Лондон

      Почти всю дорогу Арсений листал ленту Инстаграмма, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, но с каждой минутой вопросов о том, что его ждёт, становилось больше.       «Как там Алёна была без меня всё это время? Захочет ли она меня видеть? Как отреагирует отец на моё возвращение? Где я буду жить? Смогу ли я забрать Алёну с собой в Москву?..»       Этих вопросов было бесконечное множество, ведь последний раз он был в Питере полгода назад. Попов боялся снова встретиться со своей семьёй, ведь он так внезапно уехал.       Хоть это и была вина его родителей, а в частности — отца, он всё равно чувствовал вину. Считал себя последнем мерзавцем. Он ведь бросил свою сестру в столь сложный для неё момент.       Тогда, полгода назад, её мужа не стало. На его машину упало дерево. Он не дотянул даже до больницы. Поэтому Арсению было так страшно в тот момент, когда он спасал ту маленькую девочку.       И теперь он волнуется за неё как за свою сестру.       Наконец, поезд остановился.       Арсений вышел на перрон и вдохнул тот воздух, который когда-то был так ненавистен ему и подумал:       «Я в Питере… Опять.»       Воздух, которым он дышал почти всю свою жизнь. Хоть Попов и вернулся в свой родной город, он не чувствовал себя дома. Ведь дом там, где тебя ждут, а не там, откуда тебя гнали. Дома тебя принимают таким, какой ты есть, а не называют неудачником, просто потому, что твои желания отличаются от родительских надежд.       Арсений вызвал такси и назвал адрес, куда пообещал себе никогда не возвращаться. Но судьба — злая штука.       После прощания с Антоном Арсения накрыли чувства. Ведь он общался на испанском только со своей девушкой. Изредка ещё с ее родителями, но их общение ограничивалось лишь приветствием, прощанием и парой фраз о самочувствии и делах в целом.       Вызывая такси, он подумал об этом зеленоглазом чуде, и у него появилось желание увидеть в роли таксиста его. Но Арсений понимал, что это чисто физически невозможно. Ведь он остался там, в Москве… Там, где Попов сам бы хотел быть.       Когда вместо Антона на его заказ приехала совершенно другая машина, Попов слегка расстроился, хоть и понимал, что грусть его необоснованна.       Спустя сорок минут езды такси остановилось у старого девятиэтажного дома.       Арсений долго не решался набрать нужные цифры в домофон. Ведь он знал, что его там не ждут. Но зайти надо. Нужно набрать всего две несчастные цифры. 4 и 8. Но рука не поднимается. Спустя десять битых минут он всё же пересилил себя и набрал номер. В домофоне послышался звонкий неприятный звук, а затем мамин голос… — Кто?       Как в старые добрые… А мамин голос как был слишком грубый для её возраста, таким и остался… Он помнит его таким с самого детства. — Это я, — Арсений не мог предугадать реакцию женщины, ведь долгое время не видел её, но всё же, решив, что его голос мог измениться, пока его не было, добавил — Арсений.       На том конце нажали кнопку, и дверь в подъезд теперь была открыта. Арсению понадобилось немало времени, чтобы подняться на третий этаж. Слишком уж долго он преодолевал каждую ступеньку. Спустя лишь семь минут он оказался у нужной ему квартиры. Ещё не забыл.       Нажав на кнопку звонка, Арсений услышал очень противный ему звук. Щёлкнул замок, и дверь с ужасным скрипом открылась.       На пороге стояла женщина лет пятидесяти. Голубоглазая, невысокая, с русыми волосами и хорошей для своего возраста фигурой. Именно от неё Арсений получил цвет глаз. Правда, у неё они были гораздо холоднее. — Ну, здравствуй, мама. — Боже, ты так возмужал… — его мама стояла чуть ли не плача. Она любовалась своим сыном, которого под напором своего мужа выгнала из дома. Она считала себя такой виноватой. — Ты, наверное, устал с дороги, проголодался. Проходи-проходи, — она немного подвинулась, пропуская мужчину внутрь.       «Всё так же, как и прежде… Как давно меня здесь не было…» — Ну, не стой на пороге. Проходи. — А где отец? — Арсений никогда не называл его папой. Ведь папа — это человек, который может и отругать, и похвалить. Он может помочь скрыть какой-то твой косяк перед мамой. Это всё может папа, но не отец. — Где, где? На работе, конечно, — мама поставила на стол перед Поповым тарелку с борщом и, наверное, это единственное, по чему скучал парень — по домашней еде. — Понятно… — Арсений пока ещё не понял, как ему реагировать на такую доброту. Слишком уж это как-то подозрительно. — Ну, рассказывай, как там Москва? Как твоя работа? — Мам, скажи честно, почему ты сейчас так ко мне относишься? — Что? Как? — женщина догадывалась о чём он говорит, но до последнего надеялась, что не права. — Вот так, — парень обвёл руками стол и всё пространство вокруг себя. — Зачем сейчас эта забота? Для чего? Думаешь, что сейчас будешь заботиться обо мне и я забуду всё, что вы с отцом мне сделали? Нет, мама, жизнь так не работает, — Арсений, так и не притронувшись к борщу, встал из-за стола. — Спасибо большое, но я не голоден. Лучше скажи в какой больнице сейчас Алёна. — Ладно… Прости, — мама достала из своего фартука бумажку и протянула её Арсению. — Здесь адрес больницы. — Спасибо.       Выйдя из дома, Попов почувствовал облегчение и жёсткий осадок после разговора с мамой.       Больница находилась недалеко, поэтому Арсений пошёл пешком. По дороге он зашёл в цветочный магазин и купил букет жёлтых роз. Её любимые.       Спустя полчаса он был уже у больницы.       На стойке регистрации стояла женщина лет шестидесяти. — Добрый день, не поможете мне найти одну девушку? Она должна лежать у вас в больнице. — Да, конечно. Её имя и фамилия? — Алёна Попова. — Та-ак… Алёна… А вы кем ей приходитесь? — женщина листала журнал записи пациентов и искала требующуюся фамилию. — Я её старший брат. — Она на втором этаже в восьмой палате. — Спасибо вам большое.       Поднявшись на второй этаж и отыскав нужную палату, Арсений, не раздумывая, постучал и приоткрыл дверь. Просунув голову в образовавшуюся щель, спросил: — Можно?       Алёна сидела на кровати и смотрела в окно. Услышав родной голос, сначала не поверила своим ушам, но, увидев голову Арсения, выглядывающую из-за двери, вскочила на ноги и побежала к брату. — Ты приехал! — Алёна кинулась к нему на шею и обняла так крепко, что у него хрустнули все шейные позвонки. — Тихо-тихо, задушишь ведь, — брюнет обнял девушку в ответ и выдохнул от облегчения. Она рада ему. — Как ты узнал где я? — Алёна наконец отлипла от Арсения и снова села на свою кровать. Тяжело ведь стоять с таким животом. — А разве это так важно? Лучше расскажи — как ты тут поживаешь? — парень сел рядом с сестрой и приобнял её за плечи. — В целом, всё хорошо. Кормят вкусно, уколы делают почти не больно. Ухаживают всячески. В общем — не жизнь, а сказка, — Алёна натянуто улыбнулась, но Арсений знал её всю жизнь и понимал, когда она обманывала. Тем более, она выглядела уставшей. — Так, давай-ка ты мне лапшу на уши не вешай. Я же всё прекрасно вижу. — Всё такой же проницательный. Я тебе поражаюсь. Как можно быть таким классным и чутким? —Алёна театрально вздохнула и продолжила — Ах, как жаль, что ты мой брат. — Мне, конечно, очень приятно, но от темы-то не отходи. — Ну, а ты попробуй девять месяцев ходить беременным. Половину этого времени носить у себя в животе арбуз. Так ещё и тошнит постоянно. Жрать хочется круглосуточно, но при этом тошнит. Ужас короче. — Ну, я так понимаю, осталось совсем немного потерпеть. Я, конечно, в этом совсем ничего не понимаю, но знаю, что ребенка в среднем вынашивают девять месяцев. А ты как раз примерно столько его и носишь. — Какой умный, я не могу. Ты как всегда прав. — Ну, а как иначе-то? Когда у тебя роды-то вообще? Когда я уже смогу подержать на руках Кьяру? — Ну, врачи говорят, что со дня на день должна уже родить… — Алёна слегка напряглась и опустила взгляд, а затем снова посмотрела на брата. — Ты же будешь со мной на родах? — Если ты хочешь, то конечно буду! Какие могут быть вопросы? — Спасибо! — Да, пока не за что, — Арсений поднялся с кровати Алёны и потянулся. — Так, я сейчас пойду уже. А то мне ещё в какую-нибудь гостиницу заселиться нужно. — Ты с мамой виделся? — Да, она мне и рассказала о том, что ты в больнице. Сегодня утром у неё был, — Арсений рассказал про конфликт с мамой Алёне во всех подробностях. А она внимательно слушала, не перебивая. — Ты считаешь, что её забота была притворной? — Да. Я не прав? — Арсений выгнул бровь и выжидающе посмотрел на Алёну. — Не знаю… Ладно, давай ты завтра ко мне зайдешь и мы поболтаем на эту тему. Хорошо? — Да, конечно, без проблем.       Алёна начала рыться в своей сумочке и через несколько секунд достала из неё ключи и протянула брюнету. — Можешь жить у меня. За одно присмотришь за Лилией. — Лилией? — Да, это моя кошка. Только не ссортесь с ней. — Как скажешь, — Попов широко улыбнулся, взял ключи и покинул больницу.