Как мне быть?

Чимин рано утром проснулся и с ехидной улыбкой заметил, что кровать Тэхена заправлена, а это значит, что Тэ так и не появился в комнате. Хосок на это даже не обратил внимания, а вот лучший друг сделал для себя радостные выводы, и ему так захотелось поделиться этой новостью с Юнги, что он резво поскакал к нему в комнату. Зря, что ли они столько времени провели на кухне, и составляли грандиозно-пьяный план по соединению двух сердец? Кстати, это происходило, как раз в то время, когда мелкие оказывается, уже вовсю сосались… Чимин распахивая дверь, столкнулся с Джином, который выходил из комнаты и исподлобья уставился на него: — Тебе чего? По алкашу своему соскучился? — Хён! Что за манеры? Ни тебе здрасьте, ни с добрым утром! — он демонстративно цыкнул, закатив глаза. — Отойди… Сокджин прифигел слегка, но всё-таки сделал шаг в сторону. — Вы совсем распоясались, салаги! Юнги дрых, как всегда целиком под одеялом. Со стороны выглядело, будто могилка, засыпанная снегом, потому что даже малейшего шевеления замечено не было… Будить Юнги — это весьма опасно… Чимин знал, что когда он спит, его лучше совсем не трогать, иначе разозлится, (читайте: выйдет из себя) а в гневе он просто демон! (но ужасно милый…) Он тихонько подкрался и нагнувшись, чуть-чуть поднял краешек одеяла. Шуга спал безмятежным сном младенца, аккуратно подложив ладошку под щечку. Чимин невольно улыбнулся. Потрепав хёна по волосам, он тихо заговорил: — Юнги-хён? Хён? Тут это… Знаешь, что? — Ну, чтооо…? Если мы не получили «Дэсан», то незачем меня беспокоить… — Тэхёна не было всю ночь… Юнги открыл один глаз, который оказался на уровне носа Чимина. — Ну, и где же он был? — А ты догадайся! — Чимин! Я на викторине или где? Пак заговорщицки захихикал: — Он наверняка с Гуком зажигал! — Че там зажигать-то? Спички ещё у вас не выросли, пожарники, блин… Надувшись, Пак обиженно пробухтел: — А что? У тебя только все выросло, да? Открыв уже оба глаза, Шуга понял, что спать ему точно не дадут. — Чимин-а… Давай мы потом будем проверять, у кого, что выросло, ладно? Сейчас я сплю! — Ну, и спи! А ещё друг называется… Чимин уже развернулся, собираясь уходить, как вдруг услышал тихое: — Ты мне не друг, Чимин-а… Он остановился, не поверив своим ушам, нахмурил брови, обернулся на «могилку» — А кто я тебе? (шепотом) Но Юнги молчал… «Послышалось?» — подумал Чимин и вышел из комнаты. Намджун вернулся сосредоточенный и очень серьёзный. (впрочем, как почти всегда, лидер во всей красе…) — Так ребята! Выяснилось, что через день у нас съемка о проделанной работе, общее интервью и подобное… Пожалуйста соберитесь и отнеситесь к этому со всей профессиональностью… Не налажайте, о’кей? — Тэхён? Мы все тебя очень любим, но прошу тебя: не нужно озвучивать абсолютно всё, о чем ты думаешь, придерживайся сценария, хорошо? — Чимин-а, не надо постоянно смеяться, и падать со стульев, когда отвечаешь на вопросы, создается впечатление, что ты укуренный. — Юнги-хён, а вот тебе не помешало бы, хотя бы улыбаться, что ли… Не делай вид, что ты похоронил всех близких. Немного энергии не помешает, да? Юнги на это лишь приподнял один уголок губ. — Чонгук, Хоби-хён, у вас всё хорошо. Джин-хён, ты умница! Так… Ну, на этом всё, теперь расходимся, отдыхаем и готовимся… Вопросы-ответы я передам всем позже, когда составят сценарий. Как только Намджун скрывается, Чимин ворчит себе под нос: «Смеюсь видите ли я… вообще молчать буду… Ещё посмотрим понравится вам это или нет… Джин-хён, ты умница… Подумаешь…» — и специально грузной походкой шагает на кухню, с целью перекусить. Его всё еще в душе задевают слова лидера, и оттого Чимин пыхтит, как злобный ёжик, когда заливает хлопья молоком. Вот ведь… Тут вдруг, ему сзади почти невесомо опускают теплые ладони на плечи, и он невольно замирает. — Тэ? Будешь хлопья? Я ещё не завтракал. Тебе сделать? — Сделай… Чимин резко оборачивается, забыв что в руках у него ложка в молоке, и теперь на футболке Юнги красуются свежие пятнышки… Если бы это сделал Тэхён, он бы непременно сказал: «Хён, это великолепно! Эти капли настолько индивидуальны, эксклюзивны, и так гармонично расположены! Они отражают всю суть современного искусства…» Но… Чимин — это не Тэхён… — Упс… Хён, ты чего подкрадываешься? Юнги, для вида попытавшись стереть влагу с одежды, поднимает взгляд: — Я и не подкрадывался. Просто тихо подошел. — Так тихо, будто мертвый… — Чимин совсем невесело усмехается… — Даже Намджун это заметил, да? «Юнги — вечно недовольный хён»? Ни улыбнуться, ни поговорить… — Ты так хочешь поговорить, Чимин-а? — Нам не о чем говорить. — Обиделся? — Нет! — Обиделся. — Да больно надо! Обижаться на человека, который никого не замечает рядом с собой, который живет, как в коконе, как будто у него никого и никогда совсем не будет! Больно надо! — Чимин аж задыхается от недостатка кислорода. — А с чего ты взял, что рядом со мной никого не будет? Может я уже встретил человека, который мне нужен? — Юнги лыбится с наглой ухмылкой. — Что?! Ты… Ты встретил… — Да… Думаю, что да. Я пока не знаю чем это закончится, но… В общем не хочу загадывать наперед… — Я… Не хочу это слушать. — у Пака подкатывает ком к горлу, и он быстро отворачивается, пряча глаза. Морально собравшись с духом, он тихо просит: — Хён? Если увидишь Тэ, скажи пожалуйста, что я хочу с ним поговорить? Наедине… — Конечно. Юнги молча уходит, а Чимин больше не хочет хлопья с молоком. Он вообще больше ничего не хочет… Съёмки прошли на профессиональном уровне, все держались достойно, особенно на этот раз отличился Чимин. Все заметили, что он стал молчаливым, больше не пытался вставлять реплики, чтобы высказать свое мнение в те моменты, когда отвечали другие мемберы. А самое главное: он не смеялся… Да какой там, он даже не улыбнулся ни разу. После долгой упорной работы их отпустили отдыхать, но Намджун сам остался, задать вопрос менеджерам и сценаристам, хорошо ли они справились. Уже дома Тэ успокаивал Чимина: — Перестань, Чимин-а, не накручивай себя, а? Тебе ничего толком не сказали, а ты уже сделал для себя какие-то выводы, не рано ли ты решил, что у хёна кто-то есть? — Так он сам сказал, ты забыл? — Ну, сказал и сказал. Может, он назло тебе так сказал, чтобы побесить. — Да… Я создан для того, чтобы меня бесить. — Неправда, ты создан для того, чтобы тебя любили, такого милого… — Ну, и где же эта любовь? — Эй! Я люблю тебя, Чимин-а! Чимин впервые за сегодня рассмеялся. — Спасибо, Тэ… Спасибо, что любишь. Как у тебя с мелким, кстати? Вы теперь не разлей вода, улыбнувшись, он поднял одну бровь. — Да… Чим, ты не поверишь, но я так счастлив теперь, так спокоен… Я думал, что когда ему признаюсь, он пошлёт меня далеко и надолго с моей любовью. Я был на сто процентов уверен, что он чистейший натурал. Все наши заигрывания и поцелуйчики в подростковый период — не в счёт, сам понимаешь… Но теперь. Теперь я вижу интерес в его глазах, тот самый, понимаешь? И вижу, что его это не отталкивает, а наоборот. Он такой забавный, Чимин-и, ходит за мной хвостиком и постоянно хочет целоваться, представляешь? — Я же говорил! Говорил, что вы будете обжиматься по углам! Дай я тебя обниму бро! — с этими словами он вцепился в Тэхёна, зажимая в тисках своих рук. Разумеется, в этот самый момент появился виновник темы разговора (как же без него). Он застыл в дверях и глядел на обнимающихся парней своими черными горошинками. — Ээ… Чимин решил на это «Ээ» ответить по классике жанра: — Это не то о чем ты подумал, мелкий! Тэхён закатил глаза «Чимин, блин…» Но Чимин не унимался: — Что? Теперь настало время ревности, Чонгук-и? — Я просто… — Не переживай, никто не заберет у тебя твоего ненаглядного, он только твой! — Я хотел сказать, что Намджун-хён пришел и зовет всех. — Оо… А это… Ясно. Намджун расхаживал перед парнями, потирая затылок. — В принципе, мы очень неплохо отработали, нас похвалили. Но что с вами происходит, я не пойму? Почему вы бросаетесь из крайности в крайность? Может, вы меня как-то не так поняли? Юнги-хён, когда я говорил о недостающей энергии, я имел ввиду заинтересованность, понимаешь? Это не значит, что надо размахивать руками, как ветряная мельница. Даже Хосок так не умеет. На это высказывание Хоби в недоумении поднял глаза. — А Чимин? Ты почему молчал теперь, как рыба? Ты не выспался, или что? Вас с Юнги местами поменяли? Что вообще происходит? — он вздохнул, — вас бы перемешать двоих, и получилось бы идеально… Юнги подал свой хриплый голос: — Не переживай, Намджун, мы перемешаемся, обещаю… После нравоучений лидера все снова разбрелись, кто куда, а Чимин остался сидеть на месте. «… перемешаемся…» В голове почему-то возникли совсем другие мысли, и Чимин одернул сам себя. «Бред…» Дни тянулись чередом, и в общежитии, как всегда царили одновременно хаос и домашний уют. Парни продолжали практики, занятия вокалом, тренировки, следуя расписанию. Времени на себя почти не оставалось, но они все-таки умудрялись его находить. В особенности это было ночью, ведь в эти часы их никто не трогал, правда на утро многие были невыспавшиеся с темными кругами под глазами, и готовые заснуть на любой поверхности. Такими «зомби» теперь были Тэ и Чонгук… — Хё-ён… Когда мы попробуем, ну… ты понимаешь… а? Тэхён продолжал выцеловывать шею поскуливавшего младшего, зажимая его в какой-то кладовке на этаже для практик. — Чонгук-и… Ну, что ты такой нетерпеливый… Как ты себе это представляешь? В комнате, пока общага полна парней? Или в ванной, куда могут в любой момент зайти? Нам же хорошо сейчас, правда? — Хорошо-о! Тэхён кажется, поставил ему засос на ключице. — Но Тэ… Я… У меня никогда… Я так хочу, не могу терпеть… Тэхён тихо рассмеялся: — Мой неугомонный малыш… Я так люблю тебя, мой мальчик… — Тэ снова заткнул его глубоким поцелуем, перебирая пальцами каждую мышцу на его подкаченном теле… Чонгук вдруг оторвался от губ. — Я знаю, хён! Знаю, что делать! Давай снимем номер в мотеле, да? Нам ведь разрешат? Тэхён опешил. Желание Чонгука непременно оказаться в постели и зайти дальше, его слегка пугало… — Гуки… Малыш, я не думаю, что ты уже готов… — Чего ты боишься? У тебя ведь уже было, ты сам говорил! Я не маленький, и я очень хочу… «Говорил…» Да, у Тэхёна действительно было… В старшей школе он попробовал с одним парнем, который был старше его на год. Но этот опыт не принес Тэхёну чего-то волшебного и удивительного, как он ожидал… Возможно, потому что не было никаких чувств, а так… просто симпатия. По своим воспоминаниям Тэхён помнит только одно: ему было жутко некомфортно, неуютно, и хотелось, чтобы все поскорей закончилось. Такой опыт наверное, и опытом-то назвать сложно… — Гуки, я тоже очень хочу, правда… Ты такой невероятный и желанный, такой сумасшедший, конечно же я тоже хочу… Но… — Ну, что «но»? Хён, давай попробуем, а? Я уже многое знаю, правда! Тэ удивлённо отодвинулся и посмотрел на младшего. — Не понял? Макне вмиг смутился и опустил взгляд. — Ну, я читал очень много там… всякое… И смотрел тоже… — Ещё и смотрел! — Тэхён засмеялся и обнял крепко Чонгука, нежно его поглаживая. — Мы попробуем… Обязательно Гуки, я обещаю… Потерпи малыш, ладно? Я так тебя люблю… — И я… Люблю…