***
Хизер проснулась в слезах. Дрожащими руками она спряталась от холода в одеяле. Это был сон, но ей просто необходимо удостовериться что все хорошо.***
В дверь постучались. Трэвис ещё не спал. Он откинул одеяло, тихо встал и подошёл к двери. — кто там? — ты ещё не спишь? — даже из-за двери было слышно как дрожал голос Хизер. Трэвис открыл дверь. На пороге номера стояла зеленоволосая девушка и куталась в одеяло по самую шею. — что случилось? — мне сон приснился… — она говорила с остановками и чуть ли не плакала — он такой страшный… Парень вздохнул и повёл её в комнату, закрыв дверь. Она села на кровать и сделала из одеяла некое гнездо. — боже, что такого тебе могло случиться? — Тревис сел рядом и приобнял девушку за плечи. — там… Там было страшно. Там было так высоко… И ещё там был ты… Хизер трясло. Слезы потекли из её глаз и она уткнулась носом в плечо барабанщику. Как же она боялась высоты… В первый раз в самолёте на неё было страшно смотреть. Вцепившись в подушку Хизер сидела с краю и бледнела все сильнее с каждой минутой. Поезд, на котором совершалось большинство переездов туре казался ей раем по сравнению с самолётом. Тревис обнял её и стал гладить по спине. Не было смысла спрашивать что случилось, главное чтобы она успокоилась. — ты волновалась что со мной что нибудь случилось? — тихо спросил он. — да. — всхлипнула в ответ Хизер. Слезы уже текли не так сильно. Нос все ещё забит, но она почти не переживает. — все хорошо. Мне просто не спится. — я теперь тоже вряд ли засну… Боюсь увидеть это снова. — там все было так ужасно? — да. В живую я бы этого зрелища не пережила. Тревис чмокнул её в макушку, улыбнулся и стал укачивать как маленького ребёнка, что все никак не может заснуть. Она закрыла глаза и расслабилась. «как же мне с тобой повезло… Пожалуйста, не уходи. Никогда. Останься со мной навсегда. Я без тебя не смогу… Однажды мне приснится похожий сон в котором я наконец разобьюсь…» Словно в детстве, как когда папа успокаивал её после кошмаров. Так же он обнимал своими сильными руками, гладил по тогда ещё длинными натурального цвета волосам, шептал разные приятные вещи. Их с Салли объединяла такая вещь, как смерть матери. У обоих после того случая пожизненная травма, на таких не появляются шрамы. Они словно пирсинг который постоянно воспаляется и из-за этого не может зажить. «я никогда не смогу тебя оставить. Именно тебя мне не хватало так долго.» — думал в это время парень и будто читал её мысли.***
Салли курил на балконе арендованной квартиры. Мэйсон дремал на соседней от его кровати. Он не может спать. В голову не лезут идеи. Пусто. То состояние, в котором он сейчас напоминает отроческий период — тогда он тоже носил маску. Сейчас правда все видят шрамы на его лице, но никто не видит что под ними. В его мыслях были события произошедшие за последние несколько лет: переезд от отца, работа, бессонные ночи, частые разлуки с любимым человеком. А зачем ему это? Может, бросить музыку и пойти на работу в офисе? Ну а что, там стабильный график и зарплата… Он уже тысячу раз пожалел о своём решении быть артистом, но так же тысячу раз бил себя по рукам. Сал не сможет без музыки, а если и сможет — то он уже не будет собой. Сигарета истлела наполовину но парень не стряхивая пепел: слишком уж он был увлечён мыслями. Августовский ветер мягко обдувал лицо и успокаивал. Фишер скучает. По дому, по собственному счастью, а особенно — по Ларри. С самой первой встречи, с того момента в заклееной плакатами комнате в подвале «Апартаментов» они всегда вместе. Этот человек заполнил собой огромную дыру в душе Салли оставленную осколками стекла того автомобиля… И вроде все хорошо, они дополняют друг друга и заряжают энергией для жизни, но каждый месяц Салли уезжает в тур минимум на 2 недели. И то, если это путешествие по самым ближайшим городам. А когда это другие штаты… Однажды они ездили в Россию, и это было примерно двухмесячный тур. Он и сам не знает как не умер от изнемождения и заебов тогда… Впрочем, реакция Ларри на ушанку, книгу Достоевского* на русском и матрешек перекрыла все это. Ну, и не только она, хах. Осталось ещё 2 дня. Завтра последнее выступление и домой. На синяки под глазами у музыкантов уходило все больше косметики, вокалист похудел на 3 кг. Все были вымотаны. Времени мало, городов много. Некоторые из них даже лежали с температурой из-за переутомления. Всего 2 дня, но для Салли они казались вечностью. Вещи, которые вначале погружали его в домашнюю атмосферу уже провоняли запахом съёмных жилищ и чемоданом. На той футболке от Ларри остались только пятна от масляной краски и воспоминания связанные с ним. Пожалуй, только на заставке в маленьком телефоне с трещиной по диагонали он дарил ему улыбку. Это была из совместная фотография, сделанная примерно год назад. Хах, тогда у Салли ещё была короткая, самостоятельно срезанная чёлка… Пепел упал куда то вниз, в кусты. Салли посмотрел ему вслед и понадеялся что там никого не было. С балкона открывался вид на железные дома города. Редко где горел свет в окнах, но в основном все люди спали. Мэйсон хмыкнул во сне, его сосед дернулся и выронил сигарету вниз. «черт, Мэйсон! Не пугай» — подумал Салли. Он так и уснул на этом балконе, сидя на досках. Утром, когда Мейсон разбудил его, болело все тело от неудобного положения. Голос похрипывал, глаза красные от недостатка сна. К выступлению все то, что не прошло конечно замазали, но только снаружи.