Тишина в библиотеке

Син Цю поманил меня к себе. В библиотеке было тихо. У студентов она популярностью не пользовалась, и как правило они сюда не ходили. Мы с Син Цю были исключением. Он совсем недавно перевелся в нашу группу, и удивительно, как мы так быстро сдружились. Возможно, нас сплотила литература. Сначала мы обсуждали научную литературу по учебе, когда попали в одну группу по проекту, затем перешли на художественную литературу. То, что мы проводили свободное от занятий время в библиотеке мы шуточно называли «книжным клубом». Над нами не смеялись, но точно обходили стороной — мы не особо общались с другими нашими одногруппниками, держась интеллектуальным особняком. Пожалуй, я догадывался о его влечении ко мне до того, как это открылось. Он неоднократно давал намёки. Как-то раз мы обсуждали «Коллекционера» Фаулза. И тогда он сказал. — Ты бы хотел, что бы я так тебя запер, как описано в романе? Это был обычный вопрос. Простое вживление в положение героя, с целью эмоционально проникнуться его ситуацией. Вот только Син Цю, получив шутливый утвердительный ответ, продолжил говорить об этом. — Может, тебе нравится, когда тебя похищают? И держат в подвале? Я шутливо отмахнулся в очередной раз. Настойчивость и интерес тихого и рассудительного Син Цю к этой теме были очень непонятными, и меня начало это напрягать. Тогда он приблизился ближе к моему лицу и посмотрел на меня хитро-хитро, почти вплотную. Или же, другой эпизод, когда я застал его в библиотеке, где должна была пройти наша встреча, за… мастурбацией. То есть, я не видел, что бы он делал нечто подобное, но сложив два плюс два я чётко понял, что он делал именно это незадолго до моего прихода. Он стал чаще писать в социальных сетях, а его сообщения стали более эмоциональными и часто шутливыми. Мне было приятно, что ему нравится общаться со мной. Но я не думал о нём в таком ключе. Если раньше, обсуждая очередную книгу, мы держались некоторого расстояния, то теперь Син Цю сидел рядом и не чувствовал большого смущения. Мне так казалось. Он часто улыбался и стал больше отвлекаться и забываться в своих мыслях, сидя рядом. Это сбивало интеллектуальный настрой. Сегодня я пришёл, как и в обычное время. Между стеллажами, в привычном месте около стенда с детективной литературой, на изящной скамейке из светлого дерева, сидел Син Цю. Увидев меня, он поманил пальцем, словно бы намеревался рассказать мне секрет. Я послушно сел рядом. И только тогда я заметил, как из его чёрных брюк выпирал член. Этого невозможно было не заметить. Я смущённо отвёл взгляд. Он молчал. Воздух был напряжённым, и мне стало неуютно. Я физически чувствовал напряжение. — Что сегодня? Ты что-то хотел сказать? — спросил я, стараясь разбавить обстановку. — Ммм… Син Цю не ответил ничего внятного. Медлительно обернувшись, он достал с полки какую-то книгу и протянул её мне. «Убийство на улице Морг» По. — Хочешь обсудить её сегодня? Наши «книжные встречи» проходили смешано. Иногда мы обсуждали книги, которые хорошо знали. А иногда мы брали неизвестную нам и читали вместе, вдвоём, комментируя и размышляя вслух. — Мне незнакома эта книга, поэтому, мне было бы интересно её с тобой почитать. — Ответил он и смутился. Я не понимал. Что-то точно было не так. Что с тобой, друг мой? — Ты точно настроен на чтение? Ты ведёшь себя странно. — Констатировал я. Возможно, он чувствует себя не очень хорошо, или ему неловко, что я случайно заметил его стояк. В любом случае, я не хотел омрачать наши литературные встречи каким-либо принуждением. Син Цю не ответил. Он дышал почти неслышно, словно боялся, как я услышу его дыхание. Он волновался. Я это чувствовал. Мы провели полминуты в тишине. Затем Син Цю слегка поерзал, что бы сесть поудобнее, и рукой случайно коснулся моего плеча. Мне тоже стало неловко, и я посмотрел в сторону от него. Ещё через некоторое время — я не следил за ним — я попытался встать. Но Син Цю схватил меня за руку. Он был на десять сантиметров меньше меня и казался слабее, но всё же, он остановил меня. — Пожалуйста, не уходи. — Что с тобой такое? Объясни мне. — Я сел обратно, нахмурившись. Син Цю замялся. Затем он осторожно взял мою руку в свою. Развернулся ко мне, и выглядел виновато. Мне стало неловко, и я смутился. Хотелось поскорее понять, чего он хочет. Я не понял, что произошло дальше, но… пальцы Син Цю подушечками стали гладить мою ладонь. Мягко, мягко. Я был заворожен этим и потерял ощущение реальности. Что, блин, происходит… Затем его рука поднялась к моему плечу и погладила его через белую рубашку. Нежно, мягко, словно он гладил кота. Я заметил, что его стояк не прошел. А он, заметив, что я заметил, посмотрел прямо в глаза и бесстыдно улыбнулся. В следующую секунду его лицо резко приблизилось к моему, и я мгновенно почувствовал чужие губы на своих. Я не отшатнулся. Я никогда не испытывал влечения к мужчинам, но не отшатнулся. Просто не мог. Его сладкие губы давили на мои, и мне пришлось упереться рукой на скамейку, что бы не упасть. Я заметил, что у меня встал. Я просто не понимал, как всё дошло до этого, и почему… Син Цю не дал мне времени на размышления. Его ладонь прошлась по моей рубашке, в том районе, где располагалась грудь, и спускался вниз. Он щупал меня через одежду. Отстранившись, он ненадолго остановился, что бы перевести дух. Или увидеть мою реакцию. Син Цю был моим дорогим другом. Пожалуй, самым дорогим. И я догадывался, но не знал, что всё случится так — резко, без обсуждений… Он словно бы признавался мне в любви пылко и жадно, будто бы говоря «Либо ты принимаешь мои чувства, либо прогоняешь». Для меня ощущения от поцелуев парня были чем-то принципиально новым. Я не знал, что ему сказать. Моё сердце громко стучало, а голову мутило. Я молчал, и Син Цю молчал. Он не старался продолжить, терпеливо ожидая моего ответа. В моей душе боролись влечение и ощущение, что это неправильно. Мне никогда не нравились парни, Син Цю мой друг, я уважаю его скромность и благородство. Он просто не мог так поступить. Неужели любовь сделала его таким? Я чувствовал смятение — без утайки говоря. И в то же время в душе теплилась печаль за него — он поставил на кон нашу дружбу. Значит, он не мог больше сдерживаться, и невзаимность начала приносить ему боль? Я взял его руки в свои, приблизил их к губам и поцеловал. Это была награду ему за смелость. Я понимал, на что иду. Что сейчас моя жизнь круто меняется, и что Син Цю будет касаться только меня и ещё очень, очень много во всём. Но я пошёл на это. Я хотел, что бы он был счастлив, ведь он был мне дорог. Тем более, мне нравится происходящее. Я посмотрел в его счастливые медные глаза. Он улыбнулся и обнял меня, прижавшись головой к моей груди. Так мы просидели около минуты. — Я хочу помочь тебе. Внезапно послышалось от Син Цю, он отстранился. Он присел передо мной на колени, расстегнул молнию моих чёрных брюк, приспустил их. На некоторое время он уставился на мои черные трусы с красивыми светло-серыми узорами. Затем снял и их, он застыл на некоторое время, разглядывая мой вставший член. Эта пауза казалась мне гибельной, я прикрыл руками смущённое лицо и внезапно издал стон. Син Цю языком проводил по головке. Затем он полностью взял член в свой влажный рот. Я тяжело и часто задышал, прикрыв глаза и спиной оперевшись в книжный стеллаж. Внутри рта его язык, уже неуклюже, медленно проходился по разным частям члена, смазывая его слюной. Он сосал медленно, не набирая темп. А я тихо постанывал в ответ на его действия, ощущая себя беспомощным заложником удовольствия. И Син Цю. Постепенно он начал ускоряться. Быстрее, быстрее, всё быстрее. Я не знал, куда кончить, и предупредил Син Цю что я на пределе. Он заставил меня кончить ему в рот. Пока я приходил в себя и тяжело дышал, Син Цю облизывал мою сперму и глотал её, похотливо улыбаясь. Он хотел ещё. Он хотел большего. Но я не был готов на это. Он начал с того, что расстегнул каждую пуговицу на моей рубашке, прижался к моему оголенному торсу, гладя его тонкими пальчиками. Затем он принялся за мои соски, и здесь я снова не смог удержать стона: он целовал и покусывал их, и кусал он долго, держал, пока я не издавал стон боли, и улыбался, глядя на меня. Заставив меня лечь на скамейку, он проводил слюнявым языком по моей груди и затем сам прижался к ней. Я чувствовал его небольшой, но пульсирующий член через одежду. Пока он целовал мою грудь, мои руки сами потянулись к его брюкам и расстегнули их. Я нащупал его член и начал ласкать его руками. Син Цю застонал и посмотрел мне в глаза, словно бы проверяя, честен ли я перед ним, действительно ли хочу этого? Я лукаво улыбнулся, другой рукой прижимая его к себе. Когда его член так чувствительно трогали, он не мог делать ничего, кроме как опустить голову мне на грудь и, закрыв глаза, отдаваться наслаждению. Он дышал то тихо, то громко, и изредка издавал стоны удовольствия. Последний был очень громким, когда он кончил благодаря моим рукам. Я смотрел на него, он — на меня. Как хорошо, что в библиотеку никто не ходит. В ней всегда можно остаться наедине со своими мыслями. Как хороша эта возникшая тишина.