Слепые чувства

      Всё-таки, прислушавшись к просьбам семьи и друзей, Саигику взял очередной больничный и пролежал в кровати до следующего осмотра, результаты которого, кстати, были даже лучше ожиданий: малокровие почти свелось к нулю, а шанс на успех операции, хоть и совсем немного, но вырос. Подросток явно шёл на поправку, у него появился аппетит, а слабости с каждым днём было всё меньше и меньше. А через пару дней после осмотра он пошёл в школу. С одной стороны, все уже привыкли к тому, что Дзёно то ходил, то нет, так как причина уважительная, но с другой каждый день его прихода был чуть ли не праздником для Тэтте и Мичидзу, которые успевали соскучиться даже несмотря на то, что каждый вечер, когда пепельноволосый сидел на больничном, приходили к нему домой и приносили что-нибудь: мандарины, шоколад и тому подобное.       Зима в этом году наступила необычайно рано: если всегда ближе к Новому году только-только начинал выпадать снег, то сейчас, в начале декабря, вся Йокогама ослепительно сверкала бликами всех цветов радуги, бегающих по белоснежному ковру, громко хрустящему под ногами. Возвращаясь со школы, друзья ловили снежинки и с большим желанием дышали воздухом, полным освежающей прохлады. — Хэй, кто позже всех добежит до того дома, тот берёт кофе на троих!       Прокричав эту фразу, Мичидзу бросился вперёд. — Ты как всегда — побежишь и не предупредишь!       Рассмеявшись, Саигику побежал за другом. Он знал, куда и сколько нужно пробежать, так как именно на этом месте Тачихара предлагал Дзёно бежать на скорость до здания, в котором находилась их любимая кофейня, куда они часто заходили согреться или наоборот, выпить прохладных коктейлей, чтобы хоть ненадолго спастись от летнего зноя.       Тэтте, на пару секунд задумавшись, всё-таки бросился за одноклассниками, пытаясь догнать их. Парни пробежали несколько метров, пока Саигику не поскользнулся и не упал…       Прямо на руки брюнета, который вовремя успел его поймать, взяв под мышки. — Саигику, будь поаккуратнее. Как-никак, зима. — Ох, Тэтте…       Были бы они наедине, сразу же последовали ласкательные слова и, возможно, аккуратные поцелуи в лоб, щёки, нос, губы, однако когда они на улице, это было нежелательным. Мичидзу подбежал к своим ровесникам. — Что-то произошло? — Саигику поскользнулся. Может, не будем бежать? Скользко как-то. — Да, ты прав. Не стоит. Тогда каждый возьмёт себе по стаканчику кофе, кто за?       Трое шли к кофейне, в то время как Тэтте и Саигику, конечно, не грызла, но кусала совесть, готовясь вот-вот откусить куда больше, чем хотелось бы: Мичидзу же единственный из "святой четвёрки", кто не знает о полной слепоте друга. И всё-таки скрывать правду от человека, к которому привязан, очень тяжело и мучительно.       ***       Каждый вечер после уроков Саигику проводил у Тэтте, который объяснял ему некоторые упущенные темы из школьной программы. Да, было тяжело, но юноша внушил себе, что он должен пройти через это. У каждого человека была в жизни своя кульминация. Авария и последствия после неё — вот кульминация в жизни Саигику.       Голова раскалывалась, к горлу подбирала тошнота, а твёрдый пол стремительно уходил из-под ног. Заметив, что юноше плохо, Тэтте слегка похлопал его по щекам. — Эй, Саигику… — А?       Он вздрогнул, будто бы забыв, где находился. — Тебе плохо… Дать воды? — Ох, не надо… Просто устал. — Может, тогда закончим? Ты уже сам не свой: учёба, да и только. Тебе наоборот надо больше отдыхать.       Саигику вздохнул, не зная, что ответить. Сколько раз ему не говори — он всегда рвётся в школу, понимая, что не догонит материал. Пепельноволосый почувствовал тёплую руку на спине и почти сразу оказался притянут к своему парню, после чего положил голову на его плечо. — Тэтте… я так не могу… — Можешь. Если ты не заботишься о себе, это сделаю я.       Саигику замолчал. Сейчас его загнали в тупик, воспользовавшись слабым местом: он готов сделать всё, что попросит Тэтте. — Будете чай? — Да, спасибо.       Мама Тэтте поставила перед подростками чай. Поблагодарив её и немного подув, оба стали делать маленькие глотки, наслаждаясь необычным, но приятным вкусом. — Я давно заметил, что вкус совсем другой… В Коганеи, наверное, свой рецепт.       Женщина средних лет мягко улыбнулась, убирая в шкаф пакетик с заваркой и сахарницу. — Да, ты прав. Выведала рецепт на фестивале цветения сакуры. Какое-то время потренировалась, и получился вкус точь-в-точь. — Так я, можно считать, попробовал чай с того фестиваля? — Если хочешь, можешь считать.       Ещё пару минут похозяйничав на кухне, она ушла в спальню, оставив подростков наедине за столом. Всегда, когда Саигику приходил домой к Тэтте, его мама готовила им чай и уходила в другую комнату, чтобы не мешать. Она уже смирилась с его отношениями с одноклассником, так как была согласна с его мыслью: «У любви нет пола, главное, чтобы она была искренней». Да, было обсуждение после того, как Суэхиро вернулся домой предельно счастливый, что было настоящей редкостью, особенно в нынешнее время, и ни с того ни с сего прямо с порога заявил: — Я встречаюсь с Саигику.       Однако это был простой разговор по душам, а не ссора с криками и упрёками, как ожидалось.       Пока оба пили чай, Саигику не сдержался, и с его губ сорвался вопрос: — А как твой отец отреагировал на наши отношения?              Кажется, этот вопрос озадачил Тэтте. Он молчал долгие десять секунд, но всё-таки ответил: — Недавно его не стало.       В тот момент Саигику не знал, что делать. В его горле просто застрял комок, а все мысли перемешались в запутанный клубок. — Ох, Тэтте… Это ужасно… Мне очень жаль…       Хотелось выскочить из дома, даже не попрощавшись, и убежать куда подальше, но Саигику упрекнул себя:       «Нельзя так поступать: надавить на больное и уйти. Стыдно, некрасиво. Я должен поддержать его».       Саигику протянул руку и обнял своего одноклассника за плечи, поглаживая их, а потом прошептал ему на ухо: — Прости. Я не знал. Давай закроем эту тему.       Но последовал ответ, который он вовсе не ожидал: — Нет. Ты доверил мне свой секрет, и я доверю.       Тэтте вздохнул, а Саигику чувствовал себя неописуемо неловко.       ***       «Как я и говорил, я родился и жил в Коганеи. Денег было достаточно: не слишком много, что хоть пачками сжигай, но и голодать мы не могли — папа очень часто откладывал на семейные отпуска, а мама могла побаловать себя дорогими туфлями или сумочкой. Среднестатистическая семья. Бывало, что коллеги или друзья брали у них в долг, когда денег не хватало, и мои родители всегда им помогали. Как-то раз эта ситуация повторилась: нехватка средств, просьба, помощь. Отец договорился встретиться с двумя парнями, которые должны были вернуть долг, вечером рядом с их домом — обычное дело, так было всегда. Однако кое-что было не так…» — Его нет уже два часа, хотя до их дома пешком от силы пятнадцать минут…       «Мама нервно стучала по столу своими пальцами, изредка куря электронную сигарету. Она не была зависима от никотина и курила лишь когда сильно нервничала». — Ты звонила? — Не отвечает. Телефон не выключен. Может, потерял где-нибудь. — Мам, — «я взял из её рук вейп и отложил его на другой конец стола, отгоняя от нас сладкий дым», — иди отдохни, поспи. А я посижу несколько часиков, подожду, пока ты проснёшься. В крайнем случае закрою дверь на ключ изнутри, а папа откроет снаружи: как-никак, связка у него всегда в кармане.       «Она понимала, что спорить бессмысленно, лишь выпила успокоительное и уснула. Прошёл ещё час, два. Не выдержав, я закрыл дверь и тоже лёг спать, так как время близилось к двум часам ночи, перед этим успокоив себя мыслью о том, что отец засел в каком-то баре или дома у друга. А утром, прямо перед моим выходом в школу, у мамы зазвонил телефон. Каково было её счастье, когда это оказался номер отца. Я решил дождаться, пока мама закончит разговор, во время которого к её глазам подбирались слёзы». — Тэтте…       «Его задушили. Это смогли понять по повреждению подъязычной кости и ярким синякам на шее. Убийц нашли: это были те два должника. Их посадили в тюрьму, деньги вернули… Да чёрт с ними. Это — просто бумага. А вот жизнь… совсем другое». — Простой букет роз?!       «На тот момент у меня была девушка, которую я очень любил, уделял ей всё своё свободное время, дарил подарки чуть ли не при каждой нашей встрече». — Я даже домой зайти не успел, только-только с похорон вернулся. Знала бы ты, как я хотел увидеть тебя там… Никто не поддержал бы меня лучше мамы и тебя…              «Оказалось, что любовь была односторонней. Она была со мной только ради недешёвых вещичек, типа духов, косметики и ожерелий». — Я, может быть, пришла сюда, на место встречи, заранее, поэтому не пришла на похороны?! Ты, кстати, опоздал почти на полчаса. И вообще, не люблю кладбища. Там страшно, грязно, все плачут. Не пойду туда. — Тебе не будет страшно, ты не испачкаешься. Я нёс бы тебя на руках, успокаивал. — Не нужна мне твоя романтика, — «затем она бросила подаренный мной букет на асфальт, пнув его мне под ноги», — и твои цветочки тоже. Хорош только в постели.       «Меня бросили ровно через три дня после смерти моего отца. У меня с мамой, конечно, были планы, но этот день послужил для меня последней каплей. Вернувшись домой, я узнал, что мама нашла себе более прибыльную работу в Йокогаме. Нам обоим хотелось оставить боль в мелком городке и переехать в другой, более крупный. Здесь я начал свою жизнь с чистого листа».       Под конец этого рассказа Саигику понял: не его одного надо жалеть. Тэтте тоже многое потерял, тем более в юном возрасте и за короткий отрезок времени. Так быстро он лишился отца, девушки и доверия к людям, так легко разбитого любимым человеком. Однако Дзёно грела мысль о том, что он смог вернуть Суэхиро возможность чувствовать к людям нечто большее, чем просто дружбу. Раньше он даже ничего не знал о настоящей жизни своего парня: ни то, что он наполовину осиротел, ни о его материальных средствах, ни о его опыте в отношениях, ни о том, как он выглядит.       И его, конечно, очень, очень жалко.       *** — Мам, пап… есть разговор.       Взрослые отложили свои столовые приборы, приготовившись слушать своего сына. — Да, Саигику? — В общем… я хотел сказать, что скоро будет ровно месяц, как я встречаюсь с Тэтте.       Саигику чувствовал, как воздух резко пропитался напряжением и тяжёлым молчанием, кричащим, что вот-вот что-то случится. Тэруко тоже молчала, боясь, что сейчас начнётся ожесточённый спор. Да и она тоже была в шоке, ведь не только родители узнали об отношениях их сына, тем более с парнем, прямо сейчас. — Я понимаю, что долго скрывать это не получится. Рано или поздно тайное становится явным. Я знаю, что это неправильно, поэтому хочу попросить у вас совет: оставить всё, как есть, или… предложить Тэтте остаться друзьями… — Ох, Саигику… — его мама вздохнула, — я очень боюсь, что ты перенервничаешь…       Было понятно, что родители колебались, тщательно обдумывая эту ситуацию и свой ответ. Помолчав несколько десятков секунд, женщина продолжила: — Очень хорошо, что ты решил признаться нам в этом. Сейчас для нас в приоритете успех операции. Если мы вмешаемся в твою жизнь, ты можешь перенервничать, а значит, успеха не видать.       А затем ужин превратился в семейный разговор, во время которого все успели обсудить целую кучу тем. Как же Саигику повезло, что его признали, а не накричали или вообще запретили общаться с Тэтте.