…Once bitten and twice shy I keep my distance, but you still catch my eye Tell me, baby, do you recognize me? Well, it's been a year, it doesn't surprise me...*
— ало, Сал, чем занят? — да ничем особо. Лежу, мандарин жру, думаю. — о чем думаешь? — о твоём поведении. Повисла неловкая пауза. Через 2-3 секунды Ларри прервал ее. — раз ты ничем не занят, то через полчаса встретимся на крыше. Окей? — Ладно.***
Джонсон шёл первым, но остановился, открывая люк. — так как по моей вине мы пропустили это Рождество, я хочу попросить у тебя прощение и… И вот. Откинув крышку Ларри поднялся на лестницу, Салли за ним. — о… Охуеть. Ты серьёзно это для меня сделал? — да. Тебе нравится? На крыше царила атмосфера рождества. Маленькая елка под которой лежал свёрток, плед в клетку. Мандарины, какие то конфеты, чипсы и бутылка холодного чая с стаканами. Все подсвечено гирляндами: они переливались разными цветами. — спасибо… У меня просто нет слов чтобы описать свои эмоции. — прости меня ещё раз. Я не думал тогда головой, словно что-то тянуло меня на такой поступок и… Салли молча обнял его. Ларри удивился и замолчал. Он немного недоверчиво дотронулся до руки друга. — не делай так никогда, ясно? Ты слишком мне дорог, чтобы терять тебя. Почему то об этом знают все, но ты даже не догадываешься. — обещаю. Никогда тебе больше не придётся волноваться за мою жизнь. — шатен приобнял друга в ответ. «ты дорог мне»… Эти слова всколыхнули в парне то самое чувство. Его нельзя описать, его можно только почувствовать. Что-то по типу «как камень с души», но по другому. «я не хочу видеть твои слезы. Я хочу, чтобы ты был счастлив. И не важно где, когда и с кем. Со мной или без меня, но счастливым.» Фишер словно прочитал эти мысли. Как он испугался, когда увидел Ларри без сознания… В один момент Салли понял, что может потерять его. И это было… Просто ужасно. Как же хорошо, что все обошлось. — не кидай меня больше. Только рядом с тобой я могу быть абсолютно спокойным. — я попытаюсь. Салли отстранился и сел на плед. Он стал открывать (чистить) мандарин. Ларёк приземлился рядом. — кстати, могу музыку включить. — хочешь сказать, что ты ещё и колонку притащил? — естессна. — ну че, включай. Джонсон подключил небольшую колонку. Она заиграла тихую, приятную мелодию. — не думал, что тебе нравится такое. — какое? Просто эта песня подходит по случаю. — хах, ладно. Запах тот мандарин у Салли в руках. Синеволосый кинул кожуру к остальным мандаринам и снял протез. Он уже не стеснялся, а уж тем более не боялся делать это при Ларри. Это уже было какой-то обыденностью. Тот принимал это как знак необычайного доверия. Ему нравились шрамы на лице Салли, и Джонсон даже рисовал его, но большинство таких портретов оставались тайной. — знаешь, я когда тебя полуживого увидел, мне было так страшно. Казалось, будто бы я потерял все. Целый мир. Ну, или почти. А потом, когда медсестра сказала, что ты очнулся… Вы с Лизой вышли из палаты, а у меня появилось такое ощущение, словно что-то похожее я уже чувствовал. Снаружи я ревел, мне было страшно, но внутри я радовался как будто мою маму спасли после той аварии… Однажды, когда Салли было примерно 5 лет, они с мамой куда то торопились. То-ли в кино, то-ли на какой-то праздник. Их сбила машина… Салли лишился лица, а Диана скончалась в реанимации. Генри словно потерял рассудок. Тосковал, начал пить. У маленького ребёнка появилась травма, и не только физическая, которую почти невозможно полностью залечить… — оу… Я на то утро чувствовал себя ужасно. Башка болела, щека тоже. Мне было стыдно. Салли проигнорировал это высказывание. Он положил голову другу на плечо и вздохнул. Как в тех сериалах о любви. — сейчас оно снова появилось, то чувство. Так приятно здесь быть, приятно понимать что ты рядом. — может, дашь ему название? — не знаю. Может, романтичная лихорадка? — чего? — в голову ничего не лезет. Я думал, может это… — что? — ну, бля, не знаю. — ломаешь всю атмосферу. Ещё немного, и было-бы как в тех розовых соплях. Ларри улыбнулся, а Салли смутился. Он знал, что это чувство называется влюбленностью, но боялся говорить. Вернее, не боялся, а просто не знал как Джонсон на это отреагирует. А что, если он скажет «не общаюсь с педиками» и они больше не будут дружить? Нет, такого допускать нельзя.***
Этот вечер словно был наполнен волшебством. Даже больше, чем в Рождество. А особенно поцелуй со вкусом мандарина и чипсов с беконом.