Помешательство

Сегодня на Бэйкер стрит донельзя многолюдно. Нет, просто до ужаса шумно. Не прекращался треск колёс от экипажей, а люди о чем-то энергично переговаривались всё время. В какой-то степени это успокаивало. Шум словно показывал, мол, жизнь идёт дальше. Давай, выйди из комнаты и влейся в эту жизнь, почувствуй себя живым. Когда уважаемый господин Шерлок Холмс последний раз покидал свою комнату? Черт знает, этот день не припомнится уже даже на календаре. Ватсон тоже давно не заходил. Собственно говоря, по просьбе Шерлока, как и миссис Хадсон. Раз в несколько дней всё-таки приходилось терпеть в своей обители шум. За пределами окон шум казался приемлемым, хотя иногда хотелось разбить стекло и закричать, послать к чёрту всех так громко говорящих и обсуждающих очередную новость. Это заходила Миссис Хадсон. Взволнованно спрашивала в очередной раз, как себя чувствует Шерлок. А тот и не отвечал. На дворе была поздняя осень, но он совершенно по-идиотски сидел на подоконнике, вытянув ноги и открывал окно на распашку. Детектив не скрывал того, что дрожит и зубы стучат от холода, а на его волосах даже ещё не растаяли снежинки. Но стоит появиться Миссис Хадсон, как Шерлок тут же выпрямляется, слыша шаги, вальяжно забрасывает ногу на ногу и делает затяжку. — Зачем вы это делаете, Холмс? — Всплёскивает руками женщина, качает головой и ставит поднос с едой и водой на ближайшую поверхность. Повсюду был бардак. Некоторые подушки с постели были сметены прочь, одна даже застряла по случайности на люстре. Или Шерлок специально вымерял то, как забросить её туда? Только он и знает. По полу были разбросаны вещи, но он был почище стола. Шторки распахнуты только у одного окна, где находился Шерлок. На столе были разбросаны бумаги, на некоторых пролито кофе и рядом покоились ничем нескрываемые и нетронутые наркотики. Где-то в углу дивана замечается скрипка, которая едва не пострадала в этом хаосе. — Я закаляюсь, — С огромной важностью отвечает Шерлок. — меня возмутило, как я тогда заболел по глупости! Если не ошибаюсь, это было двадцать второго марта этого года. — Верно, верно, но вы только делаете хуже себе. — Миссис Хадсон выдыхает, качает головой и после предпочитает просто удалиться. Шерлок всегда на её слова просто отмахивается, отвечает, что все в порядке, а стоит двери захлопнуться – нервно бьёт чем-то о стену. Сейчас громко о стену разлетелась стеклянная лампа, Холмс шумно выругался себе под нос, но не более. Сколько прошло с того времени, как Уильям погиб? Холмс не знает. С месяц, наверное. А может уже и год прошел? За временем Холмс совсем не следил. Время потеряло свой смысл. Время лечит – бред! Детектив гневно бьёт кулаком по стене, чувствуя, как после руку пробивает в дрожь от холода. Цыкает языком, проводит пятерней по волосам и тушит бычок в пепельнице. Курение ни черта не успокаивало нервы, хотелось рвать и метать. Но это был завуалированный крик о помощи. Шерлок в отчаянии? Да, в каком ещё! — Какой же я беспросветный тупица, — в который раз сыпит себе ругательства Шерлок. — нет, нет, нет! Хуже, я просто безмозглый идиот. — Слова, фразы – лишь шёпот, который не может стать громче. Шерлок с раздражением закрывает окно, то хлопает в опасности, что скоро с таким обращением сломается. Плевать. Под ногами расставлены своеобразные препятствия из бутылок виски, которые легко преодолеваются. Шаг, мотание головой, попытка отыскать кое-что. Пустота. Снова ошибка. Внимание с каждым днём становится все хуже, хуже, хуже. Шерлок в отчаянии, Шерлок не знает что делать? Верно, а как иначе! Он падает на диван под его монотонный скрип, разваливается и хочет вдохнуть вновь сигаретного дыма. На месте усидеть не может, вскакивает, наматывает круги по комнате. Сколько он раз споткнулся? Уже не считал. Смерть человека – обыденное дело. Каждый день погибает множество людей. Шерлок раскрывал множество дел с убийствами. Видел много трупов, но привык к ним и с радостью исследовал их. Преступный мир, насильники, кого там ещё можно придумать – все они обыденное дело! Но Уильям – нет. Загадочный лорд преступности, который так долго таскался прямо перед ним все это время. Холмса бодрила сама мысль о том, что для него нашелся подходящий соперник. Но все оказалось в пустую. Уильям погиб, все, раз и навсегда. Его не вернуть. Загадочный лорд преступности, который своей личностью вызывал безумную интригу. Он заставил Шерлока гнаться за ним как обезумевшим, пытаться отыскать улики и связать даже несвязуемое. Заставил обрести цель, смысл жизни! А потом также легко отобрал, погибнув. Шерлок в отчаянии, он потерялся в собственной жалости к себе. Да, верно! Уильям стал светом в его жизни, проводником в этом гребанном темном и скучном мире. А в итоге испарился, покинул игру, струсил! Решил взять и умереть, черт побери. До конца скрывал правду и ничего не объяснив, сбежал! Сердце разрывало от досады. Шерлок метался туда, сюда, пытался найти то, что успокоит его душу. Он объездил пол мира, раскрыл самые тяжёлые преступление. И ничего! Его ничего не интересовало. Больше н-и-ч-е-г-о. Знаменитого детектива Холмса интересовал только Уильям. И сейчас, сжимая в руках его письмо на старой уже пожелтевшей бумаге, хотелось выть. Не просто выть, а орать, начать задыхаться от собственного крика и после умереть с этими мучениями. Письмо такое глупое, даже смешное. И Шерлок смеётся, закидывает голову назад, жмурит глаза. Собственный смех отдается чем-то звенящим в ушах. Резкий выдох, Холмс успокаивается также быстро, как и впал в это дикое состояние. — «Я знаю, ты не поймёшь меня. Сколько раз ты меня уже обозвал тупицей или несносным глупцом? Это было бы в твоём духе. Не смотря на все, пообещай мне кое-что. Не рвись меня искать. Для меня это очень важно. Я неправильно сделал, что молчал и ничего не говорил тебе. Поэтому я должен сказать это..Извини. В следующей жизни мы обязательно встретимся, пусть ты и не простишь меня за мои грехи. Я люблю тебя, Шерли.♡» Шерлок невольно, в который раз, отвечал на риторический вопрос: — Сколько раз оскорбил тебя и твое честное имя сейчас, тупица? О, много! Нет, даже скажу точно! 0510 раза. Неверно, уже 0610 раз. Используемые цифры – его личный код, который мог понять лишь Холмс. И Уильям. А что это за идиотское сердечко в конце? Ещё и было пририсовано криво, словно в спешке. Но искренность, которое хранило данное письмо было невообразимо. — Прощу тебя, прощу тебя сколько надо, — Шерлок аккуратно, с особым трепетом, складывает письмо в конверт, чтобы после с глухим криком вцепиться себе пальцами в волосы. — только вернись, вернись, Уильям. Ответа никогда больше не будет. Никогда больше не удастся столкнуться с взглядом алых глаз, таких хищных и интригующих. Все. Конец. Личный конец лучшего детектива Шерлока Холмса – это смерть его врага, Уильяма Мориарти.