Family Values

Минерва Макгонагалл давно не была так рада. Выиграть кубок по квиддичу в решающем матче у слизеринцев, несмотря на их грязную игру — это было восхитительно. Она уже спустилась на поле, поздравила свою команду, обняла рыдающего Вуда, сделала колдографию на память с командой и кубком. Сегодня вечером они с Помоной обсудят матч и даже выпьют по бокалу эльфийского вина, но сначала ей нужно было кое-что сделать. — Минерва, я тебя еле поймала, — профессор Стебль дотронулась до плеча. — Летишь, как на пожар. Я думала, ты пойдешь в замок с командой. Молодцы твои сегодня. Все-таки выиграли, спустя столько лет. Оливер молодец, не сдался. Мы тоже за вас болели. Минерва усмехнулась. За Гриффиндор сегодня болел почти весь Хогвартс. «Справедливость торжествует» — думала она. — Спасибо! Но сейчас хочу поговорить с Флинтом. — Мерлин, зачем тебе с ним говорить? Что он уже успел натворить? — Что он успел натворить?! — Минерва даже остановилась. — Ты, что матч не видела? Такой грязной игры я не припомню за всю историю Хогвартса. И уж поверь, я знаю, кто за всем этим стоит. Алисии и Кэти напрочь лица разбили. Это совершенно неприемлемо. У меня в команде все игроки с травмами. Не говори, что это случайно. — Не думаю, что сейчас это вовремя, — мадам Стебль немного колебалась. — Они все-таки проиграли, так что дай им погоревать. А завтра все выскажешь. — Горевать? — профессор Макгонагалл была крайне возмущена. — Они дети, Минерва, такие же дети, как и все остальные, и они проиграли. — Помона была чуть ли не единственным преподавателем, который всегда видела только детей, а не хулиганов, отморозков и пожирателей смерти. И она жалела и учила их одинаково. — Дети... Вот именно, дети, Помона, — Макгонагалл обеспокоенно посмотрела на подругу. — Я их всех с первого курса учила, они у меня на глазах росли, и мне категорически не нравится, что они вытворяют. Где-то в этом и наша вина есть, в том, что они чуть не изувечили соперников. Северусу я, конечно, тоже скажу, но боюсь, толку будет мало. Но сейчас я с Флинтом поговорю. И об игре, и чтобы не строили планы мести гриффиндорцам. — Планы мести, Минерва, ну что ты? Погрустят и забудут. — Это твои погрустят и забудут, — Макгонагалл отмахнулась. — А на Слизерине желание мстить — одно из условий попадания на факультет. Я переживаю за свою команду и поговорю сейчас. Так, это их раздевалка сегодня? — они подошли к дверям раздевалок. — Постучаться надо, а то вдруг они там неглиже, — мадам Стебль всегда была деликатной. — При девушках? — Минерва вспомнила свою команду. — Хотя да, у них же нет девушек. Кстати, почему? Ты не знаешь? — Минерва, стой, — прошептала мадам Стебль, дергая Макгонагалл за рукав. — Не стучи. Флинта там нет. — А где ему быть? Мадам Стебль кивнула головой в сторону, словно предлагая заглянуть за угол раздевалки, потом выразительно повела глазами. Профессор Макгонагалл сначала недоумевающе посмотрела на подругу, затем поняв, шагнула вперед и заглянула за угол. Эсми практически висела на Маркусе, так что ему пришлось наклониться. Он ещё не остановил кровь, и она текла у него по подбородку и капала на лицо Эсми, на ее блузку, на волосы. Эсми в промежутках между поцелуями шептала ему на вдохе, что он лучший, что он самый лучший игрок этого матча и остальные просто ничего не понимают: «Марк, они с трудом выскребли себе этот кубок, всего на десять очков, всего на десять очков» — шептала она. Флинт ничего не отвечал, только прижимал ее к себе и жадно целовал, не обращая внимания на то, что они оба измазаны в его крови и поцелуи уже давно со вкусом металла. — Это мисс Хантингтон с ним? — пораженно ахнула Макгонагалл. — Он ее не… У них все… — Они встречаются, — хитро подмигнула мадам Стебль и, отвечая на удивленный взгляд Минервы, продолжила шепотом: — Почему ты никогда не в курсе, кто с кем встречается? Я застукала их пару раз у своих теплиц. Такие милые. Он ей даже как-то огурец из цапня достал. У мисс Хантингтон все не получалось, с растениями у нее плохо, я ее на пересдачу отправила. Так он пришёл вроде как случайно и, пока меня отвлекали, достал. Я поставила ей зачтено. — И ты им ничего не сказала? — профессор Макгонагал была явно не согласна. — Это жульничество. — Да брось. Мисс Хантингтон с растениями в будущем работать точно не будет. У нее никаких данных для этого нет. А наблюдать за влюбленным Флинтом одно удовольствие. Я все ждала, когда же он вырастет, и вот. Мальчики просто позже взрослеют. Omnia vincit amor et noc cedamus amori*, — мадам Стебль довольно улыбалась. — Может, не будешь с ним сейчас разговаривать? Мы тут с тобой явно лишние. — Конечно, буду! — Минерва снова посмотрела на эту парочку и поняла, что разговор тут необходим не только о квиддиче. — И что значит лишние? Они в школе, а не у себя дома. Посмотри на них! Я теперь помимо игры еще и вопросы предохранения с ними обсужу. А то подростковых беременностей в школе не хватало. — Скажи их деканам, пусть поговорят, — Помона никогда не вмешивалась в отношения своих пуффендуйцев и общалась с ними у себя в кабинете, за закрытыми дверями. — Знаю я, как они поговорят, — профессор Макгонагалл закатила глаза. — Северус выдаст Флинту противозачаточное зелье и скажет «Вперёд!», а Филиус будет краснеть, заикаться и объяснять, что до свадьбы лучше подождать. Я уже поняла, и с девушками я сама разговариваю на эти темы, — она задумалась, снова заглянула за угол, проверяя, на месте ли девушка с парнем. — Все-таки неожиданно, что мисс Хантингтон с ним. Она такая милая девушка, задумчивая слегка, может, отстраненная, но я делала всегда скидку на Когтевран. С трансфигурацией у нее полный порядок, хотя иногда она как будто не с нами. А Флинт, даже не знаю, что про него можно хорошего сказать. — Для своей команды он хороший капитан, — мадам Стебль во всех пыталась найти достоинства. — Может быть, — профессор Макгонагал Флинта не любила. — Но для остальных — это же ужас, я откровенно его иногда побаиваюсь. А ты? Мадам Стебль задумалась. Темную энергетику в нем она чувствовала, но с другой стороны, он вне поля никому не вредил, поэтому она попыталась объяснить: — Он харизматичный, лидер команды, они у него все по струнке ходят, сам по себе парень не глупый, если бы еще учился, но энергетика у него пугающая. Понятно, почему его команда слушается беспрекословно. Хотя знаешь, вспоминая его братьев, средний был ничуть не лучше, даже наоборот. — Ой, его среднего брата я вспоминаю с содроганием, — Макгонагалл поежилась от воспоминаний. — Кассиус, вроде, да? Сколько он мне уроков сорвал... И не только. Его никто контролировать не мог, как вспомню, — Макгонагалл покачала головой, ей иногда казалось, что Кассиус неадекватен или под чем-то, но Северус всегда говорил, что все в порядке. — Вот видишь, Маркус еще ничего, пусть встречается с мисс Хантингтон, они даже неплохо смотрятся вместе, — мадам Стебль тянула ее за руку. — Пойдем в замок, Минерва, дай ты людям поцеловаться. — Нет, мы сейчас с ними поговорим, а потом пойдём. — Она обогнула раздевалку, мадам Стебль вздохнув, последовала за ней. Маркус и Эсми не обращали внимания, что происходит вокруг. Ничего вокруг не существовало. Профессор Макгонагалл, вздохнула, заметив, что Флинт почти задрал Эсми юбку и строгим голосом произнесла: — Мистер Флинт, извиняюсь, что отвлекаю, но мне нужно с вами поговорить. Маркус замер, поднял голову и встретился взглядом с Макгонагалл. Эсми поняла, что что-то происходит, только когда Марк перестал ее целовать, обернулась и увидела двух профессоров, смотрящих на них. Она ахнула, попыталась выпутаться из объятий, но Флинт держал ее крепко. — Мистер Флинт отпустите мисс Хантингтон, — Маркус наконец медленно разжал руки. Эсми попыталась поправить свою блузку. Одежда у обоих была в крови, по лицам также была размазана кровь. Флинт пытался успокоить дыхание, струйка крови снова потекла из носа. — Да Мерлин вас подери, — мадам Стебль достала палочку и, прошептав «Эпискей», вправила Марку сломанный нос. — Блядь! — выругался Маркус. — Мистер Флинт, держите себя в руках, — мадам Стебль прошептала еще что-то и кровь перестала течь. — Ну, вот, а теперь можете разговаривать. — Спасибо, Помона, — профессор Макгонагалл была рада, что мадам Стебль пошла вместе с ней. — Мистер Флинт, я крайне возмущена сегодня игрой вашей команды. Я никогда не видела таких грубых и жестоких матчей. Я знаю, как в вашей команде ценится слово капитана, поэтому не говорите, что это было случайно. Маркус надменно посмотрел на нее и сказал: — Ну, мне в Хогвартсе больше не играть, так что расслабьтесь. А это просто на долгую память Гриффиндору от меня. — На долгую память лучше бы оставили что-нибудь другое, — Минерва расстраивалась, что его все никак не удавалось пристыдить. Он даже гордился своим поведением. — Мои пять кубков вас не устраивают, так что пришлось думать, — про его чемпионства профессор Макгонагалл редко вспоминала. — Видите, я вас впечатлил. Вы прям сами ко мне пришли. Профессор Макгонагалл возмущенно посмотрела на Маркуса: «Уверен, что он прав», — подумала она. Отчитывать слизеринцев всегда было сложно. Они редко чувствовали себя виноватыми. — Мистер Флинт, вы хороший игрок, у вас есть талант, но я бы хотела слышать о вас в будущем как о талантливом охотнике, а не о костоломе, которого все боятся. — Лады, попробую. Вы хотели бы обо мне слышать и хорошее? Это прям странно, — ухмыльнулся Маркус. Профессор Макгонагалл строго посмотрела на слизеринского капитана и подумала: «Снять бы с него баллы за хамство и наглость. Но тогда точно будут мстить Гриффиндору». — Я надеюсь, что вы или ваша команда не будете сводить счеты с Гриффиндором из-за поражения. — А вы своим тоже это каждый год говорите? Чтобы они счеты с нами не сводили? Или это персонально для меня? — он с вызовом смотрел на нее. Мисс Хантингтон стояла рядом, опустив голову и крепко держа его за руку. — Мистеру Вуду говорю, — со вздохом сказала Профессор Макгонагалл. — И, мисс Хантингтон, зайдите ко мне в кабинет сегодня в шесть вечера. Мистер Флинт, и вы тоже. Чуть позже, ближе к семи. Я не буду снимать с вас баллы за неподобающее поведение, но обсудить его придется. — Нам уже есть семнадцать, — Маркус не понимал, к чему весь этот спектакль. — Я рада, мистер Флинт, — довольно резко сказала профессор Макгонагалл. — Но это школа, а в школе нужно вести себя в рамках приличий. До вечера! Профессор развернулась и зашла за угол. Мадам Стебль улыбнулась и тоже исчезла за углом. Эсми прислонилась к Марку, он обнял ее: — Зачем нам к ней идти? — она никуда не хотела идти, она хотела стоять здесь всю жизнь и целоваться с Маркусом. — Хочет рассказать, чтобы мы с тобой не трахались, — ухмыльнулся Флинт. Эсми вздохнула и, подняв голову, посмотрела ему в глаза. Он улыбался. Она снова прижалась щекой к его свитеру и прошептала: — Поздновато, конечно. — Конечно, — Марк закрыл глаза и крепко прижал девушку к себе.