Мой новый папа

Через полчаса после звонка омеги к Джуну подбежал перепуганный Чонгук. Он уже знал, что случилось с его университетским другом, и успокаивал ревущего Намджуна. — Здравствуйте, вы его друг? — врач как раз закончил осмотр и вышел из палаты Кима. -Да, — Чон смотрит на врача, обнимая Кима, — Я друг его отца. — Отлично, можем мы поговорить наедине? — Да, конечно. Малыш, посиди немного, я поговорю с врачом и вернусь. Чонгук целует омегу в макушку и идет за врачом, оставив Намджуна в коридоре со стаканом воды, а, когда заходит в небольшой кабинет, садится на стул напротив врача. — Итак, Ким Сокджин сейчас в коме. Мы будем делать все, что в наших силах, чтобы ему помочь. Кем ему приходится мальчик? — Это его приемный сын. А что-то не так? Чонгук как никогда серьёзен. Парень понимает, что сейчас у Намджуна есть только он. И чтобы не случилось, он приглядит за ним. Сокджин заранее указал его, Чонгука, как лицо ответственное за приемного сына. Это было довольно муторно, но того стоило. Намджуна хотя бы не заберут обратно в приют. — За ним надо будет приглядеть. Как я понял обстановку, гон они провели вместе. — У Джина был гон? — а вот эта новость уже шокировала Чона. Он знал, что между семейкой Ким флюиды странные летают, как между главными героями французского мультика, который он смотрит на досуге, но чтобы гон вместе. — Да. Но он начался раньше из-за выпитых просроченных на несколько месяцев подавителей. — Блин… — зарылся руками в волосы Гук, чуть ли не вырывая их из головы, — Доктор, сколько раз нужно допустить сцепку, чтобы вероятность беременности была стопроцентной? — У каждой омеги по разному. Тут уже все зависит от организма омеги. Кому-то хватает одной сцепки, а кому-то несколько. — А если омеге 14 лет… И у него совсем недавно была течка? А ещё у мальчика сильный организм? — У вас есть предположение, что Ким Намджун может быть беременным от своего приемного отца? — Не знаю… Можно ещё вопрос? — выдохнул, сминая пальцы, Чон, а когда врач кивает, продолжает, — Может ли омега забеременеть от двух альф сразу? Если оба половых акта были в один день. — Здесь уже вероятность чьи сперматозоиды будут быстрее. — А если оба спермотазоида будут одинаково быстры? — Ну, тогда будет двойня, — альфа напротив врача сглотнул, а его очко сжалось, — Я бывал на последствиях гона альфы. И это было впервые, когда я видел столько спермы. — Д-да… Наверно… Значит я могу забрать Джуна? — Да, за омегой нужен присмотр. Не забывайте навещать пациента. Разговоры близких могут помочь ему очнуться. — Да, конечно… — Вы не переживайте, из комы чаще всего выходят. — Как долго он может пробыть там? — Этого я не могу сказать. Может день, а может года. Все также зависит от него. — Я тогда пойду… — Да, конечно. Если будут изменения, то вам позвонят.

~полтора месяца спустя~ Все это время мальчик практически ничего не ел и очень много плакал. Намджун осунулся, сильно похудел и закрылся в себе. Чонгук перевел его на дистанционное обучение, но чаще всего Ким запирался в комнате отца и сидел там, обнимая его подушку и плача. — Джун~и, зайка, спускайся кушать. — Не хочу… — Ну же, давай… Иначе Джин-хён, когда очнётся, будет ругаться. Это подействовало, и уже через минут пятнадцать Намджун сидел за столом и мешал монотонно кашу в тарелке, смотря на завитки из риса. Чонгук налил ему зеленого чаю и присел рядом со своей кружкой кофе. Ему требовалось много кофеина. Быть акционером Джин Хит Энтертеймент это вам не шутки. — Зайка, когда у тебя будет течка? — Тебе зачем? — Хочу знать, чтобы в случае чего уехать и оставить тебя с Тэхеном. Все-таки я ведь альфа. — Должна была быть примерно две недели назад… — Джун мысленно воспроизводит календарик течек, припоминая последнюю течку. А потом смотрит на Чона огромными глазами, полными испуга. Догадка озарила обоих. — Джун, давай я схожу в аптеку? — З-зачем? Ты же не думаешь? — Думаю. Я быстро, а ты кушай. Чонгук быстро уехал в ближайшую аптеку, а мальчик поел впервые за несколько дней. А когда Чон вернулся уже с пакетом полным тестов, Джун задрожал. Стало страшно перед неизвестностью. Но надо было знать точно. Ради Джина, сказал себе мысленно Намджун и зашел с пакетом в туалет.

~1 час спустя~ — Джун… — Чон подходит к плачущему омеге, который вышел из туалета, и обнимает так, что тот полностью скрывается за сильными руками альфы. — Я-я сделаю аборт… Мне 14!!! А я залетел от собственного отца!!! — Джун, поехали к твоему папе и расскажешь ему все сам. — Он все равно ничего не ответит! Он меня бросил! Оставил одного! Но потом соглашается на предложение Гука. Намджун не может отказаться от своего альфы.

~полчаса спустя~ Джун сидит возле кровати отца и держит того за руку, натянуто улыбаясь. Он привык. Теперь это стало их новым общением. Намджун рассказывает что-то и слышит звуки приборов в ответ. Но теплая ладонь Сокджина успокаивает сильнее, чем все эти пищалки, которые каждый раз раздражают юного омегу. Хочется и выключить и выкинуть к хуям в окно, но без них его отец не сможет поддерживать жизнь в организме самостоятельно. Какая ирония… — П-папа… У нас с тобой будет малыш, — целует отца в лоб, представляя как тот бы улыбнулся на эту новость счастливо, а потом спрятал от всего мира своими широкими плечами, — Я хочу сделать аборт… Вернее хотел… Но Чонгук меня отговорил… Он меня не обижает, честно! — прижимается к альфе, вдыхая его слабый запах и надеясь, что от этой прекрасной новости Сокджин наконец очнется. И все они будут счастливы, — Я очень сильно скучаю по тебе… Мне без тебя плохо…

~7 месяцев спустя~ Мальчик несмело заходит в палату Джина, держа в руках маленький свёрток, а в проеме остается Чонгук. Он с Тэхеном начал встречаться, а потом все-таки исправил эту шлюхастую омегу, превратив его за одну ночь в очаровашку, который любит посиделки с Намджуном и горячие ночи со своим любимым альфой. Намджун все эти месяцы наблюдал за ними с белой завистью. Но маленькая жизнь внутри него делала его еще счастливее. Омрачало, что Сокджин так и не проснулся. Даже когда малыш пинался в положенную на большой живот омеги ладонь Джина, будто чувствуя своего отца. — Минни, это твой отец, — омега сел на край кровати и открыл одеялко, из которого на Джина смотрели два маленьких, как бусинки, карих глаза. Малыш спокойно смотрел на отца, дуя свои маленькие щечки и пухленькие губки. Он был так похож на Сокджина. — Папа… Это Чимин… Наш сын… — омежка впервые заплакал при альфе, на что малыш закопошился и громко заревел. Но опять лишь звук приборов в ответ.

~11 месяцев спустя~ Парень, как обычно, зашёл в палату и тут же начал радостно щебетать, рассказывая последние новости из жизни их солнышка, как любил называть сына Намджун. — Папа, представляешь! Чими вчера сделал первый шаг! А потом упал на попу и рассмеялся! Он у нас такой милашка! Малыш, сидя на руках омеги, ярко улыбается и смотрит на отца с интересом, а потом выдает отчетливо: — Папа! — Что, солнышко? — омега целует сладкие щёчки сына, но руку альфы не отпускает. Он всегда ее держит. — Воть папа! — малыш показал пальчиком на Сокджина, а Джун снова заплакал, чем обеспокоил сына, который прижался к нему сильнее, — Папотька? — Все хорошо, солнышко, папа не плачет, — следует чмок в маленький носик, из-за чего малыш мило морщится.

~2 года спустя~ Джун повзрослел, хотя внешне он остался все таким же милым нежным мальчиком, но внутри появился стальной стержень. Сейчас Ким помогал Чонгуку с компанией, который был одним из главных акционеров, своего все еще приемного отца и практически все дела решал сам, а все потому что у него был смысл жить дальше. Этот смысл заключался в маленьком комочке счастья по имени Ким Чимин. Его любимом мальчике, который был так похож на своего отца. Хотя иногда он тоскует по погибшему второму ребенку. Молодой организм еще тогда мальчишки не выдержал двойни, поэтому на свет появились двое омег, но второй родился мертвым. Чимин будто чувствует своего папу в такие моменты и обнимает его крепко своими маленькими ручками, давая понять, что он рядом. Маленький омежка забегает к отцу в палату и тут же бежит его целовать. Пухлые губки зацеловывают щеки отца, и омежка довольно улыбается. Следом заходит красивый омега 17-ти лет в стильном зимнем комбинезоне, со стройной фигурой, аппетитными бедрами, которые были скрыты под теплой тканью, и по-прежнему с теми же милыми ямочками на щеках, появляющимися от счастливой улыбки Намджуна. — Отес, я щегодня катался на коньках и упал! А потом бдыщь! И на меня упал какой-то мальсик! А потом я шмотлю, а жуба нет! Активно жестикулируя, рассказывает мальчик, на что Джун тихонько посмеивается в сторонке, умиляясь над сыном. Ему пришлось рано повзрослеть, хоть и омеге и должно было через пару дней исполниться 18 лет. — ТЫ ПЛЕДСТАВЛЯЕС?! ОН ДАЗЕ НЕ ИЖВИНИЛЩЯ! Все эти года Джин будто был во сне. Хотя он считал этот сон реальностью. В этом сне они с Джуном были парой. Поженились, а потом у них родился маленький сынок с такими же пухлыми губками, как у Сокджина. Альфа не хотел оставлять это счастье и держался за него всеми силами. Они с Джуном лежали на кровати в обнимку, наслаждаясь моментом, их сын спал в соседней комнате. И тут альфа слышит голос своего ребенка, как тот что-то рассказывает про коньки и зуб. Сокджин списал это на галлюцинации из-за усталости на работе и прижал мужа ближе к себе. Но вот голос повторился, а следом послышалось хихиканье омеги, но парадокс в том, что Намджун в его руках мирно дремал, иногда причмокивая губами. Альфа начал оглядываться, но все плыло… Абсолютно все плыло и трескалось, как зеркало… Голову резануло болью, отчего альфа простонал, а пульс начал биться быстрее. — Намджун~и… Впервые за почти четыре года Намджун получил в ответ не звук приборов.