Моя милая ведьмочка

Мария — новая студентка Хогвартса, которая перевелась на пятый курс из Шармбатона. Её мать вновь вышла замуж и, поскольку новый муж жил в Лондоне, они переехали к нему. Соответственно, Маше пришлось сменить школу, чего ей очень не хотелось — она привыкла к Франции, к людям, в конце концов у неё там были какие никакие друзья, а также там была замечательная женщина, директор Шармбатона и просто хороший человек — мадам Максим. Она была чуть ли не единственной кто поддержал её, когда родители развелись. Директриса заменила ей мать. Родная у Маши имелась, но та вспоминала о ней лишь тогда, когда проверяла её табель успеваемости — дочь должна быть лучшей во всём, чтобы не запятнать честь семьи — когда ходила на различные мероприятия, на которые их звали, где изображали нормальную и любящую семью. С отцом она поддерживала связь, но тайком от матери. «Нечего общаться с этим нищебродом», — бросила та однажды. Маша же не отреклась от отца, но и не поддерживала его увлечения азартными играми и ставками. С ним было интересно общаться ровно до тех пор, пока он не начинал, словно безумный, носиться по дому со словами: «Я уверен, в этот раз точно всё получится и твоя мать увидит, кого потеряла, но будет уже поздно». На это Маша лишь тяжело вздыхала и молча уходила. И тем не менее, она очень любила отца, несмотря ни на что. Только будучи в школе она чувствовала себя, как дома. Олимпия, как могла, помогала ей, они часто проводили время вместе в директорских апортомментах, пили чай и болтали обо всём на свете. Она же и привила Марие любовь к чтению, музыке, искусству. За такими вечерами они обсуждали то или иное произведение, пытаясь выяснить что же хотел донести до них автор. Поэтому, когда наступил последний день учёбы в Шармбатоне и все студенты потихотьку стали разъезжаться по домам им было особенно тяжело прощаться. — Машенька, что бы ни случилось — пиши. Если тебе нужна будет помощь, я постараюсь что-нибудь придумать. — женщина заключила девочку в объятья и старалась не заплакать вместе с ней, понимая, что будет только хуже. — Я буду скучать. — Я тоже, дорогая, но мы ведь расстаёмся не навсегда, — Маша улыбнулась и прижалась к ней ещё крепче. Каникулы пролетели быстро и не заметно и вот она уже идёт по школьным коридорам Хогвартса в сторону большого зала. Стоило ей открыть двери, как она тут же умудрилась привлечь всеобщее внимание. Она шла в толпе учеников разных курсов, которые по той или иной причине тоже перевелись из других школ, но тем не менее все смотрели только на неё. Оно и не удивительно. Необычайно красивая, милая и нежная девушка. Её грация, походка, она будто не шла, а летела. Она немного отличалась от тех девушек из Шармбатона, что приезжали на турнир в прошлом году. Вроде бы такая же, но было в ней что-то особенное, неземное. Пройдя распределение, она, как и хотела, попала на Коктевран. По словам Мадам Максим, этот факультет более спокойный, по сравнению с другими, здесь уважали личные границы — каждый мог пологаться только сам на себя. Да и цвет красивый. — Всем здравствуйте. Меня зовут Мария. Можно просто Маша. Хотя, вы наверное могли слышать, — немного робея, девушка села к своим, теперь уже однокурсникам. — О, здравствуйте, прекрасная леди. Приятно познакомится, — сказал шестикурсник и поцеловал её тыльную сторону ладони. — Меня зовут Энтони Голдстейн. Рад знакомству. — Взаимно, — Маша улыбнулась и немного покраснела. — Я, кстати, ещё и староста нашего факультета, так что, если будут вопросы — обращайся, — он сказал это с такой гордостью и удовольствием, наверное, он ещё никогда так не радовался тому, что именно ему выпала честь быть старостой, ведь теперь у него есть веский повод общаться и проводить время с этой новенькой. — Спасибо. Буду знать. Когда Энтони повернулся, чтобы отведать тыквенного сока, он заметил на себе испепеляющий взгляд подруги, которая как-то странно начала жестикулировать руками, пытаясь что-то сказать, но староста так ничего и не понял, удивлённо поднял бровь и отвернулся обратно к своей новой знакомой. За время пира, посвящённому началу учебного года, девушка познакомилась почти со всей мужской половиной своего факультета. С других тоже подходили, но их было не так много. Возможно, это было связано с тем, что они просто боялись и стеснялись к ней подходить. С девушками Маша особо не контактировала, лишь обменялась парой фраз с Падмой, Чжоу и Мариеттой. Но от них стоило ждать проблем, уж слишком высокомерно и резко они себя вели. Особенно Мариетта. Остальные девушки держались от неё отстранённо. Маша поджала губы и тяжело вздохнула. Этот год обещал быть тяжёлым. Она уткнулась в тарелку и принялась за еду — есть хотелось жутко. Она так нервничала из-за, переезда и новой школы, что совсем забыла позавтракать, а в поезде продавали лишь сладости. Перебивать аппетит не хотелось, поэтому не стала там ничего покупать. Некоторые блюда, стоявшие на столе, были ей знакомы, что несказанно радовало, ведь экспериментировать особо не хотелось, когтевранцы к тем блюдам почти не притрагивались, что говорило о том, что эти блюда готовили специально для неё. За соседним столиком Гриффиндора сидел Рон и безсовестно пялится на новенькую. — Как она прекрасна, — мечтательно произнёс он, пуская слюни. — Ага, — подтвердил Гарри, наблюдая за Чжоу. — Наверное, она тоже вейла, как и Флёр, — скорее из-за обиды сказала Гермиона. Не хватило ей прошлого года, так ещё и в этом году одна нарисовалась. Гарри непонимающе уставился на подругу, но проследив за её взглядом, понял, что речь шла далеко не о черноволосой коктевранке, которая нравилась ему ещё с прошлого года. — Неет, она точно не вейла, — сказал Джордж. — Но выглядит и правда ничего, — сказал Фред, оценивающе поглядывая на девушку. — Она прекрасна, а ведь даже не вейла, — вновь «поплыл» Рон, за что получил от Гермионы газетой по голове. — Хватит глазеть, это неприлично! — рассердилась Грейнджер. — Ай, больно же, — Рон наконец отвернулся и недовольно потёр ушибленное место. Он накинулся на еду, чему Гермиона несказанно обрадовалась. Хоть что-то не менялось. Рон больше всего на свете любил еду и менять ни на что и никогда не собирался. Так, незаметно пролетел почти месяц учёбы в Хогвартсе, за который Маша более менее освоилась. Даже перестала попадаться в ловушки, вроде, исчезнувшей ступеньки, перестала пугаться лестниц, которые постоянно норовилии поменять направление. «И кто это вообще придумал?» Она была талантливой и упорной студенткой, поэтому легко нашла общий язык с преподавателями. Даже Снейп был менее суров, разглядев в ней задатки зельевара. Единственный предмет, с которым могли возникнуть сложности — это ЗОТИ (Защита от тёмных искусств). Она не любила встревать в конфликты, драки и вообще не признавала насилия, веря в то, что всё можно решить мирным путём. Но, поскольку, практической части из-за Амбридж у них не было, а теорию она хорошо знала, то проблем не было. Но чем больше внимания ей уделяли парни, тем больше гневных взглядов она получала от девушек. Вот и обратная сторона медали её внешности.