ℜ𝔬𝔳𝔢𝔰𝔠𝔦𝔞𝔯𝔢 𝔦𝔩 𝔯𝔢

Опять кошмар. После стольких мучений они вновь вернулись. Крик наполнил комнату, а из-за полога показалось обеспокоенное лицо Рона. К горлу подступала тошнота, он попытался сесть на кровати. — Ты как, Гарри? Твой крик услышал бы даже Снейп из подземелий! — поинтересовался Уизли, протянув стакан воды своему другу, — опять Сам-знаешь-кто? — Спасибо, — хрипло сказал золотой мальчик, залпом опустошив содержимое, — я предпочту не вспоминать, что увидел. Да, это он. Рон цокнул и осуждающе покачал головой. Этот придурок уже который раз отказывался идти к Дамблдору, хотя он наверняка бы помог избавиться от кошмаров. — Почему ты просто не пойдешь к Альбусу? Он тебе обязательно поможет! — в который раз попытался уговорить его рыжий. — Не знаю. В последнее время он какой-то максимально странный, — отмахнулся Поттер, а затем обратно улёгся в постель, — передай Макгонагалл, что я себя плохо чувствую и не смогу присутствовать на первых уроках. К зельеварению раскачаюсь. — Вот кто странный, так это ты. С каких пор ты готов пропустить халяву и пойти к Снейпу? — фыркнул Рон. — Я просто понял, что зельеварение — интересная вещь. И Снейп тут не причем, — пробубнил Гарри куда-то в подушку и выгнал с кровати посторонних, закрыв магией полог, — спокойной ночи. *** Стоило только уйти Уизли, как Поттер вскочил с кровати и направился к своему чемодану. После недолгих поисков он вытащил оттуда обычную на вид тетрадь. Темно — синего цвета. Бархат покрывал ее обложку, а в правом нижнем углу красовалась красивая подпись каллиграфическим почерком «Том Риддл» — Вот я наконец-то и добрался до тебя, — с ухмылкой прошептал он, садясь в кровать в позу лотоса и открывая чей-то дневник. Первая страница не вызвала должного впечатления, впрочем, как и все остальные. Тетрадь была абсолютно пустой. Он провел пальцами по дорогой на ощупь бумаге. Она была немного желтоватой, будто ей несколько десятков лет. Ещё немного осмотрев новую вещь и ее загадочного владельца (точнее его инициалы), Гарри полез за своей ручкой, которая осталась ещё после Дадли. — Меня зовут Гарри Поттер, — аккуратно вывел парень, стараясь подражать почерку на обложке. Слова медленно исчезли, будто впитались в бумагу, оставляя белую пустоту. — Здравствуй, Гарри Поттер, я Том Риддл, — каллиграфический почерк был идеальным, будто единственное, что делал его владелец в своей жизни, это писал. Гарри даже рот раскрыл от удивления, хотя сам даже не знал от чего. — Кто ты такой? Откуда ты пишешь? — снова застрочил Поттер, все больше и больше удивляясь. — Я ученик Хогвартса. А ты? — Я тоже учусь в Хогвартсе, — ответил золотой мальчик. — Мы учимся в одной школе, это здорово! Как ты нашел мой дневник, Гарри? — я… *** Запах медикаментов мадам Помфри витал в воздухе, а значит, что сегодня на зельеварении они будут изготовлять что-то лечебное. За последнее время Гарри и вправду полюбил зельеварение и чтение, за что бонусом и лояльное отношение Снейпа. Гермиона была от него в восторге, часто составляя ему компанию в библиотеке. С Роном же отношения наколились. Поттеру больше не были интересны прогулы и игры в «Плюй камни», да и метлы больше не вызывали такого восторга. На самом деле Гарри понял, что Хогвартс — школа в первую очередь, а не дом. С согласия опекунов он снимал себе квартиру летом на деньги, которые оставили ему родители, а остальные каникулы проводил в школе. Дамблдор конечно же узнал об этом, что его огорчило, но Поттер уже не был наивным дурачком. Директор не являлся его опекуном, а значит не имел право запретить ему что-то. Леглименция — одна из первых вещей, что попалась в его книге. Умение заставлять людей делать желаемое, изменение мыслей и некоторых фрагментов памяти, а самое главное — чтение мыслей одним взглядом. Только тогда Мальчик-который-выжил понял эти изучающие и внимательные взгляды в свою сторону от Директора и Снейпа. И именно тогда весь розовый мир рухнул, показывая настоящие лица людей. А затем нечайно подслушанный разговор директора и мамы Рона. Они хотели женить его на Джинни, чтобы поиметь с этого деньги! Как вообще можно думать о свадьбе в 15 лет? С тех пор он стал обходить эту девочку стороной, а после стал находить любовные зелья в своей еде. Благо, они не были столь сильными, как, например, амортенция, но все равно было весьма неприятно. Решив узнать, как защититься от таких нападков в свою сторону, Гарри впервые обратился к зельевару за помощью. Тот, конечно, отнекивался и брыкался, как мог, но долг заставлял его идти наперекор своим желаниям. Они вместе разработали защитный кулон против различных зелий (к слову, не только любовных), а после и просто Поттер просил Северуса подтянуть его по так полюбившемуся ему предмету. С тех пор страшный зельевар перестал быть таким страшным, а Поттер, так похожий на своего отца, вдруг стал проявлять черты своей матери. А потом Гарри нашел этот дневник. Это был самый отдаленный угол библиотеки, куда почти не попадал свет. Пыльный и до необычайности печальный предмет (насколько может быть печальной неодушевлённая вещь), он валялся там, забытый всеми. Парень просто увлеченно искал учебник по Трансфигурации, когда увидел это нечто. Его буквально звало к нему, выло в мышцах от необходимости подойти ближе. А при касании к тетради были такие родные и близкие чувства, будто он трогал частичку себя. Как бы это не было странно, но Поттер взял дневник, позже спрятав его. А ныне известный разговор ещё надолго остался у золотого мальчика в голове. И что же всё-таки это такое? Как оно оказалось в углу библиотеки?