Душа Огня

Все вроде бы шло по плану и время они выбрали подходящее: когда химеры должны пережидать солнцепёк, а не подстерегать добычу, а всё же было тревожно находиться почти на том самом месте, где барон подвергся нападению… только намного ближе к воде и пешими. Густо растущие по западному берегу Бяквудского озера кусты, благодаря которым ужри застали всадника врасплох, сейчас служили магу и его фамильяру прикрытием, но рой должен был с минуты на минуту почуять приманку и подняться на крыло. – Почему мы не замотали лица тканью в несколько слоёв? – пожаловался Эйвери, помогавший волочь к озеру чан со смердящим варевом. Хьюберт шикнул на него. Они уже приблизились достаточно, чтобы голоса привлекли внимание роя. В идеале же требовалось как можно ближе поднести им последнюю трапезу и убраться восвояси. Ещё два десятка шагов, и они увидели его. Некрупный, зато довольно мясистый ужрь сидел на коряжке, из которой точно кверху торчала молодая зелёная ветка, обеспечивающая ему тень. Он сыто жмурился, во всяком случае, так могло показаться, потому что цветные зеркальца его глаз, поблёскивавшие на солнце, были наполовину прикрыты мутными защитными плёнками, заменявшими химере веки. Это был взрослый самец, просто какой-то мелкий. По прикидкам Саламандры не длиннее ладони. В своё время ему довелось увидеть засушенный экземпляр размером с ботинок. Мужчина остановился и медленно начал опускать свою ношу на землю, не сводя глаз с химеры. Это и так было довольно мерзкое существо, напоминающее помесь слепня с плотоядной рыбиной, а тут ещё пятна знакомой плесени… – Заметил нас! – испуганно прошептал Эйвери, когда ужрь басовито загудел, разминая крылья. Зеркальца его глаз стали похожи на две мерцающие полусферы. Однако человек и айтварас, медленно отступающие от посудины с варевом, если и волновали его, то в самую последнюю очередь. Пленённый ароматом приправленного беленой бульона ужрь плюхнулся на край толком не успевшей остыть посудины и зачавкал. Хьюберт оглянулся на дорогу, огибающую низину, в которую они с Эйвери недавно спустились. По словам сэра Оливера, её ежегодно и не по разу подтапливало даже после того, как несколько лет назад Малое Бяквудское озеро объединили с Большим. Можно было считать, им здорово повезло, что под ногами не чавкала грязь. Огневик снова перевёл внимательный взгляд назад на кусты, в которых пока что ничего не шевелилось, и все равно обвёл их от левого края, загибающегося вдоль берега до правого, где вокруг одной самой высокой берёзы столпилось несколько десятков поменьше. Среди белых стволов мелькнуло что-то тёмно-бордовое. Такого же цвета платье было сегодня на госпоже Чандлер. Маг сделал ещё несколько шагов в направлении дороги, когда убедился в своей правоте и стиснул руку Эйвери, вбирая намного больше сил, чем в обычной ситуации. О том, чтобы удерживать такое количество продолжительное время не могло быть и речи. Не пройдёт и четверти часа, как от напряжения пойдёт носом кровь, а дальше – только хуже. Шутить с огнём опасно, он все равно вырвется наружу, сжигая всё на своём пути. – Ты! – голос женщины зазвучал с неожиданной силой. Её рука взметнулась в обвинительном жесте. – Нет, вы оба! Хьюберт подумал, что из земли вот-вот полезут лозы, чтобы опутать им ноги и удержать на месте, так что остановился сам. Эйвери, чему-то улыбаясь, последовал его примеру. Если Саламандра просто ждал, когда повелительница плесени сделает свой ход, то айтварас этот момент предвкушал. К тому же он любил оказываться правым. – Я столько сил и средств потратила на это! – от волнения Ребекка перескочила на родной язык. Приятное лицо, на котором не осталось ни тени прежней располагающей улыбки, исказилось. – Зачем вы вмешались в мои планы и всё испортили? Хьюберт ждал, чувствуя, как рубашка начинает липнуть к взмокшей спине. На солнце было жарковато, но это не шло ни в какое сравнение с жаром, идущим изнутри. Женщина приближалась к ним быстрым шагом, на первый взгляд в одиночестве и совершенно не опасаясь, что на шум слетятся химеры со всего Бяквудского озера. Выходит, в той или иной степени ей удавалось контролировать их? – Что-то ужрей не слышно, – шепнул Эйверии. Едва заметным кивком Хьюберт дал понять, что тоже заметил: с ними творится что-то неладное. – Что Вы наговорили Роланду обо мне? – в голосе послышались истерические нотки. Особенно, когда маг попытался отрицать тот факт, что он или Эйвери обсуждали её персону с господином Бяквудом. – Это ваша вина, что он больше не хочет меня видеть! И это после всего, что я ради него делала! Отрицать причастность Эйвери Хьюберт не стал. Оставался ещё ничтожный шанс, что Ребекка наняла ведьму, которую он искал. Тогда можно решить всё относительно мирным путём. Возможно, он даже смог бы заставить фамильяра повиниться перед водником за весёлую ночку… – Так мсье Бяквуд знал о Ваших трудах, мадам? – айтварас был искренне возмущён такой чёрной неблагодарностью. По лицу женщины сразу стало понятно, что нет. Конечно же, она действовала тайно, чтобы на неё не пали подозрения. Весьма расчётливо, в отличие от того, что происходило сейчас. Из-за длительной невозможности поговорить с кем-то по душам, Ребекка забыла об осторожности, и Хьюберт не преминул воспользоваться её откровением. – И ужрей в магазинчик редкостей господина Чапмана Вы послали по собственной инициативе? – задал он животрепещущий вопрос, от ответа на который сейчас многое зависело. – А кто же ещё? – вопросила она таким тоном, будто сомневалась в умственных способностях собеседников. – И на Элмерза их напустила тоже я, потому что Роланд не пожелал меня слушать. А теперь заставлю химер сожрать вас двоих, чтобы больше не влезали не в своё дело. Всего несколько магических пассов, и рой слитно загудел, в считанные секунды показавшись над верхушками ив и, кажется, бузины. Обожравшийся ужрь тоже затрещал крыльями, но поднять себя не сумел. – Беги, – приказал фамильяру Хьюберт, готовясь дать волю пламени. – Время расплаты пришло… С таким запасом сил он сможет добраться до ужриной королевы и как минимум проредить стаю, не дав добраться до айтвараса. Однако тот выбрал самый неподходящий момент, чтобы заупрямиться. – Нет, – прозвучало просто-таки непререкаемо. – Подожди. Химеры резко сменили направление движения, очевидно, попав в струю смрада от чана, в котором уже давно купался один из их сородичей. Ведьма застыла с таким лицом, будто её предали. Несколько секунд она просто неверяще наблюдала за происходящим. Хьюберт недоумевал по совсем другой причине. С какой стати она так полагалась на свою плесень? Или до этого момента ужри были послушны? – Вам всё равно конец, – вернула себе самообладание ведьма. На лице её читалось: такая прорва химер смолотит угощение быстрее, чем кто-то из магов произнесёт заклинание. Тем не менее, это Хьюберт и начал делать, надеясь, что покончив с бульоном, ужри пережрут друг друга, а не возьмутся за людей. Посудина совершенно скрылась из виду в копошащейся массе. Гудение крыльев не перекрывало чавканье и скрежет острых зубов, перемалывающих кости… Пылающая тетива хлопнула в тот самый миг, когда захрустел разгрызаемый хитин. Но на пути горящей стрелы, устремлённой прямо в грудь никак не пытающейся защититься ведьмы, появилось препятствие. Могло показаться, что существо возникло прямо из воздуха, но Хьюберт успел заметить. Из декольте бордового платья, как чёртик из табакерки, выпрыгнуло что-то крошечное и, увеличиваясь буквально на глазах, бросилось прямо на огненный росчерк, рассекающий воздух. Стрела оставила глубокую обугленную дырку в руке гиганта, который мгновенье назад был так мал, что мог прятаться в лифе женского платья. Противнице служил зелёный спригган. [6] Существо по человеческим меркам некрасивое, его обнажённое тело выглядело больным и истощённым. Козлиные ноги и рожки в курчавых волосах должны были придавать ему сходство с сатиром, [7] но Хьюберт не встречал в книгах их изображений – только словесные описания. Громадина взревела, но не от незначительного ожога. Состоя в родстве с троллями, он не переносил солнечный свет, точно так же, как и его собратья. Обожжённая рука взметнулась к лицу, заслоняя чувствительнее глаза, а скоро его кожа начнёт твердеть и трескаться… – Взять её, – тихо приказал Хьюберт и начал превращать пылающий лук в копьё подходящего для тролля размера. Спригган продолжал оглашать округу своим рёвом, но почти наугад сделал несколько шагов по направлению к огневику и его фамильяру. Ведьма не могла угнаться за ним, так что обе пары разделились. Чародеи остались без магической подпитки, но в арсенале Хьюберта было больше убийственных заклинаний. Её же специализацией был рост, почти бесполезный в бою. Сколько магии ни вливай, чтобы взойти и окрепнуть, молодой поросли требуется намного больше времени, чем огню – чтобы пожрать её. Пока пламя выцветало в его руке до прозрачного дрожания воздуха – раскалить такое массивное копье сильнее не представлялось возможным – Саламандра успел подумать, что его фамильяр совсем не похож на Дидье. У него есть нож, подаренный Хьюбертом, а также клыки и когти. И пламя, способное выжечь споры плесени, прежде чем они коснутся кожи. Из двоих противников спригган выбрал Эйвери. Может, он принял его за второго мага. А может, не сумел разглядеть настоящую угрозу. Как бы то ни было, заклинание, прожёгшее бедро, он прочувствовал. Нога гиганта подломилась, но, даже падая, он исхитрился хватить кулаками по земле в том месте, где стоял ранивший его маг. Хьюберт был готов к чему-то подобному. Метнув копьё, он бегом бросился в сторону и избежал удара, способного прихлопнуть его, как букашку. Ведьма испуганно выкрикнула имя своего фамильяра: Эдуард. [8] Она долго не думала, выбрав самое очевидное. Как ещё назвать того, кто охраняет старые выветренные камни и осиротевшие клады, несмотря ни на что. Эдуард начал выпрямляться. Попытался встать, опираясь на здоровое колено. Хьюберт воспользовался моментом, чтобы сотворить ещё одно копьё, пока его можно вонзить его в грудь. Если удастся нанести удар это под правильным углом, волшебному существу, возможно, прожившему не одну сотню лет, придёт конец. Пока пламя принимало в его руке нужную форму, Хьюберт позволил себе задаться вопросом, как госпожа Чандлер вообще сумела договориться с добрым соседом? О подчинении речь явно не шла! Тогда что же она пообещала в обмен за его силу и заступничество? Когда Саламандра замахнулся, Ребекка заорала – это был крик о помощи, а не предостережение, но из-за него копьё только обожгло шкуру, не причинив особого вреда сприггану, слепо развернувшемуся на её голос. Он припал на раненую ногу, пытаясь прийти на помощь ведьме. Нельзя было подпускать его к айтварасу! Надо сказать, дела у того шли неплохо. Даже если бы Эйвери не обладал силой, превосходящей обычную, ему не составило труда справиться со слабой женщиной, повалить её на траву и… разодрать лиф платья аж до самого пупка. Саламандра не успевал удивляться его действиям, у него не было времени даже на то, чтобы ещё раз хорошенько обжечь чужого фамильяра копьём, которое израсходовало часть магии и требовало подновления. Зато выпустил пяток огненных шариков, завертевшихся перед лицом тролля. Огоньки один за другим жалили его щеки, заставляя отмахиваться и бить себя по лицу вместо того, чтобы спасать ведьму, которой в сущности ничего не угрожало. Если бы айтварас хотел взять её здесь и сейчас, она бы не сопротивлялась столь отчаянно. Не хотелось думать о том, что она бы сама вскочила на Эйвери и отдалась ему со всем пылом. Права на ошибку у Хьюберта не было, так что он рискнул приблизиться почти вплотную. Пламя опалило бок громадины одновременно с тем, как на ляжке отпечаталась раскалённая пятерня. Рёв оглушил. Чудовище завертелось на месте, топая так, что по земле пошли трещины. Отступая, маг угодил ногой в одну из них и упал. Если бы сприггану не мешало солнце, Саламандра уже был бы погребён заживо, а так отделался синяками, даже не сломал ничего. Правда, боль не дала сразу вскочить, но он хотя бы успел схватиться за траву и высвободить ногу, прежде чем земля снова сомкнулась, расплющив стопу. Не тратя время на то, чтобы подняться, он сотворил последнее копьё, которым следовало покончить со спригганом. После него в запасе осталось совсем немного сил: резерв, чтобы неприятно удивить того, кто решит, будто он уже выложился на полную. Предупреждающе крикнул Эйвери, но Саламандра и так не видел ничего, кроме занесённых над ним кулаков чудовища. Отстранённо подумав, что здесь пригодилась бы та французская пушка, он занёс струю обжигающего пламени над плечом и с силой метнул в открытую грудь Эдуарда. Ниже ключицы с шипением образовалась дымящаяся дыра. Спригган пошатнулся и, стремительно уменьшаясь, начал заваливаться назад. Нужно было бежать к тому месту, куда он упал. Найти и растоптать ногами, одна из которых никак не хотела повиноваться. – Хью! – позвал Эйвери, когда ему наконец удалось подняться. Оставив мысль добить чужого фамильяра, Саламандра заковылял к своему и схватил протянутую руку. Вместе с ладонью Эйвери в руку легло что-то твёрдое и тёплое. Массивный кулон с необыкновенно крупным хризолитом огранки «маркиз». Разорванная цепочка золотистой змейкой скользнула в траву. Огневик гадко ухмыльнулся, глянув на ведьму сверху вниз. Что бы там ни было между ужриной королевой и её спригганом, скоро это не будет иметь никакого значения, потому что Ребекка Чандлер поплатится за уничтоженный свиток связью с редчайшим могущественным существом. Связью, которую Хьюберт мог оценить почти столь же высоко, как свой союз с Эйвери. – Нет, прошу! – она заплакала, надеясь разжалобить огневика. – Что я тебе такого сделала? Огневик не стал напоминать, что она хотела скормить его химерам. Да и всё равно с его пальцев уже закапало расплавленное золото. Мольба в темных глазах сменилась ненавистью, сделавшей их почти что черными. – Кто тебе за это заплатил? – зашипела женщина, силясь прикрыться. Он ошибся. Телодвижения требовались ей, чтобы воспользоваться магией. Она тоже приберегала что-то на самый крайний случай. И это что-то заставило айтвараса вскочить с чародейки, которая начала буквально проваливаться сквозь землю. – Никто, – быстро ответил он, пока тело женщины совсем не погрузилось в почву. – Твоё счастье, что теперь мы квиты. – Не зря мы её отпустили? – засомневался айтварас, который только что благоразумно убрался из зоны, в которой действовали чужие чары, чтобы не быть затянутым вместе с Ребеккой. – Может надо было тащить за ноги, пока они ещё торчали? Что мы теперь скажем господину Бяквуду? – А что мы можем ему сказать? – уточнил Саламандра, отведя взгляд от пустого места, где только что находилась ведьма, чтобы проверить, как поживают объевшиеся белены химеры. Оглушённый спригганом, он не заметил, когда стихло жужжание их крыльев и довольно мерзкие чавкающие звуки. С ужрями было покончено, но на всякий случай стоило испепелить останки и объедки. Эйвери услужливо подставил плечо и подвёл Хьюберта к чану. – Скажем, что ужриное побоище уже закончилось, а ведьма ещё долго его не побеспокоит, – проговорил он и закашлялся от едкого дыма. – Если она вообще когда-нибудь оправится от потери фамильяра. – Жаль, некогда было спросить Эдуарда, почему он согласился ей служить, – посетовал айтварас. – Она слабая, её даже собственные ужри не слушаются, а он сильный – мог бы даже убить тебя, Хью. – Я бы в любом случае не дал ему этого сделать, – как мог, успокоил своего фамильяра Саламандра. Тот повеселел. А через несколько минут, когда чан немного остыл, айтвараса уже не интересовали чисто теоретические дискуссии. Он вспомнил, что теперь можно без помех обойти Бяквудское озеро и проверить, хорошо ли неслись химеры и не заражены ли кладки вездесущей плесенью.