ОДНАЖДЫ В ИРКУТСКЕ

черный джип был на подъезде в аэропорт. всю дорогу от базы вплоть до пункта назначения в салоне висела густая тишина, которую не было способно разбавить даже радио. все попытки оксаны хоть как-то растормошить босса пресекались на полуслове, стоило олегу сделать лишь взмах руки. оксана понятливо кивала, наблюдая за постоянной сменой эмоций на лице мужчины, пытаясь всучить блистер с обезболом. кизару лишь отмахивался от назойливых рук, как и от ноющей боли в голове. было трудно списать это на магнитные бури: на улице бесновалось палящее солнце, лёгкий ветер приятно обдувал лицо, в салоне витал тёплый воздух. душу грел тот факт, что ещё немного, и можно будет с головой окунуться в атмосферу майских праздников, но, ёпта, как же ныла башка, а рационального объяснения этому не было. а ещё в груди зарождался неприятный комок чего-то, сердце то с болью сжималось, то разжималось, и олег всерьёз подумывал, чтобы прямо сейчас таки развернуться и двинуть в обратную дорогу, а ракитин уж как-нибудь сам доберётся, но поступать вот так казалось глупо, поскольку вот ещё метров триста, и иркутский аэропорт как на ладони. мужчина лишь крепче сжал руку на руле, а вторую потянул к литровой бутылке воды, стоявшей между сидений. холл аэропорта как обычно кишел разностной публикой. хмурые люди постоянно куда-то спешили, обвешанные сумками-чемоданами, будто собиралась замутить какую-то заварушку. кизару лишь понимающе хмыкнул и крепче схватив оксану за локоть, потащил к окошкам регистратуры. нужный самолёт прибывал с минуты на минуту. олег нервно комкал края своего дорогого пальто, на часы периодически поглядывая. разношёрстной публики стало в разы больше: мамочки волокли за собой детишек, смурные мужики тащились следом, заглядываясь на стройных стюардесс, чьи лица сверкали заученной, ни капли не искренней улыбкой. кизару натянул солнцезащитные очки на переносицу, ощущая фантомные прикосновения пальцев оксаны где-то в районе локтя. постепенно публика рассасывались, с бортов выходили последние люди, но нужного человека всё не было. олег недовольно сморщил нос и развернулся к оксане. – набери его, – скомандовал он коротко, выуживая из кармана пачку сигарет. помощница понятливо угукнула, быстрым движением пальцев набирая номер барселонского гения. – на громкую поставь, – снова скомандовал мужчина, выдыхая сигаретный дым в сторону. в трубке послышались долгие гудки, и буквально через пару секунд на том конце провода всё же воскликнули радостное "привет". – егор, блять, что за приколы? где тебя, твою мать, носит? – кизарыч, здорова! мужик, такое дело, я проспал вылет, следующий рейс только через три дня, ты извини, ладно? я сам вообще в ахуе... кизару вздохнул тяжело и завершил вызов, так и не дослушав объяснения ракитина. ну, конечно же. егор и ответственность – понятия априори несовместимы. мужчина устало прикрыл глаза, злясь не столько на егора, сколько на себя. дёрнул же его черт переться из ебеней чуть ли не в культурный центр города, когда твоей головой можно чуть ли не орехи колоть. на лбу блестела испарина, и он, коротко кивнув оксане, двинул в сторону парковки. путь к базе сопровождался таким же томным молчанием. радио больше не бухтело фоном, оксана не пыталась накормить аспирином. эмоции смешались в густую кашу, не давая мыслить рационально здраво. единственное, чего сейчас хотелось по-настоящему, завалиться в свою обжитую с годами квартиру на окраине, и завалиться спать желательно часов так на двадцать. на подъезде к лесополосе, на телефон пришло короткое "ты не злишься?", что олег оставил без внимания. конечно, он злится, блять, готов рвать и метать, лишь бы выбить эту дурь из бритой башки егора, и привести его к уму разуму! чтоб запомнил, что олег кизару далеко не мальчик на побегушках, что при любом движе готов сорваться и ехать чуть ли не на другой конец города, бросив важные дела. он начальник, главарь, вожак, атаман, а ебучий ракитин егор даже с будильником разобраться не может! переваривая в голове весь пережитый трэш, машина плавно подъезжала к рельсам, двигаясь вдоль. – вы... вы видите это? видите, что впереди? – встревоженно воскликнула оксана, выглядывая в окно. олег видел. лицезрел огромный кратер, что когда-то был их "базой". – черт... не может быть... машина плавно затормозила в пятидесяти метрах от огромной ямы, оксана тут же вылетела из салона, рванув ближе к эпицентру. олег в сердцах ахнул, прижав руку к груди, что внезапно заполнилась жгучей болью и злостью. кизару пропускал мимо ушей всё, что лепечет на грани истерики оксана, с опаской заглядывая ближе. он оглядел остатки фургона, что разлетелись по периметру. колоссально огромные бочки, коробки, банки, буквально вошли под землю, а о их целостности даже говорить не хотелось. было уничтожено всё до последней железяки. около подъёма в кратер, в куче мусора и барахла, ярким пятном сверкал кусок оторванной головы с платиновыми волосами, что перепачкались грязью и кровью. это была последняя капля.

***

– ахуеть! что это?! – ракитин вальяжно вывалился из вертолёта, что совершил посадку буквально тридцать секунд назад, – олег, ты что, новое термоядерное оружие опробовал?! из-за спины выглянула темноволосая девушка, изящно намотав на такое же запястье собачий поводок. – яни, ну же, мальчик мой, иди к мамочке, – щебетала она, подзывая пса ближе к себе. щенок доверчиво выполз на пожелтевшую траву, прижимая дредастую макушку к девичьему бедру, чьи пальцы тут же зарылись в шевелюру, почёсывая за ушами. – пиздец, – констатировал тейп, наблюдая за "идиллией". егор внимательно оглядел пространство вокруг и опешил. перед глазами был огромный кратер, вокруг которого были аккуратно расставлены лампадки, что в сумерках пугали не на шутку. тейп округлил глаза, наблюдая за олегом, который буквально вылез из кратера. длинные ноги облегали чёрные латексные штаны, на плечах сидела выглаженная в цвет рубашка. лицо было на удивление серьёзное, грустное. рядом с кизару плелась такая же опечаленная оксана: в чёрном пальто и соответствующем платке на макушке. – олег... что произошло? – робчик взорвался.

***

как и обещал артём, они с машей расписались через пару недель после той вписки. и отметить это событие они решили очередной тусовкой, только в более узком кругу людей. здесь, в квартире, которую снимали артём с машей и которая была вдвое меньше, чем хата ляхова, да и намного скромнее, помимо виновников сего торжества были гриша, карина, глеб и алла, которая просила взять с собой уланса, однако артем тактично послал её нахуй, ведь с этим очкариком даже и не разговаривал никогда. обстановка была слегка непривычной для этой группы лиц. обычно, спустя час после начала события, половина из них уже была в говно, однако в этот раз всё вышло совсем по-другому. это было похоже на своего рода семейное застолье, где старики вспоминают прекрасные моменты молодости и обсуждают всех кого попало. да и пили они совсем немного. – следующий бокал я поднимаю за то, чтобы любовь распространилась не только на нашу семью... – артём запнулся и взглянул на машу, которая одобряюще кивнула, не переставая улыбаться, а после перевёл глаза за гришу, – а чтобы каждый в этой комнате по итогу любил и был любимым! с этими словами все дружно чокнулись бокалами с дорогим игристым вином. артём, опустошив свой фужер, притянул к себе машу и сладко поцеловал, обвив её шею своими руками. как и следует ебланским традициям, все в один голос закричали "горько". спустя пару часов, большинство всё-таки опьянело и начало заниматься своими делами. маша с артёмом удалились на балкон, и только бог знал, что они там делают: крутят косяки или ебутся. алла с кариной расселись на диване и под достаточно громкую музыку обсуждали свои женские штуки, глеб ещё час назад ушёл на тренировку. один гриша остался один, и, стоя в коридоре и оперевшись о стену, ляхов пытался собраться с силами. – я точно ей признаюсь сегодня, – говорил гриша артёму после того, как тот довольный приехал из загса. – ну-ну, в который раз уже? гриша, не признаваться надо, а надо сжать яйца в кулак, подойти и предложить мутить наконец-то, – фыркнул артём, которого этот роман уже явно напрягать начал, – а вообще, учитывая её родственные связи, я бы ещё сто раз подумал, гриш." сделав несколько глубоких вздохов и сжав кулаки, ляхов бесшумно зашёл в комнату. – так вы теперь вместе, получается? – спрашивала карина иванову, попивая из трубочки коктейль, который ей намешал из всего того, что было в мини-баре виновник сего торжества. – ну, получается да... только я не знаю, нужно ли мне это, мне кажется я ещё не до конца отошла от на... ААААА! испугавшись ляхова, который неосознанно еле слышно подкрался к девушкам, она напугала и карину, которая подавилась коктейлем и начала страшно кашлять. среагировав, ляхов как стукнул ей по спине... только вместе с кашлем из неё чуть челюсть не вылетела. – гриша! ты совсем ненормальный что-ли!? – недовольно говорила карина, поправляя волосы. – простите, девочки, не хотел вас напугать, – сказал виноватым голосом гриша, взглянув на аллу, которой, казалось, было ваще похуй. – карин, можно тебя на 5 минут? – зачем? – спросила светловолосая, бровь выразительно изогнув. – пожалуйста. карина взглянула на аллу, которая одобрительно кивнула головой. сделав тяжелый вздох и закатив глазки, карина поднялась с места и вышла из комнаты первая. растеряно посмотрев на аллу, которой было всё так же похуй, гриша вышел следом и, сориентировавшись, понял, что карина на кухне. – в общем, мне надоели все эти непонятки между нами, секс без обязательств, давай начнём встречаться и потом посмотрим, как всё пойдёт. я не сделаю тебе больно и... – ладно, ладно, давай. ты же не отстанешь, верно? прямо-таки как та настя, – съязвила карина, которая, если быть честными, вообще не хотела ничего с ляховым, просто патлатый её конкретно успел подзаебать. – аналогия от слова анал, кстати, – съязвил гриша в ответ. – чего? – недовольным голосом спросила карина, однако ляхов, ничего не сказав, просто чмокнул её в губы, будучи на седьмом небе от счастья. – скоро опять в загс поедем? – спросил артём, который зашёл на кухню с косяком в руке.

***

егор с трудом сглотнул, заглядывая в тёмные глаза напротив. – бля, олег, мне так жаль, так жаль, – тейп всхлипнул на грани слышимости, заключив товарища в объятия, – ты знаешь, кто к этому дерьму причастен? – знаю. конкретно знаю, – тяжело вздохнул мужчина и похлопал парня по плечу, отстраняя, – и если ты думаешь, что я подобное оскорбление оставлю без внимания, то ты сильно ошибаешься, ракитин. кизару зло сверкнул глазами, заговорщицки улыбаясь. – я их с землёй сровняю. оторву голову каждому, кто даже думать посмел о том, чтобы навредить мне и моим людям. моему имуществу! этот выскочка рокет ещё пожалеет, что вообще со мной связываться и конкурировать вздумал! кизару чуть ли не лез по швам от злости. такого кизару стоило бояться. из придурковатого, скрытого за напускным пофигизмом и добротой ко всем мужчины, рвался жестокий и кровожадный вожак, который не терпит осечек, а уж тем более посягательство на свою собственность. с таким кизару мало того, что находиться рядом не хочется, а вообще вмиг прекратить своё существование. – у меня есть запасы оружки разной с собой, если у тебя больше нет... кизару зло сверкнул глазами, и тейп сразу же заткнулся. где-то за спиной, оглушающе громко, хрустнула ветка, и вся собравшаяся толпа вмиг повернули головы в источник звука. – эээ.. а что у вас тут.. происходит? – мямлил димсуд, поочерёдно оглядывая каждого из присутствующих, с интересом поглядывая на огромный вертолёт. олег вдруг просиял, руки за спину убирая. – мальчик, а ты часом не потерялся? ты что здесь делаешь? – я к максу пришёл, вы его не видели? – доверчиво пролепетал мальчишка, делая шаги всё ближе, восхищённо рассматривая всё тот же вертолёт. – видели-видели. а вы с ним, кажется, дружите, так? ты ведь дима? – дааа, я с рокетом работаю. ну, вы про него слышали, да? он наркотики продаёт. ебать, а пропеллеры из чего сделаны, из стали? светловолосый задумчиво почесал подбородок, уже успев сунуть любопытную башку в кабину. кизару с интересом наблюдал за похождениями младшего, про себя отсчитывая последние секунды его жизни. – что ещё расскажешь, димка? тебя рокет сюда прислал? – не-а, я же говорю, я к максу, но, я так понял, его нет дома. ну, вы тогда передайте, что я заходил, лады? – лады, – усмехнулся олег и достал из-за пояса вальтер, не глядя стреляя точно-точно в коленки. младший пронзительно пискнул, свалившись грудью на грязную траву. губы кизару растянулись в многообещающей ухмылке, его блестящие туфли мягко ступили на чужие хрупкие рёбра, мальчик все ещё пищал. хотелось поскорее закончить, хотелось поскорее начать. откуда-то из-за спины мужчина достал тяжёлый острый топор, ступня время от времени вздымалась от неровного глубокого дыхания парнишки, что, кажется, рыдал. олег медленно провел подушечкой указательного пальца по лезвию, а после размахнулся, отправляя его вниз. шейные позвонки в одночасье хрустнули неприятным звуком, капли крови из артерии замарали лакированные ботинки. кизару внимательно всматривался в перерубленную напополам шею, в куски мяса, такие хрупкие косточки, что буквально разлетелись уродливыми ошмётками. он нанёс ещё несколько ударов, пока голова окончательно не существовала отдельно от туловища. кизару выдохнул через нос, слегка пиная светловолосую макушку. голова покатилась немного в сторону, обнажая застывшую гримасу ужаса и животного страха. на бледных щеках запеклись ссадины, кровавые разводы смешались с грязью, добавляя симпатичному личику лишь пикантности. – оксана, готовь подарочную коробку.