Позволь исправить ошибки

Двое молодых людей быстро передвигались в сторону горы Муси близ Цишаня. Вэй Ин знал, что ждёт их там и как им предстоит победить монстра, что живёт в пещере. Знал он и где искать один из осколков тёмного железа. Но вот Лань Ванцзи этого не знал, но шёл рядом. Это безграничное доверие со стороны возлюбленного и умиляло Усяня, и пугало. Как можно доверять человеку настолько? Ведь Лань Чжань знает его немногим больше месяца! — Лань Чжань, ты хочешь знать, куда мы идём? — уже когда до пещеры осталось пара десятков ли Вэй не удержался. — Мгм. — Тогда почему ты не спрашиваешь? — Вэй Ин сам мне расскажет, если посчитает нужным, — невозможно чистые честные глаза с уверенностью посмотрели на Усяня. Он отвернулся. Его это задело. Нельзя так всецело доверять тому, кто уже однажды причинил столько бед и боли всем своим любимым людям. Нельзя. — Не смей так доверять мне! Ты не знаешь меня! Не знаешь, на что я способен! — Усянь даже не взглянул на своего спутника, пиная носком сапога мелкие камешки на дороге. — Ты пошёл на сделку с демоном, чтобы спасти дорогих сердцу людей. Мне достаточно знать о тебе только это, чтобы считать хорошим человеком. — Доверие может обернуться болью. Все, кто вверил мне свою жизнь и безопасность, уже однажды умерли. — Брат сказал, что ты сделал мне очень больно, — Вэй Ин замер, пытаясь подавить всплывающие воспоминания. Но под тонкой кожей прикрытых век вспыхнула сцена на почтовой станции. Прошло три месяца, как Усянь лишился ядра, как был сброшен на Могильные курганы. Ухмыляющийся Вэнь Чао, одуряющий запах смерти и гниющей плоти. Злость при виде сидящих на коленях Цзян Чэна и Лань Чжаня. Они оба в крови сидят и слушают новости о его смерти. Ванцзи не верит, в его глазах сверкает боль. Больше Вэй Ин не мог терпеть издевательства над любимыми людьми и показал себя. Когда от проклятых псов из клана Вэнь не осталось ничего, Вэй поворачивается к Лань Чжаню. Видит его потрёпанный вид, разодранные об струны гуциня пальцы, множество кровавых пятен на всегда белоснежных одеждах, изможденное лицо. И глаза… в которых читается и облегчение, и разочарование. И это убивает что-то светлое внутри. Ещё одна струна в душе Вэй Ина рвётся с оглушающим звоном. И поэтому он кричит, ругается, даже не думает, что именно он говорит тому, за кого был готов отдать свою жизнь. Он опомнился только тогда, когда белые одежды всколыхнулись и самый любимый человек с болью бросил на него последний взгляд. Тогда он впервые лично сделал ему больно. Тогда он сам сделал первый шаг от него. Сам пустил первую трещину на их возможном будущем. Моргнув пару раз и прогнав солёную влагу с ресниц, Вэй Ин печально улыбнулся. — Да. Сделал очень больно. Разрушил всё, что могло бы быть, своими собственными руками. Раз за разом я гнал тебя от себя. И как ты можешь, зная это, всё ещё находиться рядом со мной сейчас? Не боишься, что я снова сломаю тебя? — он повернулся к нему, не осознавая того, что не успел убрать выражение боли из своих глаз. Ванцзи замер, видя влагу в чужих глазах, и понял, что он действительно очень дорог ему. — У тебя же были причины делать то, что ты делал? — Были. Но они мне самому сейчас кажутся настолько смешными и нелепыми, что впору считать меня не гением в своём поколении, а самым глупым психом во всей истории Поднебесной, — невесёлая усмешка и прикрытые глаза. — Расскажешь мне? Пожалуйста… — он больше не может жить в неведении, не может гадать. — Эм… Пытался спасти твою репутацию. Ты герой войны, получивший титул Ханьгуан-цзюня. Сильнейший и благороднейший из молодых господ кланов заклинателей. И постоянно якшаешься с проклятым предателем и отступником. Это бросало на тебя тень. В Илине я всё чаще слышал грязные сплетни о тебе. Вот и старался уберечь тебя. Глупо звучит, да? — Вэй невесело рассмеялся и посмотрел вдаль. Там осталось совсем недалеко до пещеры Черепахи Губительницы Сюань У. — Ты пытался помочь мне. А почему я был против тебя? Я был… в обиде? — Хе-хе. Нет. Ты тоже пытался спасти меня. От порицания и ненависти общества. Я расскажу куда мы сейчас идём. Во время перевоспитания в Цишане мы ходили на ночную охоту с Вэнь Чао. И охотились мы на некого тёмного монстра. Мы рассказывали, как Вэни заблокировали нам выход. В панцире Черепахи Губительницы находится один из осколков Иньской печати. Мы с тобой вдвоём убили её! Представляешь? — Вэй Ина действительно восхищал этот их с Ванцзи подвиг. Глаза блестели вновь, пока воспоминания проносились перед глазами. — Как? — Мы оба были ранены: у тебя сломана нога и яд от её зубов в крови, у меня ожог от клейма и дыра в плече от стрелы. А ещё у нас не было мечей и твоего гуциня. Были лишь струны и обломки стрел и луков. И мы использовали твою технику смертельных струн. Это было волшебно! Пока я выманивал её из панциря, ты подготовил ловушку. Она умерла только через 6 часов. Твои руки были изрезаны в кровь, а я словил лихорадку. Ты сыграл мне мелодию, которую придумал сам. Сейчас напою, — и он в силу отсутствия у себя инструмента начал напевать мелодию Ванцзи своим голосом. — Мгм. Я сочинил её? — Ага. — Зачем? — вопрос ввёл в тупик Вэй Ина. Зачем? Потому что в эту музыку Лань Чжань вложил всю свою любовь к Усяню и назвал её «Вансянь», включая иероглифы из их имён. Ну не может же он сказать всё это Лань Чжаню. Но и врать не хочется. — Ты сочинил её для любимого человека. — Любимого человека? Я скоро влюблюсь? — уши Ванцзи вспыхнули сразу, как только он представил, что может кого-то полюбить. — Ммм. Вообще ты уже должен быть влюблен, но отрицаешь эти чувства. Но мы уже так много поменяли, что, возможно, ты никогда и не полюбишь этого человека, — Вэй Ин отвёл глаза. — Ты знаешь имя этого человека? — Эм… нет. Не знаю. — Врёшь! Почему ты врёшь мне? — Ванцзи был возмущён. Имя его возлюбленной ему не говорят. — Я правда не знаю девушку, которая стала твоей возлюбленной, — ну, а что ему ещё говорить? Сказать, что это Мянь-Мянь? Как вариант… — Знаешь. — Я знаю только её домашнее имя. Её зовут Мянь-Мянь. Она приглашённый адепт ордена Ланьлин Цзинь. Всё! — Ох, ну и что же он наделал? Наврал. Ванцзи замер и попытался улыбнуться. Ланьлин Цзинь. Заклинательница. Но на душе стало слегка гадко. Новость о влюблённости в милую деву его как-то не впечатлила. Он как будто ждал другого ответа. — Я могу рассказать, что знаю о ней. Хочешь? — Вэй не смотрел на возлюбленного. — Нет. Спасибо. — Ты был зол на меня, когда я подставился грудью под клеймо, закрывая её. Я с ней флиртовал, но лишь потому, что не знал, что она тебе нравится! Прости, я не знаю, зачем говорю тебе это сейчас, — Вэй Ин устало накрыл глаза рукой и вымученно улыбнулся. Сзади на плечо легла рука и ободряюще сжала. — Спасибо, что ты рассказываешь мне. Как мы победим черепаху в этот раз? — А! Точно. Проще? Ты ещё в прошлый раз заметил, что у неё на шее есть свободное от чешуи место. Сложив наши духовные силы, мы можем… Пока они составляли нехитрый план действий, пещера оказалась как раз у их ног. Замерев перед входом в пещеру, Вэй вновь попытался подавить воспоминание. Грохот камней и ужас, охвативший душу. Вэнь Чао завалил единственный выход. Паника среди девушек и слабых заклинателей. Усердная работа мыслей на лицах мужчин. И такой родной и спасительный голос, говорящий, что выход есть. И радость, вмиг заставившая духовную энергию с энтузиазмом струится по каналам. Потом Цзян Чэн нашёл его — подводный выход, единственный шанс спастись. Но Черепаха бунтует, следит слеповатым взглядом за выжившими пленниками своего логова, ловит широкими мерзкими ноздрями запахи крови и пота, чувствует кожей тепло живых людей. Так просто уйти, не привлекая внимания чудовища, невозможно. И Вэй Ин выбирает для себя роль приманки… Всё идёт как надо, пусть и силы уже на исходе. Всё почти закончилось. Почти все ушли. И плечо резко дёргается от боли. Этот недомерок Су Шэ неудачно решил помочь. Дурак. Лишь разозлил тёмную тварь новым запахом свежей тёплой крови. Скрипя зубами, Вэй Ин пытается избежать нападения черепахи. Ему хочется жить. Хочется снова увидеть дядю Цзяна и шицзе. Хочется расправиться с подлыми псами Вэнь. Хочется всё же подружиться с таким замечательным Лань Чжанем. Хочется помогать Цзян Чэну. Ему много чего хочется, но для этого всего нужно быть живым. А у него вряд ли получится, ведь острые ядовитые клыки твари находятся всего в метре от него. В миг, когда Усянь уже был готов почувствовать приближение смерти, перед глазами сверкнуло белое пятно. Нога в белом мягком сапоге глухо ударила раскрытую пасть Сюань У и хрустнула. А затем эта же нога оказалась в плену острых, как мечи, зубов. Сдавленное шипение и мимолетное выражение боли на идеальном, словно выточенном из нефрита, лице. А затем Вэй Ина охватывает осознание. И ужас. Самый дорогой человек сейчас висит на волоске от смерти. Он жертвует собой, чтобы спасти его, самого несносного и бесстыдного парня во всём мире. Не давая себе ни секунды на раздумья, собирая остатки своих духовных и физических сил, Вэй Ин кидается ему на помощь. Но Лань Чжань практически без сознания. Его трясёт и по коже текут холодные капли пота. И лишь напряжённая обстановка не позволяет Усяню с головой окунуться в панику и страх за жизнь возлюбленного. Ему нужно обезопасить их. Уйти подальше от зоны поражения. Найти относительно безопасное и сухое место. Ванцзи смотрит как лицо Усяня искажается гаммой всяких эмоций и не знает что ему делать. Нерешительно протягивая руку, Лань Чжань осознает, что ему самому больно. Он не знает, что именно из своего прошлого видит Вэй Ин, но от этого не становится легче. Его друг страдает. И он совсем не знает как ему избавить его от этого или хотя бы разделить эту боль. Лёгкое прикосновение к подрагивающим пальцам парня заставляют его вскрикнуть и отшатнуться. Лань смотрит на него выжидающе и наконец видит в серебристых глазах узнавание и ясность мыслей. — Прости. Я кое-что вспомнил. — Что ты вспомнил? — Как боялся, что ты умрёшь от яда этой Черепахи Губительницы Сюань У. Но ведь теперь этого не случится и даже я не буду валяться, сломленный лихорадкой. Спускаемся, — слабо улыбнувшись и вытерев с лица пот, Усянь наконец двинулся вниз. За ним начал спускать и его спутник в белом.