Его секрет

Люциус шёл после ежедневного душа перед сном в свою комнату, естественно не забывая при этом пройти мимо комнаты сына. Уже не первый раз так делал мужчина. Однажды, пройдя мимо его комнаты, он услышал стон, и любопытство взяло вверх. Тогда Люциус заглянул в щель и увидел, как его прекрасный сын лежал на своей кровати и водил рукой по возбуждённому органу. В любой другой раз мужчина отругал бы себя, нельзя же так внаглую рассматривать мальчика. Но не сегодня. Люциус смотрел на него как заворожённый. Губы сына были приоткрыты, глаза зажмуренны, а рука двигалась вдоль ствола очень быстро, словно тот хотел поскорее избавиться от столь неподходящего возбуждения. Тогда мужчина отметил для себя несколько вещей, которые бы хотел осуществить, понимая, что такое вряд ли случится: он хотел поцеловать сына. Не так, как он обычно делал — куда-то в макушку, а по-настоящему. Он хотел, чтобы руки Драко были на его плечах, возможно гладили его или царапали спину. Он хотел, чтобы его ноги обхватили талию, притянули мужчину и ни за что бы не отпускали. Так происходило почти каждый вечер. Иногда у Люциуса не было настроения, а иногда и сын не ночевал дома. И так бы продолжалось очень долго, если бы сегодня с столь желанных губ не слетело одно слово, которое заставило Люциуса зайти в комнату и прервать занятие Драко. — Папа, — простонал сын. Он никогда не произносил ни одного слова, и поэтому для Люциуса это стало огромным удивлением, что именно он является причиной того, на что смотрел столь долгое время. Дверь распахнулась, и мальчик вскрикнул. Его охватил страх и стыд. Он и представить не мог, что отец наблюдает за ним. А возможно и представлял, но решил, что это бред сумасшедшего. Люциус понял, что своим пылом напугал мальчика. Он осторожно присел рядом и начал успокаивающе гладить его по голове, по щеке, иногда касаясь его губ. Желание поцеловать их росло, как и желание овладеть такой красотой. Тело было согласно с ним. Драко только сейчас понял, что отец возбуждён, но страх и недоверие всё ещё были. — Тише, сладкий. Всё хорошо. Такие слова отец редко произносил, и Драко решил запомнить этот момент. Когда ещё предоставиться возможность послушать, как тебя успокаивают, нежно глядят по щеке и очень внимательно смотрят на губы. — Можно мне поцеловать тебя? Мальчик был польщён тем, что его спрашивают об этом. Он без сомнений кивнул и ощутил, как за секунду из успокаивающего человека его отец превратился в страстного мужчину, так яростно целующего губы. Люциус кусал их, пытался ворваться в ротик сыночка и сразу овладеть этим поцелуем, заявляя свои права на него. Он был рад, что Драко отвечал ему и даже не сопротивлялся желанию отца властвовать. Как и хотел мужчина, сын положил руки на его плечи, стискивая их. Эмоции полностью захватили юношу, и он не мог контролировать себя. Стоны, которые так хотелось вырвать самому, летели с таких сладких губ, что только ради них Люциус готов был лишь целовать своего мальчика. Но он оторвался. Взглянув на сына, он искал знаки возражения, какие-то намёки на то, что они сделали больше, чем нужно, что не захочется повторять. И там ничего такого не было. За столь долгое время Драко наконец произнёс: — Папа, я хочу тебя. Я сниму твои вещи? И как бы в знак подтверждения, юноша уже начал стягивать одежду с отца. Люциус ухмыльнулся, сейчас его сын был, что ни на есть, наглым мальчиком, который хочет сделать что-то по-своему. Конечно он не сопротивлялся и не отказывал ему в проявлении небольшой инициативы. Избавившись от всех вещей, которые теперь лежали некрасивой кучей на полу, Драко потянул отца на себя, как бы намекая, где сейчас его место. Но Люциус решил сделать кое-что другое. Он остановил сына, и тот со страхом в глазах произнёс: — Что такое, папа? Я сделал что-то не так? — Всё хорошо, но я хочу кое-что сделать. Видишь зеркало? Садь напротив него. Драко вздохнул с облегчением и сделал, что ему сказали. Он увидел, как сзади него сел отец и начал целовать шею, а руки были спереди. Они обхватили юношу и притянули ближе, начав гладить его. Драко почувствовал, как в него упирается, всё желание отца овладеть им, и от с ума сводящих ласк, поцелуев и прикосновений он стонал. Одна из рук уже спустилась к члену и начала его поглаживать, и от такого прикосновения мальчик аж вскрикнул от удовольствия. Было приятно трогать себя там, но чья-то другая рука — это совсем другое. Было невероятно хорошо, удовольствие волнами пробежало по всему телу. Люциусу нравилось наблюдать за тем, как его сыну хорошо, как он извивался в его руках, двигался, ёрзал. От этого он возбуждался сильнее и уже терял весь самоконтроль и обладание. Ещё раз прикусив ушко, мужчина остановил движение руки вдоль органа сына, предотвращая скорую разрядку, и повернул его голову к себе. Ему хотелось ещё раз поцеловать эти сладкие губы. Этот поцелуй был нежнее, трепетнее, Люциус вкладывал всю ласку и заботу в него и сходил с ума оттого, как ему отвечают с таким же трепетом. Стоны не прекращались, и мужчина решил не медлить. Он было потянул свою руку к дырочке сына, чтобы начать разрабатывать его, как тот оторвался с некоторым недовольством прошептал: — Не надо, я сам подготовился. У Люциуса дыхание перехватило только лишь от этого факта. Мало того, что он видел, как мальчик дрочил себе, так он ещё не видел, как тот, разминает себя. — Ты уверен? Ты же сам сделаешь себе хуже. — Даже если бы я врал, а это не так, то даже грубый секс стерпел. Потому что это был бы ты. Я очень давно желаю тебя, но прекрасно понимал, что такого не будет. — Ох, знал бы ты, как я давно хочу тебя. Не успел Люциус договорить, как проворный сынишка уселся на колени и начал дразнить его. Он двигался, заводя отца, и тот чуть стонал, а Драко с огоньком в глазах наблюдал, как провоцирует мужчину. Он остановился и посмотрел на отца, который до боли сжал талию. Юноша терпел, эта боль была приятной. — Ты хочешь увидеть, как я буду входить в тебя? Как будешь скакать на мне? Мальчик понял, на что ему намекают, и поэтому слез с отца, пока тот садился боком к зеркалу. Драко снова уселся и почувствовал, как его поднимают и направляют на возбуждённый член. Как только он коснулся, хоть и растянутой, но девственной дырочки, юноша застонал, и Люциус посчитал, что ему больно. Но тот рассеял его сомнения, прошептав на ушко: — Всё хорошо, папочка. Просто дай мне самому устроиться на тебе. Такое нежное «папочка» тут же уверило мужчину. Он отпустил сына, доверяя ему. Как только Драко полностью принял в себя орган немалых размеров, он откинул голову и застонал. Пока юноша привыкал к заполности внутри, Люциус гладил сына по спине, по голове, успокаивая его. Он наблюдал за выражением его лица, которое менялось с зажмуривания глаз от небольшой боли, до расслабленности от удовольствия, которое разливалось по нему. Мальчик начал двигаться сам, сначала медленно, а затем задавая свой темп. Как же ему было хорошо, ведь он знал, что именно отец — причина того, что он скачет на члене, что он так громко стонет, что готов сорвать голос, что он наблюдает за собой и мужчиной, который тоже насаживал такое податливое тело на себя. Люциус похоже сошёл с ума, ведь понял, как хорошо внутри сына. То, как там узко, уже было невероятно, но то, как двигался юноша, было чем-то крышесносным. Мужчина знал, что сейчас кончит, а Драко, как в лихорадке, продолжал двигаться, видимо, погрузившись в процесс. Они оба понимали, что это никогда не должно закончится, но и разрядки хотелось обоим. Поэтому, вскрикнув, Люциус кончил, сжимая талию сына и оставляя там синяки, которые будут очень выделяться на бледной коже, а мальчик продолжал двигаться. Драко не желал останавливаться, но понимал, что и сам вскоре кончит. Он опрокинул отца на кровать и продолжал двигаться, при этом он положил свою руку на член и начал яростно двигать ею вдоль всей длины. Он смотрел на то, как отец наблюдает за ним, как взгляд буквально сжирает его, и лишь этого хватило для того, чтобы с громким стоном излиться. Люциус никогда не видел момент кульминации, он всегда уходил раньше, и теперь мог развидеть всё собственной персоной. Драко запрокинул голову назад, и белая струя спермы вылилась на грудь отца. Он слез с члена и лёг рядом. Несколько минут прошли в тишине, оба успокаивались и приводили дыхание в порядок. Первым это сделал Люциус, и он решил взглянуть на сына. Тот лежал абсолютно опустошённым, его грудь медленно вздымалась, дыхание востановилось, губы слегка приоткрыты, а вот глаза закрыты. — Малыш, ты в порядке? — Что? — Я спрашиваю, ты в порядке? — В норме. Называй меня так почаще. — И ты не забывай, что я не только твой отец, но ещё и папочка. Оба чуть засмеялись, но потом Драко грустно произнёс: — Я так понимаю, что это был первый и последний наш секс. Я пойму, если ты захочешь уйти и… — Драко, при всей моей любви к тебе, но закрой рот. Как ты посмел подумать, что после всего того, что произошло, я просто возьму всё и забуду? Я очень счастлив, что смог наконец овладеть тобой и буду рад, если мы будем так проводить каждую ночь, но если ты допустишь, хоть одну мысль о том, что это всё было ошибкой, я обещаю, я тебя выпорю. Рассмеялся только Драко, но слова отца его тронули. — Хорошо, отец, я понял. Я люблю тебя и ни за что не отпущу. — И я тебя, мой мальчик. Но теперь давай спать? Но его уже не слушали, так как сон захватил его сына. Люциус был счастлив оттого, что теперь они стали ближе, и оттого, как прекрасен юноша во сне.