unknown

Она была прекрасна. Девушка, что зацепила его внимание в такой неподходящий момент. Сначала она его раздражала, казалась глупой и совсем сумасшедшей, да и об отношениях с ней он даже не задумывался. Однако вот сейчас он стоит под окнами её дома и уже двадцать минут наблюдает за её тенью, танцующей по комнате с каким-то парнем. Её кошачья грация завораживала, длинные локоны тихо подлетали на плечах, сквозь приоткрытое окно долетал по-девичьи нежный смех и ладони соприкасались с грубыми пальцами того, кого юноша не мог понять. Раз за разом парень задавался безответным вопросом: «Что она в нём нашла? Почему именно он?» Однако каждый день, что он видел её счастливую улыбку он был готов простить всё и даже больше. Лишь бы она не угасала. Единственное, что должно занимать все его мысли сейчас – следующий «Успех» Врачевателей Страха, но тогда почему его это не волнует и он не в силах сдвинуться с места? Почему всё так-же стоит на дороге и смотрит в сияние, зная, что ответного взгляда ему не ощутить? Мимо пронёсся джип Стилински. Тот не мог его не заметить. Резина чуть слышно скрипнула по асфальту, и вот пошарпанный автомобиль возвращается обратно, с каждой секундой сокращая расстояние между ними. Один шаг. Второй, третий, пятый, и вот площадка снова пуста, а Стайлз недоумённо смотрит туда, где только что стоял юноша. - Почудится же такое… - Говорит он сам себе и возвращается в машину, всё ещё размышляя над мороком, что предстал пред ним в ночи. – Мне нужен сон. – Слова улетают в пустоту и синий джип возвращается на маршрут, шурша шинами. Занавеска в окне шелохнётся и покажется её профиль. Каштан волны сверкнёт в отблеске фонарей, тёмный взор устремится на серебро дороги и уловит едва слышимый шорох, донёсшийся откуда-то слева. Но девушке не суждено узнать, увы, кто кроется во тьме и так мечтает хоть на миг коснуться пальцев, согрев теплом их лёд. - Идём. – Промолвит её кавалер, поцеловав в висок и она поддастся на уловки, чётко зная, что дальше им дороги нет, а лишь шаги назад. И вновь они кружатся в танце, теряя часа счёт, а мысли заняты другим и вовсе не собой. Он возвращается домой, не зная, что принять, а по пути встречает ту, что влюблена давно, но сердца воля неподвластна и вместе они уже давно. Да вот любви тугие цепи так охватили шею, и провернулись позвонки. Слились они в столь терпком поцелуе, а мысли заняты другой. И вот в чём сложность, как же быть, когда стоишь с одной, а сердце отдано совсем не той, совсем иной… Душа, в стенаньях разрываясь, кричит «Беги!», но почему же он молчит в ответ на эти крики? Так отчего приходится во тьме вкушать всю сладость губ не той, с кем сердце быть велит, так отчего ему не всё равно? Привязанность, любовь, привычка. Всё связано увы и лично. А небо меркнет, мириадой звёзд не полыхая вновь, и кровь восхода озаряет лица павших в ночь.