Отношение

У Эзопа под плотным слоем одежды на боках вьются тоненькие стебли тоскливых роз. Обманчиво хрупкие, они прорезались сквозь живые ткани, обвивали кости и просовывались наружу, с завидным упорством не желая поддаваться чужой силе, вырывая вместе с собой кусочки плоти, но непременно оставляя после себя новые ростки, сколько бы Карл не вырывал их. Он давно перестал пытаться от них избавиться. Розы лишь с прежним усердием лезли. Это было крайне болезненно, а недуг прогрессировал, но в этом месте нельзя умереть: Бальзамировщик иногда не понимал, хорошо это или плохо, но, в любом случае, приобщившись к боли, стал обрезать только бутоны. Листья не так мешались, если, конечно, тоже не разростались сильно. Однако, уединяясь с обеззораживающим, скальпелем и обезбаливающим в отдельной комнате, все равно предпочитал вырезать все растение по мере возможностей. Естественно, у каждой болезни есть своя причина. Эзоп, бережно охраняемый свое здоровье, очень сильно удивился слабости и следующей за ней боли. В этом месте весьма было трудно заболеть и Карл предполагал, что организаторы просто не хотели портить интерес игры. Тем не менее, он все ещё ходил с розами: то ли силы таинственного учредителя были все же ограничены, то ли он по каким-то причинам не желал заботиться о кукле. Бальзамировщик не знал ни одной подобной болезни. Эмили долго молчала, рассматривая его ребра и спину, а затем сказала, что бессильна как-либо это исправить. Тогда парень и узнал о Ханахаки. Это было, откровенно, глупо: умереть из-за неразделенной, ещё глупее — от цветов в своем теле. Дайер поведала ему, что не происходи тут мистического слома всех законов, то он должен был ещё давно умереть, о чем и Эзоп сам прекрасно понимал. Словно в издевательство, у него появилось свободное время, и он мысленно всегда возвращался к Эдгару. Карл прекрасно видел, насколько художник не настроен на близость, однако совсем не думал, что игнорирование эгоистичного желания приведет к таким последствиям.