Отношение

Эзоп всегда предпочитал оставаться рассудительным в критических ситуациях. Благодаря хорошему самоконтролю это удавалось в большинстве случаев, но на волоске от смерти это было действительно сложно. Это была нелепая игра. Тем не менее, страшная: четверых людей, подобно живым куклам из своей коллекции, выбирали из обширного списка и ставили напротив чудовища, которое до этого можно было встретить только в своем кошмаре. И, к тому же, довольно интересная, потому что конечный ее итог мог зависеть от чего угодно, помимо целых рядов правил и их подпунктов. Карл, несмотря на свою бесстрастность к подобному роду вещей, признается, что это весьма занимательно. Парень старается не особо много ерзать. Колючая жёсткая проволока рвет одежду и болезненно впивается в кожу и рвет ее, словно ему было мало двух ранений в спину и бедро. Сначала Карл опасался получить сепсис, но сейчас понимает, что до него он просто не протянет. Когда его время вот-вот закончится, то его дисквалифицируют. Как именно, сомневаться не приходилось. Эзоп бальзамировал хладные тела каждый день. Конечно, не это изменило его отношение к смерти, но, тем не менее, признавать свою гибель было весьма прискорбным. Карл старается дышать не глубоко: охотник слишком туго обвил его крепкой проволокой. Часы на спинке высокого кресла слишком долго тикают. Парень, быть может, и отсчитал бы каждый сдвиг стрелки, но с последним ударом к нему пришли шок и дезориентация. Он и не успел отследить, когда уже оказался привязанным, и сейчас ему казалось, что механизм вот-вот остановит свой ход. Сколько бы участник игры не осматривался, сокомандники, похоже, не собирались выручать своего товарища. Да и навряд ли успеют. Эзоп уже ощущает свою скорую кончину. По крайней мере, ее стоило принять должным образом. Не хотелось лишний раз ранить себя, поэтому полностью замерев, парень прикрыл глаза. Следить за округой смысла не было, но боль обострилась. Тем не менее, она была терпима и в какой-то мере уже привычна, пускай и приходилось держать себя в руках с большими силами. Сложно так абстрагироваться от происходящего вокруг. Происходи что-либо неподалеку, Эзоп оставался бы в курсе всех действий. Хотя чьи-то осторожные шаги он заметил не сразу. Слишком осторожные для охотника, но такие же уверенные. Бальзамировщик сразу и не понял, что кто-то с шипением развязывает жестокие путы, но вовремя сориентироваться все же вышло. Перед ним стоял молодой парень. В джинсах, рубашке и красной накидке с такого же цвета беретом. Они же и были заляпаны разными красками. Это был тот самый шатен с зажатыми в руке кисточками. Он держался отдаленно, даже за общим столом, за котором и происходило знакомство группы людей. Карл скорее верил в то, что этот человек, что воспользуется его проигрышем и сыграет на этом, но прямо сейчас именно он из всей команды спасает его, несмотря на приближающегося вдали во́ду¹. В его взгляде читался призыв к спешности, но время помогло выиграть холст с картиной, стоящий рядом. Эзоп сперва и не поверил, что охотник решил встать возле нее и начать рассматривать, но одернул себя, обернувшись к своему спасителю. Он, в отличие от Эзопа, предпочитал меньше рисковать и уже скрылся за ближайшим поворотом. И если Карл не последует его примеру, то, очевидно, окажется на том сидении второй раз. Без возможности выбраться, он полагает. Поэтому сейчас нужно так же скрыться, ведь весьма глупо отпускать недобитую жертву. Сейчас его жизнь находится уже в его руках, но Бальзамировщик не забудет подойти к художнику после матча.