***
Он всю жизнь очень любил маяки. Несколько раз, однажды даже с Юро́й, он пытался вернуться туда, где кардинально изменилась его жизнь, но по разным причинам это не удавалось. То из-за внезапного шторма отменяли поездку, то катер ломался прямо перед отплытием, то его занятость не позволяла вырваться. Сухо тоскливо искал в интернете информацию про маяк, но узнал только, что он разрушился сильнее, чем прежде, хотя пока ещё стоял. Люди описывали всё те же легенды и туристические байки, но больше никто не видел там призрака смотрителя. Может, Сехун уехал? Сухо не сомневался, что всё произошедшее с ним правда, хоть это и не поддавалось никакой логике и объяснениям, скорее противоречило официальным данным. Он поделился с супругой мыслями насчёт существования других миров, и Юра даже поддержала его, сказав, что сама в это верит. Правда её видение отличалось, а потому Сухо не стал рассказывать ей свою историю, чтобы лишний раз не переживала. В свободное время он рисовал картины, на которых нередко появлялись маяки, а ближе к старости написал мемуары о своей жизни, где честно рассказал свою историю, включая упоминание о Сехуне. Только в одном он обманул – написал, что Сехун был простым человеком, реальным смотрителем, и не указал точное местонахождение маяка. Впрочем, никто не стал проверять, его бурная и непростая молодость интриговала людей куда сильнее, чем какой-то короткий эпизод со смотрителем маяка. Эпизод, который стал самым важным в жизни самого Сухо. Юра ушла первой. К счастью это случилось, когда их дочь уже выросла, вышла замуж и родила собственного первенца. Сухо не слишком страдал, вспоминая прекрасную добрую женщину, с которой прожил жизнь. Она не хотела видеть его грустным и в слезах, Юра́ всегда улыбалась и от него требовала того же. Она даже запретила ему себя оплакивать. Год спустя их дочь родила второго внука и углубилась в воспитание детей. Сухо навещал их по праздникам, а в остальное время работал в театре и уже редко, но пока ещё снимался в кино. Скучать ему было некогда.***
Теплым осенним днём элегантный седой старик с цветастым вязаным шарфом, явно много повидавшим на своём веку, сидел на скамеечке в парке. Он вспоминал свою жизнь и радовался тому, какой сделал выбор. Сухо считал, что у него получилась достойная и хорошая жизнь, не лучше и не хуже, чем у других. Он не стремился завоевать или спасти мир, просто хотел заниматься творчеством и ни от кого не зависеть. Но лучшие годы уже прошли, тело дряхлело и доставляло много проблем; разум часто возвращался к тому волшебному месяцу на маяке; жены уже несколько лет не было рядом, она оставалась в памяти Сухо приятным светлым воспоминанием, а его единственная дочь была счастлива в браке и в нём почти не нуждалась. Сухо это устраивало. Актёр осознал, что в принципе добился всего, чего хотел, и уже готов с честью покинуть этот мир. Он решился в последний раз попытаться съездить на маяк, попрощаться и потом готовиться к грядущему. Сухо не чувствовал себя привязанным к кому-либо: он знал, что дочь счастлива с зятем, и у его внуков есть всё необходимое, немногочисленные друзья уже покинули этот мир или были стариками, как он. Ему не у кого было отпрашиваться и не перед кем отчитываться, что облегчало его скорый уход, но его не печалило, напротив, тяготило бы, если бы в мире оставалось много близких людей, скорбящих о нём. Готовясь к поездке, мужчина с удовлетворением узнал, что маяк признали архитектурным памятником и начали потихоньку восстанавливать, чтобы сделать из него более приличный культурно-туристический объект. Он выяснил, какой фонд этим занимался и отправил туда крупную сумму денег. И вот пару недель спустя старик стоял на носу комфортабельной яхты, которая пришла на смену старым моторным лодкам. Туристов было немного, и Сухо это устраивало. Потемневшая от времени башня немного покосилась, но чайки так же активно летали вокруг неё, строили гнёзда и шумели. Нижняя часть уже была одета в строительные леса, фундамент успели укрепить и покрасить, а до самой башни дело ещё не дошло. Сухо улыбнулся. Здесь пока ещё мало что изменилось. Он никому бы не признался, что поехал сюда не только попрощаться, но надеялся в последний раз увидеть то самое лицо. Почему-то Сухо был уверен, что если Сехун не соврал о своей сущности, то, наверное, он совсем не изменился с годами. Погода впервые благоприятствовала путешественникам, лёгкие облачка беззаботно носились по небу, подгоняемые океанским бризом. Вот уже и скалы царапнули борт яхты, моряки помогли туристам выбраться на остров, разъяснили правила безопасности и попросили всех быть осторожными. Сухо хотелось побыть здесь одному, предаться ностальгии, но по одному сюда принципиально не возили. Он смирился и решил не слушать старые легенды, а прогуляться самостоятельно. Подъем по скалам дался с трудом, но чем выше, тем ему становилось легче идти. Сухо вошёл внутрь старой башни и стал подниматься по ступеням, удивляясь, что сердце, вопреки обычному, не выскакивает из груди, а дышать почти не трудно. Наверное, ему помогает радость от исполнения давнего желания. Внутри маяка всё выглядело плачевно: кое-где балки потолка прогнили и обвалились, их держала лишь железная арматура, повсюду валялся мусор, чаячьи гнёзда были на каждом этаже, даже в печи птицы умудрились построить. Сухо недоумевал, почему маяк так сильно отличается от того, какой он помнит, ведь тогда башня не выглядела такой разрушенной. Добравшись до самого верха, Сухо поразился хорошей сохранности линзы маяка, даже стёкла, которые он когда-то помогал мыть, остались на своих местах. Здесь было чисто и свежо, что резко контрастировало с нижними этажами. Он направился к балкону, чтобы посмотреть на горизонт, и когда вышел, увидел там… широкие плечи маячника. Совсем не изменившийся, Сехун повернулся к нему всё в том же свитере и на босу ногу, для него сейчас было достаточно тепло. Сначала смотритель удивился его присутствию, нахмурился, но потом улыбнулся и протянул руку. – Ну здравствуй, мечта моя. – Привет, – неловко улыбнулся опешивший от неожиданности Сухо, протягивая свою руку ему на встречу и вдруг замер. Его рука была такой же молодой и изящной, как в юности. Сухо даже испугался немного, осмотрел обе свои руки, потрогал лицо и не обнаружил там привычных в последние годы морщин. Да что же это?! Сердце, казалось, готово вырваться из груди от волнения. Он оглянулся и подбежал к линзе, хорошо зеркалившей пространство. В ее блестящем начищенном боку актёр увидел себя прежнего, таким, каким был примерно в 25 лет – молодым, красивым, но уже без затравленного печального взгляда. Но как?! Он, конечно, надеялся увидеть маячника, но вовсе не ожидал, что им снова удастся встретиться лицом к лицу. Сухо резко повернулся к Сехуну, чтобы задать волновавшие его вопросы, и осёкся – рядом со смотрителем кто-то стоял. Мужчина в серебристых одеждах с тонкими чертами лица приветливо улыбался ему, сцепив руки за спиной. Затем он повернулся к маячнику: – О Сехун, сегодня закончился срок вашего испытания. Старшие направили вам напарника, потому что посчитали, что один вы здесь неважно справляетесь. Вдвоём будет сподручнее. Ким Сухо, с этого момента вы назначены вторым стражем пограничного пространства. – Что это значит? – голос вдруг вернулся к Сухо. – Ваша земная жизнь окончена. Вы вступили на следующий уровень существования. Здесь всё несколько иначе, чем люди себе представляют, намного сложнее. Но не буду забегать вперёд. Вам предстоит поработать на маяке неопределенный пока срок, к вам будут присматриваться. Сехун введёт вас в курс дела и ответит на все ваши вопросы. У вас впереди очень много времени, чтобы наговориться. Если что будет непонятно, зовите, и я появлюсь. Мужчина в серебристых одеждах улыбнулся и растворился в воздухе. – Я что в ра… – Неа. Он же сказал – пограничное пространство, – ухмыльнулся маячник, закусив губу и расплывшись в счастливой улыбке. Годы тянулись очень медленно, но сейчас ему казалось, что эти 50 лет его наказания пролетели за один миг и сразу же забылись, стоило ему увидеть Сухо. – И вообще, всё горааааздо сложнее. Я позже объясню, сейчас это не важно. Важно то, что теперь я могу оставить тебя себе. Сехун притянул его в свои объятья и крепко прижал к горячему телу. Сухо, всё ещё не веря своему счастью, обнял его в ответ. Значит, его земная человеческая жизнь закончилась, и теперь он оказался там, где всегда мечтал? Как там назвал это место тот мужчина? Пограничное пространство? Интересно, что это? Хотя, какая ему вообще разница, если он сможет жить здесь с Сехуном много-много лет? Да к тому же не в теле старика, а молодым парнем. Можно ли мечтать о большем? Сухо отстранил смотрителя от себя и с улыбкой вгляделся в любимое лицо. За столько лет он никогда не забывал Сехуна и всегда желал ещё хоть раз, хотя бы мельком увидеть его. И вот, пожалуйста, мечта сбылась. Пусть не совсем так, как он думал, но даже лучше, намного лучше. На красивом лице Сехуна расцвела искренняя ответная улыбка. Он больше никогда не будет одинок.***
– Дяденька, дяденька! Я видела там маячника! – воскликнула девчушка лет 12, которая приехала на эту экскурсию с родителями. – Того самого печального призрака? – серьезно уточнил у неё экскурсовод. – Он не был печальным, наоборот, выглядел счастливым. А ещё он кого-то обнимал. Может, красавчик маячник из легенды наконец нашел свою потерянную любовь? – мечтательно проговорила девочка. – Может и так, кто знает, – согласился экскурсовод и поднял глаза туда, куда она указывала. На мгновение ему показалось, что и он увидел там обнимающуюся пару, но видение исчезло, и мужчина посокрушался, что надо бы поменьше легенд рассказывать, а то уже и ему вовсю призраки мерещатся.