Спокойствие

Министры совсем сбились с ног. Они битый час бродили по дворцу и никак не могли понять, куда делся этот маленький «комочек неприятностей», как называли Ван Яо абсолютно все. Им и невдомëк, что маленький Яо прямо сейчас наблюдает за растерянными вельможами прямо из-за огромной стены и тихо смеëтся над ними. Как же легко обмануть этих простофиль! — Ну что, не нашли его? — спросил ван, выходя из своего дворца. — Нет, — виновато пробормотали вельможи. — Столько времени его ищем — никак не найдём! — и понурили головы. — Мда, — разочарованно протянул ван, — что ж вы за люди такие. За собственной страной уследить не можете. — Ваше Величество, да это не страна! Это маленькая нечисть! Убегает, прячется, над нами смеëтся! — почти в отчаянии воскликнул один из чиновников. — Значит, вы такие хорошие деятели, — раздражëнно фыркнул ван. Потом проказника-Яо, конечно же отыскали. Поругав его за неподобающее поведение, его отвели в комнату к двум красивым женщинам, которые принялись купать, расчëсывать и одевать малыша. Купаться Яо любил, он находил это занятием крайне забавным, особенно, когда удавалось всплеснуть воду и попасть на одного из слуг. А вот причëска — самое мучительное, что могли придумать люди. В детстве Ван до жути не любил, когда ему на голове сооружали высокий пучок или ещё что-нибудь грандиозное, поэтому всегда капризничал, как только видел расчëску. Потом его принялись одевать в нарядное одеяние. Китай фыркал, показывая, что ему это не нравится, но мужественно терпел, ибо в конце этакой «экзекуции» всегда получал сладость. И вот Яо отвели в тронный зал. Китай сел на трон рядом с императором и, надув щëки и болтая ногами, принялся рассматривать прешедших. В ноздри ударил запах сандалового дерева, которое так любил ван. Потом всё незапно потемнело. Исчезли вельможи. Исчезли евнухи. Исчез даже сам император. Люди вокруг будто испарились. Яо, крайне испуганный, слез с трона и начал осматриваться вокруг. — Где?.. Где вы все?.. Пожалуйста, вернитесь, я больше не буду убегать! Честно-честно! — но на мольбы малыша никто не ответил. Так и остался маленький Яо один, посреди пустого дворца, готовый заплакать. И заплакал. Его плач был прерван внезапным резким звуком снаружи. Яо проснулся. Ах, да, кому-то взбрендило в голову, что ходить в пять утра по отелю, топая при этом как армия мамонтов — самое лучшее занятие в этой бренной жизни. Наверняка, это был Альфред. Или Франциск. Китай резко распахнул глаза, часто-часто задышав. Это был сон. Всего лишь сон. Всего лишь плохой и очень нехороший сон. Да, детство Вана было не то, чтобы тяжëлым, да вот и беззаботным его тоже назвать нельзя. С Яо носились, его хорошо кормили, купали, у него были личные слуги, которые выполняли любой каприз, но вот первую смену династии Яо не забудет никогда. Это потом уж он стал воспринимать войны между знатными родами как должное и встречал их с равнодушной фразой: «И кто на этот раз?». Но тогда, для него, совсем крохотного, это стало шоком. Яо отчëтливо помнит, как забился под трон в надежде найти там спасение и как долго его не могли потом уговорить выйти оттуда уже новые правители. После этого случая Китай начал плохо спать, прислушивался ко всему, что происходит за дверью его комнаты, следил за каждым шагом придворных. С годами это прошло, однако болезненное воспоминание, увы, осталось. Яо был совсем один. Некому было прийти, пожалеть, приласкать, спасти его. И это чувство острого одиночества с тех пор возвращалось к нему не раз. Китай потëр сонные глаза и посмотрел на часы. Ещё час можно было спать. Яо завалился обратно на постель и закрыл глаза. Однако сон уже не хотел радовать своими присутствием. Яо задумался. А ведь он и сейчас один. Да, он вместе с союзниками, но есть ли родственные души среди них? Вчера он был один против всех. Опять. Нет, снова. Пора бы привыкнуть. В коридоре опять раздался отдалëнный звук шагов. Видимо, кому-то тоже сильно не спалось. *** Яо пришëл на собрание Союзных сил, когда все были уже в сборе. И не только в сборе, но и в раздоре, так как Англия опять пытался что-то доказать Альфреду, душа последнего. Франция и Россия даже не смотрели на них. Франциск аккуратно толкнул Ваню в бок. На вопросительный взгляд Брагинского, Бонфуа кивнул ему на появившегося Яо. Ваня улыбнулся и воскликнул: — Привет, Китай! Франциск как бы невзначай уступил Китаю место рядом с Россией. Но, судя по равнодушному и уставшему виду Яо, он сей жест не оценил и не понял. Бонфуа разочарованно закатил глаза. — Как дела? — так же добродушно спросил Ваня. Яо внимательно посмотрел на Россию. Так легко, непринужденно здоровается, интересуется, как у Китая дела. Будто бы не было вчерашнего неприятного разговора, не было слишком двусмысленной фразы в конце. Вот как Россия это делает?.. Ведь ему же, наверняка, тоже обидно (Яо мысленно упрекал себя за ту фразу про Дальний Восток). — Нормально, — Яо попытался улыбнуться, но, видимо, вышло плохо. — Ты как? Францию оба, не сговариваясь, видимо, решили игнорировать. — Тоже, — Ваня похлопал Яо по плечу, и последнего немного отпустило. Значит, они вчера не окончательно рассорились. — Нет, ну вы слышали, что он говорит! — кричал Англия. — Как я распущу все свои колонии?! Ты сдурел?! Или ты мне так мстишь?! — Так и распустишь, — ответил Альфред, потирая шею в том месте, где недавно были руки Артура. — Ты же понимаешь, что после войны и речи не может быть о колониальных империях? — Ты эту войну выиграй сначала! — парировал Англия. — Мы уже столько воюем, толку как от Италии на поле боя. Что ты вообще о войне знаешь? — Кое-что знаю, — обиженно фыркнул Альфред. — Выиграем мы. В этом даже не сметь сомневаться! Мы эти страны Оси разгромим в два счëта! — Какой раз я это слышу… — закатил глаза Артур. — Да успокойтесь! — прикрикнул Франциск, которому это порядком надоело. — Итак, Альфред, у тебя вроде как была важная новость для кого-то из нас. Искренне надеюсь, что эта новость для меня и эта новость о том, как мне избавиться от оккупации негодяя Людвига. — Ах, да… — Джонс виновато почесал затылок. — Прости, Франция, но нет. Потерпи ещё. Бонфуа взвыл. Завалившись на плечо Яо, Франциск страдальчески застонал: — Ах, бедные мы с тобой бедные, Китай! Все заняты чем-то своим, и никто нам не помогает! Союзные силы, включая самого Яо, проигнорировали сей жест. — В общем, Россия, чисто в теории, если бы ты вступил в войну с Японией, чтобы ты хотел получить помимо Сахалина и Курильских островов? — спросил Альфред, поправляя очки. — По-моему, мы делим шкуру неубитого медведя. К тому же, — Иван издал тяжëлый вздох, — я не могу быть уверенным, что смогу воевать с Кику, пока не повержен Германия. Мой босс ничего не говорил на этот счёт. — А всё же? — Зачем тебе это? — Нужно. — Я в твоих заговорах учавствовать не буду. — Да какие к чëрту заговоры! Япония должен быть повержен! А твоя бы помощь была бы очень кстати. Скажи, Китай. Яо, немного помедлив, кивнул. — Однако, если Иван не может, то и не надо, — поспешил тут же добавить Яо. — Я и сам справлюсь. — Видели мы, как ты справляешься. Сиди уже, — хмыкнул Артур. Яо сник. — Так, в теории, чтобы ты ещё хочешь? Главное, Японию всего не забирай, мне он ещё нужен, — на лице Джонса блеснула улыбка. — Ну, так? Ваня задумался. Альфред, конечно, умеет ставить в тупик своими внезапными вопросами. — Я бы хотел вернуть аренду над Порт-Артуром и Китайской Восточной Железной дорогой, — тихо, но уверенно сказал Ваня, вспоминая слова своего босса. Китай вздрогнул при упоминании КВЖД и Порт-Артура. Русско-японская оставила плохие воспоминания не только Ивану и Кику. — Хм, ты уверен? — Америка поправил очки. — Уверен. Но это нужно ещё раз обговорить. Потом. Это и есть важный повод, по которому ты нас собрал? — Ну да, — спокойно ответил Альфред. — Так! — вдруг вмешался Франциск. — Это всё прекрасно, но! Мне хоть кто-нибудь помочь собирается? Я зачем в эти ваши союзные силы вообще вступил, а? Болтовню вашу слушать? — Всему своё время, Франция, — осадил его Артур. — Какой ты нетерпеливый однако. — Легко говорить тем, кто не оккупирован, — с обидой ответил Бонфуа, подперев щëку рукой. — Не каркай! — В общем, все могут быть свободны, — объявил Джонс. — С твоей проблемой, Франция, мы разберëмся. Обещаю, — ответом ему послужило недовольное фырчание Франциска. Страны вышли из зала. Артур специально подкараулил Альфреда у выхода и вновь накинулся на того. Франция с многострадальческим видом удалился к себе в номер. Ваня тоже собирался удалиться к себе, если бы не рука Яо, которая резко легла на его плечо. — Ваня, зайдëм ко мне. Поговорить надо. Иван кивнул, и они направились к Яо. В номере Китай, убедившись, что их никто не подслушивает, раскрыл верхний карман своей суньятсеновки красный узелок с такими же яркими подвесками и кисточками. — Когда-то мне подарил этот узел император Тай-цзун. Он сказал, что этот узел защищает от несчастья и злых духов. С тех пор я храню его у себя. Но теперь он твой. Положи в карман, пришей куда-нибудь… Неважно! Главное, не потеряй, — и вложил узел в руки Ивана. — Но Яо! Тебе он нужнее, — Ваня попытался вернуть узел обратно в руки Китая, но тот его решительно отверг. — Ваня, ты воюешь с Германией. Собираешься воевать с Японией. Это опасно. Тут без удачи никак. А этот узел был со мной везде. Знаешь, династия Тан давно уж не исчезла, но с этим узелком я прошёл через многое. В том числе, сбежал из японского плена. Так что, он работает! — Яо улыбнулся, похлопав Ивана по плечу. Ваня невольно улыбнулся. Яо — самый старший из всех союзников, но, наверное, единственный, кто верит в удачу и талисманы. Впрочем, Иван не хотел обидеть Яо. К тому же, этот поступок невероятно тронул Ваню. Брагинский спрятал узелок в карман штанов, твëрдо решив пришить его к одежде. — Спасибо, Яо, — кивнул Ваня. Дальше воцарилась тишина. Китай не знал, что дальше говорить. С одной стороны, ему хотелось (очень хотелось) извиниться перед Иваном за вчерашний разговор. Чувство вины до сих пор неприятно грызло изнутри. Но с другой, гордость Яо крепко удерживала язык. Ване тоже многое хотелось сказать, вчера он не договорил Китаю и половины того, что хотел высказать, но в то же время понимал, что сейчас не самый лучший момент для этого. — Ну, я пошёл, — Ваня встал. — Спасибо тебе ещё раз. — Ещё увидимся, — Яо с облегчением вздохнул и с благодарностью посмотрел на Ивана. Хотя бы сейчас он избавил их от этого неприятного разговора.