Family Values

Дверь распахнулась. Взволнованный профессор Флитвик тут же подскочил к кровати Эсми. Маркус отвел от нее взгляд, встал и отошел, позволяя профессору Флитвику подойти к кровати вплотную и взять Эсми за руку. — Эсми, дорогая, как вы? Вам лучше, хуже? Я очень расстроен, что вы только перешли в Хогвартс и тут же такие неприятности. Мадам Помфри подошла сбоку и наложила диагностирующее заклинание: — Уже гораздо лучше, но я оставлю вас до утра. — Конечно, конечно, — проговорил Флитвик, — если вам нужно освобождение на завтра от занятий, то мы его дадим. — Спасибо, профессор, — Эсми даже начала переживать за Флитвика. Хотелось его успокоить. — Я в норме, Маркус мне помог. — Может быть, мы перейдем к сути самой истории, как мистер Флинт помог мисс Хантингтон, — в голосе Снейпа, который вошел последним, слышалось раздражение. — Да, конечно, — спохватился профессор Флитвик. — Эсми, — его голос изменился, — расскажите нам, что случилось. Говорите обо всем, вам совершенно нечего бояться. — Я уже говорила мадам Помфри, — Эсми вздохнула. — Я решила пойти на стадион и посмотреть его изнутри. Я подошла к раздевалке, а потом почувствовала сильный удар по голове, и я помню, что я падала — и все. Больше ничего не помню. Еще мне кажется, что я как будто плыла, а потом очнулась здесь. Больше я вам не могу ничего рассказать. — Вы точно никого не видели рядом? — встревоженно спросил Флитвик. — Нет, я не видела ничего и никого. Я была одна, — покачала головой Эсми. Флитвик, Снейп и мадам Помфри напряженно переглянулись. — Мне совсем не нравится эта история. На девочку напали среди бела дня на территории Хогвартса. Нам необходимо известить директора, чтобы принять меры безопасности студентов. Мадам Помфри поставила какой-то бутылек на столик рядом с кроватью. — Да, — произнёс Снейп, переведя взгляд на Маркуса, который угрюмо стоял у стенки. — Директор введет жесткие меры. Возможно, запретит играть в квиддич, раз уж такие нападения происходят рядом со стадионом. Маркус задохнувшись от возмущения, взглянул на Снейпа — и спустя мгновение понял свою ошибку. Полный зрительный контакт, никаких внутренних блоков, бесконтрольные эмоции — да, отец был бы крайне недоволен, что Маркус дал себя так легко подловить. Поплыли последние воспоминания: правая перчатка плохо затянута, свободнее чем надо; раздражение на Малфоя, на поле, поймал снитч только через полчаса, воздух уже холодный; приземлился жестче, чем планировал; понурая команда, выслушивающая претензии; снова Малфой — раздражение растет, хочется побыть одному; злость, голос отца в голове: «ты обязан контролировать себя», хруст ломаемой двери, Люциан говорит: «Кэп, ты убил красивую девушку», Эсми на земле, Эсми у него на руках; Эсми улыбается ему, сидя на больничной койке, смотрит в глаза и говорит: «Ты играешь, как Эдвард Моле»; Эсми… Хватит! Маркус закрыл глаза и тысячи кирпичей соткали огромную стену, заслоняя все эти образы. При следующем взгляде на Снейпа Маркус почувствовал, что тот уперся в эту стену, но было уже поздно. Он видел слишком много. — Может быть, мистер Флинт нам расскажет новые подробности? — Снейп еще раз внимательно посмотрел на Маркуса. Маркус вдохнул, пытаясь унять раздражение на Снейпа. Это все потом, злость и раздражение потом. Кирпичи строили стены в сознании. — Мы нашли ее лежащей на земле у раздевалки. Возможно, это мы слишком резко открыли дверь, и она попала по Эсми. Это может быть рабочей версией? Это более реально, чем то, что на нее кто-то напал, — проговорил Марк, думая, где же Боул, раз Снейп здесь. Это у Люциана получалось так красиво излагать сомнительные вещи, что все ему верили. — Это ж с какой силой нужно открывать дверь? — покачала головой мадам Помфри. — Сотрясение сильное, а вы посмотрите на синяки... — Я думаю, стоит принять версию мистера Флинта к рассмотрению, — медленно проговорил Снейп, — но территорию замка стоит проверить, на всякий случай. — Он помолчал, раздумывая, а потом обратился к Эсми: — Мисс Хантингтон, когда вы подошли к раздевалке, вы слышали, разговоры внутри? Команда была внутри? — Нет, я не слышала ничего, — сказала Эсми, растерянно переводя взгляд с Флитивка на Снейпа. Снейп повернулся к Маркусу и вопросительно посмотрел. Маркус вздохнул: — Мы накладывали заглушающие заклинания, — сказал он. Сейчас еще за это влетит от Снейпа. — Но зачем? — удивленно воскликнул Флитвик. — Ну, чтобы никто не слышал неподобающие выражения от слизеринской сборной и нас снова не штрафанули. Для Флитвика все приходилось разжевывать, а все потому, что вороны даже в раздевалке общались как на светском приеме. Маркуса же Флитвик периодически штрафовал за ругань. Профессор Флитвик недовольно покачал головой, мадам Помфри хмыкнула. Снейп посмотрел на Маркуса и спросил: — А как мисс Хантингтон оказалась здесь? — Я ее принес, — ответил Маркус. — Не бросать же ее возле раздевалки. Выражение лица профессора Флитвика изменилось: — Маркус, вы молодец! Это достойный поступок. Вы спасли девушку, как настоящий рыцарь. Флинт фыркнул. Только рыцарем ему еще быть не хватало. — Спас? Он ее чуть не убил! Он или его команда, — возразила профессору Флитвику мадам Помфри. — Даже если все случилось, как рассказывает Маркус, — Флитвик был очень доволен, — то это скорее несчастный случай. Они ведь не видели мисс Хантингтон. Так что это было ненамеренно, но они спасли ее, не растерялись, а проявили находчивость и сострадание. Вы отлевитировали ее в больничное крыло? — Нет, я отнес ее на руках. Маркус выразительно посмотрел на Флитвика. Профессор Флитвик, видимо, вспомнил успехи Маркуса в левитации и осекся. — А, так вот почему мне казалось, что меня качает, — вклинилась Эсми. — Ты серьезно от поля до сюда меня на руках донес? Это далеко… — Это очень благородно и действительно сложно физически. Расстояние неблизкое, — сказал профессор Флитвик. — Профессор Снейп, что вы скажете? — Скажу, что я запрещаю накладывать заглушающие заклинания на раздевалки по квиддичу и, мисс Хантингтон, будьте впредь внимательнее, — Снейп недовольно смотрел на Маркуса. — Вы что, ему и баллов не дадите? Северус, я вас не узнаю. Десять баллов Слизерину за благородство и помощь товарищам с других факультетов. Профессор Флитвик был крайне удивлен, что Снейп не хочет давать баллы своему факультету за такой действительно хороший поступок. Мадам Помфри явно была не согласна, но Флитвик был в восторге. Маркус мечтал уйти отсюда, вернуться в гостиную, наорать на Боула, на Малфоя, а не стоять перед Снейпом, Флитвиком и мадам Помфри, которые решают, преступник он или нет. Он пытался не думать о происходящем, и стена в его сознании строилась, но он чувствовал, как злость и раздражение ломают кирпичи, пытаясь прорваться наружу. Отец всегда говорил, что Маркусу нужно лучше контролировать себя. До отца или Октавиуса ему было далеко, зато он был лучше Кассиуса. У того с окклюменцией был полный провал. — Эсми, вы ведь не в обиде на Марка, — спросил профессор Флитвик, и Маркус очнулся. — Нет, — ответила она. — Я не в обиде, — девушка взглянула на Маркуса и, улыбнувшись, добавила: — Спасибо, Маркус. — Всегда пожалуйста. Маркус искоса взглянул на нее. Она сидела на кровати, дотрагиваясь до синяка на лице. Из-за лучей солнца ее волосы будто светились. — Не ходите больше на квиддичное поле одна, — посоветовал профессор Флитвик. — Я попрошу мистера Дэвиса, он проводит вас и все покажет. Как видите, квиддич может быть опасен, даже, если вы в него не играете. Особенно матчи со Слизерином. — Не стоит, я могу и одна сходить или с девочками с факультета. Сомнительно, что такое снова произойдет, — было видно, что идея о Дэвисе совсем не пришлась по душе Эсми. — С Маркусом мы теперь знакомы, так что слизеринцев мне бояться не стоит. — В принципе, можно и так, — немного обеспокоенно проговорил профессор Флитвик. — Я рад, что вы подружились со слизеринцами. Они своих не трогают. Я шучу, Северус. Я хорошо отношусь к Слизерину, там много достойных волшебников. Если вопросы исчерпаны, то думаю, стоит оставить мисс Хантингтон отдыхать. — Я все же сообщу директору о данном инциденте, — сказал профессор Снейп. — Мне кажется, излишняя осторожность никому не вредила. Флинт, зайдите потом ко мне, мне нужно обсудить с вами состав сборной. — Конечно, профессор, — отчеканил Маркус. Раздражение снова начало расти. Ничего, скоро он выйдет отсюда и можно будет не держать лицо. Он мельком взглянул на Эсми, мадам Помфри проверяла ее синяки. На Слизерине девчонки не любили квиддич, а он воспринимал их как красивых куколок, и с ними было скучно. Девчонок, играющих в квиддич, он воспринимал как обычных игроков, они ему не нравились как девчонки. Хотя он мог с ними поболтать о том, какие перчатки лучше или почему «Сороки» лучше «Пушек», или почему Эдвард Моле крут (точнее, все ему доказывали, что Моле знатный мудак, а его игра не может компенсировать его поведение). Но Эсми выглядела как кукла, а он разговаривал с ней как с Боулом или Эдри, слишком гладко. Обычно девчонки так себя не ведут. Странная француженка. — До свидания, мадам Помфри, — чуть громче сказал Маркус. Эсми обернулась. — Выздоравливай, — кивнул он ей. Она снова улыбнулась и помахала рукой. Маркус вышел, раздумывая об Эсми, и сразу встретился с профессором Снейпом. — Профессор. Мне сейчас идти к вам в кабинет? — Нет, я буду ожидать вас в восемь вечера. Развернувшись, он ушел. Маркус вздохнул и пошел за профессором Снейпом, стараясь идти чуть медленнее, чтобы посильнее отстать от него. «Они считают, что я похож на Эдварда Моле», думал Маркус. Это был лучший комплимент ему за последние годы. Портрет Моле висел в его комнате с того момента, как Маркус первый раз увидел его на игре во французском чемпионате, куда взял его отец. Маркусу тогда было лет 7, Моле было чуть больше 20. Маркус не помнил счет, не помнил ничего, кроме невероятного французского охотника. После матча он сказал отцу, что, когда он вырастет, он «станет Эдвардом Моле». Отец смеялся и спрашивал, «а почему не Септимусом Флинтом»? Но Маркус был непреклонен. Эдвард Моле был его богом.