Позволь исправить ошибки

— Лань Чжань, Лань Чжань! Ну открой же глаза. Ты должен открыть глаза. Я отдам тебе всю свою энергию, только открой глаза. Прошу! Умоляю! Просто открой глаза! Лихорадочный шёпот Вэй Ина разрывает тишину холодной пещеры. В нос бьёт запах сырости и ещё крови. Лань Чжань должен очнуться, но он лишь бессознательно хмурит брови от боли. У самого ноет плечо и ожог от клейма Вэней горит огнём от попавшей на него грязной воды. Навсегда помеченный узором солнца. Да и плевать на ожог! Главное сейчас, чтобы Ванцзи открыл глаза. Тогда они смогут изучить его раны и использовать лекарства, что были в мешочке с травами от Мянь-Мянь. Наконец пушистые ресницы затрепетали и Вэй Ин с радостным криком узрел слегка мутные золотые глаза. Облегчение свалилось на него грудой и он обессиленно шлепнулся на пятую точку, глядя как любимый начинает шевелиться. — Вэй Ин? — Вэй Ин! Ну же! Очнись, Вэй Ин! — громкий голос Ванцзи ударил по ушам, вырывая из омута сна. Вэй Ин схватился за голову и простонал. Воспоминания причиняли боль, но и противиться им не было никаких сил. Особенно во время сна, когда самые ужасные картины будущего искажались в ещё более страшные, заставляя просыпаться со слезами на лице, криком и холодным потом по всему телу. — Ох. Лань Чжань, не кричи так! Я в порядке, — тихо промолвил Вэй, осторожно открывая глаза. — Ты долго не приходил в себя. — Сколько? — Семь часов. Она укусила тебя. — Да. Я это помню. Яд? — Мгм. Я уже вывел, — Ванцзи указал на пострадавший бок, что был обмотан белоснежными бинтами. Лишь пара капель крови проступали на ткани. — Хм. В прошлый раз у нас с тобой не было никаких лекарств, кроме мешочка с травами от Мянь-Мянь. Ты не ранен? — Вэй обеспокоенно осмотрел возлюбленного, но нигде не заметил признаков ранения. — Нет. Я цел, — Вэй Ин выдохнул облегчённо и сел. Ткань его ханьфу спала с плеч, открывая вид на грудные мышцы и торс, обмотанный бинтами. Лань Чжань вдруг почувствовал как горло высыхает, и непонятный жар охватывает тело. Мочки ушей начинают нещадно гореть от одного вида обнажённых ключиц друга. Опустить взгляд ниже никак нельзя решиться, и Ванцзи просто отводит взгляд. Его друг очень красивый молодой юноша. Пока Ванцзи перевязывал рану на боку, он был сосредоточен лишь на помощи и не разглядывал Вэй Ина. Но сейчас, когда тревога прошла, он может отметить идеальное стройное тело друга. Вэй Ин имеет весьма внушительные мышцы груди и пресса, но при этом у него очень тонкая, почти девичья талия. Под слоями клановых одежд это почти незаметно, но Усянь очень изящный и утонченный молодой мужчина. И от этих мыслей Ванцзи почти становится дурно. Ведь после в голову закрадываются ещё более ужасные грязные постыдные мысли. А какова кожа Вэй Ина на ощупь? Ведь Ванцзи почти не дотрагивался сам до него руками. Промачивал рану чистой тряпицей с лекарствами. Ещё более ужасной мыслью стала неожиданная зависть. Ведь в будущем это идеальное тело достанется какой-нибудь прелестной деве. Ванцзи вздрогнул и помотал головой, стараясь выбросить из головы грязные мысли. — Лань Чжань? С тобой всё нормально? — участливо спросил Усянь, видя странное состояние возлюбленного. А также заметил краснеющие уши и бегающий взгляд прекрасных янтарных глаз. Это значит, что Лань Чжань смущён. Он опустил взгляд и только сейчас осознал, что он, по идее, сидит перед возлюбленным в полуголом виде. Отчаянно стараясь не пустить на лицо жаркий румянец, Вэй Ин поспешно оделся. — Лань Чжань? Может уже заберём осколок и пойдём отсюда? — Мгм. Надо вернуться в Гусу. Ты ранен и тебе нужен отдых, — Ванцзи поднялся и протянул другу руку. Тот с удовольствием ухватился и встал на ноги, подхватывая второй рукой свой меч. Ему сейчас ещё предстоит залезть в черепаху и достать тот чёртов кусок Иньской печати. — Нет. Если мы вернёмся в Гусу, то больше нас оттуда не выпустят. Давай лучше в Юньмэн? — поправил спутанные волосы Усянь и направился к трупу черепахи. — Мгм. Хорошо, — было ему ответом. Через полчаса двое юношей вышли на дневной свет из тьмы пещеры. Точнее, в темноту ночи, поскольку провозились они долго. А им ещё неделю идти до Юньмэн, чтобы отдохнуть. В двух мешочках Цянь-кунь лежали осколки тёмного железа и голова черепахи Губительницы Сюань У.

***

Лань Цижень пришёл в себя спустя две недели и тут же был атакован старейшинами. Их возмущения вызывали у бедного старика приступы мигрени и злости. Эти люди, его семья, хотели наказать его любимых племянников. И в итоге это привело к тому, что его брат Цинхэнь-цзюнь, вышел из своего добровольного заточения ради беседы с главой ордена Цзян. И этот самый глава ордена временно поселился в Облачных Глубинах, дабы защищать старшего из нефритов семьи Лань от посягательств совета старейшин. Новости сыпались на строгого учителя словно из рога изобилия. Оказалось, что Вэй Усянь взял под своё покровительство и защиту обоих его племянников, при этом прямо угрожая старейшинам Лань. За это Цижэнь был благодарен парню. Ведь сам он был не в силах защитить любимых детей. Второй новостью стало то, что Вэй Усянь нарушил запрет и покинул земли Гусу в компании Лань Ванцзи. И никто не знает, куда именно они отправились. Известно лишь, что они разыскивают осколки талисмана из тёмного железа. И это старику показалось тоже логичным и разумным. Стоит опередить деспота Вэнь Жоханя и самим завладеть опасной вещью. А лучше всего навсегда стереть эту вещь с лица земли. Настораживало лишь то, что в качестве своего спутника Старейшина Илин выбрал Лань Чжаня. Но Вэй Ин не зря же не позволил никому навредить Ванцзи. Значит и сам он его не должен обидеть. Дальше шла новость о том, что Старейшины изводили Лань Сичэня голодом и измором целую неделю, пользуясь тем, что Усянь покинул Гусу. От этой новости дядя встал с постели и поспешил в ханьши к племяннику. — А-Хуань! Ты в порядке? Мальчик мой, что они с тобой сделали? Скажи мне, А-Хуань! — бедный старый учитель рухнул на колени рядом с племянником и обнял так крепко, как позволяли уже дряхлеющие мышцы. — Дядя! Зачем Вы встали? Вам же снова может стать плохо! — Сичэнь, пьющий чай в компании Цзян Чэна и Цзян Яньли, слегка оторопел, но обнял испуганного родственника. — Цзян Ваньинь, я безмерно благодарен Вам за защиту Сичэня от совета Старейшин, — Цижэнь благодарно поклонился другу своих племянников и тот обескураженно кивнул в ответ. — Учитель Лань, может Вы выпьете с нами чаю? — Яньли не растерялась и проявила гостеприимство даже в чужих покоях, выполняя роль благовоспитанной девы. — Благодарю Вас, дева Цзян. Если ваши собеседники не против, то я бы остался. Кажется, я растерял чуток сил пока шёл сюда. Сичэнь, сегодня вечером мы поговорим с твоим отцом и, когда ты займешь его место, мы упраздним совет. Пора нам меняться. В других орденах уже давно все решения принимает глава клана и его самые близкие родственники. Я не хочу, чтобы тобой помыкали глупые старики, вроде меня. Ты уже был главой ордена и ты сам поймёшь, что нужно делать и у кого просить совета. Прости меня, А-Хуань. Прости своего глупого дядю, — одинокая слеза скатилась по морщинистой щеке. Сичэнь, не помнящий такого в прошлой жизни пораженно замер. А после обнял того, кто заменил им с Ванцзи отца. — Спасибо, дядя. Спасибо. Что ж, давайте продолжим наше чаепитие и обсудим сложившуюся ситуацию.