Family Values

— Ну и как ее звали? — Эсми грызла шоколадку, закутавшись в когтевранский шарф. Рядом лежали ее бумаги и учебники. Марк не мог понять ее привычку делать домашку на трибуне стадиона. Он сидел рядом, наклонившись, ослабляя защиту на коленях. Они часто сидели так вместе. Марк, вместо того, чтобы лететь на землю в конце тренировки, прилетал на знакомую трибуну. Они ели шоколад, который все время таскала с собой Эсми и разговаривали. Это вошло в привычку. Первый раз он увидел ее во время тренировки и когда сказал, что все свободны, подлетел и спрыгнул с метлы рядом с ней. — Шпионишь за нами? — Естественно. Расскажу Дэвису, что они отсосут у вас по полной и даже проглотят, — Эсми равнодушно читала учебник. — Лады, — усмехнулся Марк. — Но только в этих же формулировках. — Где ваш ловец? — Эсми так и не поднимала голову от учебника. Марк удивился, что она заметила отсутствие ловца. Он сел рядом с ней и раздраженно сказал: — Руку свою сраную лечит. Его гиппогриф укусил. Не смертельно, должна вроде зажить рука, но тренировки пропускает. Бесит меня это. Первая игра с грифами, если и проиграем, хотелось бы с минималкой. А тут еще погода, обещают грозу и мрак. Не хочу выводить команду в такую погоду, но что делать? — Не выводи, — флегматично ответила Эсми. — У тебя ловец с травмой. — И что? Это причина не играть? — Флинт недовольно раздраженно фыркнул. — Вуд пару лет назад вывел свою команду без ловца, потому что тот в больничке валялся. Они так всрали вашим, что Вуд топиться собирался. — Вообще да, это причина, — Эсми оторвалась от учебника и посмотрела на слизеринского капитана. — У тебя травмированный ловец, нет замены. В правилах должно быть написано, что ты можешь отложить матч. У тебя же не охотник или загонщик, а ловец. Если ты выведешь команду на поле, ты отдашь противнику 150 очков. Это нечестно. А Вуд скорее всего даже правила не читал. Маркус послушал ее тогда и пошел к мадам Трюк — и выяснилось, что в правилах действительно есть пункт о том, что в такой ситуации они могут просить перенести матч. И им его перенесли. В итоге в грозу играли грифы с барсуками. Поттер, правда свалился с метлы, и барсуки выиграли, но это было хорошо. И Маркус все думал: а если бы они не стали меняться, а вышли на игру без ловца… С учетом того, что Поттер упал с метлы, а игра заканчивается, когда ловец ловит снитч, игра была бы долгой. С того дня Маркус стал часто болтать с Эсми после тренировок. Они обсуждали квиддич, она рассказывала свои размышления насчет игроков Слизерина и тактики игры, и Марк со всем этим был абсолютно согласен. Он рассказал ей все про профессоров Хогвартса, о многих студентах. Она объяснила разницу с тем, как учат в Шармбаттоне, и пожаловалась на форму здесь. — Моя мать пытается уже который год ее поменять, но безрезультатно, — Флинт посмотрел на свой свитер. — Ее бесят цвета Слизерина. — Так они уродские, — Эсми опустила взгляд на его грудь. — Что за сочетание — зеленый и серебряный. Серьезно? Вот у меня приличные цвета, — она вытащила свой галстук и продемонстрировала синие переливы. — Я бы не надела форму Слизерина. Маркус усмехнулся, потому что никто не смел посягать на расцветку Слизерина. Эсми была интересной. Они обсуждали игры клубных чемпионатов по квиддичу, форму, знакомых, потом стали всплывать какие-то секретные вещи. Однажды Эсми спросила: — Как твое второе имя? Это был личный вопрос. О таком говорят только близким, Маркус задумался, а потом сказал: — Лука или Лукас, как тебе привычнее. Меня никогда не зовут по второму имени. — Люка, — поправила она. — У меня был такой одноклассник. Знатный козел и позер. А почему так? В честь кого-то? — В честь дяди, маминого брата. Младшего. — Маркус попытался объяснить: — Первые имена дал отец, а вторые мать. А какое у тебя второе имя? Она повернулась и посмотрела ему в глаза, ухмыльнулась, а потом ответила: — Эсми, Эсмеральда, точнее. — В плане? — не понял Маркус. — Тебя же так все зовут. Погоди, тогда какое твое первое имя? Рассказывай, твоя очередь, — она точно была интересной. Потому что вторыми именами редко кто представлялся. Эсми недовольно вздохнула и, немного помедлив, сказала: — Я тебе расскажу, но не смей меня так называть и говорить кому-нибудь не смей. Иначе я тебя прокляну, — она покосилась на Маркуса. — Это секрет. Понял? — Понял. Секреты я хранить умею, — тут он даже не лукавил. — Мое первое имя… — Эсми смотрела на стадион. — Ну, меня назвал отец в честь кого-то там, то ли бабки его, то ли прабабки, но неважно. В общем, меня зовут Жозефина. — Нифига, — имя в общем было обычным, так что Маркус не понял, почему оно ей не нравится. — Неожиданно. Не парься, я уже привык к Эсми. Подожди, ты Жозефина Эсмеральда Хантингтон? — Да капец, — девушка закрыла лицо ладонями. — Но родителям было по семнадцать или шестнадцать, и это единственное, что их оправдывает. Матери тогда нравилась какая-то волшебница, которую звали Эсмеральда — и вот я Эсмеральда. Тоже, конечно, не подарок, но из Эсмеральды можно сделать Эсми, а вот из Жозефины что сделаешь? Фини? Ой, это такой капец. Не заводи детей в семнадцать. — Мне весной будет девятнадцать, так что я уже опоздал, — Флинт посмотрел на девушку. — Но если тебе будет проще, то мои родители тоже поженились в семнадцать лет, а через шесть месяцев после их свадьбы родился мой брат Октавиус. Я однажды посчитал. Так что, в то время с полынью, видимо, перебои были, — усмехнулся Марк. — Октавиус, странное имя, — нахмурилась Эсми. — Это имена чистокровных, — Маркус стягивал с левой руки перчатку и пытался объяснить систему имен. — И еще, там есть определённый порядок. Например, первый сын, который родится у меня или моих братьев. должен носить имя Септимус, в честь моего отца. Второй сын должен носить имя Октавиус, в честь моего деда и старшего брата, третий имя Кассиус в честь моего дяди и еще одного брата, а четвертый имя Маркус в честь меня, ну и это имя родители придумали сами. Там у них какие-то сложности были, но я не стал вдаваться. Так что я назван не в честь кого-то, а хер знает почему, но меня устраивает. И вот только начиная с пятого сына можно начинать придумывать свои имена. Эсми задумалась, а потом спросила: — А девочек тоже надо по правилам называть? — Не, на девочек пофиг, — Маркус внимательно рассматривал снятую перчатку. — Они ж не наследуют. — В смысле? — Эсми повернулась к нему. — В смысле, что они ничего не получат, — парень удивленно посмотрел ей в глаза, — все заклятия ж на крови. Наследники только по мужской линии считаются, женская кровь не сработает. У меня есть кузина, где-то в Европе, вроде даже во Франции. Дочь моего погибшего дяди. Я ее никогда не видел. Отец переводит ей и ее матери денег на жизнь, но это чисто его добрая воля. — Это нечестно, — Эсми была возмущена. — Я вот единственная внучка у своих французских бабушки и дедушки. У меня есть еще дядя, но у него что-то не сложилось с детьми. И я их наследница. Ну, сначала мой отец, а потом и я. — Это ж Британия, тут все сложно, — попытался пояснить Маркус. — У нас же до сих пор аристократы есть, «Священные Двадцать восемь» и все дела, не сравнивай. — В Европе тоже есть аристократы, — Эсми фыркнула и начала вспоминать. — У нас и Клари есть, и Ришелье, и Шабо. И в Европе в магическом мире разные аристократы живут — и Медичи, и Борджиа, и Гонзаго, и Бисмарки, и Фарнеза, и Гольцы. А, ну и Моле, он же тоже вроде из аристократического рода. Европа не хуже Британии. — Не говорю, что хуже, — Маркус задумался, подбирая слова. — Просто у нас все гораздо медленнее идет. Майорат не так давно отменили. Так что уже хорошо, а то бы мне кроме метлы ничего не досталось. Может. со временем и женщины смогут наследовать. Просто пока такие заклятия на домах и вообще. Эсми достала новую шоколадку, отломила кусок и дала Маркусу, затем, задумавшись, стала грызть свой. Однажды, когда они вечером сидели и смотрели на стадион, она спросила: — А почему у тебя нет девушки? — А почему у тебя нет парня? — такой вопрос Маркусу никто еще не задавал, поэтому он хотел взять время, чтобы подумать. — Я первая спросила, — Эсми посмотрела на него и напомнила: — Да и при нашей первой встрече мы выяснили, что здесь нет подходящих кандидатов. — Помню, — да, такой разговор действительно был. Он задумался и попытался сформулировать: — Ладно, я не понимаю смысла иметь девушку. Меня охеренно бесит все эти темы про то, что надо встречаться. Зачем вообще нужна девушка? Честно, я этого никогда не понимал. Типа ходить с кем-то за ручку, гулять вместе или что? На кой хер это все надо. Это утомляет. У меня тренировки расписаны, еще подстраивать встречи с девушкой под свое расписание. Короче это неудобно и геморно. — Да, наконец-то хоть кто-то меня понимает, — Эсми воздела руки вверх. — Ненавижу это все: «Мы должны отметить годовщину», «Мы ходим в одинаковой одежде», мы такие милые и всегда вместе. Это так блевотно. — Пиздец это все, — Маркус даже воодушевился. — А еще тупые праздники, которые типа надо праздновать вместе, а тупой день святого Валентина... Я это все не выношу. — Да, точно. Это все омерзительно, — Эсми поежилась от всего этого. — Не припомню, чтобы мне кто-то нравился настолько, чтобы мне хотелось с ней проводить время, — Маркус честно вспоминал всех знакомых девушек. — Все девушки вечно говорят о всякой херне, а я типа должен их слушать и вникать. Нахер надо. Времени на них у меня нет, говорить мне с ними не о чем, ну и вообще я воплощение ужаса Слизерина, который каждый год уделывает всех и получает кубок. Для девчонок с других факультетов со мной встречаться крайне странно. Хотя с когтевранками было пару раз. У вас на факультете с этим попроще. А со своими, как бы тебе это помягче сказать… — он задумался. — Они расчетливые стервы. — А почему это расчетливые стервы не хотят к тебе подкатывать? — Эсми покосилась на него. Ей вообще было странно, что все капитаны сборных были одинокими. В Шармбатоне они были бы нарасхват. Хотя за Седриком девушки бегали. — Ты же из аристократов? Это же престижно. — Так я и капитан сборной, и обладатель кубков, поэтому да, престижно, — Маркус ухмыльнулся. — Но я же говорю — у меня на них нет времени. Только если они сами будут за мной бегать. А они не будут. У нас на факультете у всех самомнение до неба ну и воспитание соответствующее, а остальные это так, на один раз. Ну и повторюсь, мне это нахер не надо. А по поводу моей семьи — я младший сын, и я наименее интересен. Они за моим старшим братом бегают, тут даже их принципы не всегда действуют. Он в министерстве работает. Вроде кому-то это удалось, потому что мать написала, что Октавиус с кем-то встречается. — Но кто-то у тебя был? Или это все было на одну ночь, — Эсми приподняла бровь. Разговор становился все интереснее. — Были, конечно, только все ненадолго. И на одну ночь тоже, — он, усмехнувшись, посмотрел на нее. — Я не девственник, если ты об этом. Она прищурившись посмотрела на него и, вытащив еще одну шоколадку, отломила половину и отдала Маркусу. Такое количество шоколада она всегда объясняла попыткой спастись от воздействия дементоров. И вот сейчас Эсми смотрит своими странными светло-голубыми глазами, смотрит хитро и спрашивает: — Расскажи про свою первую девушку, с которой ты… Ну, того… Как ее звали? — Маркус усмехнулся. Вообще с ней странно было говорить на такие темы, но эти разговоры его затягивали. Он слегка расслаблялся. — Нет, сейчас твоя очередь. Кто был твоим первым парнем, с которым ты «того»? — он ощутил неприятный укол и даже слегка дернулся, когда понял, что она ведь сейчас ответит. Если бы этих парней не было, Маркусу было бы спокойнее. — А может, не было еще у меня такого парня, — они встретились взглядами, она снова хитро улыбнулась и, выдержав его взгляд секунд пять, сказала: — Ладно. Фредерик Моро. Мы в школе познакомились, он был старше меня на год. Симпотный такой. В квиддич играл, был загонщиком. Он был влюблен в меня, наверное, — бедный Фредерик, она вспомнила, как он признавался ей в любви, а она не знала, что сказать в ответ. — А ты в него? — Маркус слегка нахмурился, Эсми отвернулась. Она не любила Фредерика, но он был хорошим. — Я — нет, хотя он был славный. — Ты переспала с парнем, потому что он славный? — Маркус был явно удивлен. — Это не самая плохая мотивация, — Эсми снова посмотрела на Флинта. Много он понимал в девушках! — Спать с парнями из жалости — херовая мотивация, а славный — это нормально. Да и мне скорее было любопытно. Об этом ведь все говорят вокруг, а я еще никогда этого не делала. И я решила, что Фредерик — это лучший вариант. И я все узнаю, как оно на самом деле, и он меня не бросит после. Я от него, правда, потом отвязаться не могла, но все остальное оправдалось. А самим процессом я не впечатлена, думала, это более феерично, что ли. Мне только шестнадцать исполнилось, отвечая на твой незаданный вопрос. — Тебе сейчас, вроде, шестнадцать? — Флинт что-то подсчитывал. — Мне семнадцать через месяц, — Эсми поежилась от холодного ветра. Вытащила палочку, усилила согревающие чары и наложила их еще на Марка. Она улыбнулась, теперь ее очередь: — Так как ее звали? — Ладно, — Маркуса накрыла теплая волна от ее заклинания. У него самого согревающие чары так хорошо не получались. — Ее звали Летиция, фамилию я не помню. Это была подружка моего козлиного брата. Не уверен, что у них что-то было, но они общались. — Она старше тебя? — вроде брат был старший, вспоминала Эсми. — Думаю да, на пару лет, — Маркус слегка завис, вспоминая. — Мне было тогда шестнадцать, только исполнилось, мы были у деда на вилле. Я часто там провожу каникулы, потому что матери там нравится, там ее дом, семья и там реально тепло. Ну вот, у меня была тренировка, как и каждый день, и я шел домой после. Дед рядом с домом летать не разрешает. И я почти дошел, а тут Летиция, говорит: «Марко, привет! Как хорошо, что я тебя встретила. Ты так изменился, так вырос». Я уже тогда был повыше этого козла. И она попросила, чтобы я помог ей что-то, не помню. Ее дом недалеко от виллы деда. Я и пошел помочь. — Признайся, ты надеялся, что ты ей не только поможешь? — Эсми хитро улыбалась. — Мерлин, конечно я надеялся, — Маркус почти рассмеялся. Он помнил, как шел за Летицией, внимательно разглядывая ее обтягивающее платье и раздумывая, надела она трусики или нет. — И все оправдалось. Так что, о чем она там меня просила — я не помню. Ты сказала, что была не впечатлена, а мне понравилось, — он усмехнулся. Эсми засмеялась и спросила: — А ты видел ее потом еще? — Да, видел. Она по-прежнему там живет, я иногда бываю у деда и дяди. Ее отец что-то там помогает дяде с растениями. Хер знает, я не вникаю. Мы мило здороваемся. Она все еще подруга этого козла, а у меня с ним сложные отношения, и мы с ней делаем вид, что почти не знакомы. Такая история.