Family Values

Эсми подошла к стадиону. Мимо шел поток болельщиков Гриффиндора. Она отступила в сторону и вспомнила, как в десять лет стояла у другого огромного стадиона, одетая в голубую мантию, а вокруг шел поток людей, одетых в красное, и все удивленно смотрели на маленькую девочку в ненавистной форме. — Эй, Хантингтон, отсюда ты ничего не увидишь, — она обернулась. К ней подошел слизеринский красавчик Пьюси. — Если ты собираешься болеть за наших, то приглашаю на трибуну Слизерина. Правда, — он оглянулся на поток гриффиндорских болельщиков, — мы будем в меньшинстве. — Да, я всегда болею за тех, кто в меньшинстве. Это не значит, что они хуже. Пойдем. — Это ни черта не значит. Пошли, вход к нам правее. Они поднялись по лестнице, Эдриан согнал младшекурсников и нашел им хорошие места. Весь стадион был бордового цвета, только их трибуна была зеленая. Эсми осмотрелась — все места вокруг были заняты. — Много ваших пришло. — Я думаю, все, — Эдри сел рядом с ней, и она слегка отодвинулась. — Мы всегда поддерживаем свою команду, особенно, когда остальные против. Говорят, пуффендуйцы преданные. Чушь. Посмотри, где ты видишь пуффендуйцев? — стадион был бордовым. — Но ни один слизеринец не наденет цвета другого факультета. — Тяжело играть, когда все против, — Эсми вспоминала, как однажды они с Мортом были единственными болельщиками Львов, и она спрашивала у Морта, почему все их ненавидят, а тот только говорил, что люди идиоты и гладил ее по голове. — Тяжело, но кэп сможет. У него стальные яйца, — ухмыльнулся Эдриан. — Ну как, неуютно на нашей стороне? — Неуютно, — Эдвард говорил, что только ее присутствие на трибунах дает ему силы. — А каково им? — Эдриан указал на раздевалки. — И ради них мы должны быть здесь, потому что они ради нас будут биться насмерть. — Ну, не насмерть, — было правда не по себе от радостной гриффиндорской толпы. Девушка поежилась. — Они как будто уже празднуют победу... — Насмерть, насмерть. Кэп им так просто победу не отдаст. Сегодня будет игра на максималках. — Ты думаешь, он победит? — Не уверен, — Эдри покачал головой. — У Вуда это последний шанс взять кубок. Не удивлюсь, если он выпил феликса. Я бы выпил на его месте. Чего уже терять. Да и видишь — все просто мечтают вручить кубок Вуду. Но кэпа так просто не испугать и не сломать. Будет кровь. — Марк говорит, что Поттер лучший ловец, — Эсми смотрела на плакаты в поддержку Поттера. — Думаю, да. Малфой не тянет, — если уж и кэп это признает, то Эдри решил не скрывать своего мнения, потом посмотрел на девушку. — Вы с кэпом квиддич обсуждаете? — И квиддич тоже, — они много что обсуждали. — Как у тебя с ним? Серьезно? — Пьюси говорил, специально смотря на стадион, будто ему все равно. Он бы увел ее у Флинта, если бы только представилась возможность. Эдриан не верил, что у кэпа может быть что-то серьезное. — Это не твое дело, — Эсми чуть помедлила с ответом. Она и сама не знала, серьезно ли у них, она даже не понимала, встречаются они или нет. — Я сам хотел с тобой замутить, еще осенью. Ты красивая, — Пьюси улыбнулся и посмотрел на девушку, ожидая ее реакции. — Но я спросил у кэпа, не против ли он. — Он сказал, что против? — Эсми удивилась, что парни обсуждали ее еще осенью. — Сказал и посмотрел на меня так, что я решил не рисковать. Я слишком хорошо помню удар с левой в исполнении капитана, — Пьюси потер скулу. — Капитан суров, но справедлив. — Он вас бил? — говорить на тему их отношений с Марком Эсми не хотелось. — Бывало. Рука у него тяжелая, — Эдри поежился. Половина повреждений на лице была работой кэпа. — Но все по делу. Я на него не в обиде. Знаешь, у нас ведь в команде была железная дисциплина. Думаю, и есть. — Почему ты ушел? — Эсми не могла представить, зачем кому-то бросать квиддич. Как вообще можно бросить квиддич. — Хотел нормально подготовиться к Жаба, и могу тебе сказать, что подготовился. Я не пойду в квиддич дальше, но скучаю без команды. Я считал их своими братьями. И сейчас мне немного грустно, что я не с ними и не слышу знаменитые напутственные речи кэпа, — Пьюси глянул на Эсми, вопросительно смотрящую на него, и усмехнулся. — Вкратце: мы самые лучшие, а грифы могут выстроиться в очередь, чтобы сделать кэпу минет. Это не для девичьих ушей. — Почему у вас нет девушек в команде? — она давно хотела спросить это у Маркуса, но все время забывала. — Марк не берет девчонок. Одно из главных правил, — Эдри поднял палец. — Никаких девок в команде. Цитирую великих: «Девка в команде к беде». Марк говорит, что он не уверен, сможет ли он орать на девушек так же, как на парней, не говоря уже про это, — Эдриан потер скулу. — Он джентльмен, хотя верится с трудом. — У вас прям есть какие-то правила? — Эсми смотрела с некоторым подозрением. Эдри внезапно захотел просветить ее о Слизерине. — А ты думала, мы дикари какие-то? Свод правил слизеринской сборной. Висит в нашей гостиной, — Эдриан задумался, потом стал загибать пальцы — Приказы капитана исполняются неукоснительно; мы должны относиться друг к другу, как братья; нельзя хватать соперника за метлу; нельзя бить девок по лицу; нельзя бить битой соперника по голове; первым делом надо вывести из игры вратаря с ловцом; игроков с младших курсов сбивать с метлы в крайнем случае, только если это ловец; там много еще правил. Девок брать нельзя. Это Маркус написал. Каждый капитан дополняет правила в период своего капитанства. Правила священны. Написаны кровью врагов. Эсми фыркнула, обернулась на Пьюси: — Реально кровью? — Да, — Эдриан был серьезен. — Рассказать, где берем кровь? — Нет, — она давно общалась с Маркусом и поняла, что странным вещам с его факультета удивляться не стоит. — Я проживу без этого знания. Смотри, выходят. Весь стадион взорвался, когда на поле вышла команда Гриффиндора. На команду Слизерина было всем наплевать, только слизеринская трибуна радостно приветствовала своих игроков, но им не получалось перекричать остальной стадион. Было неуютно, Эсми поежилась и тут прислушалась к комментатору: «Флинт предпочел габариты мастерству». — Чего? Я сейчас не ослышалась? — она возмущённо обернулась к Эдриану, гадая, правильно ли услышала. — О, ты же раньше никогда не была на матчах Слизерин-Гриффиндор, — Эдриан улыбнулся. — Слушать комментатора всегда особое наслаждение на этих матчах. У нас же в Хогвартсе все факультеты равны и нет никакой предвзятости, поэтому все матчи комментирует гриффиндорец. — Это же несправедливо! — правила Хогвартса часто казались Эсми странными и не очень справедливыми. — Он же будет болеть за Гриффиндор. И так весь стадион против Слизерина, еще и комментатор будет на стороне Гриффиндора. О чем он вообще говорит? Как связаны габариты и мастерство? Охотники и загонщики должны быть здоровыми, это обычная практика. Странно, когда наоборот. — Только если это не команда Слизерина, — Эдриан снисходительно взглянул на нее. Его веселило ее возмущение, сам Эдриан уже привык к подобным вещам. — Знаешь, какое у наших раньше было любимое развлечение — пытаться посчитать, сколько раз наш любимый комментатор упомянет, что Маркус чемпион, а Вуд не выиграл ни одного кубка. Можешь поучаствовать, игра не сложная, потому что правильный ответ всегда ноль. «Предпочел габариты мастерству», — Пьюси ухмыльнулся. — Костяк этой габаритной и совершенно не имеющий мастерства команды, выигрывал кубки на протяжении шести лет. Кто-то вспомнит, что они чемпионы? Нет, уверяю тебя. — Это ужасно. Я просто в шоке от такого подхода. Почему такое отношение к Слизерину? — девушка возмущенно покачала головой, пытаясь глазами найти в воздухе знакомую фигуру. — Мы же потомки темных магов, что ты. Справедливое отношение — это не про нас, — Эдриан пытался объяснить Эсми. — Мы не любимчики директора, наоборот. Маркус сидит на метле с пяти лет; когда он пришел в Хогвартс, у него опыта игры в квиддич было больше, чем у многих семикурсников, не говоря уже о том, кто его отец. Разрешили ему попасть в команду? Нет. Как и мне, и Люциану, и мелкому Малфою, когда мы все были на первом курсе. Правила такие, первокурсникам в команду нельзя, а вот Поттеру разрешили. Ну, потому что он учится на Гриффиндоре, и у них тогда была проблема с ловцом — это другое. — И как это объяснили? — это вообще было неслыхано. Эсми в очередной раз отметила, что летал Маркус и правда хорошо, «чем-то похож на Эдварда». — А никак. Честно, пока мы не вышли на игру, мы не верили, что им разрешили взять Поттера. И он действительно хороший ловец, только по правилам он не должен был играть, и они выиграли тот матч только благодаря Поттеру, — Эсми была очень возмущена, а Эдриан продолжил. — И эти люди обвиняют нас, что мы нарушаем правила. Лицемеры. — Вас это не оскорбляет? Такое отношение? — она была бы очень зла. — По началу, конечно, да, но потом привыкаешь. Это способствует сплочению факультета, — Эдриан ухмыльнулся. Эсми покачала головой. — А Марк рассказывал тебе историю, как нас публично нагнули с кубком школы? Нет? — Эдриан очень хитро улыбнулся, явно готовясь к увлекательной истории. — Ох, история — чудо. Это было два года назад. Поттер как раз первый год учился. Мы весь год вкалывали, хорошо учились, не косячили, выиграли кубок по квиддичу и по итогу должны были получить кубок школы. Мы его каждый год на протяжении семи лет получали, но поверь, потом и кровью каждый раз и без посторонней помощи. Считается, что нам Снейп ни про что баллы добавляет. Чушь. Штрафует не всегда, это да, но глаза на косяки не закрывает. Если не штрафанул, то отработаешь, отдраивая лабораторию, уж будь уверен. Короче, приходим мы в большой зал, там везде флаги Слизерина и красота. Сели за столы и ждем, когда Дамблдор произнесет поздравительную речь и вручит кубок Снейпу. И что ты думаешь? Приходит Дамблдор и говорит: «Сейчас пересчитаем очки», и дает Поттеру и компании очков 150, наверное, за то, что они нарушили школьные правила и вроде как спасли какой-то школьный артефакт. Вот какая смелость. То, что мы охерели, — ничего не сказать. Если бы мы, нарушив правила, пошли ночью в запретный коридор замка, чтобы что-то там спасать, нас бы так штрафанули, что кристаллы кончились. Остальные факультеты даже не знали об этом артефакте, потому что какую-то информацию, по которой можно было догадаться, что дело нечисто, давали только грифам, ну, это мы позже узнали. Но что мы понимаем в справедливости? Так им этих баллов все равно не хватило, и директор накинул еще десятку их толстячку-первачку, который пытался остановить Поттера и компанию. Типа за смелость. Прикинь? За смелость! Марку вот, — Эдри показал рукой на поле, — за смелость ни разу не накидывали, а он выводит команду на игру, где весь стадион его ненавидит и ждет его смерти. Но нет, это другое. Короче, грифам накинули столько баллов, что они нас обошли, флаги Слизерина в зале поменяли на грифферские и кубок отдали Драной Кошке. Перед нами кто-нибудь извинился? Нет. У нас мелкие рыдали в гостиной от несправедливости, и я их прекрасно понимаю, но всем насрать. Это же слизеринцы, их можно кидать, отбирать кубки ни за что, но требовать, чтобы мы любили другие факультеты. И ладно ты хотел вручить кубок гриферам, так дал бы эти баллы заранее, чтобы, войдя в зал сразу везде грифферские флаги висели. Зачем так издеваться? А потом спрашивают: «Почему Слизерин не любит другие факультеты?». Даже странно, да. Ох, черт! Флинт протаранил Анджелину, крикнув, что он ее не заметил, и один из близнецов огрел его битой по затылку так, что Маркус ударился о метлу, разбив себе нос. Кровь залила изумрудную мантию. — Не переживай, кэп справится, — Эсми побелела, глядя на Маркуса. — Эсми, все будет хорошо. Флинту не впервой, у него вечно после игры мантия в крови, — Эдриан хотел взять ее за руку, но передумал. — Заметь, что наказание за непреднамеренное нападение и за преднамеренное одинаковое. Но это только потому, что преднамеренно нарушают гриферы, — девушка все еще обеспокоенно следила за игрой, не обращая на Эдри никакого внимания. Он тоже взглянул на игру и покачал головой. — Эх, кэпу бы не бить сейчас пенальти, после такого удара по голове. Ну, в общем да, предсказуемо. Вообще Маркус обычно хорошо пенальти бьет. — Эдриан, почему никто не заткнет комментатора? — шокированная Эсми посмотрела на Эдриана. — Что значит «ткни ему в глаз?» — Не переживай, мы же злодеи, нас не жалко, — Эдри не знал, как объяснить девушке, что такие комментарии были всегда. Он присмотрелся к Маркусу и сказал. — Блин, Марку бы кровь остановить. Сам он обычно на это забивает. Оу, это было жестко, хотя Дерек красавчик, — Дерек отбил бладжер в голову Вуду, тот почти упал от удара с метлы, но сумел удержаться. Из рассеченной брови Вуда потекла кровь. — Эдриан, это же ужасно, — Эсми не могла понять, что происходит. Все было неправильно. — Не в плане того, что игра жесткая, а в плане такого отношения к вашему факультету. Мои соседки тоже говорили, что с вами не стоит общаться, но так и не объяснили, почему. — Мы тут за злодеев, сойдемся на этом. Надо же дружить против кого-то. А вот это странно, — Боул локтем ударил Спиннет в нос, разбив его так, что она выронила квофл прямо в руки Уоррингтону. — Мы не бьем девчонок в лицо. Как кэп, последнее время? — Ну, нормально. В смысле как? — Сильно он дерганный? — Эдри пытался вспомнить какие-то странности в поведении Флинта, но не мог. — Как обычно. Не сказала бы, что дерганный, но напряженный. А что? — девушка снова повернулась к Пьюси. — По ходу кэп хочет крови, раз он разрешил херачить девок. Это делает игру интереснее, — Эдриан пожал плечами. — Боул бы против воли Марка не пошел. — А с другой стороны, почему нет? — неожиданно сказала Эсми. — Если их все считают чудовищами, зачем пытаться убедить всех в обратном? — А вот соглашусь, — Эдриан посмотрел на Эсми. — Они хотят видеть нас злодеями, получите и распишитесь. Ой, ебанный, что за адище на стадионе. По-моему, Марк отдал приказ команде не выиграть матч, а покалечить грифферов. Кэп красавчик, — Флинт забил гол. Трибуна Слизерина взревела. — Тебе он правда нравится? — неожиданно спросил Эдриан. — Правда, — Эсми внимательно следила за слизеринским капитаном. — Короче, у меня никаких шансов? — Нет, Эдри. Никаких. — Просто не каждый день встречаешь девушку, которая на нашей стороне, и в квиддиче разбирается, и так переживает за игру и за кэпа. Обычно всем похер, — это было правдой и от этого Пьюси даже поморщился. — Монти хорош, как охотник. Ты посмотри! Глядишь, с такой игрой через пару лет получит капитанский значок. — Не боишься гнева своего капитана за такие подкаты? — Эсми искоса посмотрела на Пьюси. — Боюсь, но ты слишком хороша, поэтому я так вот рискую, — Эдри снова был очаровательным Эдри. — Но да, кэп будет недоволен, он очень не любит, когда кто-то трогает то, что он считает своим. — Он считает меня своей? — ей и хотелось этого и было безумно страшно. — Уж, поверь. На все сто, — Пьюси подмигнул сомневающейся девушке, потом взглянул на стадион и поморщился. — Ох, черт, костерост сегодня будет нарасхват.