Собрать по осколкам

Когда Мэн Яо во второй раз проснулся, то за ним продолжали следить дева Вэнь и Лань Сичень, который от его постели практически не отходил. Спустя несколько дней его состояние немного улучшилось, дева Вэнь даже разрешила ему гулять, пусть и недолго и с сопровождением, в которое часто вызывался первый Нефрит клана Лань. — А-Яо, я могу с тобой поговорить? — спросил юноша, когда они остановились в небольшой беседке, которая была укрыта плющом. — Да, господин Лань? — заклинатель смущенно смотрел на него, боясь сделать что-то не то. — Не рискуй так больше. Я не переживу, если опять тебя потеряю, — попросил Нефрит, осторожно беря его за руки. — Постараюсь, господин Лань. Но… я просто не мог позволить себе, чтобы вы пострадали, — виновато отозвался секретарь главы Нэ, отводя глаза. — Это из-за моего статуса? — уточнил Нефрит, не зная, как воспринимать слова заклинателя. — Нисколько. Вернее, это причина, на которую можно это всё спихнуть, но… –внезапно Мэн Яо охватило желание высказать всё, что на сердце. И что, что он будет знать, что у его чувств есть романтическая подоплека? Он просто хочет быть рядом с ним. — Но… что? — переспросил Лань Сичень. Сердце предательски ёкнуло. — Но вы мне очень дороги. Как ваш брат дорог Вэй Ину. Вы моё Божество, мой смысл жизни, мое всё. И единственное моё желание — всегда быть рядом, защищать, быть поддержкой и опорой. Вы моё Божество, а я ваш самый преданный верующий. Я никогда вас не предам и никогда не забуду, господин Лань, — он опускает голову и хочет убрать руки, но его держат очень крепко. Лань Сичень, услышав признание Мэн Яо смутился так сильно, что уши запылали алым. Любовь… столь невероятное чувство, которое он познал лишь к этому скромному и сильному юноше. — А-Яо… скажи честно… ты говоришь правду? — ему нужно убедиться, что это не сон. Что он не спит и это не его сладкие грезы. — В моих словах нет ни капли лжи. Я искреннен с вами, господин Лань, — заклинатель держит его руки так крепко, словно боится, что его оттолкнут. — Лань Хуань… — глаза в глаза, рука в руке. — Что? — ресницы трепещут, словно крылья бабочки. — Ты можешь ко мне обращаться так. А-Яо, ты невероятен. И я не лгу. Сильный, ответственный и надёжный. Ты… ты тоже мне нравишься. Ты единственный, кто видит во мне человека, а не наследника Гусу Лань. Ты единственный, кроме дагэ, кому я могу доверять, доверить своё сердце. Самого лучшего человека, которому я могу это сказать, в мире нет, — отвечает Нефрит так тихо, чтобы слышал только он. Они прижимаются друг к другу, держатся за руки, переплетают пальцы. — Я люблю тебя, ты — мое счастье! — и не важно, кто это сказал. Важно, что теперь они вместе, открыты друг другу.