Слепые чувства

      Саигику опять сидел дома у Тэтте, слушая материал, который ему пересказывал его парень. Ещё немного — и со всем упущенным было покончено. Суэхиро, после того, как задал несколько вопросов для проверки и услышал правильные ответы на все до единого, улыбнулся. — Умничка, всё правильно! Думаю, с этим можно закончить. Ты всё хорошо усвоил. — Спасибо тебе, Тэтте. Если бы не ты… не знаю, как бы я тянул с учёбой.       Тэтте, улыбнувшись, чмокнул одноклассника в губы. — Да не за что. Давай я тебя провожу… — как назло, на улице послышался свист метели. — или не провожу… Посидим тут, пока ветер не утихнет? Думаю, за полчасика пройдёт. Заодно я пока что чай заварю. — Ох, спасибо. Ты всегда выручаешь. — Да ладно тебе. Чай — ерунда.       Пока Тэтте занимался чаем, Саигику предпочёл позвонить маме и предупредить о том, что задержится из-за погодных условий. Совсем скоро перед ним оказалась тёплая чашка. — Можешь спокойно пить, я разбавил водой. Чай тёплый. — Спасибо.       Пока Дзёно пил чай, он почувствовал, что его обняли за шею со спины и положили голову на плечо. — Как же я всё-таки рад, что переехал сюда и встретился с тобой, Дзёно Саигику. — Тэтте… — тонкие пальцы стали перебирать чёрные волосы, — я тоже очень рад, что судьба свела нас.       Они сами не понимали, как так получилось, но Саигику лежал на кровати, а Тэтте, нависая над ним, целовал мягкие губы куда страстнее, чем в прошлые разы. А потом… и вовсе принялся за шею, изредка кусая её, но тут же зализывая. Из-за потери зрения остальные чувства обострились, поэтому даже такие простые махинации с тонкой кожей были куда приятнее, чем могли бы быть, и юноша, не сдержавшись, тихо простонал, но тут же смутился, а щёки залились бледноватой краской. — Эй, не стесняйся, не сдерживайся: мамы дома нет, да и будет она не скоро.       После следующего укуса Саигику потерял контроль над собой и вздохнул куда громче прошлого раза. Затем Тэтте стягивает с него толстовку, после чего покрывает поцелуями грудь, с каждым мокрым следом опускаясь ниже. Такое наслаждение отдалось тянущим чувством в низу живота, на обоих нахлынула волна лёгкого возбуждения.       Потом на полу оказалась вторая толстовка. Тонкие пальцы заскользили по торсу, проводя по прессу, затем плавно поднимаясь, оглаживая грудь, а после плечи. — Наверное, у тебя очень красивое тело.       На лице обоих появилась мягкая улыбка. — Не переживай, твоё куда красивее моего.       Саигику не уловил момент, когда он и вовсе остался без одежды — кажется, отвлёкся на поцелуи, даже слишком. Тэтте достал из ящика тумбочки баночку с лубрикантом, выдавив небольшую порцию на пальцы правой руки, успокаивающе чмокнул своего парня в нос и плавно ввёл в него один палец, из-за чего послышался тихий вздох. — Ты планировал это? — Сомневаюсь, что разговоры в постели помогут нам. Меньше слов, больше ощущений. — Ты всегда убегаешь от ненужных тебе тем?       Хихикнув, Суэхиро заткнул Дзёно нежным поцелуем, придерживая его подбородок левой рукой, добавив второй палец и слегка ускорив движения правой рукой, растягивая подростка. Тот доверчиво обвил ногами тело любимого человека, не желая отпускать того.       Бабочки в животе рвались наружу, а румянец так и не отходил с щёк. Тэтте раздвигал оба пальца, нарочно не затрагивая желанную точку, так как понимал, что ещё рано для этого, а потом и вовсе добавил третий. Было немного тяжело двигать рукой, так как, всё-таки, Саигику был слишком узок, а Тэтте не хотел причинить ему боль. Хватит с него, ему и так тяжело. — Думаю, достаточно…       Услышав это, Суэхиро тут же прекратил движения рукой и приспустил с себя брюки. — Я начну?.. — Давай…       Несмотря на свои слова, Саигику всё-таки боялся. Заметив это, Тэтте успокаивающе поцеловал того в лоб, прошептав: — Я постараюсь сделать всё максимально безболезненным. Если что-то будет не так, обязательно скажи.       После появления чувства наполненности послышался вскрик: — Тэтте!       Саигику слегка укусил плечо парня, зажмурившись. Раз уж осязание повышено, значит, болевой порог стал куда ниже. Тэтте, оставшись в хрупком теле, зарылся в пепельные волосы, потянул их назад, чтобы юноша снова опрокинулся на кровать, и стал нежно целовать его закрытые веки. — Извини. Скажешь, когда пройдёт.       Через пару минут мягких поцелуев боль окончательно утихла. Кивок послужил неким спусковым крючком: Суэхиро мягко толкнулся в тело возлюбленного, тем самым сорвав с его губ новый вздох, который был куда тише прошлых. После нескольких толчков всё-таки удалось услышать тихий стон, в котором вообще не было боли, а потом Тэтте и вовсе задел чувствительную точку, заставляя Саигику, резко выгнувшись, простонать громче прежнего. Улыбнувшись, парень продолжил двигаться под тем же углом, наслаждаясь моментом и заглушая свои стоны, чтобы слышать чужие, так ласкающие слух. Эта ситуация слишком пошлая, слишком смущающая…       Однако это только заводило. В тот момент Саигику не жалел о пропаже зрения, но с другой стороны… ему очень сильно хотелось посмотреть на Тэтте, который понимал это, но знал, что его лицо не сравнится с чужим — эти закатанные карие глаза, капелька пота на лбу, яркий румянец…       А потом стоны стали слишком громкими. Даже чуть ли не перешли на крик. — Ч-ш-ш, голос сорвёшь.       И с этими словами Тэтте в очередной раз припал к его губам, тут же сплетая языки обоих, а ещё через пару десятков толчков оба почти одновременно излились. Саигику долго пытался отдышаться, а потом уткнулся лицом в подушку и…       Заплакал. Суэхиро заметил это сразу же. — Эй, ты чего? — он провёл рукой по пепельным волосам, накручивая рубиновые кончики, — Я что-то сделал не так?.. — Нет, всё так… Просто я понял, что испортил тебе жизнь… — А? — тот удивлённо выгнул бровь. — Что ты такое говоришь? Ты — моё счастье, то, что заставляет меня жить! — У тебя могла бы быть хорошая девушка, а в будущем и дети… А ты со мной возишься, тем более с полной потерей зрения.       Вздохнув, Тэтте поцеловал парня в шею, прошептав ему на ухо: — Сыт по горло девушками. Никто с тобой не сравнится.       ***       Тэтте успокаивающе держал Саигику за руку, нашёптывая ему приятные подбодряющие слова: — Верь в себя. Всё получится.       И Дзёно верил. Он просто не мог не надеяться на успех операции после того, как Суэхиро вручил ему конверт со словами: — Тут все сбережения от меня и Мичидзу. Не полная цена, конечно, но половина точно есть. Считай это нашим подарком к Новому году.       Он помнил, как ему было неловко, и отказывался принимать этот конверт, но после долгих настояний всё-таки взял его. А потом понял, что и Мичидзу узнал о его слепоте. Тэтте рассказал? Вряд ли. Скорее всего Тачихара догадался и спросил у одноклассника, на что тот ответил положительно.       И вот, утром тридцать первого декабря, подросток лежит на операционном столе, мысленно молясь на счастливый исход. Его холодную ладонь всё ещё греют о тёплую, а потом сплетают пальцы. — Пожалуйста, внуши себе, что всё пройдёт успешно. Самовнушение тоже играет важную роль. — Я постараюсь…       Мичидзу и Тэруко просто сидели молча, решив не мешать парням. Потом трое поднялись и вышли из операционной, сказав себе, что будут ждать в коридоре и с места не сдвинутся, пока Саигику не придёт к ним.       ***       Время уже приближалось к полуночи. Тэтте вёл подростка с завязанными глазами, держа его под локоть. Тот попросил его не открывать глаза после операции, чтобы, в случае успеха, эмоции были куда ярче.       Мичидзу и Тэруко были рядом: парень нёс девочку на плечах, иногда кружа её. Оба звонко смеялись, но в глубине души они боялись испортить себе праздничное настроение разбитой вдребезги надеждой на то, что с Саигику всё будет хорошо.       Иногда Тэтте смахивал снежинки с капюшона и куртки одноклассника, мягко улыбаясь и изредка целуя в нос. — Ещё долго? — Почти пришли. Тебе обязательно понравится.       Совсем скоро все остановились. Были слышны чьи-то голоса вокруг, но подростки особо не придали этому значения. — Готов? — Да. — Давай, на счёт три. Раз…       Тэтте, стоя за спиной Саигику, приподнял его подбородок. — Два…       По щеке Дзёно потекла слеза. Он всё ещё надеялся на успех операции, боясь, что всё может плохо закончиться. Чем сильнее надежда, тем больнее разбивать её. Чужие пальцы коснулись повязки. — Три.       Повязка упала на асфальт. Несколько секунд проморгав, Саигику отошёл от расплывчатости, и…       Как раз-таки в тот момент фейерверки сверкнули над Йокогамой, а затем послышались взрывы. Было непривычно видеть, тем более то, что было таким неожиданным, и это слишком приятно. Слишком сильно ласкало сердце, бросало в дрожь. Яркие огни усыпали всё небо, заволокшее снежными тучами. — Они… такие яркие…       Теперь по его щекам одна за другой текли слёзы, образующие дорожки, которые сверкали разноцветными искрами. Каждый завороженно смотрел на это явление, которое мог увидеть раз в год. Раз в Новый год. Потом Саигику всё-таки повернулся назад и принялся разглядывать каждый сантиметр дорогого ему человека. — Тэтте…       И тут же затянул его в мягкий, полный нежности поцелуй. Признаться, Суэхиро не ожидал такого, но позволил парню взять контроль над ним и прикрыл глаза. Как-никак, в порыве чувств естественно ему захотелось сделать это. Совсем скоро, поняв, что целоваться на морозе — не лучшая идея, они отстранились. Саигику так и продолжал разглядывать лицо парня, гладя его по щеке и плача от счастья. — Тэтте, ты такой красивый…       Тот успокаивающе прижал Дзёно к себе, крепко обнимая, хотя с его щеки тоже быстро стекла слеза и упала на заснеженный асфальт. — Я так рад… Ты справился с этим, ты молодец…       Саигику заглянул в серые глаза, рассматривая каждую деталь в них, и прошептал: — Нет. Это мы справились. Я, ты, Тэруко и Мичидзу.       Услышав свои имена, оба повернулись к парням, смотря на них. Четверо уже перестали думать про новогодний фейерверк, сверкающий над главной площадью, и обращать на него внимание. А потом Тэтте и вовсе завороженно прошептал: — Обещаю, когда мы станем совершеннолетними, я сделаю тебе предложение.       В ответ на эту неожиданную фразу Саигику усмехнулся, гладя до сих пор тёплую щёку. — А я обещаю, что соглашусь. — С Новым годом, Саигику.       Потом оба уловили пристальные взгляды Тэруко и Мичидзу и улыбнулись. Дзёно отстранился от Тэтте, подхватил сестру и закружил её в воздухе, смеясь. — Я вижу! Я вижу!       А затем поставил девочку на ноги и бросился в объятия лучшего друга. Он был благодарен каждому. Каждый из дорогих ему людей поддержал его, вернул его жизни яркость и краски.       А фейерверки так и продолжали взрываться где-то высоко в небе, вырисовывая яркие неповторимые узоры и украшая новогоднюю Йокогамскую ночь.