Учиха — Блэк

      Сивый скривил лицо, увидев зрелище перед собой. А ещё он был ужасно взбешён. На ведьму, чье присутствие он никогда не переносил. Беллатриса Лестрейндж — совершенное подобие чистого безрассудства и невменяемости. Идеальный пример для воспитание новобранцев в этой скорой кровожадной войне. Белла носила в себе все качества безжалостной ведьмы. Именно тех качеств, которых одобрял Лорд, в том числе и непоколебимую верность своему хозяину. Чертовка, жёнушка Родольфуса Лестрейнджа, урождённая Блэк, единственная Пожирательница Смерти среди них всем своим видом раздражала Фенрира. Лишь в одном их взгляды были схожи друг с другом — уничтожение магловского сброда. И всё. Ничего больше их не объединяло.       Она не переносила его присутствия, мол, грязное животное нисколько не заслуживает внимания его Превосходства во всём, кроме благоразумия. Впрочем, Фенрир Сивый сам еле терпел присутствие сего ходячего недоразумения, не устающая напоминать на каждом шагу о своих плюсах и преимуществе. Вот какой сукой была сумасшедшая Белла в его глазах, что Фенриру не раз приходило в голову мысль глубже впиться острыми клыками в плоть женщины. Стоило взгляду мимолётно зацепиться за нежный участок шеи нежеланной напарницы, как он тут же оскалился хищной улыбкой пожелтевшими зубами, в уме уже представляя захватывающее зрелище. Но увы и ах, этому суждено было не сбыться. Тёмный, мать его, Лорд глубоко ценил эту даму, и внезапное её исчезновение не останется им незамеченным.       Будто он боялся гнева тёмного волшебника. Нет. Никто не властен обуздать его волчью натуру и ненасытность. Ни за что на свете он не примется кланяться перед волшебниками, которые даже не пытались скрыть свою брезгливость по отношению к ним, открыто демонстрируя им своё величие. Волшебников, которые не воспринимали их всерьёз, не считали их такими же членами волшебного мира, как они сами, он не жаловал. И, чтобы показать всему магическому сообществу, на что способен их вид, он присоединился к этой пожирательской группировке. Чтобы не смели недооценивать. Чтобы не глазели на них свысока. И чтобы до их куриных мозгов наконец дошло, насколько они ошибаются, отгораживая их от себя и не подпуская в свою мирную обитель.       Фенрир всегда считал их смешными в этом плане. Тупыми болтунами, которые оскорбляют их, но в то же время боятся. Они были правы, что их жизнь превратится в ад с их приходом. Но она и без их вмешательства была довольно безобразна. Вон какой психопат ими руководит, яро желающий уничтожить мальчишку Поттера. Мальчишку, всё ещё не окончившего обучение в Хогвартсе. И чего к нему так прицепился Лорд, он не понимал. Да и не хотел понимать, что творится в голове этого человека. Слишком загадочная книга, чтобы в неё вникнуть. Такая только для истинных любителей. Таких как Беллатриса. Хотя и она была не близка к разгадке. Эта женщина боготворила Лорда за одно его существование. Единственный человек, перед которым она теряет свой нрав. Единственная её слабость, но и источник невообразимой мощи. Достаточно одного слова с его уста, чтобы она, подобно послушной собачке, истязала жертву до потери рассудка или, того хуже, — пульса. Хватит лишь единственного предупреждающего взгляда в её сторону, чтобы понять, когда не стоит переходить грань. Ведь иначе и ей не сойдёт это с рук, какой бы любимицей она не была.       В каком-то смысле он питал к сумасшедшей некое восхищение, потому что глаза искрились страстным пламенем, а сама она смело двигалась к намеченной цели. Словно грозно вспыхнувший огонь среди ливня, которого никак не потушить. Это он ценил в людях — желания показать себя всему миру. Но эта её дурная черта, слушаться любого приказа своего повелителя, всё портило. Сивый недолюбливал покорных. Ещё одна вещь ненавистная ему в Беллатрисе Лестрейндж.       — Мне будет интересно послушать тебя и узнать, как ты сюда попал. — Фенрир вышел из глубокого раздумья, услышав последние слова женщины.       Ах, да. Он ведь всё ещё в дворце ублюдка Малфоя.       Глаза разыскали причину его нахождения здесь. Черноволосый мальчик на коленях перед Беллой спокойно рассматривал место, где он оказался. По его виду не трудно было догадаться, что никакого волнения он не испытывал.       Он тоже ему не понравился. Проклятый сопляк неведомой скоростью уворачивался от всех заклятий, что он в него бросал. Он сам чудом мог уследить за его движениями. И каким-то непонятным для него образом, не имея при себе никакой волшебной палочки, он запустил в него небольшой электрический заряд. Судя по тому, что он успел запомнить перед тем, как в него атаковали, это то, что молния зародилась у него прямо в ладони. Впервые Сивый стал свидетелем проявления подобной магии.       Следующее, что он помнил — это острую боль по всему своему телу. Словно всё его тело разрывалось на мелкие кусочки, безостановочно содрогалось в конвульсиях. Не хотелось ничего, кроме того, чтобы это всё прекратилось. Впервые Фенрир Сивый побоялся. Никогда ещё он не приходил в отчаяние от безысходности и страха за свою жизнь, как тогда. Это было действительно ужасно. Будь бы он один на тот момент, мальчишке удалось бы ускользнуть. Однако он сам, видимо, был не в форме, чтобы скрыться от них.       С того момента он остерегается пацана. Не хотелось снова ощутить на себе то отвратительное чувство слабости и изнеможения.       Видя его спокойное выражение лица, Фенриру хотелось хорошенько ему врезать за то, что он сделал. Крысëныш нисколько его не боялся.       — «Словно знает, что ты не можешь ему навредить.» — зарычал внутри сознания его волк.       Фенрир презрительно скривил губы и не смыкал с него глаз, пронзая мальчишку недобрыми взглядами.       И от Беллы не укрылась его омраченная физиономия.       — Только тронь его своими грязными лапами, хоть пальцем, Сивый, и тебе несдобровать. — ядовито пропела она, направив на него палочку.       Телом она неосознанно закрыла спину мальчика, на котором красовался веер красно-белого цвета.       Фенрир хмыкнул, лучше кого-либо зная, что в подобной защите тот не нуждался.       — Сбавь обороты, неугомонная ты женщина. Не собираюсь я колечить его. — сказал он.       — Тогда, думаю, мне не нужно напоминать тебе, в какой стороне находиться выход. — произнесла в ответ Лестрейндж.       — Ни в коем случае. Кто я такой, чтобы меня сопровождали до него. Велика честь для оборотня, не находишь? — ехидно скалит зубы в улыбке Фенрир.       — Прекрасно. Раз свою работы ты выполнил и более в твоих услугах мы не нуждаемся — топай отсюда.       Пошла. Ты. В задницу. Гадюка.       Хотелось бы ему плюнуть ей это в лицо, но он решил промолчать и не чесать лишний раз языком. Он не желал надолго здесь задерживаться в компании малоприятных ему людей. Но уходить, ни в чем не разобравшись? Но-но, увольте.       — В чем дело, Белла? — он подошёл к ней на шаг ближе и немного наклонился. — Куда ты так спешишь, ничего мне не объяснив? Кто он? Что ты пытаешься скрыть? — злобно прошипел он ей в лицо, следя за тем, как напряжённо движется её челюсть.       — Не лезь не в своё дело. Я благодарна тому, что ты привёл его сюда, но на этом всё. Увы, вознаградить мне тебя нечем.       — Это моё дело. Я его поймал. Моя это добыча.       — Добыча? Как ты смеешь называть его своей добычей? Ты даже не представляешь, на кого ты поднял руку, Сивый! — Белла вскричала, очень недовольная тоном оборотня. Она повторила недавние действия Фенрира, и теперь этих двоих друг от друга отделяли лишь пару сантиметров. Чёрные разгневанные глаза Беллы с вызовом таращились на лицо мужчины, который ничуть не уступал ей в этой игре.       Взгляд его потускнел от злости, сверкнул яростью, а уголки рта искривились в злорадной усмешке. Он настолько сильно стискивал кулаки, что ногти больно впивались в кожу. Но только так он мог воздержаться и не наброситься на эту змею.       Они снова были так близко, что Фенрир во второй раз почувствовал на себе горячее и тяжёлое дыхание Лестрейндж, которая сама, сильно сжав в руке свою палочку, скрипела зубами от нарастающего гнева.       — Этот мальчик мой. — предупреждающе произнесла Белла. — Тебе ясно?! Мой! Он принадлежит роду Блэк, моей семье, и ты не имеешь права прикасаться к нему!       Фенрир сузил глаза, после сказанных слов.       — Цисси! — вдруг вскрикнула на сестру Белла.       Нарцисса, когда к ней так громко обратились, пришла в замешательство от неожиданности.       — Уведи Саске отсюда! Живей, сестричка, ну же! — скомандовала ведьма, видя неуверенность в движениях младшей сестры. А потом вновь вернула возбуждённые глаза на оборотня. — Выметайся из поместья, оборотень. — твердым голосом приказала Белла.       — Идём. — сказала миссис Малфой за спиной Лестрейндж, явно обращалась к мальчику.       — Не трогай. — отстранённым голосом бросил он ей в ответ. — Кто вы все такие? Что это за место?       — Я объясню всё попозже. Сейчас просто следуй за мной. — мягко попросила Нарцисса, снова пытаясь прикоснуться к парню.       Белла брезгливо сморщилась на лице. Она никогда не терпела подобное проявление нежности сестры. Ещё с детства старшая из сестёр Блэк поучительно твердила им о том, какими стойкими и властными должны быть члены древнейшего рода. Белла всегда стремилась вырастить из своих младшеньких достойных и сильных ведьм. Таких, которыми не раз бы гордились и восхищались. Правда в этом она потерпела неудачу. Одна вышла замуж за магла, опозорив семью; другая раньше неё покинула родное гнёздышко и обзавелась семьёй в другом мире; последняя была слишком мягкотелой по природе, и было уже поздно что-то в ней менять. Таким образом вышло так, что она единственная была достойна продолжить дело семьи, раз братьев у неё не было. Но правда была в том, что это было не совсем то, чего она желала. Проводя большее время в кругу многочисленных бумажек, встречаясь с дальними родственниками и лордами других семей, Белла не могла добиться истинных мечтаний. Так бы она никогда не стала всеми известной. Ее сердце требовало гораздо большего.       Но на этот раз она не ошибётся. У неё подрастали аж двое племянников. Белла была твёрдо настроена на них. Уж с ними-то всё выйдет на ура.       — Драко! Ты тоже иди вместе с ними! — властно потребовала Белла.       Младший Малфой неуверенно ей кивнул, давая понять, что он всё понял.       — Хватит кричать в моём доме, Белла. — недовольно поморщился Люциус, хмуро оценивая ситуацию.       — Вот-вот! — весело махнул Фенрир, который всё ещё не спешил покинуть чужие владения. Его присутствие ещё больше нервировало Беллу. — Побереги чудный голос, дорогая Белла. Он ведь тебе во многом понадобится в наше нелёгкое время. — насмешливо протянул он.       — А ну извольте помолчать. Не желаю слушать нравоучения от кого-либо, а уж от тебя и подавно. — сдержанно зарычала Белла.       Послышалось какое-то шарканье позади, и женщина повернулась посмотреть, что там происходит. Саске вставал с колен. Он двигался очень осторожно и медленно, как будто это причиняло ему боль. Поглядев на его лицо, она полностью убедилась в том, что с мальчишкой было что-то не так.       Белла бросила на оборотня недобрый взгляд.       — Твоих рук дело?       Фенрир сначала не понял её, но потом, когда сам заметил пыхтение мальца, всё осознал.       — Это был не я. Мои люди сообщили мне, что он был ранен ещё до нашего прихода.       — И как мне понять, что ты не лжёшь?       — Осмотри его раны, милочка, и сама убедись. Мы к нему не прикасались. — Сивый нахмурил брови и скрестил руки на груди, словно чего-то ожидал.       Но Белла решила пойти другим путём.       — Это так? — Белла говорила это, смотря прямо на Фенрира, но слова точно предназначались не ему. — Саске.       Саске поднял на её кудрявую голову глаза, немного сведя брови к переносице.       — Да. — неохотно рявкнул он, недолго думая.       — А я что говорил? — словно констатируя факт, самодовольно улыбнулся Сивый, ожидая следующий ход гадюки.       Белла сморщила нос, но отвечать на его ухмылку не стала.       — Чудесно. Хоть в кои-то веки ты смог совладать с собой.       — Где я нахожусь? — повторил мальчик Учиха, уже более требовательнее, наконец заставив своё тело встать во весь рост. Он бросил изучающий взгляд на Фенрира, на этот раз получив идеальную возможность лучше рассмотреть фигуру своего похитителя.       — Ты в Малфой-мэноре, мальчишка. В моём доме. — ответил Люциус.       Это информация, безусловно, ничего не дало юнцу, ибо задумчиво сведённые брови на его бледном лице нисколько не расслабились, а наоборот приобрели ещё больший нахмуренный вид.       — Цисси, ничего тебе нельзя доверить! — словно грозовая туча гаркнула Белла, возмущённо взмахнув руками. — Мне ещё долго терпеть твоё общество, Сивый?! Я, конечно, подозревала, что оборотни слегка отстают в плане мышления, но не думала, что со слухом у вас имеются какие-то проблемы.       — Как и у тебя. Ты всё ещё не ответила на мои вопросы.       Фенрир не хотел признаваться Лестрейндж в случившемся между ним и подростком. Ни за что бы он не поведал ей эту позорную маленькую историю. Но хотел знать, на кого наткнулся. Откуда он такой необычный и загадочный взялся. Его родным языком был японский. Так какого чёрта японец забыл в Великобритании? И какое отношение он имел к Блэкам?       — Я бы рассказала, вот только сама знаю не больше тебя. Самой надо во много разобраться. Главное я тебя сообщила, и этого пока более чем достаточно.       Вспомнив лицо Беллатрисы, когда она впервые увидела мальчика Учиху, он почему-то решил ей поверить. Ведь это был единственный момент, когда на её лице заиграло чистое недоумение от происходящего вместе с крупицей надежды. Тогда он впервые увидел в ней что-то живое и настоящее, как будто прочно возведённые стены вокруг неё рухнули и показали истинное лицо, так долго скрываемое от других глаз.       Фенрир сжал кулаки. Он неохотно кивнул и отвëл от женщины взгляд, не желая показывать той своё неудовольствие и замешательство, вызванное внезапным сотрудничеством к ней. Он не совсем понимал, почему вдруг пожалел её, яро защищающую члена своей семьи. Ему самому были абсолютно безразличны подобные вещи. То ли надоело стоять и который раз плеваться ругательством к всё ещё тем же неприятным людям, то ли был утомлен и более сил продолжать в том же духе он имел. Но в этот раз Фенрир Сивый решил оставить гадюку в покое.