Всё что осталось

Как же так получилось, что восемнадцатилетний парень стал отцом? Всё просто. Если уж говорить очень кратко, то... Конец августа. Вечеринка. Море алкоголя. Первая течка. Животный инстинкт. Секс. Сцепка. Метка. Пустота в голове на утро. Беременность. А потом крики родителей, конечно же на своих дитяток, ведь: "А что мог сделать Антоша, когда перед ним течный омега?" или "У Арсюши это ведь была первая течка, не мог себя в руках держать?". Скоропалительная свадьба. Роды. Экзамены. Поездка в другой город. Ну а если рассматривать подробнее, то это было в двадцатых числах августа, решили собраться все будущие одиннадцатиклассники, чтобы отметить последний год в школе. Естественно это была крупная попойка, после которой с трудом вспоминаешь своё имя и какой год. Отмечали они в чьём-то загородном доме, Антон уже не помнит у кого именно, да он вообще мало что помнит после пяти шотов абсента, так он ещё и текилой шлифанул потом. В общем, все веселились, пили, кто-то даже поспешил уединиться на втором этаже. Антон даже немного им завидовал, у самого секс был от силы пару раз, не считая мокрых поцелуев с Машкой, неумелого минета от Дашки и взаимной дрочки с Игорем. И вообще-то такие мысли забивали голову только когда алкоголь в крови есть, а веселье ещё не наступило, вот Антон и потопал курить на задний двор, где и почувствовал сладкий запах омеги. Такой великолепный, чистый, манящий. Альфа внутри будто проснулся, рванул к источнику запаха, желая завладеть тем омегой. Антон и побежал искать источник и какого же было его удивление, когда он наткнулся на хнычущего Арсения, который забился где-то между деревом и чьей-то машиной. - Иди сюда, мой хороший, — будто со стороны услышал тогда свой возбуждённый голос Антон, протянул руки к испуганному и дезориентированному Арсению. Секс у них случился там же, на тёплой земле потом они перебрались на второй этаж, хотя лучше сказать, что Антон перетащил Арсения на руках на более удобную поверхность. Потом у них всю ночь был какой-то животный секс, в конце которого Антон позволил себе распустить в Арсении узел, сцепляя их на долгие десятки минут. Утром Антона ждала сильная головная боль, сушняк и пустота в голове. А ещё сладковатый запах омеги, что въелся в его кожу, хотя самого омеги рядом утром не обнаружилось, как и в самом доме. И вообще, Антон вовсе забыл об этом омеге и случайном сексе, пока в первый учебный день не наткнулся на Арсения, который явственно пах им и при внимательном осмотре на шее обнаружилась метка. - Давай сделаем вид, что ничего не было, — устало попросил Арсений тогда, даже не давая Антону рта раскрыть. - Потрахались и потрахались. С кем не бывает? Метка? Ну, усложняется дело, но не критически. Антон тогда радостно согласился, считая, что ему чертовски повезло, что Арсений оказался таким простым в подобных вопросах. Непростым, понимает Антон, когда через пару недель его вызывают в кабинет директора, где сидят его родители, родители Арсения и сам Арсений, будто потухший внутри, но всё ещё терпко пахнущий им. - Антон, до меня дошли слухи, что перед началом учебного года у тебя произошло соитие с Арсением, — пафосно описал их секс директор, строго взирая на альфу. - Было, — подтверждает Антон, не видя смысла отрицать хотя бы из-за наличия метки на шее Арсения, хотя та уже сильно побледнела, а через пару дней и вовсе должна исчезнуть. - Что-то случилось с Арсением? Я что-то сделал не так? - Да, ты дуралей заделал ему ребёнка, — прорычал Андрей Шастун, отец Антона. - Чего? - опешил Антон, растерянно смотря на тихого Арсения, который смотрел в пол. - Четвёртая неделя, — прошептал убито Арсений, наконец поднимая испуганные глаза на Антона. - Извини. - Хотя это и было под влиянием течки и алкоголя, но это не повод легкомысленно прерывать беременность и забывать, — сурово сказал Сергей Попов, сжимая кулаки. - Тебе нужно взять ответственность. Мы уже с Андреем обо всём договорились. Будет свадьба. Прозвучали подобные слова словно приговор, хотя это и был приговор. Приговор, который ставил крест на будущем Антона и Арсения. И безумно разозлило не то, что теперь у него будет муж и чуть позже ребёнок, а то, что родители решили всё за них и даже не спросили мнения, а просто поставили перед фактом. Антон тогда психанул, наорал на отца прямо в кабинете директора и уже на выходе, вдруг обернулся и протянул руку, глядя исключительно на Арсения. И тот рванул к нему, вцепился в протянутую ладонь словно утопающий за соломинку и они покинули кабинет директора. - А куда мы? - спросил через какое-то время Арсений. Антон вздрогнул, резко остановился, и обернулся на Арсения, что покорно плелся за ним хвостиком. - Мы... Подальше от них, — вздохнул Антон, отпуская руку Арсения, которую до сих пор держал. - Ты ведь тоже хотел? - Хотел, — согласился Арсений, чуть улыбаясь. - Извини, что тебе не сказал сначала, но папа потащил меня в больницу, когда мне стало плохо, где я и узнал, что в положении. Мне даже в школу не дали пойти одному, сразу потащили к директору. - Почему ты извиняешься? - удивляется Антон, хлопая Арсения по плечу. - Я не обиделся. Это наша общая ошибка. Просто теперь мы будем нести ответственность за это. - Ну да, — кивает Арсений, растерянно улыбаясь и рассматривая свои руки. - А если бы родители не настояли, ты бы был полностью за аборт? - Я? - растерянно спросил Антон, и видимо вопрос был для него полной неожиданностью. - Да я ещё никак не могу осмыслить, что умудрился заделать тебе ребёнка. Я даже не помню, как это было. Я вообще ничего не помню. - Понимаю, — тепло сказал Арсений, осторожно подходя ближе и заключая Антона в объятия. - Тебе нужно всё переварить. Пойдём на крышу? - Зачем? - вопрошает тихо Антон, будто боясь спугнуть прилипшего к нему омегу. - Мне нравятся крыши, а тебе ведь хочется закурить? - знающе говорит Арсений, солнечно улыбаясь и, чуть отойдя, потянул альфу за рукав. - Пойдём. Тебе нужно успокоиться. И Антон последовал за омегой, за его мягким голосом и приятным теплом, которое разливалось от его нахождения рядом. Арсений будто ненадолго забрал все сомнения, даруя вместо этого спокойствие. Будто он был каким-то волшебником. Нет, прекрасной нимфой. На крыше было прохладно и свежо, как раз незадолго до этого прошёл лёгкий дождик. Антон потянулся за сигаретами, когда заметил Арсения, садящегося на бетонную перегородку. - Куда? Не садись! - подорвался Антон, хватая омегу за плечи и вздергивая вверх. - Мокро ведь! А вдруг ещё и застудишь себе что-нибудь! - Так ведь и проблема... - убийственно спокойно сказал Арсений, пожимая плечами. - Нет! Теперь я за тебя несу ответственность. За тебя и того, кто в твоём животе, — решительно сказал Антон, стягивая толстовку и стеля её на бетонную поверхность. - Теперь садись. - Спасибо, — чуть улыбнулся Арсений, присаживаясь на толстовку, подгибая под себя ноги и внимательно посмотрел на альфу. - Тебе хоть немного стало легче? - Стало, — вздыхает Антон, растерянно соглашаясь с тем, что на душе и правда полегчало немного. - Кстати, а ты вообще как относишься к тому, что тебе придётся носить под сердцем ребёнка? - Ну, масштаб катастрофы я ещё не осознал, — усмехнулся Арсений, задумчиво положив руки на живот. - Но если так получилось, то я приложу все силы, чтобы мой ребёнок получил всю мою заботу и любовь. Чтобы он родился и вырос здоровым и стал счастливым. - Наш, — запоздало поправляет Антон, когда наконец смог оторваться от столь милой картины. - Он наш. Я тоже постараюсь стать ему хорошим отцом. После они ещё поговорили, успокоились и вернулись, чтобы сдерживая возмущение, в основном Шаст, договориться с ними. И вообще-то вышло не так плохо. Никакой свадьбы, простая роспись, повсеместное проживание в съёмной квартире, находящийся недалеко от школы. Родители обещали часто заглядывать и приносить продукты, пока они официально не станут совершеннолетними, а потом они будут обязаны стать более самостоятельными, ведь вскоре, после окончания школы, покинут родной Воронеж. Антон и Арсений договорились, что постараются. Просто постараются. Но в отличие от обещания Арсения, Антон сказал, что станет...СТАНЕТ... Хорошим отцом. А пока Арс был в положении, обещание можно было и не выполнять. Шастун просто погрузился в школьную жизнь, забывая о Попове вовсе, сталкиваясь с ним только утром, когда они собирались и шли в школу. А там, встречая друзей он и вовсе забывал, что у него через пару месяцев состоится роспись, что через какие-то семь с лишним месяцев появится на свет его ребёнок. Их ребёнок. И осознание, что стоит всё же обратить внимание на Попова наступает, когда Шастун приходит раньше с тренировки и застаёт плачущего омегу, сидящего на полу спальни с банкой солёных огурцов в обнимку. - Что случилось? - с волнением спрашивает Антон, бросая спортивную сумку на пол и подлетая к Арсению. - Я банку не могу открыть, — шмыгает носом Арсений, протягивая руки к альфе и, когда тот склоняется, жмётся к нему. - Давай я открою, — предлагает Антон, заботливо обнимая Арсения одной рукой, а другой тянется к банке. - Сейчас мы покушаем огурчики. Ещё что-нибудь хочешь? - Нет. Останься со мной ещё немного, — просит Арсений, зарываясь носом в ворот куртки альфы. - Запах успокаивает. Антон и остался, удобнее уселся по полу, перетаскивая Арсения к себе на бёдра, чтобы тот не сидел на холодном и продолжил бережно обнимать, только сейчас вспоминая, что в период беременности всякий омега становится очень хрупок.