«У меня есть слово, но в нем нет букв,
У меня есть лес, но нет топоров,
У меня есть время, но нет сил ждать,
И есть еще ночь, но в ней нет снов»
Света проснулась ранним утром, когда еще не поднялось солнце. В полумраке вместо привычной пустой белой стены она увидела перед собой телевизор, за ним — двери, ведущие в комнату Ильи. Воспоминания вихрем пронеслись в голове: слёзы, крики, боль, запах сигарет и парфюма, сильные и надежные руки, нежные прикосновения, спокойствие… Где-то в груди приятно заволновалось что-то, доселе неизвестное девчонке. Сердце забилось чаще, заполыхали щёки и кончики ушей. Губы тронула слабая улыбка. Света, зевая, с наслаждением потянулась. Затем прислушалась к звукам, исходившим из спальни: Илья уже не спал, и шум его шагов вместе с тихим скрипом пола раздавались за дверью. Наконец, через несколько минут, его тёмный силуэт проскользнул в зал и почти беззвучно приблизился к окну. Света прикрыла глаза, притворившись спящей. После своей ночной истерики она боялась посмотреть в глаза бандита, заговорить с ним. Повеяло свежестью из открывшейся форточки, защёлкала зажигалка, распространился по комнате сигаретный дым. Света украдкой взглянула на Сетевого. Он показался ей особенно красивым в этот момент: как всегда чёрная одежда ярко контрастировала с белизной кожи, неправильный свет, исходивший из окна, еще сильнее подчёркивал острые скулы и выпирающий кадык на длинной шее. Свете нравилось наблюдать за тем, как изящные длинные пальцы подносят сигарету к губам, как эти самые губы выдыхают дым, как зелёные глаза задумчиво глядят в окно. Это было как-то… очень эстетично. Девчонка удивилась своим мыслям: «Вот же дурочка!..» Вскоре Илья кинул окурок в пепельницу, стоявшую на подоконнике, и вытянулся, закрывая форточку. За поясом сверкнула холодная сталь пистолета. Когда взгляд бандита стал бродить по комнате, Света вновь притворилась спящей. Услышала, как мужчина приблизился к дивану. Чужая рука почти невесомо коснулась её светлых волос, шершавый палец мягким движением провёл по щеке. Сердце заколотилось с бешеной скоростью, девчонка затаила дыхание. Когда открыла глаза, Илья уже надевал чёрное пальто, так хорошо сидевшее на его высокой фигуре. Когда стал направляться к выходу, Свете отчего-то стало совсем тоскливо. Хотелось подорваться с места и побежать за бандитом, крича «постой, не уходи, останься!». Но девчонка не пошевелилась, отбрасывая от себя странные навязчивые мысли. «Это я просто с ума схожу от одиночества», — оправдывала себя Света, переворачиваясь на другой бок. Илья будто бы стал внимательнее к Свете — девчонка заметила это почти сразу после той ночи. «Или просто решил проблемы, из-за которых постоянно нервничал и пропадал…» — шептал противный голосок в голове. Но это дело не меняло — Сетевой снова стал уделять ей хотя бы небольшую (но бесценную для Светы) часть своего времени. От внимания девчонки также не ускользали осторожные, сосредоточенные взгляды Сетевого, когда тот, нахмурив брови, принимался разглядывать её похудевшие плечи, тонкие руки, белое лицо. Эти поглядывания украдкой её нервировали: «наверняка думает о том, как я подурнела…» Досадуя, Света старалась прятать запястья и ключицы под мужскими кофтами, которые Илья щедро предоставлял ей время от времени. Это не прошло мимо бандита. — Мёрзнешь? — Поинтересовался Илья как-то раз. — С чего ты взял? — Света недоуменно подняла брови. — Постоянно в тёплой одежде ходишь. — Аа-а… — девчонка мысленно выругалась, но произнесла иное: — Ну да, как-то мне холодно в последнее время. Может, из-за погоды на улице, — Света отмахнулась и почувствовала, как краснеет. Врать она не любила. Илья скептично повёл бровью, всем своим видом демонстрируя недоверие, но ничего ответил. За это Света была ему бесконечно благодарна. И всё же Света каждый день с нетерпением ждала возвращения бандита домой. Однако время тянулось так невыносимо медленно, что хотелось кричать, и даже книги уже не помогали. Как только девчонка оставалась одна, в голову снова лезли тяжёлые мысли, от которых было невозможно убежать. Света думала о том, в каких условиях содержат Дину, как наверняка бабушка убивается по внучкам, как мама сильно переживает за них. А вдруг бабушка лежит в больнице, а над Диной каждый день издеваются? Хотелось лезть на стены от безысходности. Когда же дома был Илья, Света могла хоть немного отвлечься, даже если он запирался в комнате и часами не выходил в зал. А когда он составлял ей компанию за ужином или просмотром телевизора, когда начинал разговор о чём-либо, Света сияла и забывала обо всех бедах. Только чувство какого-то волнения, учащённое сердцебиение и пылающие щёки с недавних пор стали её вечными спутниками. Света, по просьбе собеседника, рассказывала о том, как научилась стрелять, как мама и бабушка ругали её за такое «неженское» увлечение, как впервые она попала в десятку и как Климкин осуждал её желание пойти на войну. К слову, последнему Илья очень удивился и долго расспрашивал пленницу о планах на будущее. А сердце у самого ныло от неприятного предчувствия: «удастся ли тебе их осуществить, девочка?». В какой-то момент Света тоже осеклась. «Если доживу, конечно», — добавила она в конце своего рассказа, вмиг потеряв весь энтузиазм и поникнув. — Я никак не пойму. Почему вы нас с Диной держите отдельно? Когда Алик должен нас забрать? Как всё двигается вообще? — Однажды уставшим тоном поинтересовалась девчонка. На лице её читалась глубокая тоска, глаза умоляюще глядели на Илью. Света увидела борьбу в глазах собеседника. «Думает, стоит ли рассказывать», — решила она. Наконец Илья громко вздохнул и нарушил молчание: — Мы много лет знаем твоего отчима. Он очень хитрый и изворотливый человек, поэтому понятно, что вряд ли он послушно соберёт деньги и без проблем отдаст их нам. Скорее всего, он пытался бы вернуть ребёнка иным путём, что, собственно, он и делал. — Начал негромким голосом Сетевой. — Но всё так удачно сложилось, что Алик спрятал ребёнка с тобой, и теперь, вместо одной девочки у нас ещё есть и вторая заложница. На этих словах Илья осёкся и прикусил губу, внимательно посмотрев на расстроенную девчонку. Та лишь как-то болезненно скривилась, но тут же взяла себя в руки. Голос приобрёл холодные нотки: — Разве и за меня выкуп требуете? — Нет. Но так мы можем дать Алику дополнительные условия, которые подстрахуют нас. Сейчас объясню. Смотри, держи мы вас с сестрой вместе, Алик мог бы собрать свою компанию, или там… провернуть какой-нибудь хитрый план, расстрелять нас всех — неважно, и забрать вас с сестрой. Отчим твой ужасно любит деньги и просто так их не отдаст — это мы знаем. Да и к тому же упрямый, как баран. Собственно, мы предусмотрели такой расклад событий. Поэтому было решено тебя поместить отдельно от сестры. А условия таковы: попытается выкрасть ребёнка или в целом, пойти против правил — потеряет тебя, а заберёт тебя — убьём его дочь. Света шумно выдохнула, услышав последние слова. Непрошенные слёзы заполнили глаза, но показывать это бандиту совсем не хотелось. Девчонка сглотнула ком, борясь с собой. — Какая сумма? Какой срок вы ему дали? — Через силу спросила Света, не поднимая глаз. — Сумма растёт со временем. Но сильно торопить Алика мы не собираемся: пусть лучше собирает деньги и не прибегает к другим методам. Думаю, что максимум — полгода. — Полгода?! — Ошарашенно переспросила девчонка. — Да. — Тебе не кажется, что этого времени с головой хватит, чтобы выяснить, где нас с Диной прячут, заручиться чьей-нибудь поддержкой и всё-таки поубивать всех вас? — Злая саркастичность проскользнула в девичьем голосе. Илья же спокойно объяснил: — Сестрёнку твою спрятали очень надёжно, о её местоположении знают только два человека. Алику жизни не хватит, чтобы её найти. А если даже он тебя найдет… извини, но ты не главная его цель, — Света утвердительно кивнула. Илья продолжил: — Врагов у Алика больше, чем друзей, поэтому максимум, на что он может рассчитывать — помощь каких-нибудь бандюг-одиночек. Толку от них мало. Деньги огромные, собрать их за один день тяжело. Отчаяние скорее всего заставило бы Алика придумать какой-нибудь, ну, знаешь… альтернативный план действий. Нам это не надо — от вас с сестрой бы избавились запросто, да только деньги терять не хочется… Света почувствовала горькую обиду. Ровный, будничный тон, которым бандит произнёс последние слова, острым ножом прошёлся по доверию, которое девчонка только недавно почувствовала к нему. «Какая же я дура! Уже напридумывала себе… Ему только деньги и нужны», — с досадой пронеслось в голове. Света устало спрятала лицо в ладонях. — Я знаю, как неприятно тебе это слышать. Но таково наше время. Каждый выживает, как может, — совсем тихо добавил бандит. — Ага, а страдают ни в чём неповинные люди. — Отозвался надтреснутый голос, — Моя мама просто повелась на деньги и нашла мне отчима, Дине просто не повезло родиться дочерью бандита, тот несчастный пьяница просто был должен милиционеру и прятал у себя двух девочек. Кстати, что с милиционером? — Его убили. На этот раз слёзы сдержать не удалось. Но тон остался таким же ровным. — А милиционер просто выполнял свою работу и проявил человечность. И всё из-за денег… — девчонка укоризненно глянула в глаза бандита. — Что насчет милиции в целом? Если вас подадут в розыск и начнется расследование, то наверняка… — Света! — Перебил мужчина, посмеиваясь, — Я тебя умоляю! Таких ментов, как тот герой, единицы по всей России. Менты нынче — это слабые, отчаявшиеся лохи, которые за грош мать родную продадут. И Алик это прекрасно понимает. К тому же, некоторые связи в ментовке нам вообще обещают полную неприкосновенность. Света в отчаянии уронила голову на руки. У Ильи что-то защемило в груди. Совесть, до сих пор надёжно спрятанная где-то в глубине его грудной клетки под сотней замков, с каждым словом, с каждым взглядом Светы, с каждой пролитой ею слезой всё сильнее и сильнее просилась наружу. Черствый, беспринципный, жестокий бандит, прошедший многие ужасы жизни, сражавшийся и на войне, и на гражданке, убивший не один десяток людей, чувствовал себя обезоруженным, глядя в такие смелые, но печальные карие глаза. Это ему вовсе не нравилось. Это делало его слабым, уязвимым, неуверенным в правоте своих жизненных принципов. Это делало его тем мальчишкой, который в девяносто четвёртом ехал на войну в поезде с маминым письмом в кармане. Мальчишкой, который еще не познал ужасов жизни, не нюхал пороха, не убивал. Илья накрыл маленькую белую ручку своей большой ладонью, погладил нежную кожу пальцем. Девчонка из-под опущенных ресниц воспалёнными глазами взглянула на бандита. На покрасневшем и немного опухшем от слёз лице мужчина не мог разглядеть выступивший румянец. Зато Света остро чувствовала, как пылают её щеки. — Всё наладится. Глупая, банальная фраза — знаю. Но я уверен, что Алик вас с сестрой обязательно вернёт домой, а до тех пор… — Илья тяжело вздохнул, подбирая слова, — до тех пор обещаю не обижать тебя без веской на то причины. — Бандит, улыбнувшись, вопросительно поднял брови: — Не станешь ведь мне жизнь усложнять? Света сквозь слёзы слабо улыбнулась. — Постараюсь, — пообещала она. Взгляд её пленительных карих глаз приобрёл нотки лёгкого кокетства. Илья довольно улыбался в ответ.