Выходи к нам веселиться,
Коль не съест тебя Лисица.
Накрыла голову подушкой. Сморщилась от влажности наволочки, что пропиталась холодным потом. Знакомый голос продолжал издевательски звенеть в ушах:Скачет Зайка ввысь по лесу,
Наша новая принцесса.
Нашарила очки и приняла сидячее положение. Воздух в комнате сгустился до состояния киселя или противного вишнёвого желе, от которого Тошу всегда тошнило. Нужно просто дышать. Все страхи в голове.Сердце друга быстро билось,
А потом… остановилось!
Кожа покрылась мурашками. Невыносимо потянуло на улицу. Странно, что голос твердил о друге — за последние несколько дней Тоша успела обзавестись лишь проблемами. Мстительная одноклассница не давала проходу, одноклассник-толстяк подговорил дружков-хулиганов устроить Тоше тёмную после уроков. Она чудом сбежала от них, по-заячьи петляя между заснеженными деревьями. Лидер хулиганов что-то кричал ей вслед — наверняка угрожал — а она неслась вглубь, не разбирая дороги.Зайкин друг упал под лёд,
Никто Ромку не найдёт!
Воображение рисовало строгое лицо матери, отчитывающей её за выход на улицу в одной куртке, накинутой на пижаму. Конечности продрогли, изо рта непрерывно вырывался пар, но Тоша упрямо продолжала двигаться вперёд. Голос замолк, только тишина не приносила спокойствия. Топ-хруст, топ-хруст… На мягком снегу оставались следы. Зловещий лес будто расступался перед ней, учтиво преклоняя тяжёлые ветви. Вдали маячила ссутулившаяся фигура. Ближе. Свет серебристой луны будто бы намеренно избегал бегущего навстречу Тоше силуэта. Она ведь знала, что тут пропадают дети, и добровольно пришла в цепкие лапы опасности. Ближе. Осмотрелась в поисках хоть чего-нибудь, что поможет если не отбиться, то выиграть ценные секунды на побег. Гнилая коряга лежит на расстоянии примерно десяти шагов. Или двух заячьих прыжков. — Тоха! Он буквально врезался в неё. Растрёпанный и в одежде, сырой насквозь. — Ты чего так поздно в лесу забыла? — не было в его голосе прежней злобы, с которой он в прошлый раз вжимал её в еловый ствол, приставляя к горлу лезвие складного ножа. Или то происходило во сне, когда она вернулась домой с красным зарёванным лицом и заперлась у себя до утра? — А т-ты? — рядом с ним она не чувствовала себя в безопасности, и даже его изнурённый вид не был поводом ослаблять бдительность. Вдруг он просто мерещится ей? Ромка недовольно цыкнул, потоптался на месте, разогревая мышцы. — Подумаешь, что я с катушек съехал, — её взгляд скользнул по его куртке, из-за воды ставшей темнее на несколько оттенков. Тоша помотала головой, и не думая обманывать. С губ Ромки сорвался вздох, — мне лисья морда привиделась. Большая, с человеческое лицо. А потом как толкнёт — и в самое уязвимое место на реке. Думал, там и отброшу коньки — Бяши-то или Бабурина рядом нет, позвать некого. Он неторопливо рассказывал, а Тоша будто проживала услышанные моменты в чужом теле. Ощутила прикосновение изящных ладоней в бархатных перчатках, увидела губительную паутинку трещин, вмиг разошедшихся по мутному льду. И провалилась безжизненным камнем. — Даже не помню, как выбрался. Может, течением вытолкнуло на берег, но мне показалось, будто за ворот куртки кто-то схватил сзади и подпрыгнул. Вытащил меня, швырнул лицом в сугроб, чтоб я не обернулся, и сбежал. Теперь она парила высоко над лесом. Не по-птичьи, а словно в продолжительном прыжке. Руки оттягивал чужой вес, по ту сторону реки злобно сверкали раскосые глаза.Зайкин друг избежал боли —
Звери будут недовольны.
— Тебе сейчас нельзя домой, — наконец проговорила Тоша. Дотронулась до его плеча, — одному. Я живу ближе. И одежду просушить надо. Ромка усмехнулся. — Помнится, мы тебе неприятностей доставить хотели. А ты помогаешь? — Ты правда побил бы меня? — она выдержала его долгий взгляд. — Мы не бьём девчонок. Даже если они этого заслуживают, — он выдержал её пристальный. Но уже тогда проиграл.***
В нос Тоше тычется пушистый рыжий хвост, а за спиной раздаётся хихиканье. Толчок. Ледяная пасть раскрывается, образуя провал. Она летит навстречу распластавшемуся на дне телу. Шмякается о него с противным хлюпаньем и делает последний резкий вдох. Просыпается. — Снова кошмары? Поначалу она не находила в себе смелости повернуться — боялась увидеть преследовавшую её диковинную маску. Не доверяла даже обеспокоенному голосу, полному сочувственных ноток. — Родная, посмотри на меня. В окружающей темноте вырисовывались контуры лица. Гораздо более взрослого, чем во сне, когда она падала к нему. Рома взял её за руку, поглаживая в попытке успокоить, затем поцеловал кончики пальцев. — Ты кричала. — Надеюсь, я не разбудила детей? — горло саднило, будто она наглоталась иголок. С тихим хныканьем Тоша прижалась к груди Ромы, не видя — чувствуя — как он стискивает зубы. Столько лет прошло, а она продолжала мучиться от кошмаров и мучила его.Выходи к нам веселиться
Внутри всё снова сжалось от зазываний, раздирающих душу. Этот невыносимый голос доносился будто бы прямо за окном. Только жила семья Тоши на пятом этаже в центре города. Никаких лесов