Моя милая ведьмочка

Утро. Выходные. Что может быть прекрасней? Те самые дни, в которые никуда не нужно вставать, торопиться, идти. А это значит, можно понежиться в кроватке чуть больше обычного и что-нибудь почитать. Даже уроки делать не нужно, потому что Мария озаботилась этим ещё вчера. Нет, она вовсе не заучка, просто очень любила книги. Всегда интересно узнать что-то новое для себя. На память девушка не жаловалась, буквально впитывая, как губка, всё, что успела прочитать или услышать. Летом успела прочесть пару учебников, поэтому, когда её спрашивали на занятиях, без труда отвечала на поставленный вопрос. Лишь изредка она обращалась к первоисточнику, чтобы уточнить тот или иной момент. Книги — это, конечно, хорошо, но они не заменят живого общения и Мария всё прекрасно понимала. Увы, кроме парней и преподавателей с ней никто не хотел общаться. Хотя с первыми она и сама не желала контактировать. Маша сладко потянулась, отодвинула занавеску и осмотрелась. В комнате было пусто, её соседок уже не было. Должно быть, те ушли на завтрак. Девушка решила туда не ходить и заняться своими делами, а точнее — почитать. Она сидела с открытой книгой несколько минут, пока не поняла, что всё ещё читает один и тот же абзац, но смысл прочитанного так и не доходил. Довольно редкое явление. К сожалению сегодня мысли девушки были далеко отсюда, поэтому она бросила чтение и отложила книгу в сторону. Мария думала о своих родителях, о жизни во Франции и Олимпии. Тяжело вздохнув, Маша подпёрла коленки и положила на них голову. Как же она скучает по ней, по их посиделкам, разговорам. Олимпия всегда могла подбодрить её, успокоить, подобрать нужные слова. И как ей только это удаётся? Посоветовав Марии факультет орлов, мадам Максим и тут не прогадала. Хоть многие её ненавидели, а в частности девочки, Третьякову особо никто не трогал. Как вскоре выяснилось, различные подлянки ей делала именно Мариэтта. Блондинка застала её спаличным, когда та колдовала что-то над её кроватью. — Что ты делаешь? — спросила Маша, когда зашла в свою комнату. Она забыла взять сочинение по ЗОТИ, поэтому, едва успев выйти из гостиной, вернулась обратно в комнату. Какого же было её удивление, когда она застала там девушку. — Где хочу, там и колдую, — как ни в чём не бывало Эджком развернулась к Маше лицом, демонстративно сложив руки на шруди, придав лицу самое миролюбивое выражение. «Да хоть глазки строй, как маленький ребёнок, мне то что. Как будто я поверю в твою невиновность», — подумала Маша, но вслух сказала совсем другое. — Правда? Это ведь даже не твоя комната. — Это комната моей подруги. И кто ты такая, чтобы мне указывать! — как обычно начала беситься Мариэтта. — Но это ещё и моя комната, так что проваливай отсюда, — и указала ей в сторону двери. Мариэтта достала палочку из кармана и направила её на блондинку, тут же оказавшись всего в нескольких дюймах от неё. Маша тоже не промах и, едва уловив движение руки опонентки, тоже достала палочку и уже держала ту у шеи «подруги». Парочка забавных заклинаний в её арсенале всё же имелась. Они молча уставились друг на друга, будто пытали прожечь дыру. Кто знает, чем бы закончилась перепалка девочек, если бы на пороге не появилась Чжоу. — Что здесь происходит?! — опешила черноволосая, застав девушек в таком положении. — Это ты у своей подруги спроси, — сквозь зубы процедила Третьякова, не отрывая глаз от соперницы. Они опустили палочки и отошли друг от друга на безопасное расстояние. — Она хотела выгнать меня из комнаты! — пропищала, а никак иначе идентифицировать это было нельзя, рыжая бестия. — А что ты делала у моей кровати? Чжоу злобно посмотрела на Марию и, недовольно фыркнув, перевела взгляд на подругу. — Пошли отсюда. Нашла с кем разговаривать, — но девушка так и осталась стоять на месте, как-то по-детски надув губы, продолжая сверлить Третьякову взглядом. Китаянке пришлось взять её под локоть и буквально тащить за собой из комнаты. Тем не менее, кроме Мариэтты, её никто не трогал. Чжоу посмеивалась частенько с рыжей подругой, обсуждая её прямо за её же спиной, но не пакостила. Падма, так и вовсе держалась подальше от всего этого и просто игнорировала Машу. В гостиной синего факультета и вовсе царил покой и уют. Тихо и спокойно — каждый занимался своими делами: кто-то сидел у камина на пуфиках, читая книги, не обязательно по школьной программе, кто-то сидел за столом и делал домашнее задание, а кто-то просто играл в шахматы или другие интеллектуальные игры, предварительно наложив вокруг себя купол тишины. Даже первогодки не смели шуметь. Из размышлений её вывел голос соседки — Чжоу. На кровати Марии балдахин был полностью задёрнут, поэтому никто не заметил, что она здесь. — Но нужно. Я не хочу получить «тролль» по зельеварению, — сказала китаянка и взяла учебник. — Этот Снейп всё равно найдёт, к чему придраться, — недовольно пробурчала Мариэтта, шедшая за подругой. — Учить надо лучше, а не болтать без умолку на занятиях, — сказала Маша, когда за девушками закрылась дверь и закатила глаза. Кстати о зельеварении. Из её головы никак не выходил образ той загадочной брюнетки. Она казалась ей смутно знакомой. Кто же она? Где Маша могла её видеть? Любопытство взяло вверх над девушкой и поэтому она потянулась за сумкой, откуда вынула справочник чистокровных семей. Уже по названию понятно, что здесь был предоставлен список всех чистокровных и их история. Девушка открыла книгу и нашла нужную ей страницу, где значились фамилии: Абботы, Блэки, Грингратсы, Лонгботтомы, Лэстрейнджи, Лукины… СТОП! Лукины?! И как она могла забыть. Хотя не удивительно, это же было давно. Ещё будучи ребёнком, Маша постоянно ходила на различные мероприятия с родителями. На одной из таких встреч, мать познакомила её с четой Лукиных. У них была дочь того же возраста, что и Мария. Как же её звали…? Л.. Л.. Лаура? Да, Лаура. Девочкам тогда не удалось особо пообщаться, потому что мать никуда не отпускала от себя Машу и постоянно таскала за собой. Но всё же, Лаура показалась ей довольно приятной особой. Хотя, они в то время были детьми. Сколько им тогда было? Лет восемь, наверное. Мария закрыла справочник и устало потёрла глаза. И к чему она вообще вспомнила эту Лауру? Нашла о ком думать. Поправив волосы, Маша наконец встала с кровати и выглянула в окно. На улице стояла чудесная погода, во всю светило солнышко. Нет бы погулять, а то сидит, грустит одна в четырёх стенах. Погулять — идея, конечно, хорошая, но одной идти совсем не хотелось. Маша прошлась взглядом по комнате, при этом задумчиво прикусывая губу — что-то приелась ей эта привычка за месяц пребывание в Хогвартсе — и увидела на тумбочке пустой лист, приготовленный для письма, который она вчера хотела написать Олимпии. Через несколько часов, как Мария отправила письмо, ей пришёл ответ. Конечно же мадам Максим обрадовалась письму своей бывшей подопечной и согласилась с ней встретиться в Хогсмите через час. Маша улыбнулась, ещё раз пробегая глазами по строчкам письма, по таким знакомым, ровным, красивым буквам и, аккуратно сложив, убрала его в тумбочку. Она поставила ловушку на свои вещи и со спокойной душой поспешила на встречу.