Часть 1
29 октября 2021 г. в 20:49
Сухо посильнее укутался в теплое пальто. Перед экскурсией их предупреждали, что ветер пронизывающий и на воде будет холодно, но к реальности он всё-таки оказался не готов. Ледяные брызги больно царапали лицо, порывы с севера забирались чуть ли не под белье, заставляя кожу покрываться пупырышками, от чего она болезненно натягивалась, руки окоченели, и он попытался согреть их в рукавах. В лодке никто не говорил, потому что шум мотора перебивал любые звуки.
К маяку вели три морских мили от ближайшего жилого посёлка, можно было бы и по земле, однако такой поход занимал не меньше полсуток и был сродни подъёму на Эверест: скалистые уступы, с которых можно сорваться, холод, частые внезапные дожди, вымывающие почву из-под ног, агрессивные чайки над головой — пройти могли лишь подготовленные. Поэтому экскурсионный маршрут пролегал по воде на некомфортабельной моторной лодке, не защищавшей даже от ветра. Но ради красоты маяка туристы терпели временные неудобства.
Сухо старался вести себя максимально тихо, чтобы на него вообще никто не обращал внимания, и даже не проронил ни слова с момента посадки. Он надеялся, что его и посчитать забудут. Поэтому и одежду выбрал хоть и тёплую, но неприметную, ничем не запоминающуюся. Наконец лодка обогнула скалистый мыс, и открылся вид на маяк.
Шестидесятиметровая башня уверенно высилась на тридцатиметровой скале прямо в море. Со скалистым полуостровом ее соединяла тонюсенькая полоска камней, периодически затапливаемая волнами. Бурные валы лениво разбивались о скалу, слизывая с нее гнёзда молодых чаек, ещё не знавших, что здесь нельзя селиться. Над башней парили старые птицы, высматривая туристов и еду, которую могли привезти с собой люди.
Проводники предупреждали, что маяк постепенно разрушается, оставленный более 70 лет назад за ненадобностью, с тех пор он стал популярным туристическим местом. Фотографы приезжали сюда за атмосферными снимками, романтики за вдохновением, а простые обыватели — за неимением более интересных туристических мест. Но впечатление оставалось у всех.
Огромная белая башня общей высотой от уровня моря в 90 метров с серыми потёками грязи на давно некрашеных стенах зияла черными глазницами разбитых окон под самой крышей. Светильник давно не работал, опасная ртуть была выкачана, когда маяк законсервировали. Всё полезное оборудование и мебель вывезли или разграбили, оставались только поломанные полуистлевшие вещи. Проводники провели туристам экскурсию, показывая доступные для просмотра помещения.
— Здесь на третьем этаже располагались радиорубка и аппаратная, конечно, техники не осталось, но когда-то здесь кипела жизнь. Смотрителей чаще всего было по два, хотя на большинстве маяков их по одному. Но этот маяк был большим, позволял разместиться целой семье или как минимум 3-4 смотрителям в полном комфорте.
— Пройдёмте на второй этаж, там вахтенная и склад, ничего интересного, но вид из окна отличный.
— А что на первом? — спросил толстеющий мужчина, которому подъем по ступенькам дался особенно тяжело. Его жена мечтала о маяках и буквально заставила мужа приехать сюда.
— Кухня и баня, — улыбнулся проводник. — Там ещё остался самогонный аппарат, который использовал последний смотритель. Говорят, он даже в рабочем состоянии.
Туристы засмеялись и с интересом отправились на осмотр. Немного позже, в подвале им показали цистерны с водой, со слов провожатых, давно испорченной, и пустые баки для горючего, которое смотрители на своих спинах поднимали в башню, чтобы поддерживать свет на маяке до того, как он стал электрическим. В самой башне имелись генераторы, работавшие от бензина, которого сюда не привозили уже давно. Генераторы были старыми, поэтому их укутали в толстую пленку и оставили здесь догнивать.
— А что в самой башне? — спросил юный начинающий фотограф. — Мы туда пойдем? Эта пристройка не особенно фотогенична.
— Пойдем. Но самое интересное здесь. Там три этажа с жилыми комнатами, над ними смотровой экер с пневматической сиреной, она уже не работает. Ещё выше склад маячного имущества, потом этаж с вращательным механизмом, и только выше — светильник.
— А как был устроен светильник?
— Если правильно говорить, то осветительный аппарат третьего разряда. Он приводился в движение часовым механизмом и вращался в чаше, наполненной ртутью, она использовалась в качестве подшипника.
— Но это же опасно! Ртуть испаряется и убивает! — возмутился толстяк.
— Теперь понимаете, почему не стоит романтизировать профессию маячника? — ухмыльнулся провожатый.
— А вы работали маячником? — спросила жена толстяка.
— Да, всего год, и быстро понял, что это не моё. Однако же назвать себя бывшим смотрителем не получается. Один раз смотритель — навсегда смотритель.
— А с этим маяком связаны какие-нибудь легенды или страшные истории? — поинтересовался какой-то подросток с круглыми глазами.
— Кстати да, — оживился провожатый, затем он театрально понизил голос, сузил глаза, превратив их в щелки, и принял серьезное выражение лица, негромко заговорив. — Говорят, за полвека до закрытия маяка здесь жил молодой красивый смотритель. У него была возлюбленная в городке, но ее семья была против, чтобы она становилась женой маячника, и насильно выдала её замуж за богатого торговца. Маячник не смирился с этим и выкрал девушку из дома мужа. Но торговец был не дурак, он быстро просёк, куда исчезла молодая жена, взял пистолет и направился к маяку. Девушка при виде него устроила истерику и заявила, что прыгнет с башни, если муж тронет смотрителя, но если оставит его в живых, она вернётся к мужу. Торговец зло засмеялся и выстрелил в смотрителя, а девушка вскрикнула и упала с башни, разбившись о скалы.
Конец истории утонул в громком шёпоте, всхлипах и восторженных восклицаниях. Сухо фыркнул. Как часто гиды рассказывают о трагической любви для ярких впечатлений туристов, и почти всегда это оказывается выдумкой.
— Но это не всё! — добавил провожатый, дождавшись, пока утихнут эмоции слушателей. — Говорят, с тех пор призрак красивого маячника бродит по этим скалам в поисках возлюбленной, поскольку он не видел, куда она упала, так как умер раньше, а камни не могут говорить, смотритель так и не нашёл любимую, а потому душа его не обрела покоя.
— Да ладно врать-то, — не выдержал кто-то из толпы. — Все знают, что призраков не существуют.
— Иногда туристы говорят мне, что видели в башне красивого юношу с печальным взглядом. Присмотритесь, пока будете гулять, может, и вам повезет. Только не вздумайте с башни сигать! Это вам не шутки! Ладно, гуляйте, у вас два часа. По возвращении всех ждёт горячий чай и булочки.
— А на самый верх можно подняться? — поинтересовался юный фотограф.
— Можно по лестнице, но все помещения от второго до четвёртого этажа запечатаны, туда нельзя. Погоди, я попрошу, чтоб тебя проводили, а то ещё поплохеет там наверху от высоты.
Сухо подниматься на башню не стал, он пойдёт туда позже, когда все уедут. В запечатанные помещения всё равно не пройти, в окнах он не увидел таинственного лица, истории проводников не впечатляли. На острове было не так холодно, как в море, да и можно укрыться от ветра между скал. Чайки противно кричали над головой, сбрасывая экскременты. Сухо надеялся, что ему не испортят планы вонючим пятнами. Уйдя как можно дальше, он дожидался, пока туристы нагуляются, с небольшой тоской наблюдал, как их поят чаем с остывшими булочками, но заставил себя не думать о еде. Перед смертью еда не нужна.
Сомнения не оставляли, и страх холодил изнутри. Умирать всё-таки страшно. Но он уже не видел другого выхода. Сухо долго шёл к этой мысли и этому решению, отступать уже попросту некуда. Тем более, он с таким трудом смог попасть в эту поездку. Да, он ещё успеет вернуться с группой на берег, но зачем? Чтобы снова терпеть приставания и унижения? Пахать под гнётом нелюбимой бабки, отдавая долг? Не видеть никакого просвета в своей надоевшей жизни? Бесчестье хуже смерти, и в этом случае лучше умереть. Конечно, он мог бы дождаться смерти бабки, но что тогда? Она уже сказала, что ничего ему не оставит, он будет всегда зависеть от чужих мужчин. К тому же парень не умеет ничего делать, кроме как играть на сцене. У него нет никаких способностей и талантов, никаких желаний, некогда было думать об этом.
Моторная лодка с туристами отплыла. Провожатым казалось, что они всех посчитали и никого не забыли. Видимо, о нём и правда не вспомнили, потому что Сухо вёл себя тише мыши. Ещё могут вспомнить, поэтому он будет прятаться пару часов, а уже потом исполнит, что собирался. Уверившись, что рядом не осталось людей, парень прогулялся по острову, поднялся на башню, чтобы осмотреть окрестности, но в небе повис тяжёлый туман и горизонта было не видно. В башне тоже холодно, зато ветер не задувал. Он вернулся в пристройку, где располагались баня, кухня и радиорубка.
Конечно, профессия маячника не так уж романтична, но наверное, здорово было возвращаться сюда с острова, где дул ледяной ветер, в тепло очага, где трещали пожираемые огнем дрова, и входить в горячую баню, распаривая уставшее тело. А потом опять таскать наверх бадьи с горючим, подвергаться отравлению ртутью, и постоянно следить за бетонной башней, чтобы не разрушалась от капризов погоды. Сухо вдруг подумал, что тот смотритель из легенды не был застрелен, а покончил с собой, при этом не от любви к девушке, а потому что его тоже это всё достало.
И всё же смерть на маяке — это романтично. Это лучший конец, который он мог бы себе придумать. Сегодня он в последний раз посадит за горизонт солнышко и прыгнет с башни, как в той легенде. Может, потом его дух будет бродить по этим местам, а может, свободным вознесется в космос. Сухо улыбнулся. Какая разница? Главное, он перестанет существовать в этом мире и избавится от всех проблем сразу. Никто не заплачет о нём, кроме разве что постоянных поклонников в театре, но и они скоро утешатся, обретя нового кумира.
Солнце начало свою стремительную посадку за горизонт. В этот осенний день оно скроется за линией всего за час, и ему нужно успеть подняться наверх, чтобы увидеть закат. Тучи частично разошлись, открывая взгляду вполне живописные виды океана и высящихся за маяком отвесных скал. Красновато-рыжее солнце уже коснулось линии горизонта и плавно опускалось в воду. По старым морским легендам можно было даже услышать шипение от контраста горячего солнца и ледяной воды, но это лишь морские байки. Сухо вспоминал всё, что читал, пока готовился к этой поездке. Даже поездку пришлось вырывать зубами — жестокая бабка не хотела отпускать его, считая, что молодому парню даже отдых не нужен. Она ведь до сих пор не отдыхает, а он её внук, значит унаследовал её стойкость. Ну-ну, грустно усмехнулся парень.
Взглянув на небо, он поднялся на самую высокую точку маяка — балкончик вокруг светильника, но прыгать оттуда оказалось неудобно, на балкончик не встать ногами, слишком узкий, красиво не спикируешь, а перепрыгнуть через него и вовсе невозможно. Расстроившись, Сухо спустился к экеру, выступавшему чуть пониже. На нём балкончик был уже разрушен непогодой, и ничто не отделяло его от моря. Что ж, замечательный вариант. Юноша зябко потёр руки. Холодно. Солнце скрылось за горизонтом более, чем наполовину. Он завороженно наблюдал за светилом, казавшимся сейчас невероятно огромным, и даже не сдержал слезу, так красив был его последний закат.
Но вот солнце село, температура воздуха резко упала, и парня начало трясти. Пора. Взглянув вниз, он отступил на шаг назад — закружилась голова. Волны стремительно бились о скалы, будто не было у них других целей в этой жизни. Сухо набрал воздуха в грудь, разбежался и прыгнул.
Свободный полёт на миг сделал его счастливым, тот самый миг, когда чувство страха уступает место восторгу. Он даже открыл глаза, наблюдая, как мчится навстречу волнам, а потом его оглушил удар о воду. Чувство самосохранения взяло свое, парень стал неумело барахтаться и захлёбываться, его подбрасывало вверх, вода не тянула вниз, несмотря на тяжёлое намокшее пальто. Сознание начало подводить, лёгкие сдавило от нехватки воздуха, его накрыла паника.
Так вот, как это, умирать. Страшно до безумия, больно и мучительно. Наверное не всегда так, но именно сейчас так. Сухо не понимал сколько времени уже провёл в воде и почему до сих пор не захлебнулся, не умер от гипотермии или от других факторов. Сил совершенно не оставалось, тяжёлое пальто зацепилось за что-то под водой, и Сухо снял его, чтобы не мешало. Волна потянула за собой, а затем больно ударила о камень. Больно, но опять не смертельно.
Вдруг что-то мощно выдернуло его из воды и потащило к берегу. Сухо не мог ничего сказать, откашливая солёную воду, но пытался вяло сопротивляться. Его периодически захлестывала волна, однако берег неумолимо приближался. Нет! Нет! Он приехал сюда, чтобы красиво умереть! Не надо!
— Идиота кусок, — раздался над головой низкий мужской голос. — И где вас таких берут? На фабрике что ли штампуют?
Сухо от возмущения даже забыл, что собирался умереть, и попытался разглядеть говорившего. А мужчина, меж тем, продолжал ворчать.
— Ну почему никто не задумывается, что прыгать надо не в воду, раз хочешь умереть, это не способ. На камни надо. Тогда черепушка лопнет, и думать будет уже нечем. Быстро и легко. Нет же, все эти куски дерьма в воду прыгают, потому что стрёмно на камни, кишка тонка. Или может они все просто идиоты? — мужчина явно разговаривал сам с собой, потому что на спасённого не смотрел, и ответа не ждал.
Сухо захрипел, когда волна накрыла его с головой, и потерял сознание. А его спаситель чертыхнулся и потащил его дальше.