"В жопу себе засунь эту телескопку"

Секс, это, конечно, хорошо. А вы пробовали когда-нибудь развалиться на кровати, взять в руки любимый какао и неспешно листать ленту мемов и каких-то новостей, фотографий, решив забить хуй на все свои дела? Сегодня Ран послал все к чертовой матери. Он устал, хоть особо-то он ничего и не делал, но факта амебного состояния это не отменяет. Ему казалось, что его будто чем-то накачали, и он полностью погрузился куда-то в свой мирок, безразличным взглядом пялясь в телефон и жуя во рту одну из косичек. Он мученически вздохнул и откинул его в сторону, на диван, однако тот отскочил от мягкой обивки и шлепнулся на паркет прямо экраном вниз. — Блять… — матюкнулся парень и отвернулся к стенке. Ему было скучно. Он маялся от мысли, что завтра ему придется делать еще больше, чем он планировал, а он тут валяется и мучается непонятно от чего. С каких пор все в его жизни стало таким скучным и однообразным? Где тот драйв, куда делся тот огонь в глазах, коварные козни, жуткие планы, где азарт, горящий в груди? Вокруг лишь темнота и тишина, которую обрывают звуки копошения Санзу на кухне. Может, позвать его? Парень лениво перевернулся, собрал все свои силы чтобы открыть рот и даже не прокричал, а простонал: — Са-а-а-анзу-у-у-у! - Чего? — донеслось из кухни. Ран вздохнул и повторно позвал, на этот раз сильнее напрягая голосовые связки: — Са-а-а-а-а-анзу!!! Послышалось сначала недовольное ворчание, а потом ответный крик: — Ну че надо, говори! Только сейчас Ран понял, что сам не знает, для чего зовет Харучие. Наверное потому что ему правда скучно, и в доме больше никого нет? Даже Риндо свалил по своим делам, оставив старшего в одиночестве. В конце-концов Санзу наверняка будет злиться, когда узнает, что Ран звал его от балды. Но даже перспектива подраться или просто побесить его казалась более приятной, чем продолжать лежать вот так вот без дела. Поэтому Ран улыбнулся и теперь уже заорал так громко, как только смог: — СА-А-А-А-А-АНЗУ!!! За стеной послышался звук разбитого стекла, а затем быстрые шаги, двигающиеся в сторону Рана. На пороге возник Харучие собственной персоной. — Ну что ты вопишь?! — возмутился он и уперся плечом об дверной косяк. Ран самодовольно улыбнулся и как можно более радостно протянул: — Са-а-а-а-а-анзу, ты пришел… Харучие подозрительно нахмурился и медленно подошел к кровати, на которой лежала почти неподвижная туша. Он тяжело вздохнул: с каждым днем все больше и больше не узнавал Рана, в которого когда-то умудрился влюбиться. Парень присел на край кровати и заглянул ему в зрачки. Вроде, нормальные. — Да, пришел, — спокойно повторил он, — Что ты хотел? Обычно Санзу его раздражал, особенно когда они вместе принимали мощную дозу наркоты. Он обычно торкался так, что вел себя слишком шумно и неадекватно, конечно, сам Ран иногда тоже баловался подобным, но определенно реже чем его друг, который был все больше близок к тому, чтобы подсесть на эту дрянь. Точно… Наркота. — Одолжи мне дозу? — слишком осторожно попросил Ран, а потом добавил — Две. Уж как-то слишком серьезно смотрел на него Санзу. — Зачем? — Какого хуя я должен отчитываться? — сразу наехал Хайтани, — Ты ведь не отказывал никогда. — Не разговаривай со мной так, - прорычал, - Что такого произошло, чтобы тебе понадобилась сразу столько? — Да ничего, — Хайтани уткнулся в подушки лицом, — Я заебался, со скуки подыхаю. Хочу сделать что-нибудь неадекватное. — Неадекватное? Ок. Иди и убери стакан, который я уронил, между прочим, из-за твоего ора. Вот сцена-то будет - сам Ран Хайтани тряпкой машет, кто увидит - не поверит. — Ха-ха-ха, — саркастически посмеялся Ран, — Не настолько неадекватное. — Блять, Хайтани, не еби мне мозги, — раздраженно обратился по фамилии и поднялся на ноги. — Дозу-то дашь? — Нет. — Почему?! — Риндо уехал за поставкой. Потерпишь, не развалишься. Ран снова мученически простонал: его брат ведь обещал вернуться только через два часа. — Тогда принеси мне телескопку, я тебе хотя бы въебу. Бесишь. — В жопу себе засунь свою палку, — фыркнул Санзу и уже собрался уходить. — Стой! Он обернулся. Ран даже соизволил сесть и слишком странно смотрел на него, будто бы бросая вызов. Санзу как-то очень быстро понял, что вертится у него на уме. — Не-е-ет, тебе не может быть настолько скучно. — На слабо меня берешь? — провоцирует Ран. Безумие. Настоящая поебота — засунуть в жопу собственное оружие. То, что надо. — Пиздишь, — все еще не верил Санзу. Не особо думая что он творит и наконец почувствовав ту искру, которой не хватало Рану столь долгое время, начал медленно выбираться из собственных штанов. Санзу тоже заметил изменения в чужом лице и не мог не улыбнуться им. Правда, Харучие неожиданно для себя сначала засмущался, а потом предвкушающе облизнул губы. Нет, такого зрелища он точно не упустит. Он глазами обвел комнату и нашел развернутую телескопку. Наполовину она закатилась под шкаф. — Охуеть, я просто не верю, что ты сам предложил это сделать… Санзу подобрал палку, оценивая ее размеры и примерно представляя, как такая штука втиснется в зад старшего Хайтани. Где-то в паху тут же потеплело. — На что пари держим? — На бабки, — не задумываясь, ответил Хайтани. — Нихуя. Банально. — Хочешь, на дозы? По голым ногам от волнения проходится легкая прохлада, хотя по факту в комнате Хайтани было душно. Их квартира хорошо отапливается, поэтому холодно точно быть не должно. Харучие отрицательно покачал головой. — Ты заебал, отвергаешь — предлагай. Санзу собрал волосы в хвост, чтобы они не мешали и выпустил одну прядь спереди. — Предлагаю идти во все тяжкие до конца. Из-за твоих оров я чашку расхуярил, - напомнил. Ран непонимающе уставился на него. — Сольешься — убираешь осколки ты, — пояснил Санзу, — Выдержишь — уберу я. — Боже, да ты сама оригинальность, — Ран закатил глаза, но добро дал. Ран молча рассматривает собственные волосы на ногах и перебирает пальцами по ним, решая, что больше одежды он не снимет, а просто останется в свишоте и приспустит трусы. Тем более, никто не заставляет его раздеваться, это даже не секс, а… просто пари. Казалось, до Рана только сейчас доперла вся реальность происходящего, и он стал волноваться. Санзу с больно довольной рожей стал приближаться к нему, вовсю изучая голые ноги. Момент так пикантен, в воздухе повисло некое напряжение, и адреналин уже чувствуется в крови. В целом, хуй с тем, что этот псих собирается засунуть в Рана его же оружие. Он как-то слишком ненормально лыбится. — Насухую? Ран похлопал глазами. — Можешь… Хотя бы облизать ее? — осторожно попросил. Санзу издал смешок, словно акула, обошел Рана и бедрами уперся в край его кровати. Он держал свой образ перед парнем, однако делать ему больно и мучить не было никакого желания. — Я? — спросил он, — Дружок, ты сам это сделаешь. Харучие столкнулся с безумными фиолетовыми глазами, и в пах прилила еще одна порция крови. - Окей… — согласился Ран и повернулся к Санзу лицом. Мысленно обосрав всю свою гордость и послав то, что осталось от адекватности на три буквы, он широко раскрыл рот и высунул язык. Он желал показать себя какой-то шлюхой из борделя, и тот факт, что ему нравится эта роль, немного пугает. Санзу по-мужски удержался на ногах от такого вида, и пошлепал кончиком телескопки по языку Рана. Тот послушно обвил ее губами, и так и не понял, с чем можно сравнить вкус его любимой волшебной палочки. Он старался обильнее смачивать ее слюной, зная, что Санзу с ним церемониться не будет. В интересах Рана облегчить себе же проникновение. — Думаю, хватит. Санзу вытащил слюнявую телескопку из чужого рта и подошел к Хайтани сзади. Вид стоящего на коленях Рана в позе собачки окончательно снес ему крышу. — Трусики снимешь? Ран тяжело проглотил слюну, когда понял, что это оно. Назад пути уже нет. Сердце бьется с бешеной скоростью и от страха, и от предвкушения, и от осознания, что он вообще вытворяет. — Может, лучше ты? — голос Хайтани взлетел на несколько тонов вверх. Ему не ответили. Он ощутил лишь чужие ногти на пояснице, которые случайно царапнули его, пока цепляли ткань черных боксеров. Санзу приспускает ему белье до колен, будто распаковывая подарок, и обливается слюнями, пока наслаждался таким видом. Он не удержался от того, чтобы сделать комплимент: — Охуенно выглядишь. Ран как-то слишком невинно рассмеялся и уставился в стену. Теперь его задача — просто расслабить булки и потерпеть. В такой позе даже мужские худые ягодицы кажутся округлыми и аппетитными. Анус сжимается и разжимается, пока парень дышит, и Санзу от такого напрочь срывает крышу. Он любезно харкает, целясь прямо в колечко мышц. Пиздец. — О, как мило с твоей стороны, — подкалывает его Ран и дразняще виляет тазом. Такой трюк он не раз видел в порнофильмах. — Допиздишься ведь сейчас, — Санзу приставил холодный кончик телескопки к нетронутому колечку мышц и предупредил — Я вставляю. Один из плюсов такой игрушки — ее форма. Довольно-таки маленький наконечник, который без особых усилий Санзу ввел в узкую дырочку. Он с нездоровым интересом наблюдает, как анал Хайтани сжимается вокруг этой дубинки. Ебануться. Они реально это сделали. Хайтани ощутимо напрягся и тут же тяжело задышал. Сильные руки сжимают простынь, а зубы сильно стиснуты, так, что у парня звенит в ушах и в голове. Ощущения мало того что непривычные, так еще и далеко не волшебные, а ведь на них Ран с детской наивностью надеялся до последнего. — Нормально все? — интересуется Харучие и проталкивает телескопку дальше. Она становится все шире и шире. — Ага, — хрипит Ран и воет в подушку. Санзу не идиот. Он молча наблюдает за тем, как дрожит голый зад Рана, и как он пытается вытолкать из себя посторонний предмет, поэтому Харучие силой удерживает его на месте. Все стало гораздо хуже, когда по бедру потекла маленькая красная капелька. — О, Господи, у тебя кровь! — воскликнул парень. Обычная кровь из разбитых в мясо конечностей или головы на самых разных забивах его уже не пугала, а вот кровь из задницы друга… Это точно что-то новое и страшное. — Чего, блять?! — засуетился Ран и инстинктивно отодвинулся вперед, чтобы слезть с этой злополучной палки. И лучше бы он этого не делал. В ту же секунду по нижней части тела резанула такая боль, что Хайтани замер и открыл рот в немом крике, чувствуя, будто его в буквальном смысле разрывают на части. — Все, хватит, блять, доставай ее, — взмолился Ран, готовый отдать все на свете, лишь бы прекратить эту чудовищную пытку. — Тихо, стой! — успокоил его Санзу, хотя сам нервничал не меньше, — Успокойся, так будет только хуже. Хайтани быстро почувствовал себя униженным. Его резкое движение привело к внешнему разрыву колечка мышц, и он был на грани от того, чтобы не расплакаться от болевого шока. Сейчас он проклинает все и всех на свете, и в первую очередь себя, что вообще ему в дурную бошку пришла такая ебанутая идея. Еще и Санзу стоит сзади и смотрит на то, (как казалось самому Хайтани) как он жалок. Но у Харучие и в мыслях не было издеваться над ним. — Спокойно, — сказал он и, немного смягчившись, начал гладить Рана по спине через его свишот, чтобы тот хотя бы немного расслабился. Хайтани опешил, но послушался: второй раз такой хуйни точно не выдержит. Он обессиленно упирается локтями в диван и теперь удерживает голову ладонями, с радостью понимая, что боль становится все легче и легче, а потом и вовсе исчезает. — Уверен, что сдаешься? Санзу провоцирует его, зная, что Ран точно поведется на его колкие фразочки. И оказывается прав. — А нихуя. Суй дальше! И он сует. Проталкивает чуть дальше, и в этот раз Ран практически не сопротивляется и не сжимается так сильно, разве что совсем чуток. У Харучие в трусах настоящий пожар, и, черт, как же ему хочется оказаться на месте этой палки. Он стал осторожно двигать ею, предварительно еще раз сплюнув уже на собственную ладонь и размазав по той части дубинки, что оставалась снаружи: совсем недалеко от растянутого и все еще немного кровоточащего анала. Санзу чувствует тепло, исходящее от кожи Хайтани, и, пока одной рукой он осторожно трахает парня, другой хватается и оглаживает его левую ягодицу. Ран не возражает: пусть лапает его сколько угодно, раз уж подвелась такая ситуация. Более того, он окончательно забылся, когда палка в его жопе начала доставлять ему какое-никакое, а удовольствие. Кайфуя от собственной смелости, от сильной руки, которая вовсю гуляла по его телу, Ран полностью вжился в роль. Он на пробу простонал во время очередного толчка. Голос его заставил Санзу сжать челюсти. Сказать, что он кайфует от такого пиздатого вида — ничего не сказать, член в его штанах уже болезненно ноет, требуя к себе хоть какого-то внимания, а рука сама продолжает делать Рану приятно. Харучие не хочет, чтобы тот переставал издавать такие пошлые и громкие звуки из своего соблазнительного рта. Где-то послышался шум открывающейся входной двери. Но обоим парням было как-то плевать на что, что их может кто-то спалить. - Ебать... Риндо молча охуел и почесал репу, когда увидел то, что творится в комнате его старшего брата. Он никак не мог оторвать глаз от телескопки, которая с нормальной такой скоростью двигается в заднице Рана, и от Санзу, который, собственно, и осуществляет эти манипуляции, бешено улыбаясь. — Чего застыл-то? — спросил Харучие, — Хочешь, иди сюда и тоже попробуй. Риндо хохотнул, убеждаясь, что это не сон и весело сказал: — Спасибо, но я лучше девочку в клубе сниму. Ребят, да вы реально психи... Он испытал испанский стыд. — Привет, братик, — как в порядке вещей помахал Риндо его старший брат, и тот чуть на жопу не сел от его невозмутимости. — Эээ… пока. — коротко бросил младший Хайтани и удалился от греха подальше, громко хлопнув дверью. Санзу и Ран переглянулись и весело улыбнулись друг другу. — Похуй, — сказал Хайтани и прогнул поясницу, — продолжаем. Харучие кивнул, снова сплюнул, но в этот раз попал не туда, куда хотел. Слюна плюхнулась прямо на неприкрытый кофтой участок спины, и вот это чуть было не взбесило Рана. — Хватит харкаться на меня, я тебе не асфальт, — огрызнулся он, — Подрочи мне лучше, а то я реально умру. — Ха-ха-ха, извини, не хотел, — оправдался Харучие и сполз свободной рукой с бедра Хайтани на его лобок, — Сейчас… Дрожащей от волнения рукой он наощупь нашел его член и сразу задвигал по нему рукой, стараясь параллельно удовлетворять Рана сзади. На свое тело из-за чувств к парню было как-то плевать, да даже тереться стояком о чужую задницу очень даже отрадно. Но пыхтящего Хайтани такая ситуация явно не устраивает. Его зад уже разорвали и растрахали, какая теперь разница? Пусть лучше им обоим будет приятно. — В пизду эту палку… — он сам аккуратно вынул из себя телескопку и развернулся к Санзу, — Иди сюда, потрахаемся нормально. Тот сначала не поверил своим ушам и тяжело сглотнул, но потом стал поспешно раздеваться. Хайтани не стал сидеть просто так, вместо этого на четвереньках подполз к Харучие и накрыл его губы горячим и страстным поцелуем. Тот, издав легкий стон желания и нетерпения, приникает к телу парня, который ему так нравится, целует в ответ и чувствует приятный жар, исходящий от него. В разные стороны летит одежда. Подхваченный мощной волной желания, чувств и восторга, Санзу отдается проворным рукам Хайтани, которые сейчас так внимательно изучают подтянутое молодое тело. Неважно, что происходит за стенами и за пределами их квартиры, сейчас они — просто влюбленные подростки, страстные, ненасытные и идущие на поводу у своих желаний. Санзу с глухим стоном отрывается от губ и толкает Рана на постель, тот сразу же утягивает парня за собой, заключает его в крепкие объятия и целует бледное лицо, шрамы по бокам губ, тело, грудь и дышит в проколотые ушки. Хайтани не знает, сколько уже длится это сладкое состязание в ласках, и рука сама скользит вниз по телу и начинает гладить колом стоящий член Харучие. — Долго же ты терпел, — усмехнулся он куда-то парню в рот, — Почему сразу не сказал, что тоже хочешь? — А ты бы согласился с порога, чтобы я поимел тебя? Ран отрицательно мотает головой. Санзу возбуждается все больше и больше, он уже не в состоянии ждать. Парни перекатываются, и Харучие оказывается сверху между раздвинутых ног. — Не бойся, плеваться больше не буду, — хихикнул он, облизал собственную руку и размазал слюну по своему стояку. Ран лишь посмеялся и приготовился к очередному вторжению в свое тело. — Расслабься, ладно? Кивок. Толчок бедрами. Восторг, блаженство, наслаждение, граничащее с потерей сознания. У Санзу лопаются звезды перед глазами от того, насколько Ран узкий, горячий, и как в нем охуенно. Хайтани крупно дрожит под ним: он снова чувствует эту режущую боль, но знает, что она скоро должна пройти. Он держится за крепкие плечи Санзу, пока тот шепчет ему на ухо всякую эротическую бессмыслицу, иногда целуя в потный висок. — Я от тебя с ума схожу, очень давно… — доносится горячий шепот, и Рану становится очень приятно от такого признания. Он немного смягчается, переплетает свои пальцы с пальцами Санзу и снова целует его, в этот раз будто получше распробывая тонкие губы. Не то, чтобы Хайтани когда-то вообще испытывал любовь, но после того что произошло, не видел ничего плохого в том, чтобы дать парню шанс. — Окей, мы обязательно повторим, — дает обещание Ран и взглядом старательно показывает, что если не разделяет, то принимает Санзу и его чувства. Тот факт, что кому-то он все еще нужен в этом мерзком мире, приятно греет тело и душу. Возможно, он и вылезет из всего преступного дерьма вместе с ним, возможно, у него будет ради кого это делать, пусть с Харучие ему пока что сложно представить полноценные отношения. — И как все вообще дошло до такого, а? — Ран откидывает голову назад, позволяя парню исцеловывать свою шею и покрывать ее пятнами, — Какого хрена мы творим? — Понятия не имею, — промычал Санзу, который с удовольствием метил территорию, — но мне так охуенно сейчас, ты бы знал… — Знаю. — Тьх, — нетерпеливо, — Я буду медленно. Расслабься. Харучие поудобнее уперся руками в диван по обе стороны от Рана и еще раз посмотрел на него сверху, восхищаясь. Он задвигал бедрами, и после этого уже никакие членораздельные звуки не могли быть произнесены. Только стоны, вздохи, тихие пыхтения и поцелуи, еще стоны, скрип кровати от силы толчков, раскиданные вещи и жар друг от друга. Их не хватило надолго. Первым не выдержал Ран: слишком охуенно и правильно его ласкала мужская крепкая ладонь. — Блять, я тоже больше не могу, — парень сильнее сжимает чужую руку, делает несколько быстрых толчков и изливается прямо внутрь. Ран теряет всякую связь с реальностью, когда чувствует, что внутри разливается что-то теплое и вязкое, и, как ни странно, согревающее. Они уже мало что видят и различают. После такого охуенного секса только и остается, что лежать на помятых простынях под одеялом, лениво целоваться и ощущать друг друга голой кожей. — Кстати, Санзу-у-у, — в привычной манере протянул Ран. — Ммм? — промычал куда-то в изгиб чужой шеи. Санзу балдел и плыл от естественного запаха Хатайни, который тоже расслабился и обмяк в объятиях Харучие. — Я выиграл, — победно улыбнулся, — Ты убираешься. — Блять… Точно. Ран залился злобным смехом, но тут же погладил парня по плечу, будто утешая его. — Хоть поможешь мне? — не теряя надежду, спросил Санзу и скорчил самую милую мордашку, на которую только был способен. — А что мне за это бу-у-у-удет? — Хайтани прищурился и убрал прядь белых волос с чужого лица. — Узнаю свою меркантильную сволочь, — улыбнулся Санзу, немного подумал и выдал — Отсос решит любой вопрос? — Вот ведь хитрая сучка, всегда знает, чем подкупить — наигранно возмутился Ран, — Идет!