«Крыши домов дрожат под тяжестью дней,
Небесный пастух пасёт облака.
Город стреляет в ночь дробью огней,
Но ночь сильней, её власть велика»
Сна не было ни в одном глазу. Света бессмысленно пялилась в мутноватое окно, за которым уже перестал идти пушистый снег. В доме напротив, в одной из квартир зажёгся жёлтый свет, силуэт человека прошёл мимо окон туда-сюда и скрылся из виду. Света устало прикрыла глаза, спутанные мысли начали из неразборчивого нечто приобретать очертания. Казалось бы, элементарная вещь внезапно поразила её: а ведь у людей жизнь продолжает идти своим чередом! Они так же, как и раньше, просыпаются рано утром, пьют чай на кухне, собираются на работу, в школу, в университет. Они так же ездят на автобусах и трамваях, покупают хлеб и молоко в маленьких магазинчиках напротив дома, гуляют с детьми в колясках и выгуливают собак. Они ходят в гости по вечерам, ругаются друг с другом в тесных квартирах, а потом мирятся, вспоминают прошлое и думают о будущем. И она могла бы сейчас мирно спать в своей постели, а наутро проснуться от звона будильника и собираться в школу. Сразу в голове всплыли образы близких, но Света не дала щемящим душу мыслям долго задерживаться в голове — в этом просто-напросто не было смысла. Воспоминания о былой жизни лишь в очередной раз дарили ей удар под дых, который выбивал последний воздух из лёгких. Внимание Светы привлёк ворвавшийся в квартиру женский голос. Сначала она не поверила своим ушам, решив, что разыгравшееся воображение решило подшутить над ней. Но нет — кто-то точно заливисто смеялся, периодически чуть ли не взвизгивая вперемешку с неразборчивыми словами. Вслед за этим слышались непонятные звуки, природа которых была не до конца ясна Свете: в коридоре что-то будто бы периодически падало, скрипело, трещало, а приступы заливистого хохота непременно совпадали со странным шумом. Света взволнованно подорвалась с места, но подавила в себе желание выглянуть из комнаты и наконец увидеть, что происходит в квартире: она лишь бесшумными шагами подобралась поближе к двери и, насколько могла, напрягла слух. Донеслись едва различимые слова, постоянно прерываемые… поцелуями? Сердце заколотилось часто-часто… — Вспоминаешь обо мне… только когда… напьёшься… — игриво-обиженно твердил женский голос. — Тебе ли не всё равно? — отвечал ей другой, мужской, до боли знакомый. Спустя несколько мгновений в замке провернулся ключ. Света дёрнула ручку — заперто. За дверью перешли к более решительным действиям. Девица охала, вздыхала, звала его по имени. Света, как умалишённая, дёргала ручку. Грудь беспорядочно вздымалась, но воздуха не хватало. В голове одно — убежать, не слышать, не видеть его больше никогда. Она метнулась к окну — «бежать, бежать, бежать!», — но и оно не открывалось. А дальше как в тумане… Не успев даже ни о чём подумать, Света занесла кулак. Раз, два, три… еще несколько раз. По стеклу побежали трещины, выстраиваясь в красивый узор, похожий на паутину. В ушах звон, перед глазами — темнота, в груди — ураган. Она остановилась, как вкопанная, ничего перед собой не видя и не слыша. «Виновата сама, дура, идиотка!..», — пульсировало в голове. Кровь алыми дорожками струилась по руке, капала на пол, пока Света, тяжело дыша, смотрела на разбитое стекло. Лишь потом, когда пелена, застилавшая глаза, начала отступать, перед её взором наконец обрела очертания сеть из трещин. Руку резко обожгло болью — Света в удивлении таращилась на неё несколько секунд, не понимая, как до этого вообще дошло. Жжение в ране всё усиливалось, боль начала расползаться по всей руке вплоть до локтя. Света застонала, опускаясь на колени — боль физическая на некоторое время помогла забыть о боли душевной, подавила обиду и досаду на несколько мгновений. Щека прижалась к холодному полу. Непристойные звуки продолжали долетать откуда-то из глубины квартиры, но уже не вызывали прежнюю бурю эмоций. Внутри будто бы не было уже ничего — и это «ничего» было куда страшнее букета взрывоопасных чувств, настигнувших её какую-то минуту назад. Сколько она так пролежала — не помнила и сама. По ощущениям — целую вечность, по факту — чёрт его знает… Глаза, опухшие от бессонницы и, вероятно, слёз, раскрылись, когда комната освещенная слабым светом, постепенно снова погружалась во тьму. Тело затекло от твёрдого пола, шея ныла от неудобной позы. Но, главное — в квартире царила тишина. Этот факт принёс некоторое облегчение. Дрёма снова начала поглощать сознание, когда вдруг послышался разговор — Сетевого и еще одного мужчины. Морщась от боли в мышцах, Света подобралась к самой двери. — Говори по делу, — голос Ильи был ниже обычного, с явной хрипотцой — вероятно, собеседник его только что разбудил. — Радуйся, Сетевой! — мужчина, напротив, говорил очень громко и эмоционально, — Муртазаев бабло ночью вернул. Света замерла в оцепенении. От волнения задрожали руки. — Наконец сожительница твоя съедет, — неизвестный неприятно захохотал, но резко остановился. — Э-эх, жаль девчонку твою только. — Что? Почему? — Так Алик же в своём духе. — Незнакомец выдержал долгую паузу и театрально вздохнул. — Блять, не томи, пожалуйста. Я не читаю мысли. — Раздражённо процедил Сетевой. Света разделяла его чувства. — Ну что? Даже деньги вернуть спокойно не смог: завалил пару Костиных головорезов, представляешь? Только когда прижали, остановился. Но бабки всё же принёс. Повезло ему — Костя добрым в тот момент оказался, простил, деньги взял. Ну а остальное как договаривались: рыпался — вот старшую девочку и проебал. С младшей и женой уже успел свалить за границу. — Мужчина снова неприятно засмеялся. Жизнь Светы рушилась на глазах. Последняя надежда, хрупкая, как хрусталь, со звоном разбилась о реалии жизни. Уехали за границу, значит… — Ну вот мне и поручили её забрать. Избавиться, так сказать. Ох, знал бы ты… — голос стал значительно тише. — Я, конечно, не раз уже… того… но девочку жалко. У самого дочь подрастает, сам понимаешь. Повисла тишина. Света утирала слёзы, всё тело дрожало. О, как ужасно было слушать этот разговор… — Да вот и мне жалко… А вот что, — Сетевой понизил тон, — есть у меня вариант один. — Какой? — Ты только никому, понятно? — Ясно дело. Решалась её судьба. Света затаила дыхание. Илья… ведь должен он быть на её стороне, ведь защитит, спасёт… — Один знакомый бордель держит. С радостью девчонку возьмёт — симпатичная, и деньги неплохие. Сумму напополам. Всё же лучше, чем убивать. Только чтобы ни одна душа не узнала, иначе обоим конец. Я сам отвезу. — По рукам. Очередной удар судьбы отправил её в нокаут. К Сетевому осталась лишь ненависть, беспросветная и всепоглощающая. Бордель лучше смерти? — ну уж нет, увольте! Света обернулась назад. Ничего перед собой не видя, отползла от двери. Наконец взор прояснился, взгляд приковало разбитое стекло. Еще ударить чуть-чуть локтем и получится прыгнуть. Никаких эмоций, лишь холодная констатация, — «так и сделаю». Послышался звонок в дверь — Света поднялась с места. Еще один — она медленно брела к окну. В дверь затарабанили — до злополучного окна один лишь шаг. Света окинула взглядом трещины — смотрела, куда лучше приложиться, чтобы наверняка. От цели отвлёк обеспокоенный голос Сетевого: — Света, спрячься и не высовывайся! Раздался жуткий грохот. Казалось, десятки пар ног пробежали мимо комнаты, послышались выстрелы, негромкие из-за глушителей. Инстинктивно Света опустилась на пол, подползла ближе к столу, чтобы не было видно. Выстрелы не прекращались, происходила борьба. — Где документы?! — Истерически кричал кто-то. Вопреки слабым надеждам, пришли явно не за ней. Девчонка спряталась под столом. Звук выстрела раздался совсем близко — прострелили замок в комнату. Дверь открыли с ноги. Света сжалась под столом еще сильнее. Лучше бы прыгнула сама… Мужчина переворачивал в комнате всё, что попадало под руку. Прямо перед столом посыпались книги, вдребезги разбилась настольная лампа. Всевозможный грохот, крики и звуки выстрелов не мешали Свете сосредоточиться на жутком скрипе подошв неизвестного при соприкосновении с полом. Она почти перестала дышать — вот-вот громила опустит взгляд чуть ниже и заметит её. Мимо раскрытых дверей пробежали еще человек пять — видимо, подоспело подкрепление Сетевого. Послышалось пронзительное «Саня, помогай!», и неизвестный быстрым шагом направился к выходу. Не дошёл — грузное тело свалилось прямо у порога, по полу поползли струи крови. Пистолет с глушителем, при падении выпавший из руки убитого, несколько раз прокрутился по полу и прикатился прямо к ногам Светы. А Свете было нечего терять.
В. Цой, Кино — Мама, мы все тяжело больны
Крепко сжав ствол в руках, она выглянула из комнаты. Очевидно, бой переместился вглубь квартиры: коридор пустовал. Сердце колотилось в бешеном ритме, но ноги уверенно вели её к выходу. Металл, приятно охлаждающий кожу пальцев, придавал уверенности. Лишь у самой двери она замешкалась — оглянулась назад, затем как-то подсознательно вспомнив о погоде на улице, на автомате, не задумываясь, схватила с вешалки пальто Сетевого и выбежала из злополучной квартиры. Лестничные пролёты казались бесконечными, ступеням не было конца, но она не сбавляла темпа. Сердце болезненно билось о грудную клетку, но ноги быстро и ловко несли её по ступеням, пока она на ходу натягивала на себя тяжелое пальто, почти в два раз больше её размера. Она выберется, обязательно выберется. Света чувствовала — осталось немного, совсем немного. Скоро она дойдет до заветной двери, а там уже разберётся, там будет проще. Только бы выбраться… Но внезапное столкновение выбило из колеи, перечеркнуло все планы, привело в ужас. Навстречу поднимались трое: двое были ей знакомы — тот самый бритоголовый, который вырубил её при похищении и в штаб-квартире навещал, другой — молодой парнишка-водитель, вёзший их в квартиру Ильи. Третий был за их спинами, по форме одежды отличался: вместо чёрного прикида на нём была голубая рубашечка да пиджачок с иголочки. Пазл сложился сам по себе — шёл никто иной, как немалоизвестный Костя — главарь, которому Алик задолжал. Они тоже в спешке взбегали вверх по лестнице, вероятно спеша на помощь товарищам. Света заприметила их первая, но убегать было уже поздно. — Ты?! — Вскричал удивлённо лысый, намереваясь схватить девчонку за руку. Но Света отскочила в сторону, не спеша раскрывать все козыри. — Это та самая… — Костя, столкнувшись с девчонкой впервые, оценивающе оглядел её. — Ты, — Костя указал на лысого громилу, — наверх к Сетевому. А мы сейчас с этой куколкой разберёмся и присоединимся. — Понял, — и самый крупный из троицы побежал по ступеням наверх. Света крепче сжала ствол в просторном кармане пальто. Главарь поднялся на несколько ступеней выше, приближаясь к Свете. Та замерла, продумывая план действий. Мысли вихрем крутились в голове, но она сохраняла внешнее спокойствие. Мужчина схватил за подбородок, покрутил её лицо из стороны в сторону — Света поморщилась. Обернулся к подчиненному. — Даже жалко убивать. Что скажешь? В этот самый момент Света вытянула руку с пистолетом. Эффект неожиданности сыграл в её пользу, и в тот же миг она выстрелила Косте в ногу. Рука не дрогнула: пуля попала прямо в колено, мужчина свалился вниз, громко вопя. Парнишка, явно не ожидавший подобных действий от хрупкой девочки-подростка, первым делом подбежал к шефу, оценивая степень ранения и помогая принять более удобную позу. Света, воспользовавшись моментом, пробежала мимо. Уже вслед ей послышались выстрелы, на лестницу сыпалась краска и штукатурка, но чудом ни одна из пуль не достигла цели. — Мне за ней? — Нет, чёрт бы её побрал! Бегом наверх! Там ты нужнее. — Кричал Костя. — Маленькая сука, гори в аду! Я тебя из-под земли достану! — Ревел главарь ей вслед. — Ты будешь жалеть, что не умерла сегодня! Но Света уже хлопнула тяжёлой подъездной дверью и понеслась по обледеневшей дорожке, освещенной жёлтым светом фонарей, прочь от злосчастного дома. На улице как назло валил снег, промозглый холод кусал уши и щёки. Света спрятала руки в карманах — они что-то нащупали внутри. Она, чуть замедлившись, вынула из них несколько смятых купюр. Выбежав на проезжую часть, жестом остановила первую попавшуюся машину с шашечками на крыше — денег хватит на такси. — На вокзал. Таксист подозрительно косился на потрёпанную девчонку в огромном мужском пальто, нервно огладывающуюся по сторонам. — Вот молодёжь! — Лишь тихо вздохнул он, пригладив пальцем усы. Света не знала, куда ей нужно. Лишь бы подальше отсюда, подальше от Петербурга. Сбежать, затеряться, исчезнуть, стереть произошедшее из памяти, начать всё сначала. На кассе толпилась очередь, но Света не могла ждать. Она выбежала на железнодорожные пути, запрыгнула в вагон уже уезжающего поезда, не зная даже его направления. Не имеет значения. — Девушка, вы куда?! Дикарка! Еще и без билета поди! — Заверещала проводница. Света сунула ей пару купюр — та мгновенно замолкла. Поезд набирал скорость, мчась прочь от Петербурга. Света смотрела в окно на мелькающие огоньки. Света справится, обязательно справится.