«Ты уходишь так рано и приходишь так поздно домой.
Я скучаю целый день, я смотрю во двор в окно.
Я хотел бы все время быть только с тобой.
Но пока я без тебя. И в душе моей темно»
У Светы никогда не было настоящих друзей. Только бабушка, которая чуть ли не одна в этом мире искренно её любила. И всё. Света хорошо помнила, как в детском саду её обижал один пухлый мальчик по имени Коля, а остальные дети смеялись. Он был намного крупнее и сильнее, поэтому без особых проблем постоянно выдавал ей подзатыльники, подножки, шелбаны, вечно толкал, пока не видели воспитатели. А Света не плакала — только лишь плотно сжимала маленькие кулачки и челюсти до скрежета зубов, проглатывая горькую обиду. Но однажды всё-таки смогла проучить обидчика: несколько правильно подобранных острых слов и сильный толчок сделали своё дело. После этого остальные дети её сторонились. В младших классах у Светы была одна подружка, вот только она любила смеяться над ней за спиной и выдавать все секреты. Именно тогда Света поняла — никому верить нельзя. Собственный мирок, наполненный песнями Виктора Цоя, детективами и тренировками по стрельбе, увлекал девчонку куда больше враждебной реальности. Репутация отшельницы появилась у неё довольно рано. Один лишь Климкин почему-то продолжал вечно бегать по пятам, жаждя её внимания. Вот только с ним девчонке было невыносимо скучно. С мамой у Светы тоже никогда не было особенно хороших отношений. Впрочем, за то, что она оставила её на бабушку, девчонка вовсе не обижалась. Она довольно рано поняла, что в маминой новой жизни ей места нет. Только вот брак с этим бандитом Аликом Света так и не смогла простить. А потом ещё и появления второй любимой доченьки. Дина, к слову, только раздражала и бесила старшую сестру. Однако недавно произошедшие безумные события перевернули светкин мир вверх тормашками. Младшая сестра, такая глупая, разбалованная, надоедливая, раздражающая, вдруг показалась такой родной и любимой. Сидя взаперти в квартире бандита Света часто думала о Дине. «Наверняка эта маленькая смелячка строит бандитов и не даёт им покоя. Как же хочется в это верить…» — думала Света, уткнувшись грустным взглядом в старый дом за окном. Впервые она страдала от одиночества. Впервые одиночество её угнетало, мучило. Свете хотелось снова увидеть родные лица. Даже на компанию докучающего Климкина она была согласна. Поэтому, совсем отчаявшись, Света решила открыться единственному человеку, которого могла видеть. Илья был приятным собеседником — почему бы и нет? Он слушал, не перебивал, не осуждал, не учил. Он был заинтересован, задавал вопросы, одобрял, понимал. Этого Свете всегда не хватало. Но девчонка совсем не заметила, как привязалась к Сетевому. Как сделала ещё хуже. Теперь её мысли были только о нём. С этими мыслями она просыпалась, кушала, смотрела телевизор, читала, ложилась спать. Она хотела слушать его голос, смотреть в эти вечно уставшие зелёные глаза, чувствовать запах сигарет и парфюма, снова ощущать прикосновения этих рук.. В последнем Света долго не решалась себе признаться. Она ругала себя, старалась клещами из головы, сердца, души вытащить это странное стыдное желание, вырвать с корнем, выбросить. Но, увы, ничего не вышло. А у Ильи было много дел. И, определенно, много проблем. Он продолжал постоянно где-то пропадать целыми днями и ночами, возвращался уставший и обессиленный, лишь принимал душ и ложился спать. Свету это очень расстраивало. Видя состояние мужчины, ей хотелось усадить его в кресло, укутать в мягкий плед, вручить чашку зелёного чая и, пристроившись под боком, крепко обнять. Он выглядел так измождённо, что сердце разрывалось при одном его виде. «Совсем не ест и очень мало спит, глупый. Доведёт себя…» — горько думалось Свете. Она с тоской вспоминала их прежние посиделки на кухне и долгие разговоры, дожидаясь мужчину всю ночь. И только заслышав звук проворачивающегося в замке ключа, бежала в зал, но Сетевой лишь бросал на девчонку усталый взгляд, вымученно улыбаясь, спрашивал, почему она не спит и всё ли у неё хорошо, и скрывался за дверьми ванной, а затем — спальни. Света же глубоко вздыхала и плелась обратно в комнату. Такого «общения» ей было совсем недостаточно. Очередную ночь Света проводила одна в пустой квартире. Уснуть не удавалось. Как только девчонка закрывала глаза, ей являлись странные беспокойные сны: то она видела лицо бабушки, плачущей и молящейся богу; то цветочную поляну и Дину в розовом сарафане, звонко смеющуюся и убегающую куда-то далеко-далеко — Света никак не могла догнать её, задыхаясь от непрерывного бега и истеричных криков; затем ей виделся тир, но она никак не могла попасть в мишень, как бы внимательно и старательно не целилась. Бесконечные метания на постели не принесли никакого результата. После долгих мучений девчонка всё же сдалась и поднялась с дивана. Босыми ногами бесшумно вышла в тёмный зал, запрыгнула на подоконник. Повеяло прохладой. Света съёжилась, но с места не сдвинулась. Губы тронула слабая улыбка — за окном крупными хлопьями падал первый снег. Совсем скоро послышался шум шагов в подъезде, затем вошканье за дверью. Кто-то долго ключом елозил по замку, никак не попадая в цель. Света насторожилась: хозяин квартиры всегда лишь парой уверенных движений открывал дверь, не создавая столько шума и возни. Она мягко, словно кошка, спрыгнула с высокого подоконника, почти на цыпочках приблизилась к дверному проёму и высунула голову в коридор. Наконец ключ провернулся в замке два раза — Света спряталась за стеной. Кто-то чуть слышно, медленным шагом вошёл в квартиру и тут же остановился. Звякнули ключи, аккуратно положенные на тумбу, послышался шорох снимаемой одежды. Света облегчённо выдохнула — все же это был Илья. Она вышла из укрытия и остановилась в проходе, наблюдая за мужчиной. Тот, небрежно бросив пальто на тумбу, неожиданно пошатнулся, но успел опереться на стену вытянутой рукой. Света нахмурилась: «Неужели пьяный?». Такой расклад событий девчонку неприятно удивил. За все те несколько недель проживания у бандита она ни разу не видела его в таком состоянии. Сетевой, не замечая Свету, прислонился спиной к стене, закинул голову и закрыл глаза, затем тяжело сглотнул и выпрямился. В темноте Света увидела непонятные тёмные полосы на белом лбу и у виска. И только тогда поняла, в чём дело. Кровь отхлынула от её лица. По лицу Ильи, из раны в правой части лба, текли струи крови. Девчонка принялась дальше блуждать взглядом по телу мужчины в поисках повреждений. Мешала полутьма коридора — она смогла заметить лишь ссадины на костяшках длинных пальцев. Наконец бандит повернулся к Свете, впрочем, не удивившись её присутствию. Привычной улыбки и дежурных вопросов не последовало. Сетевой лишь молча проковылял на кухню мимо тонкой фигурки, застывшей на месте. Но Света успела заметить, как бандит держался за левый бок рукой, испачканной кровью. Илья включил кран и вымыл руки и лицо от крови, затем достал из кухонного шкафа бутылку, налил содержимое коричневого цвета в гранёный стакан с толстым дном и устало опустился на высокий барный стул. В пару глотков он опустошил бокал и судорожно выдохнул. Света наконец взяла себя в руки. — Что случилось? — Совсем тихим, но твёрдым тоном спросила она. Илья как-то раздражённо поморщился и отвернулся. Очевидно, компания Светы в этот момент была ему неприятна. Только та не собиралась сдаваться и продолжала сверлить бандита ожидающим взглядом, давая понять, что не уйдёт. — Встреча со старыми знакомыми, — наконец ответил мужчина, недобро усмехнувшись. От тона бандита у Светы пробежал неприятный холодок по спине. «Алик», — была первая её мысль, но она тут же её отбросила, — «Нет, точно не он». — Что с боком? — Царапины, — раздражённо отозвался бандит, недобрым взглядом окинув девчонку. — От царапин кровью не истекают. — Слушай, не лезь не в своё дело! Слишком ты любопытная! — Вдруг вскричал Илья, подорвавшись с места. Света не напугалась, но обида неприятным тянущим чувством разлилась по телу. Сделав над собой великое усилие, она продолжила спокойным ровным тоном: — А ты слишком психованный. Сетевой заскрежетал зубами, пытаясь усмирить злость и раздражение. Он ничего не ответил, как бы признавая за собой вину. — Покажи рану. — Зачем тебе это надо? — Процедил мужчина. В этот момент ссадина на лбу снова начала кровоточить, и алые струи побежали по виску. — Просто вижу, что ты не в состоянии адекватно оценить тяжесть своих ранений. Умрёшь ещё от потери крови… — саркастично отвечала Света, — Давай, показывай. Девчонка приблизилась к бандиту, давая понять, что сдаваться не собирается и ждёт выполнения своей просьбы. Илья удивлённо посмотрел на неё. «Вот же бесстрашная! И упёртая, как Алик», — пронеслось в голове бандита. — Мать Тереза хренова… — И хватит мне грубить. Света подошла ещё ближе и протянула к мужчине руку. Она исподлобья глянула на бандита, удостоверяясь в том, что тот не собирается прямо сейчас прибить её. Дотронулась до края черной футболки, пропитанной кровью, медленно и осторожно задрала его вверх. Наконец взору открылась жуткого вида рана — Света поморщилась. — Царапина, говоришь? Сетевой промолчал, тупо уставившись куда-то перед собой. Ситуация его явно бесила. — Ножевое? — Да. — Тебе бы в больницу надо… — Света вздохнула, осматривая рану. — Лезвие загнал совсем немного, рана неглубокая. Не надо мне ни в какую больницу! — Илья отбросил в сторону руку, которой Света держала край футболки, и прошёл мимо, как бы «случайно» задев девчонку плечом. — Тогда нужно обработать! — Справлюсь. — Где у тебя аптечка? Я помогу. Сетевой развернулся на месте. Девчонка, семенившая следом, чуть не врезалась в его грудь. В глазах бандита блеснул дьявольский огонёк. — Отстань от меня! Я, блять, серьёзно! — Вскричал мужчина, наклоняясь к девчонке так, что почти касался её лба. — Ты такой раздражённый и злой, потому что тебе больно! — В ответ крикнула возмущённая Света, уверенно уставившись в потемневшие глаза бандита, — Где аптечка? Мужчина отшатнулся, как от удара. «Дура», — подумалось ему почему-то. Но произнёс он следующее: — В ванной, в левом шкафу. Света укоризненно поглядела на бандита, затем развернулась на пятках, направляясь в ванную, и наконец вернулась с заветной белой коробочкой в руках. Когда рана на боку была обработана и перевязана, Илья поднялся с дивана, немного покачиваясь от одолевшей его слабости, прошёл на кухню, снова налил виски в бокал и опустился на высокий табурет. Света, бледная и серьёзная, убирала испачканные ватные тампоны и обрезки бинта с кофейного столика. — Погоди, нужно ещё ссадину на лбу обработать, — вспомнила она, складывая содержимое аптечки обратно. Девчонка бесшумно подошла к Сетевому всё с той же коробочкой в руках. Мужчина развернулся на высоком табурете так, чтобы Свете было удобно. Теперь она немного возвышалась над бандитом. Девчонка для удобства встала между ног мужчины и, смочив кусочек ваты перекисью водорода, принялась за дело. Бандит посмотрел на её сосредоточенное лицо и только сейчас заметил, насколько оно было бледным и расстроенным. — Эй, ты чего, крови боишься? — Как-то ласково спросил Илья. Света удивлённо взглянула на мужчину и лишь отрицательно мотнула головой, не отвлекаясь от занятия. — Тогда в чём дело? Неважно выглядишь. — Прошу заметить, ты тоже. — У меня причины есть. — И у меня. — Карие глаза наполнились слезами. — Эй, в чём дело? — Встревоженно поинтересовался Сетевой. Девчонка положила окровавленный тампон на тумбу, рукой смахнула непрошенные слёзы. Сетевой поймал её руки своими руками. — Света? — А вдруг в следующий раз тебе не повезёт? — Жалобно проскулила девчонка и всхлипнула. Слёзы заструились по её лицу. Илья опешил. Он и сам не понял, как тут же крепко прижал худенькое тело к себе, прислонившись щекой к груди девчонки и обхватив руками тонкую талию. Света, всё ещё стоя у него между ног, обмякла в объятиях. Почувствовав, как девчонка совсем повисла на нём, бандит осторожно усадил её на своё колено, словно маленькую девочку. Та обхватила шею мужчины руками, продолжая сотрясаться от рыданий. — Дурочка… — ласково прошептал Илья. Он не знал, как реагировать на то неведомое чувство, которое в этот момент приятно заволновалось в груди. Что это? Почему оно появилось? Что с ним делать? Ответа на эти вопросы Сетевой дать не мог. Но зато теперь он знал другое. За него кто-то волнуется. О нём кто-то заботится. Им кто-то дорожит. Его кто-то ждёт.