один мальчик и сто одна ведьма

Постепенно, на деревню начинали падать утренние лучи ярко красного солнца. А большинство ведьм всё ещё не ложились спать. Многих учениц отпустили по домам. Те, у кого дом стал не пригоден для ночёвки, отправились по домам, к другим ученицам. Но, а те, кто владел лечебной магией и практиковались, вместе с преподавателями спасали жизни раненых. Их разместили прямо в школе, потому что там были почти все виды лекарств и много свободного места. Конечно, для практиканток, которые только-только начинали, это был бесценный опыт, но довольно сложный. Как-никак, на этих столах лежат их однокурсницы, и их жизнь полностью в руках этих молодых девиц. Лишь под утро, под руководством Оли и других преподавателей, раненные пришли в стабильное состояние. Волкова, когда ученицы уже расходились, пошутила, что те сдали практику. Ближе к позднему утру, они помогли раненым девушкам дойти до их домиков. Там уже их принимали сожительницы, а преподаватели назначали дежурных. Тех, кто будет периодически приглядывать и обходить раненых. Первым, кто попал в график, стала учительница по предмету «химические реакции в ведьмовстве», или как называли этот предмет девы «ХРВ». Но, для начала, все решили хотя бы отоспаться до вечера, потому что, уже ели стояли на ногах. Пока черноволосая шла домой, она думала про безопасность деревни. Вдруг охотники вернутся вновь? И что тогда? Решив не тяготить себя дополнительными думами, чтобы поспать хотя бы пару часов, Волкова зашла домой и поднялась в свою комнату. По пути, она посмотрела на дверь в каморку Серёжи. Ей овладел странный интерес взглянуть на спящего парня. Она тихонько приоткрыла дверь. Отблеск света слегка упал на огненно-рыжую макушку Разумовского. Он был повёрнут к стене. Тело, было укрыто по плечи, так что женщина могла лишь усмотреть его голову. Постепенно, её взгляд стал нежнеть, словно она смотрела на что-то приятное, дорогое… Грустно улыбнувшись, Оля тихонько закрыла дверь и направилась к себе в комнату. *** Вместо того чтобы встать, как обычно, рано, вся деревня проснулась ближе к середине дня. Те, у кого были повреждены дома, немедля стали пытаться восстанавливать их, а другие ведьмы приходили на выручку… Оля, как и ожидалось не могла долго спать из-за нервов и поэтому проснулась немногим раньше Серёжи. Всё тело было в странном треморе, а голова, как на зло болела. Даже алтарь никак не помогал. Выйдя к столу, она стала искать у себя какие-либо лекарства, лишь бы взбодриться и приглушить боль. Пока Волкова рыскала по комнате, парень медленно открыл глаза. Из-за бурной ночки, он тут же почувствовал себя слегка разбитым, словно не проспал ночь, а уснул днём. Протерев сонные глаза, Серёжа приподнялся на локтях. До его слуха стал доходить шаги Оли по комнате, вместе с открытием и закрытием шкафов. Не понимая, что происходит, Разумовский лениво встал и подошёл к двери. Аккуратно открыв её, он стал наблюдать за Олей. Найдя некоторые настойки в глиняных колбах, она посыпала в одну из таких небольшой щепоткой бирюзовой стружки. Засыпав, она плотно закрыла сосуд и поставила на печку. Это было чугунное создание. У её дверцы были небольшие прорези, но над ней было место для горения огня, а так-же подвеска для этих самых глиняных сосудов. Ведьма поместила на него эту колбу. Открыв печку, она закинула немного дров, которые лежали рядом. Когда всё было почти готово, она вернулась к шкафу и взяла ещё один пузырёк. Девушка открыла его и опустила небольшую деревянную палочку, которую предварительно взяла. Теперь, она была мокрая. Но не тут-то было. Оля со всей силы дунула на неё. Прут тут же вспыхнул словно сено и начинал покрываться огнём. Волкова быстро закинула его в печку и все деревяшки стали постепенно разгораться. Она закрыла дверцу, из отверстия стал выходить чёрный дым, начавший нагревать колбу. Странно, что столь необычную печку, Серёжа заметил только сейчас. — Что это такое? — спросил Разумовский. Ведьма обернулась и тепло улыбнулась сонному чуду. Его волосы были растрёпаны и парень напоминал какое-то милое существо, которое Оля когда-то призывала. — И тебе с добрым утром, Серёж… Вообще, это наш перегонный куб, для зелий. Они выходят натуральными, только при использовании остаточного дыма, — указала она на специальную щель, из которой выходил пар и окутывал весь флакончик, а дальше уходил в открытое окно. — А это разве не вредно? — Ни разу. Как видишь, мы все живы, — улыбнувшись сказала Оля. Серёжа ей тепло улыбнулся в ответ и присел за стол. Через пару минут, ведьма потушила печь и аккуратно взяла горячую колбу. Вылив из неё всё в небольшую кружку, Оля подула тонкими губками на воду и сделала небольшой глоток. Привкус был немного кислым, но через время, оседал в горле теплом и приятным послевкусием, которое ещё и расслабляло. — Наконец-то, — довольно сказала женщина и упала на стул напротив. — Что теперь будет с деревней? — Не знаю, Серёж, не знаю… Утреннюю беседу прервало резкое открытие двери снизу. Звук стука каблучков о старое дерево разносился по дому и постепенно добрался и до парочки, в виде одной из ведьм. Она была слегка взволнованна. Не сказать, что Волкова хотела сейчас кого-то видеть. — А ты не могла постучать? — немного недовольно сказала преподавательница и отложила ещё полную кружку. — Там похоже, пришел отец… — её взгляд упал на Разумовского. — Мальчика… Он тут же развернулся на сто восемьдесят градусов к девушке, которая принесла эту весть. — Что?.. — не смог поверить он. Оля тут же поднялась со стула и мигом пошла на выход, ничего не сказав ни девушке, ни рыжеволосому. Разумовский сразу вскочил и пошёл за ней. Пройдя по тропинке, девушка увидела, что у калитки стоял высокий мужчина. На нём была тёмно-синяя ветровка и чёрные длинные штаны, которые носили в основном пастухи. Его коротенькие, слегка седые волосы развивались. Оля остановилась, даже не веря, что напротив неё стоял отец Серёжи. Волосы Оли развивались на ветру, ложась на спокойное личико, со слегка приоткрытым ртом. Сзади медленно подошёл Разумовский. В его глазах отражалась фигура отца. Он так давно не видел его. Ощутил такой спектр эмоций и потрясений за короткий промежуток времени, но рядом не было родителей. По началу, он ощущал, словно у него отобрали что-то ценное, но Волкова, сама того не понимаю, заменила фигуру матери, но настоящих родителей и их ощущения у Серёжи никогда не заберут и не заменят. Это он знал наверняка. Он столько лет видел отца, что по морщинам, мог прочесть эмоции. На строгом, заросшем лице папы, ступили небольшие слёзы. Увидев эти неподдельные эмоции, моментально градом хлынули слёзы, и Разумовский сорвался с места. Ведьма вытянула руку, чтобы остановить парня, но видя, как он спотыкался, добегая до отца и как его папа крепко прижал к себе сына, не стала их прерывать. Они не убегали, ничего не говорили. Разумовский вцепился в мужчину, словно маленький ребенок, когда ему страшно. Оля с внутренним восторгом смотрела на эту картину, не решаясь вмешаться, пока папа не начал говорить. — Пойдем отсюда, Серёж… Волкова тут же как с цепи сорвалась. — Нет! — запротестовала она. — Он делает хорошие шаги в наших учениях, мы не можем его вот так отпустить. У него есть потенциал! Столь резкое заявление ведьмы очень возмутило отца. — Я не позволю больше вам втягивать его в это шарлатанство и подвергать его опасности! Отец ещё сильнее прижал к себе сына, словно боялся, что ведьма украдёт его. — Пап, — окликнул сын отца. Он мигом посмотрел на сынишку. — Они со мной ничего не делали. Они помогали мне, они не такие плохие… — начал спокойно Серёжа. — Сын. Они же ведьмы! Нельзя верить их сладким грёзам, которые они тебе навязали! — Но пап… я видел, всё своими глазами! Как они живут, что читают. Они помогали мне! И многому научили! То, что для нас дома было проблемой, у них решается в два счёта! Они не злые! Мужчина не мог поверить, что это говорит его сын. Поэтому, он сразу начал валить всё на Олю. — Зачем вы ему промыли мозги?! — Мы ничего не делали! Мы лишь помогли ему! — заявила Оля. — Если бы с ним что-то было, думаете он бы тут стоял? Папа посмотрел на сына. И в правду. То, что он видел, не сходилось с его представлениями о ведьме. Да и Серёжа вроде был цел. — Они не сделали ничего плохого. Мне здесь даже понравилось… — признался он. — И… ты даже не скучал по нам?.. — Скучал конечно! Но я не мог просто так покинуть эту деревню. Я был нужен здесь, — совсем немного слукавил Разумовский. Очень удивлённый отец вновь посмотрел на ведьму. — Вот видите. — Пап, мне правда здесь хорошо… можно я буду иногда приходить сюда? Здесь уже все ко мне привыкли… — предложил Серёжа. — Если хотите, — вклинилась Оля. — Можете посмотреть в каких условиях находится ваш сын. — Да. Посмотрю, — чётко заявил он и Волкова открыла ему калитку. *** Все трое прошли в дом к Оле. Даже дом родителей мальчика был меньше. Всё выглядело опрятно, кроме крыши, которая отсутствовала в некоторых местах. Это совсем немного напрягло отца. Черноволосая тут же рассказала, как охотники пришли на их земли и что сотворили. — Ого. По нашей деревне уже прошли слухи про их операцию, но не думал, что все настолько серьёзно… — Да. Надеюсь, оставшихся в живых чертей накажут, — слегка злобно прошипела ведьма, понимая, что правосудие всё равно обойдет их стороной. — Ну так что? — спросила она, вновь взглянув на мужчину. Его лицо стало более задумчивым и приобрело слегка обеспокоенный вид, словно сомнения так и терзали папу Серёжи. Он смотрел то на мальчика, то на женщину. — Ладно… можешь… иногда приходить сюда, но я не хочу, чтобы вы его учили своим этим… штукам, — поставил условие мужчина. — Как скажите, — слегка приврала Оля. На мальчика уже были заготовлены некоторые планы в её голове и прекращать их она не хотела. В ближайшие годы в деревне точно не появится подростка, а как уже смогла выяснить Волкова, их энергия разниться, даже с теми, кому всего больше двадцати. — Ага, ну… пойдем домой сынок? Когда папа это спросил, Серёжа прямо загорелся. — Ты явно соскучился по дому, — с улыбкой сказал тот. — Да, да, да! — начал прыгать от счастья рыжеволосый. *** Разумовский быстро собрал свои небольшие пожитки, которые успел тут приобрести и вместе с Олей и папой, они стали проходится по деревне. За это время, она стала такой родной, такой уютной, но парень всегда вспоминал дом. А сейчас, когда он шёл по этой протоптанной тропинке, среди старых керосиновых ламп и мимо шастающих учениц в длинных шляпах, понимал, что ему понравилось здесь. Атмосфера, ценности, которые несли эти женщины. Лишь пожив среди ведьм, он понял, кто они такие и что не настолько опасны. Папа вышел за калитку и слегка холодно попрощался с ведьмой. — Пока, Оль! Я обязательно вернусь! — заявил с улыбкой Разумовский. — Я всегда жду тебя, зайчик… — очень тепло отозвалась Волкова. Рыжеволосый хотел выйти за пределы калитки, но остановился. У него сразу возникло странное желание в голове, которые словно не позволяло выйти за пределы этого места. Оно было необычным, но Оля стала явно теплее к нему и… возможно ничего бы не сказала на такое действие со стороны Разумовского. Недолго думая, он метнулся назад и крепко обнял Олю. Да так резко, что она чуть не свалилась с ног. — С.с.спасибо тебе… — очень тихо пролепетал мальчик, даже несмотря на ведьму. Они могли убить его, сделать что угодно, но именно она спасла его и подарила этот необычный опыт. Девушка никак этого не ожидала. И вновь, по телу разлилось странное тепло, исходящее из груди. Но теперь, тепло смешалось со странным скрежетом. Ведьма вырвала его из жизни, удерживая здесь. Сейчас, смотря на отца, который возможно принял ведьм несмотря на похищение сына, а его ребенок привязался к Оле несмотря на немилость. Ей стало стыдно. Её парадигма, в которой она жила и вела свои учения о людях, была сорвана. Её постоянно гнали. Из ВУЗа, за её исследования, простые люди оскорбляли, унижали за её учения, а государство преследовало. Ей казалось, что весь мир против неё, что практически нет людей принимающих ведьмовство и лишь ученики с другими учителями, которые тоже прозрели, смогут помочь. Но этот мальчик показал: стоит лишь приоткрыть, нет, распахнуть настежь занавесу тайны и есть шанс, что тебя поймут. Но возможно дело не в тайне, Оля всегда была открыта, а в людях, которые не хотят принимать что-то новое. Все эти мысли в одночасье забили голову черноволосой и на её глазах выступили слезы. Тонкие руки обвили тельце парня и прижали в ответ. — Прости меня… — неожиданно, даже для отца, раскаялась Волкова. Серёжа немного удивленно посмотрел на Волкову. — Я всегда буду ждать тебя… — с грустной улыбкой и небольшими слезами, которые катились по щеке, заявила женщина. Разумовский, видя настоящие слёзы этой, как ему казалось не совсем эмоциональной, женщины, лишь сильнее всплакнул. Они простояли в объятиях добрые пару минут. Мужчина не решался их прерывать. Он лишь окончательно убедился, что Серёжу и пальцем не трогали. Первым, распустила руки Оля, а за ней уже и Разумовский. Медленно выйдя за пределы деревни, отец обнял сынишку и направился к лесу, пока грустная ведьма следила за ними. Она простояла под аркой добрых пару минут, пока два силуэта не скрылись за деревьями. Сильный ветер стал вновь раздувать её волосы, а солнце, которое и так не светило, оказалась за густыми тучами. Даже огоньки в керосиновых лампах стали колыхаться, словно чувствовали прилив негативной энергии у Оли. Вытерев слезы, женщина поправила шляпу и пошла к дому, медленным и слегка расслабленным шагом. «Я покажу людям… Покажу, настоящее ведьмовство!»