Family Values

— Значит так, — Маркус стоял по центру раздевалки в полном обмундировании, держа перчатки в руке. — Слушать меня. Это будет сложный матч. Для меня и для Боула это будет последний матч в Хогвартсе, если он, конечно, не останется на второй год, как я, — Маркус ухмыльнулся. — Идея херовая, так что не рекомендую... Мы сейчас не в лучшей форме. Молчать! — он поднял руку, когда Малфой что-то хотел возразить. — Мы не в лучшей форме и мы не так хотим этот кубок, как грифы, и весь стадион болеет за грифов. Всё против нас сегодня. Все мечтают, чтобы мы проиграли. Мы сейчас одни против всех, но так всегда было. Мы всегда были одни против всех, нас всегда все ненавидели и желали нашего проигрыша. Лично я собираюсь отыграть эту игру так, чтобы меня запомнили и с ужасом пересказывали всем студентам. Пусть в Хогвартсе мое имя будут произносить шёпотом, пусть Драная Кошка бледнеет при воспоминаниях обо мне! Может, кубок я не получу, но сраные гриферы захлебнутся кровью и выблюют внутренности. Я снимаю все запреты на эту игру. Я разрешаю любые грязные приемы. Я хочу, чтобы весь этот ебаный стадион, размахивающий сраными гриффиндорскими флагами, подавился, когда мы выйдем на поле, чтобы они боялись нас, чтобы их травмы болели при воспоминаниях об этом матче, и чтобы в своих ночных кошмарах они видели наши лица. Кто бы сегодня не выиграл, мы — лучшая команда Хогвартса. Это было честью играть с каждым из вас и честь быть вашим капитаном. Маркус выдохнул. Парни молчали, склонив головы. Капитан никогда не говорил такие речи и никогда не благодарил их за игру. Спустя несколько секунд Люциан, подняв голову, посмотрел Флинту в глаза и сказал: — Мы не подведем тебя, кэп! — Боул сделал шаг вперед. — Неважно, кто получит кубок, но мы сломаем столько костей сраных гриферов, сколько сможем. Они с содроганием будут вспоминать этот матч. Это честь — играть с тобой. Остальные тоже посмотрели на капитана. — Мне насрать на победу и на кубок, — Уоррингтон поднял руку. — Но ради тебя и ради команды я собью с метлы столько гриферов, сколько смогу. К концу игры моя зеленая мантия станет бордовой от крови наших врагов! Капитан! — отсалютовал Уоррингтон. — Капитан Флинт, это честь быть твоим вратарем, — проговорил обычно молчаливый Блэтчли. — Я знаю, я не лучший вратарь, но ты лучший капитан. Гриферы умоются своей кровью сегодня! Я обещаю. — Плевать, что весь стадион против, я этого не боюсь, потому что я играю с вами, — Дерек сжал руку в кулак и ударил себя в грудь. — Постараюсь вышибить все мозги из этих придурков. — Они думают, что мы просто ужасны, — усмехнулся Драко. — После этого матча они будут думать, что мы чудовища. В отличие от вас я хочу кубок, но еще больше я хочу увидеть Поттера на земле. — Кто о чем, а Драко о Поттере, — усмехнулся Монтегю. — Но я соглашусь, они еще не видели настоящий слизеринский стиль игры. После игры я буду или с кубком, или в больничном крыле. Так просто я им кубок не отдам. Все засмеялись. — Реально, весь стадион в бордовом, — Дерек выглянул за дверь. — Что за лицемерные сволочи. — Парни, они хотят, чтобы мы отдали победу Вуду на блюдечке, — Флинт застегивал перчатки. — Чтобы они смогли восторгаться и праздновать, такие милашки. Уже, наверное, приготовили праздничный тортик и хлопушки. Пошли-ка они на хуй. Я не уйду с этого стадиона без пинты крови Вуда. — Сказал ему это вчера? — Боул внимательно осматривал биту. — Ага и предложил ему пососать мне хер, тогда я, может, подумаю о том, чтобы отдать им кубок. Вуд был не согласен. Поэтому сегодня будет жарко. Маркус чувствовал, как запястье обожгло, как и каждый раз, когда ему хотелось кого-то уничтожить. Но это сейчас было неважно, потому что палочку он с собой не брал. А без палочки ему можно все. С каждым выдохом он убирал кирпичи внутри себя, затапливая себя жаждой крови, ненавистью, жестокостью. — Вчера уже стало пылью, а завтра может не наступить, но сегодняшний день принадлежит нам и сегодня мы повеселимся! — зловеще ухмыльнулся Маркус, вспомним слова покойного деда.