Музыка сфер

       Они не доверяли друг другу с первой минуты знакомства. — Я всё думал, когда же ты появишься. Мужчина в чёрном говорил хрипло и низко, явно маскируя настоящий голос. Супермен парил в воздухе, напротив того, кого люди впервые назвали Бэтменом. Мститель прятался в тенях, но в чернильном мраке блестели его глаза. — Объехал вокруг света за восемь часов, спас щеночков в Париже и детишек в Мельбурне. Отлично пропиарился. — Я не нуждаюсь в пиаре, — невольно ощетинился Супермен. — Неужели, — сухо и язвительно ответил Бэтмен. Ответил — не спросил. — А Готэм не нуждается ни в твоей помощи, ни в одобрении, пришелец. — Его последнее слово наполнял ледяной яд. Что ж. Этот человек и не собирался быть вежливым… Супермен прищурился, сконцентрировал рентгеновское зрение на чёрной маске. И нахмурился. Бэтмен хрипло — так же фальшиво, как и говорил, — усмехнулся: — Особый сплав на основе свинца. Думаешь, некоторые из нас не подготовились к твоему возвращению? — Думаю, тебе неудобно носить эту маску. — Неудобно. — Я тебе не враг, — так холодно, как только смог, отозвался Супермен. Бэтмен чуть-чуть вышел из тени: — Мне нужны доказательства. — Я читал о твоих действиях в Нэрроуз в Ночь страха. Ты спас много жизней. — Это мой город. Я не позволю навредить ему… или управлять им, — Бэтмен сделал паузу. — Иди домой, в Метрополис. Или на Криптон. Убирайся из моего города. Супермен задумался над его словами. Бэтмен вёл какую-то войну за территорию? Неужели он и правда воспринимал Готэм как вещь? Как собственность? Он заботился лишь о городе — бетоне, стекле и камнях — или о живущих в нём людях тоже? Вскинувшись, Супермен сфокусировался: — Через три улицы грабят женщину. В том направлении. — Он резко мотнул головой. — Подумал, ты захочешь знать. Бэтмен на мгновение скривился, словно собирался огрызнуться, но вместо этого рванул к следующей крыше. Интересно. Менее благородный человек не поверил бы — или притворился — чтобы не быть обязанным. Значит, Бэтмен действительно ставил людей выше собственной гордости. Очень интересно. Бэтмен обрушился на скорчившегося в ужасе грабителя. Он быстро обезоружил и обездвижил бандита, коротко кивнул благодарной, заплаканной женщине, и вскоре снова оказался на крыше. Позади зашелестел шёлк. Зря он понадеялся, что сможет спокойно закончить патрулирование. — Ты бы и сам с этим справился, — через плечо бросил Бэтмен. — Это твой город. Бэтмен всё-таки обернулся, стараясь скрыть удивление, и в этот миг солнце выскользнуло из-за горизонта. Розовый свет залил лицо пришельца. Порыв ветра подхватил два плаща, красное и чёрное заструилось вместе, почти соприкасаясь. Почти. — Я… благодарен за помощь, — сквозь зубы признался Бэтмен. — Но ты всё ещё не доверяешь мне, — мягко и спокойно сказал пришелец. Бэтмен впился взглядом в его парящую фигуру, окутанную утренним светом. — Ты появился в Метрополисе шестнадцатого апреля, шесть лет назад. Ты начал спасать котят, детей и падающих репортёров, менять жизни и творить добро, — с хорошо читаемым сарказмом произнёс он. — А потом, пять месяцев спустя — пять! — ты исчез. Просто исчез. Ты не дал человечеству даже полгода. — Что ж, по крайней мере, это прозвучало зло, а не возмущённо. — Теперь ты хочешь, чтобы я доверял тебе только потому, что ты вернулся навестить своих питомцев. Земля — ​​это не игрушка, которую ты можешь закинуть в коробку, когда она тебе надоест, и снова взять, когда ты захочешь с ней поиграть. Жители Земли… Люди. Люди — важны. Супермен переминался с ноги на ногу, так по-человечески и так странно для существа, парящего на высоте шестнадцати этажей. — Я знаю, что они важны. — Тогда действуй! Покажи, что ты предан нам, простым смертным, и я начну доверять тебе. Докажи, что ты видишь наш мир не как игровую площадку капризного божка, и я начну доверять тебе. Но ни секундой раньше. Золотой утренний свет раздражал. Из-за него Супермен казался грустным, а не равнодушным, и это отвлекало. — Мне пора спать. Бэтмен развернулся и постарался уйти с достоинством. «Легко уходить с достоинством, когда умеешь летать», — с досадой подумал он. Два дня спустя на экране его телевизора Супермен рухнул с неба бледной звездой, и Бэтмен почувствовал боль, которую решительно проигнорировал. Он перемотал назад, чтобы увидеть пришельца, поднимающего кристаллический континент. Его едва не убило это невероятное усилие? Или что-то ещё? Черноватые осколки континента падали в океан. В них блестела зелень. Интересно. Очень интересно.

***

Они невзлюбили друг друга с первой минуты знакомства. Брюс Уэйн отхлебнул шампанского, одной рукой обнимая… Алиссу? Элис? Ну, она была блондинкой. Струнный квартет играл Гайдна, в то время как представители высшего света Готэма слонялись вокруг и любезно перемывали друг другу кости. Некоторые даже разговаривали с Брюсом. Они так и не простили ему пьяную выходку в Ночь страха, когда он обозвал их подхалимами и нахлебниками и выгнал из своего дома. Однако, они немного оттаяли и снова начали благосклонно относиться к плейбою-миллиардеру Брюсу Уэйну, умеющему заводить друзей. Любовь не продавалась, зато — продавалась дружба. Или, по крайней мере, её не самая плохая копия. Кстати об этом… К нему приближался Лекс Лютор с широкой акульей ухмылкой на лице. Одетый во фрак. В пять часов вечера. На деловом приёме. Брюс постарался не закатывать глаза и, приветливо улыбаясь, протянул руку. — Брюси-бой! — воскликнул Лютор, энергично отвечая на рукопожатие. Он ласково ущипнул Аланну-Арианну за подбородок. Темноволосая женщина позади него воздела глаза к потолку. Брюс усмехнулся, и она удивлённо прищурилась, а затем осторожно улыбнулась в ответ. Он обязательно выяснит, кто она такая. Лютор, казалось, ничего не заметил. Он встал рядом с Брюсом и дружески приобнял его за плечи. «Вот главная причина, — раздражённо подумал Брюс, — по которой обычно я прихожу на приёмы сразу с двумя женщинами». — Вместе мы достигнем многого, Брюси! Мы будем вершить великие дела! — Лютор простёр перед собой руку. — «ЛексКорп» и «Уэйн-Энтерпрайзис», какой прекрасный союз! Брюс попытался отодвинуться и отвоевать капельку личного пространства, не показавшись излишне грубым. Лютор позволил ему отстраниться на несколько дюймов. Было очевидно, кто именно возглавлял их партнёрство. «ЛексКорп», молодая компания, созданная в прошлом месяце, находилась в невыгодном положении по сравнению с таким древним гигантом как «Уэйн-Энтерпрайзис», но так же было очевидно, что Лютор считал «Брюси» богатеньким тупицей, которым с лёгкостью можно манипулировать. Язык его тела буквально кричал об этом. Брюс именно так и планировал. Мягкотелых идиотов, в отличие от безжалостных бизнесменов, обычно недооценивают. Брюса не оскорбляло и не расстраивало, что большинство людей воспринимало его именно так. Милая девочка, которую он обнимал; бизнес-партнёр, оценивающий его как мясник — коровью тушу; публика вокруг, считающая его пустоголовым болваном. По позвоночнику Брюса пробежал холодок. Нелепо. Он бывал в самых отдалённых и безлюдных уголках мира, но никогда не чувствовал себя одиноким. Так почему ему так одиноко здесь? Он всё ещё пребывал в смятении, когда сбоку кто-то нерешительно откашлялся. Брюс и Лютор повернулись. Рядом стоял мужчина с бейджем журналиста и записной книжкой. Он нервно наклонил голову. Густая чёрная чёлка упала на оправу его тяжёлых очков. — Мистер Лютор, мистер Уэйн… Позвольте прервать вас? — Конечно, мой мальчик! — с ухмылкой ответил Лютор. — Именно поэтому мы и здесь. Чтобы встречаться, знакомиться, пожимать руки и отвечать на вопросы! — Он обменялся рукопожатием с журналистом. — Верно. Чтобы пожимать… Пожимать руки, — ответил тот. — Кларк Кент, «Дэйли-Плэнет». Брюс, в свою очередь, пожал Кенту руку и почувствовал раздражение, поняв, что его ударили его же оружием, — обычно он старался, чтобы рукопожатие выходило слабее, чем у человека, которому он пожимал руку. Брюс немного расслабил ладонь, и репортёрская хватка тоже стала нежнее. Последовала неловкая пауза. Рукопожатие длилось намного дольше, чем следовало, пока Брюс наконец аккуратно не высвободил ладонь. — «Дэйли-Плэнет»? Кажется, вы забрели на чужую территорию. — Брюс заметил, что журналист украдкой вытер ладонь о штаны. — Я здесь, чтобы рассказать об инкорпорации «ЛексКорп» и о сделке с вашей компанией, о которой Лютор объявит сегодня вечером. А поскольку «ЛексКорп» — метрополисская компания, во главе которой стоит известный преступник, — голос Кента оставался мягким, — пресса обязана следить за её деятельностью. Ухмылка Лютора стала колючей: — Мой приговор аннулировали, мистер?.. — Кент. Кларк Кент. — Точно. Кент. Теперь я не забуду. — Лютор смерил его долгим оценивающим взглядом. — Как бы то ни было, отныне я другой человек, мистер Кент. Всё, чего я хочу, дать величайшему городу, коим является Метрополис, то, что он заслуживает. Конечно, в сотрудничестве с «Уэйн-Энтерпрайзис», — поспешно добавил он. Журналист по-совиному моргнул — стёкла его очков были мутноватыми — и вдруг, словно Лютор был недостоин его внимания, сосредоточился на Брюсе. — Мистер Уэйн, сегодня вечером вы собираетесь объявить о совместном проекте с «ЛексКорп». Могу я узнать, что это за проект? Брюс максимально очаровательно — и притворно — улыбнулся: — Мистер Кент, разве это не испортит сюрприз? — Я не люблю сюрпризы. — На лице журналиста не было ни тени ответной улыбки. — Люди без чувства юмора редко любят сюрпризы, — отозвался Брюс, не став на этот раз скрывать раздражение. Кент немного наклонил голову — и не в качестве уступки — и парировал: — Ах, конечно, знаменитое чувство юмора Уэйна. Вроде того, как сжечь дотла дом своих родителей. — Вы выходите за рамки дозволенного, мистер Кент, — с улыбкой ответил Брюс. Он говорил тихо, но вложил в голос всю свою ярость. Ничего страшного. Плейбой Брюси обязательно разозлился бы на эту бестактную задницу, так что и Брюсу можно. — Если вы хотите получить свою историю, а не быть вышвырнутым отсюда моей охраной, то я предлагаю вам заткнуться. Кларк Кент заткнулся. — И буду рад услышать ваши извинения. Голубые глаза Кента сверкнули за стёклами очков. Он развернулся и пошёл прочь. — А ты молодец, Брюси! — Лютор чересчур сильно хлопнул его по спине. — Ты действительно поставил его на место. Аманда… Ариэль?.. хихикнула. Ей явно понравилась шутка Брюса Уэйна. Брюс допил шампанское чуть быстрее, чем следовало. Кларк Кент с мрачным видом цедил апельсиновый сок, наблюдая за Брюсом Уэйном, новым приятелем Лекса Лютора. Учитывая имеющуюся у Кларка информацию, Уэйн вряд ли обладал достаточным умом, чтобы даже подозревать, насколько Лютор на самом деле опасен. У Уэйна была классическая внешность аристократа с Восточного побережья — заострённые, утончённые черты лица, тёмные волнистые волосы и обворожительная улыбка — но он годами прожигал жизнь в Европе и Азии, разбазаривая преимущества, данные ему от рождения. Всего несколько месяцев назад он вернулся в Готэм и, невзирая на всю свою легкомысленность и безответственность, быстро превратился в самого завидного городского холостяка и всеобщего любимца. Брюс Уэйн принадлежал к тому типу людей, которые, благодаря родительским деньгам и внешней красоте, беззаботно мчались по жизненному шоссе, не заботясь о том, сколько людей попадало под колёса их золотых автомобилей. Он принадлежал именно к тому типу людей, борьбе с которыми Кларк Кент посвятил свою жизнь. Уэйн и Лютор вместе вышли на сцену. Лютор замахал руками, чтобы утихомирить гостей и привлечь их внимание. Он безуспешно жестикулировал около минуты, пока наблюдающий за этим Уэйн не поднял руку, — и сразу же воцарилась тишина. Лютор ужалил его раздражённым взглядом. Уэйн улыбнулся в ответ и жестом предложил ему начать. — Дамы и господа, жители Готэма, — заговорил Лютор, — я счастлив и горд быть этим вечером в вашем прекрасном городе, чтобы объявить о начале сотрудничества между «ЛексКорп» и «Уэйн-Энтерпрайзис». На белой стене позади Лютора и Уэйна появился слайд с изображенной на нём морской буровой установкой. Кларк нахмурился. Брюс Уэйн прочистил горло, прежде чем начать говорить. — Недавние события в Метрополисе предоставили человечеству замечательную возможность. — Следующие несколько слайдов показали то, что могло быть стартовой платформой для исследования океана. — Искусственный континент, который угрожал Восточному Побережью, исчез, но его фрагменты упали в океан. — На слайде небольшая подводная лодка поднимала тёмно-зелёные камни со дна океана. — В целях развития научно-технического прогресса и с учётом огромной потенциальной мощи этих минералов, очень важно собрать как можно больше обломков и проанализировать их на предмет возможного применения. Лютор нетерпеливо оттолкнул Уэйна локтем: — Осколки этого континента могут быть использованы для исследования космоса или для производства оружия… — …Или, возможно, для борьбы с болезнями и для создания источника альтернативной энергии, — спокойно перебил его Уэйн. — Конечно, мы не можем упустить такую ​​возможность. — Слайд-шоу завершилось, показав напоследок улыбающегося учёного, который держал светящуюся зелёную пробирку. — Есть вопросы? Кларк поднял руку. Ледяные голубые глаза Уэйна равнодушно, без малейшей доли узнавания скользнули по нему. — Да, мисс Вейл? Светловолосая журналистка обаятельно улыбнулась Уэйну, и он с удовлетворением приподнял брови. — Мистер Уэйн, эти зелёные камни как будто бы оказали неблагоприятное воздействие на Супермена. Как вы оправдаете попытку их вернуть? Толпа зашелестела. — Что ж, Вики, это отличный вопрос, — спокойно ответил Уэйн. — Лично я сомневаюсь, что прославленному герою Метрополиса навредили именно фрагменты того континента. Для этого бы хватило и приложенных им геркулесовских усилий. Но даже если дело в тех самых минералах, не лучше ли будет, если они попадут в руки его друзей, а не врагов? Улыбка стоявшего рядом Лекса Лютора на мгновение стала резкой и дикой. Заявление Уэйна успокоило толпу. Прозвучало ещё несколько вопросов, и пресс-конференция завершилась вежливыми аплодисментами. Кларк посмотрел на улыбающегося учёного на слайде с мерцающим зелёным флаконом в руках. Ему самому было не до смеха. Он вышел на балкон. Позади него Лекс Лютор и Брюс Уэйн весело проводили время. Кларк взглянул на звёзды, которые видел сквозь ночные огни Готэма, — блестящие, совершенные и далекие звёзды. В последнее время он много времени проводил среди звёзд. Может, теперь он знал их лучше, чем человечество. Брюс Уэйн старался не дёргать плечом, на котором лежала маслянистая рука Лютора. Его окружали ложные друзья, ловушки и обман. На мгновение его окутала волна страха и отвращения к себе. Отныне его жизнь не что иное, как фальшивая пустышка, в которой нет ничего, кроме миссии, и он сам выбрал этот путь. По собственной воле. И теперь — он не должен чувствовать себя таким потерянным. Кларк Кент смотрел на звёзды, неподвижные, холодные и далёкие. Брюса Уэйна окружали люди, никогда не знавшие ни нужды, ни горя, ни потерь. И каждый из них думал про себя: «Никто в этой комнате, в этом городе, в этом мире не одинок так, как я сейчас».