2016 год. Лето, в Америке тепло. Вечер, небо уже потемнело. Казалось бы, гулять поздно. Магазины закрыты, торговые центры тем более. Но не для всех.
Запах кальяна (или это были электронки, кто знает), пива и кайфа. Полумрак, лишь сцена подсвечена цветными прожекторами. На ней же во всю разрывали свободу в клочья и сливались с музыкой несколько человек.
Ближе всех к краю стоял лидер группы — юноша, лет 27-ми. В серой футболке на пару размеров больше собственного и чёрных скинни драных на коленках и синих, к в подростковом возрасте конверсах. Именно его лицо чаще всего было на обложках альбомов (и не только потому что он лидер, хех). Яркая внешность удивляла всех: ростом почти на 10 см ниже среднего, с длинными, ярко-голубыми волосами и глазами, и… Со шрамами на все лицо. Их много, и они очень сильно деформировали привычную нам форму лица. Когда то Салли Фишер носил протез, но уже сегодня забыл о том времени как о страшном сне.
Сегодня первый концерт в туре. Впереди ещё много городов, но к сожалению Ларри пропустит эти концерты. У него много работы, заказы горят как говорится. Но сейчас это все неважно. Сейчас горит только сердце и голосовые связки, так как он сорвал голос пока подпевал (орал вместе с Салом).
Салли закончил петь, мелодия затихла. Парень выдохнул переводя дыхание и обхватил одной рукой микрофон.
— как отдыхается? А?!
Зал зашумел. Некоторые снимали на телефон все происходящее, другие просто открывались и ржали над некоторыми песнями.
— Давайте прожжем этот вечер насквозь! А, и ещё. Следующие несколько песен посвящаются одному человеку, благодаря которому мы все сейчас здесь. Окей?
Имя этого человека в этом зале знают не так уж и много людей. И звали его — Ларри Джонсон. Именно он помог пятнадцатилетнему Фишеру перестать комплексовать из-за своего лица и вытащил из ямы депрессии. Почти буквально спас от самоубийства. Всё это осталось в прошлом, как старая, заляпанная кровью фотография.
Сам же Ларри стоял в первом ряду. Его длинные тёмные волосы собраны в «мальвинку», белая футболка и рваные на коленках (ну, ещё они зашитые в нескольких местах, так как любимые) джинсы с цепочкой. Весь красный, с больным горлом, но счастливый. Буквально за несколько недель до этого концерта они вместе написали несколько песен. Сал говорил что он и сам готовит с группой сюрприз, поэтому художник был в даже большем предвкушении, чем все остальные в этом зале.
#флэшбэк
— так, у нас есть несколько целых кружек кофе, целая армия грязных и вся ночь впереди. Мы справимся?
Ларри сидел на диване в довольно свободной позе и в милой пижаме-кигуруми щенка. Салли сидел у него между ног с планшетом в руках. Синеволосый в одной футболке (которая у них с Джонсоном общая, апхпх) и труханах. Волосы у него распущены, а у Ларька собраны в пучок.
— хм… Думаю справимся. Я накидал уже пару строк. Будешь моим справочником идей.
— окей. Показывай.
Они живут вместе уже довольно много времени. Примерно с окончания института. Родители были немного шокированы, но впрочем отнеслись к этому вполне спокойно. Генри какое то время ворчал, но позже смирился что скорее всего внуков у него не будет.
Спустя 2 часа песня была написана примерно на ¾, кигуруми облито кофе а его хозяин прижат к дивану. Оба парня ржут в голос. Времена идут, но почти ничего не меняется.
Плед и подушки которые раньше лежали рядом были скинут на пол. Чистых кружек не осталось, кофе только на одежде.
#конец_флэшбека
Джонсон ржал так, что люди рядом смотрели на него с сомнением. Одни думали что он смеётся над группой, и что это некрасиво. Другие подозревали что парень просто слишком пьян. Но ни то, ни другое не было правдой. Дело в тексте песни, которую Салли писал сам и сейчас пел со сцены прыгая как какой то заяц.
— Когда моя девушка курит, я мажу горчицей гондон,
Я устал объяснять этой дуре, что она завоняла мне дом.
И я взял пачку, пока она спала и со злости её обоссал,
Утром шкура погон мой познала, я теперь одинок, но пацан! *
— во первых: она не дура! Во вторых ты и сам дымишь словно паровоз! — его голоса вообще не было слышно
#Ларри_о_Тревисе_и_сигаретах, #флэшбэк
— не, стоим значит, с братаном, курим за школой. А тут хуяк! И появляется это блондинистое чмо с перекошенным ебалом. И орёт такой: Фишер! Я тебя убью! А ему: да я сам тебе шею сверну одной левой, пидора кусок!
Тодд слушал внимательно, хоть и смеялся иногда. Он уже как год шипперит Салли и Ларри, и последний был бы не против того чтобы фантазии рыжего стали реальностью… Не совсем все конечно, но многие.
— ага. И что дальше было?
— он как размахнулся, я еле увернуться успел. Че фэлпс такого нажрался что таким злым был? Я сигой обжегся, она у меня из рук выпала. Вот же ж…
— давай не будем о том кто он, окей?
— Ладно. Не, вот объясни мне. Почему он так себя ведёт?
— не знаю. Может ревнует?
Вся школа нашла ту записку. Немногие знали кто её написал, но Трэвис меньше всего хотел чтобы об этом знали именно ТЕ люди. После этого инцидента блонди сидел дома 2 дня и не хотел даже выходить на улицу. У него в голове долбила мозг только одна мысль: ОБ ЭТОМ ЗНАЮТ ВСЕ. ВСЁ ЗНАЮТ ЧТО ОН ВЛЮБЛЕН В ПАРНЯ.
Это его самый страшный кошмар. А самая страшная реальность — об этом узнал отец…
— чёртов любовный треугольник. И почему я влюблен именно так? Почему… Сал мой лучший друг. Раньше мне это нравилось, в сейчас…
— Ларри, не переживай. Просто расскажи ему. Я уверен — все пройдёт хорошо.
#конец_флешбека
Сейчас Тревис уже съехал от родителей, и был счастлив. Он прямо сейчас сидит за барабанной установкой и играет ритм, который сам написал как только увидел текст. Салли уже интересовал его только как друг, а не объект влюблённых фантазий.
Ну, ладно. Не будем о грустном. Песня закончилась.
«бедная девочка… Бля, как хорошо что он не совсем про меня писал, а то взорванный рот немного пугает. " — думал Ларри переводя дыхание.
— неплохо, правда? — с небольшой смешинкой в голосе сказал Фишер — это одна из новых песен, уже скоро они выйдут в интернете. Ну, предлагаю немного укрепить нашу грустную атмосферу, да действительно, бедная девушка. Хотя… Вредные привычки на то и вредные, что здоровье убивают. Ребят, лучше чем курить слушайте наши песни. Уверяю, курево это не то, что вам нужно.
Голубоволосый выдохнул. Он закрыл глаза и запел вместе с началом мелодии.
— откуда ты взялась, восхитительная мразь?
Я не играл в эти игры…*
«не хватает пива и чипсов» — мысленно ржал Ларри открывая бутылку с безалкогольным пивом. Его здесь можно было купить так же как и газировки, всякие снеки или мерч группы.
***
00.37
Музыканты с сумками выходили из здания. Все очень устали, так как играли с перерывом в пятнадцать минут несколько часов.
Ларри курил у выхода из так скажем «гримерки» и ждал Салли.
— ну как вы, не сдохли? — сказал он выдохнул сероватый дым и усмехнулся — сегодня было шикарное выступление.
— рад, что тебе понравилось. Про курево песню слышал? — фыркнул Сал — я походу горло сорвал…
Джонсон молча кинул ему бутылку с водой. Тот поймал её прямо над головой, иначе она бы попала в лицо Тревису.
— спасибо. Только можно было не кидать, а?
— нет, нельзя. — шатен продолжал спокойно курить — давай сюда сумку и попёрли домой. Я жрать хочу как волк.
— а ничего что ты чуть меня ей не убил? — возмутился Фэлпс.
— не-а.
Сал вздохнул и подошёл к Ларри, протягивая ему свою ношу за одну лямку.
«и все-таки, вежливости его буду учить вечно. Хотя, они с Тревисом всегда не особо ладили.»
Хизер вздохнула. Как же ей хотелось найти себе такого же парня, который будет во всем её поддерживать и взаимно любить.
«аж на зависть берет… Хочу чтобы у меня было так же»
Хизер Томпсон — девушка с короткими, зелёными волосами с начесом и почти закрывающей глаза чёлкой. Она басистка.
Ночь сегодня светлая, луна не закрыта облаками и освещает все вокруг. Чёрный выход на улицу находился на другой стороне здания, и рядом было свободное место. Где то дальше уже начинались жилые дома и детские площадки и прочее такое.
Мэйсон Стайлинсон, клавишник, попрощался со всеми одним движением и зевая поплелся на парковку. Его дома уже давно ждут, и поэтому парень не стал церемониться.
Ларри кинул окурок на асфальт и притушил его ногой.
— всем пока. — хмыкнул он — у нас же завтра ничего нет?
Салли засунул руки в карманы джинс и круто развернулся.
— не, завтра мы свободны. В воскресенье встречаемся на репетиции, а в понедельник в аэропорту. Надеюсь никто не забыл что у нас гастроли?
— окей. Ладно, я тоже пойду. Хизер, тебя подвезти? — блонди прохрустел пальцами и закинул рюкзак на одно плечо.
— да, пожалуйста. Конечно если тебя это не затруднит.
— тогда пошли.
Фэлпс пошёл вслед за Мэйсоном и девушка посеменила следом.
— пока. — хмыкнул Ларёк
— интересно, они меня вообще слышали?
— ну, если кто-то не придёт то это будут из проблемы.
— если кто-то не придёт, то это будет пизда всем.
— ну, я этого и не отрицаю.
Вода закончилась, и Фишер кинул бутылку прямо на землю.
— ай-ай-ай. Мусорить на улице нехорошо. — решил подколоть его Ларри
— дай сигу, у меня последние на перерыве закончились. — Сал проигнорировал это высказывание.
— М-да, а кто-то мне сегодня говорил что курить плохо.
Кареглазый вытянул их кармана полупустую пачку и протянул её Салли.
— ой, да заткнись уже, пидора кусок. — тот поджёг одну сигарету и затянулся.
— я тоже тебя люблю.
— бе-бе-бе.
— может зайдём в какой нибудь мак?
— да пошли, че нет то. Всё равно нам три дня вместе осталось, а потом я уеду на две недели.
— бросаешь меня на долгое время. Вот так вот, да, значит.
— ой, ну не начинай. Ты же сам знаешь как важны эти две недели.
— знаю, поэтому и не отговариваю.
— ну, с этим я бы поспорил.
***
— бля, ну как так можно? Ты опять весь в соусе!
И вот они уже сидят на лавочке около многоэтажного дома. Смотрят на луну, едят фастфуд на вынос. Почему не дома? А зачем, если можно есть и дышать ночным воздухом на улице.
У них дома не всегда вообще что либо приятно пахнет… То растворителем на всю квартиру несёт, то гарью, то ещё какой нибудь херней. Горелым пахнет все-таки реже, и то только когда сонный Ларри готовит себе еду в час ночи отрываясь от работы или игры.
— ой, да срать вообще. В машинку кину и все норм.
Джонсон пальцем попытался оттереть с футболки пятно от бургера, но тщетно.
— вот хорошо что машинка есть. А так я бы заставил тебя стирать её руками.
— не будь занудой. — Ларри отхлебнул из стакана с вишневой колой — пятно от соуса это не смертельно.
— попёрли домой. Я устал сегодня как ебаный пёс.
— понимаю. Пошли.
Они выкинули весь мусор за собой и зашли в дом. Стены внутри кое где были расписаны маркером, по типу «Маша — коза» или «кандидаты — пидорасы». Светили пару ламп на ддатчие движения. В подъезде 2 лифта. Один грузовой, а другой обычный, для людей.
Первый пришёл пассажирский, и парни поехали на нем на 16 этаж. Именно там, за темно-красной железной дверью их жилище.
— сколько время? — спросил Ларри открывая дверь ключом.
— где-то полвторого. Даже не пытайся отговариваться, мы идём спать.
— Ладно. Сегодня особенный день. Так что я даже пытаться не буду.
Он распахнул дверь, стянул кеды раскидав их по коридору и завернул в в одну из комнат.
Салли не стал разуваться, закрыл дверь и пошёл следом*. Ларри уже вытаскивал из шкафа вещи в которых будет спать.
— а обувь нормально поставить не?
— не. Зачем?
— вот специально закину один твой тапок куда нибудь на шкаф, будешь потом искать.
Джонсон заржал и сел на пол лицом к синевласке.
— это тебе не будет их видно, а я со своего ракурса утром буду идти и увижу.
— ах ты ж сучара. Я виноват что ты такой фонарный столб, а? Хватит уже ржать над этим.
— прости, но это будет длиться всю твою жизнь.
Салли фыркнул, снял один конверс и сделал вид что сейчас эта обувь прилетит шатену в лицо. Тот поднял руку в оборонительном жесте.
— э, аккуратней. Ты меня этим своим тапком прибьешь.
— не прибью, не ссы.
Фишер разулся до конца и отнёс кеды в прихожую.
Позже, когда он вернулся Ларри уже переоделся и ждал его на кровати. Сал быстро скинул с себя одежду и натянул ту домашнюю общую футболку.
— ты сегодня был самым крутым на сцене. Говорю как самый главный фанат. — зевнул художник.
— приятно. Ребята сегодня тоже старались изо всех сил. Мы все хорошо поработали.
Он выключил свет, а после занырнул к Ларри под одеяло и обнял за талию. Ему ответили почесыванием по макушке и тоже объятиями.
— каким бы ты ни был придурком, я все равно люблю тебя, Ларри Джонсон.
— мило. И я тебя. Спокойной ночи.
Вот так день и закончился утром. В 2 часа.
