, сорвать одежду и взять. Сделать эту женщину своей. Этого рыжего ангела, который так странно действует на него. Заставлять её умолять, стонать, кричать, выгибаться в спине, шептать его имя. Он даже забыл о Виктории, о которой думал всё свободное время, так как видел, что их отношения крайне натянуты и старался как угодно их наладить. Но услышал прерывистое дыхание Джулии, сильную дрожь её тела и тихий шепот. Он услышал, что она кажется молилась богу, чтобы тот не убил её. Хотя, Джулия всегда утверждала, что была атеисткой. Вот и пошутил... Барнабас отпустил её, слегка начиная смеяться, всё ещё не понимая, что напугал женщину до смерти, а та в свою очередь, продолжала дрожать, думая, что вот её конец.       – Вы очень боитесь моей сущности и меня самого, Мадам, и как бы ни старались, не можете этого скрыть, я всё прекрасно вижу и чувствую. Но уверяю, вам нет нужды меня бояться, я не стану вредить вам, Мадам! – улыбка продолжала сиять на его лице, но после того, как Коллинз посмотрел на неё и увидел в глазах животный страх и ужас, оробел и ему стало очень неловко.       – Я... Я кажется напугал вас ещё больше, да? – пробормотал он, отводя виноватый взгляд.       – Д-да Нет! Ч-что ты! Просто чуть не довел до инфаркта, вампир недоделанный! Ты представляешь, что я сейчас чувствовала, Барнабас?! Я тебе... Я тебе сейчас все эти чёртовы клыки пообломаю! – едва ли не закричала Хоффман, начиная несильно бить его по груди, дыша ещё тяжелее, чем раньше. Но, кажется её страх чуть-чуть поубавился, ведь до этого она даже дотронуться до него боялась.       – Простите меня...– Барнабас осторожно коснулся до её плеча, но она тут же сбросила его руку.       – А ты не подлизывайся! – теперь в её глазах был не ужас, а раздражение и злость. Хоффман поднялась с кровати и отвернулась от него, идя к столу, на котором стояла баночка с таблетками. Снотворное.       – Тогда... Я пойду, Мадам... Ещё раз, извините меня, я поступил очень глупо, думал... Думал, что это могло быть смешно. – всё также виновато проговорил он, опуская голову и направляясь к двери.       – Я не сержусь. Ах да, Барнабас, кровь ведь на рубашке ещё свежая? – она окликнула его и тот повернулся, слегка изгибая бровь.       – Ну... Да, Мадам. Но, думаю, это не имеет значения, я возьму другую рубашку... Более старую, а эту выброшу, она бесполезна.       Джулия, услышав это, резко развернулась к вампиру, начиная сжимать кулаки. Вампиру показалось, что он её разозлил.       – Выбросить? Это улика, Барнабас! Иди сюда, горе ты моё! – она схватила его за руку и потащила в ванную, от чего Коллинз опешил.       – М-мадам? – неуверенно пробормотал он, абсолютно ничего не понимая.       Хоффман захлопнула дверь и включила в раковине ледяную воду. После вновь развернулась к Барнабасу, смотря на того в упор.       – Снимай рубашку, живо! – произнесла она приказным тоном, от чего тот незамедлительно выполнил её просьбу, оставаясь лишь в одних черных брюках.       Джулия пару секунд осматривала его торс, а после отвернулась к раковине и стала смывать кровь.       – Превосходно, замечательно, феерично! Психиатр, чёрт возьми, врач! Час ночи, я оттираю от крови рубашку вампира, который убил пару-тройку людей! Браво! – шипела она, пока Барнабас с интересом наблюдал за её действиями, а также движениями, часто сглатывая и борясь с желанием подойти к ней сзади и прижать к себе, обняв со спины. Через минут десять кровь была смыта. Джулия очень тяжело дышала, после бросила насквозь мокрую рубашку сушиться, а затем уже повернулась к Барнабасу.       – Так... Иди к себе, завтра, как высохнет, заберёшь. А сейчас, спокойной ночи, я спать! – она закрыла глаза и уже хотела уйти к себе, но Коллинз осторожно взял её за руку.       – Мадам, вы моё спасение! – он нежно коснулся губами её запястья, тепло улыбаясь, а после накинул на плечи пальто и так же пожелав ей спокойной ночи, удалился.       Женщина смотрела ему вслед, вновь тяжело дыша. Она покраснела, а после отвернулась и наконец-то направилась к тому же самому столу с банкой таблеток.       «Брось, Джулия! Он вампир и убийца, тем более, твой пациент! Это неправильно, ты не можешь к нему ничего чувствовать! Боже... Какой он... Нет!» – она покачала головой, прогоняя глупые мысли и приняла таблетку, сразу же ложась в кровать.       – Он нужен мне, лишь для того, чтобы обрести бессмертие... Всё... – прошептала она, прежде чем отключиться.       Следующее утро прошло, в принципе как обычно. Завтрак, на который Джулия как всегда опоздала был пропитан ничем иным, как напряжением. Роджер оставался Роджером и от нечего делать язвительно отзывался о вампире, прямо при нём... Кэролин лишь закатывала глаза, Дэвид просто ел, стараясь не обращать внимание на выходки отца, Элизабет спокойно пила чай, сделав Роджеру пару замечаний, Виктория тихонько хихикала, а Барнабас краснел и опускал взгляд на тарелку с едой, к которой так и не решил притронуться, из-за того, что у него был назначен сеанс. И то, он бы всё равно ничего не съел, не было аппетита и чувства голода.       После этого, как и договорились, Барнабас и Джулия пошли к Доктору Хоффман в кабинет. Когда они вошли внутрь, Джулия задёрнула все шторы, заперла дверь и надела свой белоснежный врачебный халат, сказала сесть своему пациенту на кушетку и дождаться её. Но... Она также сказала, что Барнабасу нужно было снять с себя почти всю верхнюю одежду и остаться только в рубашке с засученными рукавами, примерно как ночью. Джулия, как и в прошлый раз ничего в этом такого не видела, а вот Барнабасу вновь было очень неловко перед ней. Но всё же, он выполнил все её просьбы, не смея ослушаться. Когда тот снял с себя всё лишнее и остался в черных брюках и полу-расстёгнутой рубашке, Джулия затянула на его руке медицинский жгут. По лицу вампира было ясно, что он удивляется абсолютно всему, но не решается задавать вопросы, боясь, что его посчитают дураком. Ох, его кожа была невероятно холодной, как Джулия раньше не замечала этого? Он ей казался таким обычным... А сейчас, она замечала всё новые его вампирские особенности...       – Гениальная идея! Теоретически, по крайней мере... Серия переливания, чтобы очистить твою кровь! – торжественно говорила Джулия, ходя по кабинету и перенося склянки с какими-то препаратами.       – И мою душу... Тоже... – мечтательно прошептала Барнабас, заставив Джулию остановится и судорожно сглотнуть, отведя взгляд в сторону.       – Но, я должна тебя предупредить, возможно это не сработает... Ведь такому не учат в медицинском колледже и институте! – размеренно проговрила она, очень серьёзно смотря на вампира, сразу же расставляя все точки. Она ничего не обещает.       – Вы должны верить, доктор! Если человека можно превратить в чудовище, то чудовище тоже можно превратить в человека! – ответил Коллинз, сказав наверное единственную умную вещь за последним сто девяносто шесть лет...       – Ну, зачем становится человеком? – искренне удивилась она, всё же озвучивая свои мысли. – Отказываться от дара вечной молодости? Я с каждым годом теряю половину красоты, а пью в двое больше!       Джулия горестно хмыкнула, а после отошла к столу, ещё за какими-то недостающими компонентами. Барнабас, услышав это нахмурился, не веря её словам.       «Теряя половину красоты с каждым годом? Да она вылитая богиня! Одна из самых красивых женщин, которых я когда либо лицезрел! Эти рыжие, как пламя волосы! Эти глаза, как плитка тёмного шоколада, эти черты лица, скулы, ключицы... Эта бархатная кожа, эта кровь! Она просто ангел, прекрасный, волшебный, чудесный, неописуемый, невообразимо умный и добрый ангел! Как Мадам может говорить такое...? Или...» – подумал он и случайно промолвил...       – Если это правда, Мадам... То начинали вы, как одно из самых прекрасных существ, которых мне когда либо доводилось встречать!       Барнабас не знал, что этой фразой полностью изменит жизнь Джулии. Навсегда. Одной лишь фразой, которая сорвалась с его губ совершенно случайно! Хоффман остановилась, всё ещё переваривая сказанное им и попросту не веря своим ушам, уже который раз! Когда, она всё же поняла, что это не слуховая галлюцинация и то, что она слышала действительно было сказано им, тем более искренне... Джулия медленно повернулась к вампиру, густо покраснев. Никто и никогда не говорил ей таких вещей, да ей даже попросту не говорили, что она красивая! Не говорили, что считают её красивой и симпатичной. А он сказал... Сказал искренне, не шутя, не лгал, чтобы подлизаться и втереться к ней в доверие. Он действительно считал её красивой. Хоффман медленно сняла очки и двинулась к нему, уже не соображая, что делает.       – А... Барнабас? В-вы знаете о принципе конфиденциальности в отношении врача и пациента? – она запнулась, ещё больше смущаясь и краснея, а после остановилась в нескольких сантиметрах от него, очень тяжело дыша, так же, как и ночью. И тоже от страха, но от другого.       – Нет, может вы будете так любезны и просветите меня? – вампир чувствовал её волнение, глядя прямо в её карие глаза и ему почему-то вновь резко захотелось овладеть ей.       – Хорошо... – многозначительно прошептала она.       Джулия медленно опустилась перед ним на колени, не разрывая зрительный контакт. Зрачки Барнабаса расширились, он мог ожидать чего угодно, но не этого. В свой век он славился репутацией дамского угодника, многие даже назвали его Дон Жуаном, столько женских сердец он смог украсть. За то время он повидал и испытал многое, но... Такое было впервые.       – М-мадам, что вы делаете? – прошептал он, озадаченно и даже смущённо.       Она лишь улыбнулась, смотря на него снизу вверх. Одна её рука легла ему на колено и слегка погладила, чтобы успокоить.       – Если ты скажешь, я всё прекращу, но больно тебе не сделаю, можешь не беспокоится, – её голос впервые показался ему нежным, ведь раньше она либо была раздражена, либо зла, либо попросту не проявляла эмоции.       – Не останавливайтесь... – тихо прошептал он, прикрывая глаза и сжимая ткань, лежавшую на кушетке.       Хоффман вновь улыбнулась, расстёгивая ремень на его брюках. Он не сопротивлялся, но от каждого прикосновения вздрагивал и томно вздыхал. За сто девяносто шесть лет он успел соскучиться по нежному женскому телу, но быть грубым дикарём в её глазах не жаждал, поэтому терпеливо ждал, как угодно сдерживая стоны, так и норовившие сорваться с его губ, как и те слова, подтолкнувшие психиатра на эти странные и слишком, даже для неё, смелые действия.       С губ вампира всё-таки сорвался стон, когда он почувствовал, как её хрупкая рука обхватила его холодную плоть. Сама Джулия судорожно вздохнула, чувствуя, что-то подобное впервые. Кожа была холодна как лёд, если не ещё холоднее... Её ладонь прошлась по всей его длине, от чего мужчина вновь застонал, откинув голову назад и вцепившись когтями в кушетку.       – Д-доктор... М-мадам! – сдавленно простонал Коллинз, вспоминая приятные, давно забытые ощущения.       Одного прикосновения её руки хватало, чтобы у мужчины потемнело в глазах от желания. Он стал осторожно перебирать её рыжие локоны, стараясь не дёрнуть и не потянуть, Барнабас не хотел сделать ей больно, но как только она коснулась его достоинство языком, он всё же сжал огненные пряди в кулаке, начиная нетерпеливо рычать. Джулия не вскрикнула и даже не вздрогнула от этого. Может ей и было неприятное, но то, что она чувствовала, для неё самой не играло роли и значение, ей хотелось, чтобы ему было хорошо.       – Г-господь... В-всевышний... – шипел тот, дрожащей рукой проводя по её волосам, слегка надавливая на голову.       Она покорно подчинилась. Сейчас она была готова выполнить любую его просьбу, любой каприз, всё, чего бы не попросил. Странно, правда? Весь страх к его персоне пропал, будто бы его и не было. Хоффман аккуратно обхватила губами возбуждённую плоть и услышала сдавленный вдох сквозь зубы, а после судорожный выдох, перемешанный со стоном. Барнабас бормотал что-то невнятное, дрожа всем своим телом. Что эта женщина делает с ним?! Как так можно...?       Она стала неспеша двигать головой, постепенно наращивая темп, слушая стоны удовольствия, которые с каждой секундой становилось всё громче и громче, сдерживать их у вампира уже не выходило. Коллинз вскидывал голову, жмурил глаз, судорожно вздыхал и выдыхал, сжимал кушетку, настолько сильно, что она грозилась сломаться. Он кажется понял, что наверняка был у неё далеко не первым, раз психиатр так умело обращалась с его достоинством, делая всё это, будто бы на автомате.       Барнабас стал чувствовать, что уже близок к концу, но в его голове промелькнула мысль, что он не хочет так быстро заканчивать с этим. Он схватил Джулию за плечо и резко потянул вверх. Та тут же закашлялась и чуть не упала, но Коллинз вовремя подхватил её и усадил к себе на колени. Вампир даже не дал ей вздохнуть или что-то сказать, мгновенно накрывая её губы своими и прижимая как можно крепче к себе. Вновь аромат этой крови, биение живого человеческого сердца. Она у него. Она сейчас его. Полностью в его власти, покорная, преданная, послушная, нежная... Такая, какой он хотел её видеть ночью. Даже не зная почему! Но, сейчас это было не важно, важно то, что его желание исполнилось. Её врачебный халат полетел в дальний угол, вместе с платьем и всей её одеждой, а после и его брюки. Мужчина повалил её на кушетку, начиная покрывать её шею нежными поцелуями и лёгкими покусываниями, всеми силами сдерживая желание по настоящему укусить её изящную тонкую шею и отведать вкус этой пьянящий крови!       – Б-барнабас, Господи! – тихо простонала Джулия, откидывая голову назад, осторожно перебирая его черные, как уголь волосы, зарываясь в них пальцами, ещё больше разлохмачивая.       Его ледяные руки прошлись по её телу, заставляя её томно простонать от холода и желания. Он вновь стал терзать её губы, думая лишь о ней, о рыжем психиатре, которая лежала под ним, полностью отдав контроль игры, которую сама и затеяла.       – Боже, какие х-холодные руки...! – прошептала она, слегка прогибаясь в спине, когда почувствовала, как он ввёл в неё пару пальцев.       – Мадам... Я поражаюсь жару, исходящему от вашего тела! – простонал Барнабас, поцеловав её выпирающие ключицы.       Она негромко стонала, прикрывая глаза и обнимая партнёра за шею, желая ощутить его внутри себя, хотя ранее, она даже и не думала о подобном! Что чёрт возьми с ними случилось?!       Вампир вновь впился в манящие женские губы, в это время заменяя пальцы на возбуждённую плоть своего достоинства, оказываясь внутри неё. Джулия простонала в холодные губы, начиная дрожать в его объятьях ещё сильнее.       – Стало... Е-ещё холоднее... – шепчет она, так же целуя его шею, нежно, осторожно, не кусая и не причиняя боли.       – Я-я... Могу прекратить... Если в-вы попросите... – сдавленно простонал он, повторяя ранее сказанные слова самой Джулией.       Она слегка улыбнулась и медленно покачала головой.       – Продолжай... – прошептала она, нежно целуя его тонкие губы и блаженно прикрывая глаза.       Вампир стал размеренно двигаться, сразу задавая свой темп, покрывая всё тело доктора мокрыми поцелуями, продолжая тихо рычать от наслаждения, которого он не испытывал уже почти, как два века. Она у него первая за всё это время, и ей нужно гордиться, ведь быть у Барнабаса Джошуа Коллинза первой в чём-то - уже достижение. А она его первая женщина врач и сама по себе первая женщина за эти два столетия!       Она обвила ногами его торс и стала двигаться в один такт, блаженно постанывая, обнимая мужчину, как можно крепче, будто бы боясь отпустить. Её губы вновь находят его и сливаются в страстном поцелуе, а после любовники взглянули друг другу в глаза. Глаза цвета рубина и глаза цвета шоколада... Черные и рыжие локоны, пухлые и тонкие губы. Жар и холод... Они принадлежали друг другу и Барнабас Коллинз совсем забыл о милой Виктории, о которой так грезил. Он забыл сейчас её имя, её лик, её голос, её всю... Сейчас перед ним была не она, а Джулия. Мадам. Его рыжий ангел. Дыхание Хоффман невообразимо тяжёлое, движение вампира стали рваными и резкими. Они не следили за временем, но кажется прошло пару часов, что для женщины было... Слегка многовато. В отличие от Барнабаса, полного энергией, она всё ещё была смертной и могла уставать, но говорить ему об этом и жаловаться на свои неудобства не хотела. Главное, чтобы ему было приятно... Он протяжно застонал и отстранился от неё, вновь царапая когтями несчастную кушетку. Джулия легла Барнабасу на грудь и обняла, продолжая очень тяжело дышать, после некого марафона.       – Не думал, что у врачей и пациентов такие интересные отношения... – промолвил вампир, нежно поглаживая доктора по волосам и спине.       – Тебе не понравилось? – хмыкнула она, хитро улыбаясь, осторожно проводя пальцем по его скуле.       Мужчина покраснел и отвёл взгляд, но признал, что ему это понравилось. При том, очень сильно... Но, тут же он замер, вспоминая, что явно был не единственным её пациентом. И какой же он по счёту?       – Вы так со всеми своими пациентами? – лишь прошептал он, тоже посмотрев Джулии в глаза.       Она озадаченно взглянула на него, а потом до неё дошло, во что она ввязалась.       «Молодец... Сама брякнула, теперь самой и расхлёбывать!» – она закусила губу и кашлянула.       – Н-нет, это... Ну... Положено только с особенными пациентами, к которым у тебя о-особое отношение... Ну... – начала бормотать она, пытаюсь как-то придумать объяснение.       – И много у вас было таких особенных, Мадам? – Барнабас сильно нахмурился, чувствуя что-то странное. Ему сейчас стало почему-то очень противно, совершенно не хотелось представлять её с кем-то другим.       – Если честно, то ты первый и вероятно единственный такой особенный... – прошептала Джулия, густо покраснев и отведя взгляд.       Барнабас после этого расслабился и улыбнулся, хотя он и сам не понимал, от чего. Хоффман тоже улыбнулась, но после вспомнила о том, что собиралась сделать с ним, от чего ей сразу стало ужасно стыдно и противно от самой себя и своих же мыслей, которые она недавно считала верхом гениальности. Она отстранилась от него и стала одеваться, стараясь не смотреть вампиру в глаза. Тот последовал её примеру и надел брюки, но остался сидеть на кушетке, ожидая дальнейших действий доктора. Та аккуратно встала и подошла к столу, взяв оттуда обычную колбу с иглой и вновь подошла к Барнабасу, решив резко поменять свои планы...       – Барнабас, дай мне руку, пожалуйста, – спокойно произнесла она.       Вампир покорно протянул руку. В его вену вонзилась игла и колба начала наполняться красной жидкостью. Его лицо не изменилось, будто бы тот ничего не чувствовал.       – Тебе не больно? – с лёгким беспокойством спросила Джулия, взглянув в его тёмные глаза.       – Мадам, это для меня мелкий пустяк, – тепло улыбнулся он.– Можно ли мне спросить, зачем все эти странные приборы и колбы?       Она судорожно вздохнула и кашлянула, отводя взгляд.       – Это... Это для одного из возможных методов лечения - переливания крови... И, эти приборы полезны для меня сами по себе, с помощью них можно спасти чью-то жизнь, если будет серьезное ранение и большая потеря крови.       Фактически, то, что она сказала было правдой, ну, а истинную причину, по которой она всё это соорудила, ему знать необязательно.       – Барнабас, пока ты можешь идти, когда я закончу с работой, то позову тебя. – спокойно сказала она, кладя образец с кровью к себе уже на рабочий стол, где стоял небольшой микроскоп.       Вампир улыбнулся и кивнул, вновь поцеловал её руку и полностью оделся. Взяв свою трость, он пошёл к выходу из кабинета, но дёрнув ручку, дверь не поддалась. Он дёрнул ещё раз, но вновь ничего не произошло. Барнабас нахмурился и уже было хотел её выломать, но Джулия его окликнула.       – Барнабас, ты что делаешь? – она подошла к нему и скрестила руки на груди.       – Пытаюсь открыть дверь, видимо её заклинило! – ответил он, стуча когтями по ручке трости.       – Дверь не заклинило, я заперла её на замок, чтобы к нам никто не зашёл и не узнал о твоей сущности. И, кхем, о том, что между нами произошло... – она прикрыла глаза, а после открыла дверь.       – Благодарю, мадам, что бы я без вас делал? – проговорил он, который раз целуя её запястье, от чего та покраснела и улыбнулась краешком губ.       Когда Коллинз ушел, Джулия взяла в руки колбу с вампирской кровью и начала перебирать её в руках.       – Барнабас надеется на меня... Думает, что я помогу, а я хотела его просто использовать... Использовать из-за прихоти, так же, как использовали меня! Нет! Я не подведу его, не подведу и не опущусь до уровня тех тварей... Даже если я не смогу ему помочь, я попытаюсь! – женщина села в кресло и стала изучать капли его крови в микроскопе. Если её слова были правдой, то Анжелика наслала на него болезнь, а в его крови попросту есть вирус, который и делает мужчину вампиром. Если она найдет этот вирус и извлечёт, то сможет сделать из него лекарство, способное и вправду помочь! Только сначала нужно найти этот самый вирус, извлечь, изучить его, создать формулу вакцины, а после и её саму... Кажется у доктора Хоффман ещё очень много работы!       Наступило время ужина. Вся семья Коллинзов, включая гувернантку Викторию была в сборе... Кроме Джулии. Было обычным явлением, когда она опаздывала на завтрак, иногда и вовсе пропуская его из-за похмелья, дикой головной боли или ещё чего-нибудь, что можно было назвать уважительной причиной. На обед и ужин она тоже приходила не вовремя, было скорее редкое явление, когда она являлась в назначенный срок. Но всё же, она никогда не пропускала обед с ужином, если только не сообщала Элизабет причину... Это было, что-то странное и необъяснимое. Барнабас из-за этого стал слегка нервничать, а, что было ещё более странно, Роджер тоже. Элизабет решила подождать ещё немного, и если доктор Хоффман не появится за это время, то кто-то пойдет к ней в кабинет и проверит, всё ли в порядке. Но как и предполагалось, она так и не явилась, поэтому единогласным решением было приятно, что Барнабас пойдет проведать её. Точнее почти единогласным, Роджер с Викторией были против. Виктория попросту не хотела никого никуда посылать, а Роджер хотел пойти сам.       Барнабас спустился в кабинет и вежливо постучал, но ответа не последовало... Он постучал чуть громче, знатно напрягаясь. С ней, что-то случилось? Мадам ранена? Она в опасности, не слышит, не может ответить?! Ответа всё равно нет... Барнабас стал колотить в дверь, как можно громче.       – МАДАМ?! ОТКРОЙТЕ! ВЫ В ПОРЯДКЕ?! – обеспокоенно прокричал он, думая, просто к чертям снести эту дверь.       Но после этого послышался звук упавшего стула и тихой ненормативной лексики. Через несколько мгновений Джулия открыла ему дверь, слегка хмурясь и потирая ушибленное плечо.       – Барнабас? Что-то случилось? – спросила она, обеспокоенно, увидев выражение его лица. Глаза вампира были широко раскрыты, буквально вываливались из орбит! Он ухватил её за плечи и стал несильно трясти.       – ЭТО Я ДОЛЖЕН У ВАС СПРАШИВАТЬ! Я ТАК ЗА ВАС БЕСПОКОИЛСЯ, ВДРУГ, ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ?! – Он продолжал трясти Джулию, а та смотрела на него и хлопала ресницами, совершенно ничего не понимая.       – О чем волноваться? О том, что я не пришла на ужин? Барнабас, ты ведь знал, что я занята, мог бы их предупредить. И я не уверена, что эта та самая причина из-за которой надо волноваться, даже если и так, то со мной всё в порядке, – она скрестила руки на груди и тяжко вздохнула, прикрывая глаза.       Барнабас приоткрыл рот, а после закрыл, не находя слов. Действительно... Это ведь не повод для волнения, она говорит правильную вещь и тем более она действительно была занята! От чего же он стал нервничать, почему?! Мужчина заглянул за её спину и увидел рядом с письменным столом опрокинутый стул и разбросанные документы. Наверное, она что-то писала или читала и была очень сосредоточена на работе, поэтому не слышала его. А когда он начал ломится, услышала и от неожиданности потеряла равновесие, ударившись рукой. Он быстро прокрутил эти мысли в голове, а после взглянул на неё с беспокойством и аккуратно положил руку на хрупкое плечо.       – Вы не сильно ушиблись, мадам? – спросил вампир, глядя ей в глаза.       – Нет, Барнабас, я же сказал, не стоит беспокоиться! Так, я изучила твою кровь, уже сделала расчёты, теперь мне осталось только... – она начала рассказывать о своей проделанной работе, но не закончила и почему-то умолкла. Её спокойное и с нотками улыбки лицо, мгновенно сменилось на гримасу презрения и отвращения.       – Джулия, почему ты не пришла, всё черт возьми ждали, мы даже нормально поесть не смогли! – прорычал Роджер, спускаясь по лестнице к кабинету, как обычно гордо вскинув голову.       – Его только не хватало... – прошипела Джулия, закрывая дверь, чтобы любопытный брат Элизабет не совал свой нос в её с Барнабасом дела.       Если бы это была сама Лиз, то причин скрывать ничего бы не было, но вот её поганому братцу знать всё это, совсем было не нужно...       – Позвольте, Роджер? Вы малость преувеличиваете! Всё же было...– начал было, Барнабас, но его нагло перебили.       – Я не с тобой говорил, – кратко бросил Роджер, почти отталкивая вампира и вставая напротив доктора.       – Ну, может объяснишь? – язвительно хмыкнул он, глядя Джулии прямо в глаза.       – Во-первых, может перейдем на официальный тон? – резко произнесла она, сжимая кулаки.       – Что? – удивлённо пробормотал блондин.       – Для особенных, на более простом языке, "на вы", хорошо, мистер Коллинз? – едко прошипела Джулия, Роджер лишь промолчал.       – А во вторых, я доктор, и у доктора есть работа, работа которую нужно выполнять, выполнять её нужно аккуратно, не спеша, правильно и без ошибок, иначе будет масса проблем. А сейчас, к вашему сведению, я могла создавать лекарство, или разрабатывать новый метод лечения для вашего сына! Да, я могла не прийти, поскольку откладывать это нельзя, а доделать быстро очень проблематично... Я, что же, должна бросить всё, чтобы прийти вовремя на ужин, лишь для того, чтобы вас устроило моё присутствие?! Ну, допустим, я бы пришла. Это для вас важнее психического состояния вашего сына?! – Джулии было очень проблематично говорить с Роджером прилично, не крича и попросту не посылая того куда подальше, но всё же, опускаться в глазах Барнабаса она не хотела, да и в своих глазах тоже... Уподобляться этой твари? Нет! Нужно уметь втаптывать в грязь не используя ненормативную лексику, а она это умела и практиковала часто. Роджер открыл рот и встал как вкопанный, не способный выдавить ни слова. Барнабас тоже удивился этому, он не ожидал, что мадам способна на такое... Роджер, что-то прорычал, а после развернулся и ушёл, больше ничего не говоря.       – Мадам, это был потрясающе! Но, я не понял кое-что...– осторожно сказал Барнабас, немного наклоняя голову на бок.       – Что именно?       – Вы сказали, про... Метод лечения Дэвида? Но, зачем его лечить, и от чего, он ведь не болен!       – А... Элизабет тебе не рассказала? – Джулия тот час же помрачнела. – Давай зайдём, я тебе всё расскажу.       Они вошли в кабинет, Джулия принялась поднимать записи с пола, начиная рассказывать вампиру небольшую историю.       – Три года назад мать Дэвида погибла в море... Ему было тогда пять лет, он очень тяжело пережил эту трагедию. Он начал уверять, что видит её, чувствует её. Говорил, что её призрак охраняет его и не даёт ведьме подступиться ближе. Точнее почти не даёт... Роджер начал жаловаться Элизабет на это, говоря, что не хочет иметь сына психа. Она сама решила, что нужно как-то помочь мальчику пережить это. Ну... Она наняла меня, чтобы я помогла ему справиться с потерей. Я должна была здесь остаться примерно на один месяц... Но в итоге, я тут нахожусь все эти три года, от моего лечения проку никакого... Потому что он и вправду не болен! Возможно... он ненавидит меня... – проговрила Джулия, наливая себе в бокал алкоголя.       – За что? Что вы ему говорили? – прошептал вампир, внимательно слушая рассказ.       – Вначале он точно ненавидел меня, после мы очень сдружились и кажется, я стала ему самым близким человеком здесь... Но, примерно год назад мы сильно повздорили. Я стала холодно к нему относиться, вести себя, как последняя дрянь, только потому, что он... Не важно... Мда, хороший же из меня психиатр, – горестно прошептала она, залпом опустошая бокал.       – А как вы относитесь к нему? Вы ведь сами не ненавидите Дэвида?       – Вы с Элизабет сговорились, да? За что мне ненавидеть Дэвида?! За то, что он пытается найти утешение? Стой... Если вампиры и ведьмы существуют... То... – она аккуратно поставила рюмку на стол и взглянула на Барнабаса.       – Да, мадам, призраки тоже существуют. Правда, мне не приходилось встречать их, но я уверен, Дэвид говорит правду. – закончил за неё Коллинз, медленно кивнув.       – О боже, а я все эти три года считала, что это ему кажется... – она села на диван и закрыла лицо руками.       – Может, стоит с ним поговорить и обсудить всё?       – Наверное, у меня с ним следующий сеанс завтра вечером. Так и сделаю...       Джулия подошла к шкафу, который стоял рядом с письменным столом и взяла оттуда спирт и ещё какие-то склянки с жидкостями и препаратами. Хоффман поставила их на стол и начала делать то, что вампир считал похожим на зельеварение и чёрную магию.       – Мадам? Что вы делаете? – с тревогой в голосе спросил Барнабас, совершенно ничего не понимая.       – А? Я делаю вакцину для тебя. Не волнуйся, ещё немного и я закончу. Я думала, что это займет куда больше времени.       Барнабас поднялся с кресла и сказал, что придет немного позже. Он решил прогуляться по коридорам замка, как вдруг его остановила никто иная, как Кэролин.       – Эй! – окликнула его девушка, подходя ближе.       – Что такое, дитя мое? – с улыбкой сказал он, поворачиваясь к девочке-подростку.       – Не пытайся скрыть, тебе нравится Виктория? Ты запал на неё, поэтому приходил ко мне? – фыркнула она, ведь каждый раз он отпирался, говоря, что это совершенно не то, что она думает.       – А... – на мертвенно бледном лице, как бы ни было забавно появился румянец.       – Могу сказать, что она не такая уже и добродетельная, как ты думаешь! – сказала вдруг Кэролин, от чего вампир вздрогнул.       – Что? С чего ты взяла это? – промолвил он.       – Ну, ты же не так часто общаешься с ней, как я! – девушка хотела было начать рассказывать ему всё, что они обсуждали с Викки, чтобы предостеречь, но не смогла.       – Барнабас! – вдруг, как будто бы она стояла и ждал за углом, подошла сама Виктория Винтерс, собственной персоной.       – Чёрт...! – прошептала Кэролин, отводя взгляд и умолкая.       – Я бы хотела прогуляться с вами по округе поместья, вы ведь не против? – мило проговорила девушка, впервые оказывая мужчине знаки внимания, будто бы что-то у неё переклинило, ведь буквально сегодня, она не хотела даже и близко у нему подходить.       – Конечно нет, моя милая, Виктория, для вас, что угодно!       – А как же наш полоумный? Вы ведь его нянька, – нахально прорычала Кэролин, но всё же в её словах была истина.       – Он уже спит, – отрезала Виктория и улыбнулась вампиру, что было очень очень странным, так как она улыбнулась ему всего один раз, и то натянуто... Хотя и сейчас улыбка была неискренней.       Но, тут же сказанное девушкой быстро опроверглось. Сам Дэвид шел рядом со своей тётей и о чём-то с ней беседовал, при этом, оба направлялись к Барнабасу.       – Что за день? Сегодня как будто бы всех тянет ко мне невидимой цепью? – улыбнулся он, томно вздыхая.       – Барнабас, Джулия просила, чтобы ты подошёл к ней, – улыбнулась Элизабет, так же странно, как и Джулии тогда.       – А это не может подождать, миссис Стоддарт?– прошептала Виктория, пытаясь казаться милее и невинен, показывая, что ей симпатичен Барнабас и она хочет сейчас, провести с ним немного времени.       Элизабет это увидела и хмыкнула, скрещивая руки на груди.       – Нет, Виктория, доктор Хоффман сказала сейчас. Точнее нет... Сейчас же.       Барнабас вновь плелся к лестнице, в кабинет своего психиатра.       – Мадам, зачем вы звали меня? Что-то произошло? – обеспокоенно промолвил он, входя в помещение.       – Да. Барнабас, подойди, –сказала она и медленно повернулась к нему. На лице Джулии была торжествующая улыбка. Она сделала это! Смогла сделать вакцину!       – Итак, дай мне свою руку.       Барнабас протянул ей руку, Хоффман взяла уже заготовленный шприц и ввела небольшую дозу вакцины в кровь вампира.       – Итак, ты должен будешь каждый день приходит ко мне, чтобы я давала тебе это лекарство. Если все пройдет успешно, то ты где-то через пол года, а может и меньше станешь человеком! – она вновь тепло улыбнулась ему, заправляя выбившуюся рыжую прядь за ухо.       – Мадам, я... – он притянул женщину к себе и снова начал говорить о том, что она ангел, посланный ему с небес, который решил подать свою прекрасную, нежную и изящную руку помощи, ему, презренному созданию дьявола, которому суждено гореть в аду...       – Я просто, я не знаю как... Я не знаю, как отблагодарить вас! Просите, всё, что только душе угодно! Я выполню всё, о чем бы вы не попросили, мадам! – он поднял её на руки и закружил по кабинету. Сейчас в нем говорила его радость, радость, что он действительно станет живым человеком.       Джулия могла сказать многое и она бы могла попросить бессмертие, о котором так мечтала... Но, она ничего не попросила и лишь хихикнула, обнимая вампира за плечи.       – Я это оставлю на потом. А то пожелаю какой-то бред сейчас, а после будет поздно и нельзя ничего исправить, – проговрила она, кладя свою голову ему на плечо.       Он широко улыбнулся и кивнул, а после поставил её на ноги и крепко обнял, гладя по шелковистым прядям.       – Можно я задам вам вопрос, Мадам? – вдруг спросил вампир, вновь немного покраснев, что слегка удивило её.       – Конечно, что ты хотел узнать? – Джулия вновь улыбнулась ему.       – Ну... Это по поводу того... По поводу принципа конфиденциальности, вы не сказали, что нужно дальше... Как... В какое время... – ему было почему-то стыдно говорить это, а Джулия и вовсе залилась краской.       «Браво, Джулия! Брякнула, теперь выкручиваться второй раз!» – подумала она, про себя.       Она стала заикаться и накручивать локон на палец, отводя смущённый взгляд..       – Эм... Ну, если ты вообще захочешь это... – она тут же замолчала, подумав, что сказанная ею фраза была глупой и лишней! Он попросту мог сказать, что не хочет этого и... Кто её вообще за язык тянет?!       – Ведь это нужно? О-обязательно, для... Ну... – вампир начал стучать когтями о рабочий стол Джулии, так же отводя смущённый взгляд.       – Просто скажи... Тебе хочется продолжения или нет. Если нет, то лучше не стоит заставлять себя. А если... Если да, то... Ну, когда тебе будет удобно... И мне тоже, – вся её бледная кожа, сейчас была ярко красной, хотя Барнабас был таким же ярко красным, от смущения. Даже забавно, вампир с белой, как снег кожей, краснеет. Он колебался с ответом, было стыдно признавать то, что он хочет продолжения. Нет, не хотел. Он жаждал его!       – Д-да... – всё таки пробубнил он.       – Что да?       – Я хочу вас... Точнее этого...– прошептал он ещё тише, слегка отворачиваясь от Джулии.       – А... Ладно, – она покраснела ещё гуще, но на лице засияла счастливая улыбка.       – Вы ведь не против, мадам? – пробормотал он, закусывая бледные губы.       – Конечно нет. Если бы я была против, я бы и вовсе не рассказала тебе об этом.       Он повернулся к психиатру и тут же её губы вновь накрыли его. Он ответил на поцелуй, прикрыв глаза и обнял её талию, притягивая чуть ближе к себе. Сейчас вампир вновь забыл, и о Виктории, и о Элизабет, и о Анжелике... Барнабас начал осторожно водить руками по её спине, не разрывая поцелуя, та тихо простонала ему в губы. Всё было хорошо, они оба просто дарили друг другу нежности, не более... Но через какое-то время она разорвала поцелуй и просто улыбнулась ему. Они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, а после по непонятной причине вместе засмеялись... Но всю идиллию прервал звук открывающейся двери и отвратительный голос Роджера...       – Итак... Значит, с ним ты соизволила общаться как с другом, ещё и на ты, а со мной как будто мы друг для друга никто! – Роджер уже был готов подойти ещё ближе, но Барнабас загородил Джулию, не дав мужчине подойти       – Извини, Роджер, но кто позволял тебе врываться в кабинет мадам, тем более без стука! И как ты смеешь так с ней...– начал было рычать он, но снова Роджер перебил его.       – Да сколько можно вмешиваться?!       Мужчины сжали кулаки и стали пронзать друг друга убийственным взглядом.       – Хватит...– Джулия сама сжала кулаки и сама подошла к Роджеру. Её лицо выражало теперь не просто презрение, оно выражало невообразимую ненависть и ярость.       – Во первых, как ты вообще посмел ворваться сюда?! Во вторых, не смей повышать голос на Барнабаса! А в третьих, я отношусь к нему как к другу, потому что он и есть мой друг, а к тебе, как будто ты для меня никто, потому что ты для меня действительно никто! – она уже не просто повышала голос, теперь она по настоящему кричала. Барнабас понял, что она разозлилась не на шутку.       – Я... – Роджер попытался вставить какое-то слово, но вздрогнул и быстро заткнулся, так как Джулия подошла почти в плотную и злобно зашипела.       – Не смейте перебивать меня! – её затрясло от гнева и ненависти к мужчине, стоящему перед ней.       Вампир был не готов видеть и слышать её крики, поэтому осторожно положил руку ей на плечо. Она мгновенно изменилась в лице, гнев сменился удивлением и даже неким спокойствием. Роджер тут же сжал кулаки.       – Мадам, не стоит так кричать, можно ведь просто спокойно поговорить, – он улыбнулся, на что Джулия лишь фыркнула.       – А как мне спокойно разговаривать с тем, кто не понимает нормального языка?       – Я?! Не понимаю?! НОРМАЛЬНО ЯЗЫКА?! – блондин вскипел от злости и был готов сделать что-то очень нехорошее, уже будто готовясь занести руку.       – Вот, видишь? – сказала она, пренебрежительно махнув рукой на взбесившегося Роджера.       – Роджер, может стоит просто извиниться? – Барнабас все ещё пытался избежать конфликта и решить всё мирным путём, хотя пару минут назад сам шипел на него.       – О, у вас в Англии все такие мягкотелые?! Чуть что, надо извиняться?!       – К вашему сведению, здесь также принято извиняться, если ты сделал, что-то неприличное! И вы сейчас это сделали... – прорычала Хоффман, закатывая глаза.       Роджер просто развернулся и ушел из кабинета, хлопнув дверью.       – Дверь сам мне новую ставить будешь, понял?! Скатертью дорожка... Выродок... – прошипела она с желчью, что от Барнабаса не скрылось.       – Я вижу, у вас с Роджером, не очень хорошие отношения, – спокойно промолвил он, вновь положив руку на её плечо.       – Это ещё мягко сказано... Совсем мягко! – она стала шарить по столу, пытаясь найти пачку сигарет, которые точно оставляла там.       Настроение у неё было испорчено, как и у Барнабаса.       – Куда они подевались?! Черт их подбери... – выругалась она, стукнув по столу кулачком.       – Вы что-то потеряли, мадам?       – Да так, мелочь... Без них обойдусь, – сказала женщина, тяжко вздыхая.       Барнабас подошёл к ней со спины и осторожно обнял. Она вздрогнула и вновь покраснела. Вампир хотел её немного утешить, так как было видно, что сейчас психиатр была на грани нервного срыва. Джулия повернулась к нему и также обняла, прикрывая глаза и действительно начиная успокаиваться. Забавно, они не так уж и давно знакомы, но при всём при этом, Барнабас привязался к ней и считает её своим лучшим другом... И Элизабет тоже, но всё таки, Джулия для него является и доктором психиатром, которому можно всегда всё рассказать, и тем кто лечит его от вампиризма. А для Джулии Барнабас был уже больше, чем пациент... Больше, чем друг... И больше, чем кто либо другой. Да, она влюбилась и она теперь не могла это скрыть даже от самой себя. Мда, влюбиться в малоизвестного тебе человека... Кхем, вампира, довольно глупо. Но тем не менее, у неё это вышло.       – Не берите в голову, мадам. Он просто... Я не знаю, как это описать! – прошептал Барнабас, нежно гладя её по спине.       – Зато я знаю. Он просто напросто нехороший человек, который думает не тем, чем надо, – злобно прошипела она.       – А чем он думает?       – Э... Ничем! Забудь, что я сейчас сказала, – Джулия слегка покраснела и отвернула голову от вампира.

***

      Уже была ночь. Все разошлись по своим комнатам, кроме разумеется Джулии. Она всё ещё сидела в кабинете и читала, но посмотрев на часы, решила пойти спать. Проходя мимо комнаты Дэвида, она остановилась. Оттуда доносились голоса... Виктория, черт побери! Хороша из неё нянька, ребенка спать уложить не может, да и ещё трепаться с ним вздумала в два часа ночи! Джулия приоткрыла дверь и застыла, глядя на открывшуюся перед ней картину. Барнабас, с интересом крутит в руках игрушку динозавра, при этом лёжа на животе, рядом с Дэвидом, другие такие игрушки разбросаны по полу. Видно, они с ним играли.       Сам мальчик увлеченно о них рассказывает, а Барнабас удивляется самому обычному факту.       – То есть ты хочешь сказать, что земле уже более миллиона лет?       – Больше миллиарда!– проговорил Дэвид, как-то мечтательно.– Разве в Англии никто не рассказывает про динозавров?       – Конечно рассказывают. Семья Коллинзов тоже свойственна динозаврам, но мы в отличие от них не пропадем! Мы сможем восстановить честное имя нашей семьи и сам рыбный бизнес! – Торжественно произнёс Барнабас, Дэвид хотел ещё что-то сказать, но Джулия его опередила.       – Какой замечательный план! Я конечно всё понимаю, но мне кажется или тебе, Дэвид, пора спать?       Вампир и мальчик резко обернулись. Дэвид даже вскрикнул от неожиданности.       – Ох, не думала, что я такая страшная, – Джулия улыбнулась и скрестила руки на груди.       – Д-доктор Хоффман? – удивлённо пробормотал мальчик, хлопая глазами.       – Нет, я динозавр. Ар! – Джулия не убедительно рыкнула, а после хихикнула, продолжая тепло улыбаться.       Дэвид улыбнулся и вскочил с пола, прижимаясь к женщине. Она вздохнула и стала гладить его по голове, прикрывая глаза.       – Так, Виктория разве не должна была тебя уложить спать? – промолвила она, взглянув ему в глаза.       – Ну... Викки уложила, после того, как Кэролин порычала на неё, но... – Дэвид посмотрел на вампира и замолчал. Ему не хотелось говорить то, что это он его разбудил и попросил рассказать об игрушках, которые мужчина находит по всему дому. Но это было и так ясно, особенно после того, как Джулия проследила за взглядом Дэвида.       – Ага, значит это ты у нас не даёшь ребенку поспать? – нахмурилась она, снова скрестив руки на груди.       – Мадам, я...       – Слышать ничего не желаю! Так, Дэвид, сейчас, ты ложишься спать, но для начала нужно прибраться. Раскидали тут все!       – Это не я... – жалобно проговорил Дэвид.       – Значит, ты можешь идти в кровать, а Барнабас, – она повернулась к Вампиру.– Убирает всё, сейчас же.       – М-мадам... – пробубнил он, краснея.       – Быстро, давай! – она гордо вскинула подбородок и посмотрела на него с укором, от чего тот быстро стал выполнять её своеобразный приказ. Она начала наблюдать, как Барнабас с опаской и осторожность поднимает игрушки. Ей вскоре стало его немного жаль, поэтому она подключилась и помогла с уборкой. Дэвид стоял в стороне и посмеивался, но как Джулия повернулась к нему, сразу перестал, опасаясь, что его постигнет участь Барнабаса и также придётся убираться. К счастью, этого не случилось и Джулия просто напросто сказала ему ложится в кровать. Но, кажется вампир раззадорил мальчишку и тот впервые воспротивился, затеев некую игру. С первого раза у неё ничего не вышло, поэтому она взяла Дэвида за руку и буквально потащила к кровати. Барнабас смотрел на это и не понимал, шутят ли они или всерьёз угрожают. Дэвид вырывался, весело смеясь, а Джулия, будучи уставшей, говорила, если тот не послушается, то она скормит его тем самым динозаврам, которых он с Барнабасом обсуждал. Дэвид после этих слов засмеялся ещё сильнее и всё же лег в кровать, пожалев доктора, увидев, что она и вправду очень устала. Психиатр победно улыбнулась, пожелала мальчику спокойной ночи и потащила Барнабаса прочь из комнаты.       – Теперь с тобой разберемся. Почему это ты зашёл посреди ночи в комнату Дэвида?       – Я увидел много этих штук, разбросанных по дому и решил... Ну...       – Спросить, что за динозавры у него в комнате? – доктор скрестила руки на груди и осуждающе посмотрела на вампира. Он, как маленький ребенок опустил голову и поник.       – Слушай, ему нужен отдых, посреди ночи не стоит его беспокоить... Лучше обсудите это днём, когда и ты и он в состоянии.       – Хорошо, мадам, доброй ночи, – Барнабас, будто уже по привычке поцеловал запястье Джулии и пошел к себе в комнату.       На следующий день всё начало происходить как обычно, почти... Роджер был не в себя от ярости, Элизабет не понимала причину, а спрашивать не решалась, Барнабас уже сидел за столом и с удивлением смотрел на вафлю, "Что это такое?" Читалось в его рубиновых глазах. Дэвид был очень радостным и это не скрылось от остальных.       – Дэвид, вижу, что у тебя хорошее настроение. Вы с Викки хорошо ладите? – спросила Элизабет, мило улыбнувшись племяннику.       Кэролин, что-то проговрила себе под нос, но никто этого не заметил, что разозлило её ещё больше.       – Да, очень... – пробормотал мальчик, отводя взгляд и слегка мрачнея.       Джулия снова пришла последняя, но... У неё не было похмелья, что уже было очень странно и даже невиданно! А ещё более странно, что она тоже была в хорошем настроении!       – Доброе утро, – всё также сказала она, улыбнувшись и посмотрев на Барнабаса. Вампир улыбнулся ей в ответ, от чего Роджер сжал кулаки и вилка которая находилась в его руке согнулась. Завтрак прошёл тоже, как обычно. Всё было пока что, слишком хорошо... Даже от Анжелики никаких вестей. Барнабас, как они договаривались, пришёл к Джулии и она вколола ему ещё одну дозу лекарства. Она объяснила, что действие его будет идти постепенно и вначале вероятнее всего незаметно. Сам день проходил не в спешке, по обычному. Барнабас уже под вечер сидел в кабинете и даже заканчивал подписывать какие-то бумаги, которые они с Элизабет теперь делили по полам, ведь за бизнесом теперь сидела не только она, а ещё и вампир. В это время у Джулии был сеанс с Дэвидом, в котором они просто беседовали о том, что происходило за последние недели. Джулия всё же извинилась за свое поведение и теперь сказала, что по-настоящему верит в его слова, от чего они точно помирились. Они так говорили уже около полутора часа, как вдруг в дверь постучалась никто иная, как Элизабет.       – Джулия? А, извини, я думала вы уже закончили, – проговорила она, входя в кабинет.       Джулия улыбнулась и посмотрела на подругу.       – Мы давно закончили, просто разговаривали. Ты что-то хотела, Лиззи?       – Да, Барнабас хотел нам кое-что рассказать. Дэвид, можно я украду её не на долго? – Элизабет обратилась к мальчику, который тяжко вздохнул, но кивнул, давая своё согласие.       – Дэвид, может завтра продолжим, ты не против? – Джулия потрепала его по голове и обняла. Он обнял её в ответ и снова кивнул, уже радостно улыбаясь, а после выбежал из кабинета Хоффман.       – О чём хотел поговорить Барнабас? – спросила Джулия, когда они с Лиз шли по коридорам в её кабинет.       – Я не знаю, но он сказал, что это очень важно и даже срочно! – ответила Стоддарт, прикрывая глаза.       Когда они пришли, то застали интересную картину. Барнабас, прислонившегося к двери, который явно пытался вслушаться в какие-то странные звуки, исходящие из кабинета. Обе напряглись.       – Барнабас? – осторожно позвала его Джулия.       Вдруг из-за двери послышался очень громкий звук разбивающегося стекла, падения чего-то очень большого, а также голос Роджера, который выражался, как бы сказал вампир, крайне не культурно и не подобая джентельмену! Из-за этого, все трое ворвались в комнату. Когда они узрели всё, что было за дверью, то мгновенно застыли от шока, не в силах пошевелиться..       В кабинете Элизабет сейчас было разгромлено абсолютно всё... Ну, точнее побит весь алкоголь, который стоял на столике и в шкафу, именуемым "баром". Он был разбит вдребезги. Весь. Полность. А шкаф, с этим самым алкоголем, вообще был повален на пол, разрушен, уничтожен, сломан. Сам кабинет, как ни странно, он не трогал. Только алкоголь. А сам Роджер продолжал швырять осколки стекла, пока Элизабет его не окликнула.       – РОДЖЕР! ЧТО ЧЕРТ ВОЗЬМИ ТЫ ТВОРИШЬ?! – Крикнула она, сжимая кулаки, но оставаясь стоять на месте.       Мужчина резко повернулся к сестре. Он был разъяренный, но после того как понял, что его сестра и сама Джулия застали его за этим, стал нервным. Он хотел тихо напакостить, за спиной, чтобы никто не видел... Подлая тварь.       – Я... – пробормотал он, отводя взгляд. Он не особо хотел оправдывать свои действия, всё и так было предельно ясно. Ему захотелось задеть Джулию и у него это вышло...       Джулия просто смотрела на осколки бутылок из под алкоголя, иногда достаточно дорогого и хорошего, который было трудно достать.       – Роджер... – Прошептала она, с опасной злобой в голосе. – Ты прямо сейчас, возьмёшь все эти осколки и уберёшь, понятно?       – У меня ещё масса дел! – съязвил он, гордо хмыкнув.       – Ты возьмёшь все эти осколки и вынесешь их отсюда! Иначе я с тобой сделаю то, что даже самый жестокий убийца посчитал бы отвратительным и бесчеловечным! – Джулия не кричала, она говорила спокойно, и как раз это спокойствие в голосе пугало, а её последняя фраза была ещё более жуткой.       Роджер сглотнул, а после посмотрел на сестру, ища поддержку с её стороны, но увидел лишь осуждение и такую же злость.       – Роджер, раз ты устроил весь этот погром, то тебе его и убирать. Но раз у тебя дела, ты сначала сделаешь их, а потом... – начала было Лиз, но сам Роджер не дал ей договорить.       – Я буду работать до ночи! – прорычал он, отводя взгляд.       – Значит, ты сделаешь всю свою бесполезную работу и будешь здесь торчать ночью! – прошипела Джулия, сжимая кулаки.       Мужчина, гордо вскинул голову и удалился из комнаты, успев толкнуть вампира в плечо. Барнабас не понимал, что происходит, но отлично понимал, что Джулия разозлилась... Очень... Разозлилась...       – Джулия, всё в порядке... – проговрила Элизабет осторожно и тихо, пытаясь её успокоить.       – Я на этот алкоголь, копила все свои деньги... Сама зарабатывала их. Искала нормальный алкоголь, а не дрянь, которую невозможно пить... Я потратила на это почти всё, что у меня было...       – Джулия, всё не так страшно... – Элизабет знала, что если Джулия злится, то её успокоить достаточно трудно, а если это касается алкоголя или её личных проблем, то успокаивать её не стоит, стоит прятаться и куда подальше, в надёжное место.       – Потратила... На дорогой, хороший алкоголь... А ЭТА ТВАРЬ, ЗА ОДНО МГНОВЕНЬЕ УНИЧТОЖИЛО ВСЁ, НА ТО, ЧТО Я КОПИЛА ГОДАМИ?! – до этого она говорила совершенно спокойно, было видно, что эта мина замедленного действия, и сейчас... Эта мина взорвалась.       Джулия перешла на пронзительный крик, начала ходить кругами по комнате, жестикулируя руками. Она говорила сейчас вперемешку тремя языками, уже не замечая, что автоматически на них переходит. Барнабас наблюдал за этим и хотел было подойти, но Элизабет остановила его, показывая, что сейчас Хоффман, гораздо страшнее Анжелики. Но до Барнабаса никогда не доходит с первого раза и он всё таки решил успокоить психиатра, подойдя к ней.       – Мадам, – уверенно произнёс он.       – ЧТО!? – она резко повернулась к нему, и от дикой злобы ударила ладонью о поднос, на котором раньше тоже стоял алкоголь... Она не подумала, что там сейчас были осколки. Один из этих осколков, как назло, лежал именно там, куда она ударила ладонью... Осколок глубоко вошёл в её кожу, так, будто бы его специально туда загнали... И лежал он как-то странно, будто его намеренно положили так, зная, что Джулия ударит о поднос рукой. Она не закричала, лишь отдернула руку. Было больно... Невероятно больно. Алая кровь стекала по руке, оставляя красные следы, а она боялась, что может получить из-за своей глупости заражение крови.       – Джулия! – Элизабет сразу же метнулась к ней.– Ты что, с ума сошла?!       Барнабас застыл, увидев её кровь. Эта та самая прекрасная кровь и теперь он как никогда лучше ощущает её, видит её! Но, он отошёл от них, закрыв рот рукой, боясь потерять над собой контроль и кинуться на Джулию, начиная жадно опустошать её хрупкое тело.       – Черт... Скажи Роджеру, что теперь его ничего не спасет! – прорычала Джулия, стискивая зубы от боли.       – Пожалуйста, скажи, что ты просто порезалась, а не загнала себе в руку осколок! – пробормотала Элизабет, обеспокоенно глядя на подругу.       – Не хочу огорчать, но как раз это я и сделала... И если его не вытащить, будет заражение крови, и моя скорая смерть... Возьми в моем кабинете спирт и пинцет. И бинты, если можно...       Лиз быстро кивнула и сразу направилась в кабинет доктора. Они бы могли послать Барнабаса за этим, но он не знает, что такое пинцет, а даже если бы знал, вряд-ли бы понял где он лежит.       – Вот черт, как можно быть такой дурой?! – Джулия села на диван, всё ещё смотря на руку. Крови было много, и было невыносимо больно. Но даже при всё этом, она не кричала, не плакала, просто немного стонала от боли, сдерживаясь. Барнабас просто стоял в стороне.       – Ах... Ну почему я такая идиотка? – Джулия держала дрожащую руку, пытаясь понять насколько глубоко застрял осколок.       Барнабас посмотрел на неё и вновь застыл, но уже смотря не на кровь, а на неё, на её лицо. На глазах, как бы она не пыталась сдерживаться, выступили капельки слёз. Она тяжело дышала и как назло, в данный момент, была ещё красивее, чем обычно. Ему снова захотелось овладеть ей, прямо сейчас, в такой вот ситуации... Почему он всегда думает не о том, о чем нужно?!       Вампир медленно подошёл к ней и положил руку на её хрупкое плечо. Она вздрогнула, резко обернулась и спрятала руку за спину.       – Мадам, вам очень больно? – прошептал он, обеспокоенно глядя ей в глаза и пытаясь сдерживать все свои желания при себе.       Барнабас попытался взять её руку в свою, но она отсела на другой край дивана.       – Барнабас, всё в порядке, не волнуйся... – сказала он, ещё тяжелее дыша и отводя взгляд.       – Вы сказали, что не боитесь меня, – с горечью прошептал он, опустив голову.       – Я не боюсь тебя, просто... Сейчас...       – Вы боитесь моих инстинктов... Я понимаю, но я не трону вас, дайте мне посмотреть, – вампир вновь взглянул на неё и подсел ближе.       Джулия все ещё отказывалась показывать ему свою окровавленную руку, но всё же Барнабас схватил её, пытаясь не причинить боли.       – Ах! – она испустила негромкий стон, от чего Барнабас стиснул зубы и зажмурил глаза, начиная краснеть.       Он всё таки немного надавил на ладонь, слегка доставив неудобства. Он перевел взгляд на её руку, осколок был еле виден.       – Мадам, я могу попытаться достать его!       – Нет! Не вздумай! Не смей! – Джулия быстро замотала головой и попыталась вырвать руку, но Барнабас держал её слишком крепко. Он зацепил Осколок пальцами и попытался вытянуть, психиатр укусила себя за здоровую руку, чтобы не закричать от той боли, которую она испытывала в данный момент. Вот почему у него всегда возникают такие "гениальные" идеи?       – Мадам, прошу, постарайтесь не шевелиться! Я ведь не смогу его вытащить! – серьёзно произнёс он, хмурясь.       – Барнабас... Я его сама его вытащу, с помощью специального инструмента... Пожалуйста, прекрати, – прошептала она очень тихо, на глазах были видны слезы, готовые прорваться. Барнабас сразу же отпустил её руку.       – Я-я... Я х-хотел... Я хотел как лучше... Не хотел сделать больно... Простите меня! – Он посмотрел на свои руки, на которых осталась её кровь. Он жалобно взглянул на Джулию.       – Можно я... – прошептал тот, даже не договаривая. Она его всё равно поняла.       – Это кровь уже не во мне, поэтому, делай, что считаешь нужным... – она будто прочла его мысли, даже не смотря мужчине в глаза.       Он осторожно облизал руки и о боже, её кровь была очень сладкой... Очень вкусной... Он бы хотел отпить ещё, но понимал, что это непозволительно, и может привести Джулию к смерти. Эта кровь была божественной! Он никогда не пробовал ничего подобного, ни одна испитая им ранее кровь не могла сравниться с её!       – Джулия, я принесла! – в кабинет вбежала Элизабет, со спиртом, пинцетом и бинтами.       – Спасибо... – прошептала Хоффман, еле дыша.       Джулия взяла у неё пинцет и начала вытаскивать, уже чуть более видный кусок стекла. Элизабет готовила бинты, пока Барнабас краем глаз наблюдал за Джулией. Ему стала очень её жаль. Она стискивала зубы, вскидывала голову, но не кричала, хотя ей было очень больно. Он поражался её терпению и выдержке! Через пару минут она швырнула окровавленный осколок в другой конец кабинет.       – Всё? Мадам, теперь всё в порядке? – Барнабас улыбнулся и посмотрел на всё ещё серьезных женщин.       – Нет... Это ещё не всё, – сказала Элизабет, прикрывая глаза.       – Да, сейчас начнется самое интересное, – хмыкнула рыжая и слабо улыбнулась вампиру. – Барнабас, можешь подержать меня за плечи?       – Конечно, но только зачем? – удивлённо промовлил он.       – Чтобы мне было чуть легче...       Вампир аккуратно положил руки ей на плечи и несильно сжал. Элизабет взяла уже смоченный спиртом бинт и быстро сжала руку Джулии. Та вскинула голову, снова стиснув зубы, еле сдерживаясь, чтобы не закричать. Барнабас крепче сжал её плечи и зажмурил глаза. Ему от чего-то было также больно, как и ей. Ему было больно смотреть на её страдания. Позже Джулия сама перевязала себе руку.       – Теперь точно всё... Так, Барнабас, ты звал нас, чтобы сказать, что-то очень важное. Что именно? – сказал она, совершенно спокойно, будто бы ничего из того, что произошло не происходило.       – Ах да... В этом доме очень много потайных ходов... Все их я знаю наизусть. В этом замке, Анжелика когда-то была слугой, она совершала свои злодеяния в одной из этих тайных комнат, только какой из?! Нам нужно найти её и возможно, мы узнаем как именно она заколдовала меня! – опять таки, торжественно сказал вампир, вставая в картинную позу.       – Кхем! Барнабас, позволь перебить, – сказала Элизабет, чуть злобно. – Во-первых: она могла пользоваться не тайным проходом, а своей собственной комнатой... Во вторых: даже если так, то она могла всё это забрать с собой! В третьих: если не забрала, от нас тут какой толк, ты знаешь все хода наизусть, а я знаю только малую их часть... А Джулия о них вообще в первые слышит!       – Нет, не впервые. И даже знаю об одном и часто пользуюсь... – зевнула Джулия, откидывая с на спине дивана.       – Что?! – Лиз резко повернулась к психиатру.       – Он оказался в моём кабинете... Это библиотека, и кстати говоря очень большая. Но... Почти все книги там - это женские романы... Ничего лучше не могли спрятать? Книги заклинаний например...       – Книги заклинаний... Погодите... Мадам! Вы гений! – Барнабас подскочил и начал ходит вокруг дивана, что-то бормоча под нос.       – Я знаю, что я гений, но это тут причём. У тебя есть книга заклинаний? – она усмехнулась.       – Была, после смерти моих родителей я стал изучать чёрную магию, и у меня была книга... Но я её надёжно спрятал, но не помню куда!       – И ты только сейчас об этом сказал?! – Джулия тоже подскочила с места.– Если мы найдем её, то точно сможем излечить тебя! И снять проклятие с вашей семьи!       – Это прекрасно! – Элизабет тоже поднялась, вслед за ними.       – Искать только будем после... А сейчас уже слишком поздно, пора спать. Да, да, Барнабас, тебе тоже! – вздохнула Джулия, смотря на Барнабаса, как на непослушного ребёнка.       – Что искать? – вдруг проговорил Роджер, как назло пришедший не вовремя. Хотя был плюс, раз он пришел, значит явно до утра не уйдёт.       – Серое вещество, находившееся в твоей голове, именуемое мозгом, ах да, его же не существует! – злобно прошипела Джулия, отворачиваясь от него.       – Эй, что у тебя с рукой?       – Не твое дело, иди разбирайся с осколками. И не смей звать Вилли, у него выходной, – рыжая ухмыльнулась и гордо пошла прочь из комнаты.       – С чего бы?! – прорычал Роджер, ей вслед.       – С того, что это ты натворил, братец! – сказала уже Лиз, скрещивая руки на груди и с упрёком глядя на младшего брата.       – Да Роджер, это очень не хороший поступок, нужно извиниться, ведь Мадам ещё и пострадала от этого! – сказал вампир, подходя к мужчине и тоже хмурясь.       – Физически и ментально! – прорычала Хоффман, пожимая плечи.       – Я не собираюсь извиняться!       Элизабет лишь вздохнула и просто вышла из кабинета вместе с Барнабасом и Джулией. Пожелав друг другу счастливых сновидений, они разошлись. Так закончился ещё один беспокойный день в поместье "Коллинвуд".