Драбблосборник. Деккерстар

      Хлоя стоит босиком на остывающем песке, обхватив себя руками за плечи. Ветер треплет волосы, а набегающие волны омывают ноги. У горизонта солнце опускается в море, и Хлоя смотрит на него, не в силах оторвать взгляда, хотя перед глазами уже давно расползаются разноцветные круги. Ей кажется, она будет вглядываться вдаль до тех пор, пока не ослепнет.       Ярмарка давно закрылась, аттракционы выключили, а лоточные продавцы разошлись по домам, но запах сладкой ваты будто въелся в кожу и не отпускает: Хлоя провела здесь весь день.       Он обещал. Он не может не прийти, хотя душа давно ему не верит. Не верит, но ждёт.       Порыв ветра сзади заставляет сердце перестать биться, и Хлоя медленно оборачивается. Он стоит у неё за спиной, раскинув в стороны белоснежные крылья, которые переливаются от золотистого к червонно-красному в лучах закатного солнца. Между ними от силы шагов десять, и она рвётся к нему навстречу, но замирает: и так сделала их уже слишком много.       Люцифер смотрит на неё так, будто сомневается, что стоило приходить. Сомневается, что Хлое это было нужно. Она хочет сказать так много, хочет одновременно и обвинять, и прощать, хочет рассказать, что это такое – жить двумя непересекающимися жизнями, но молчит.       Он оставляет за собой на песке цепочку следов, которые смываются набежавшей волной почти сразу, и замирает за полшага. Неуверенно тянет к ней руку, и Хлоя гулко сглатывает, потому что эта рука может и наказывать, и ласкать.       — Привет, – шёпотом произносит она, и предохранители срывает с громким щелчком: Люцифер делает последний шаг и прижимает Хлою к себе.       Он выжигает её душу, захватывая ищущие губы своими, затягивая в глубокий поцелуй, сминая губы и остатки гордости. Вечер уступает права ночи, и она накрывает их будто покрывалом, но Хлоя совсем теряется во времени, отвечая на такой необходимый поцелуй. Она ждала, ждала его всего – вместе с этими дурацкими крыльями, которые исчезают непонятно куда, с ехидными усмешками и язвительными замечаниями, а получила только крылья. Люцифер не может позволить себе быть язвительным, потому что читает в её глазах больше, чем она хочет показать, и она едва сглатывает ком в горле.       Ей кажется, что они вдвоём на краю вселенной. Он выжигает отметины на её теле, кусает огнём, царапает по венам, и она отдаётся каждому из этих ощущений. У них мало времени – тик-так, тик-так, – и сердце стучит в такт.       — Я клянусь, что однажды вернусь насовсем, – обещает он, и она знает, чувствует: искренне.       Если бы ещё от него что-то зависело.       — Давай помолчим, – негромко просит она. Улыбается, касается его губ своими, жмётся всем телом.       Однажды он вернётся насовсем, но не сегодня. А сегодня ей остаётся одно объятие, полное сердце чувств, клятва из глубины души и запах сладкой ваты.