***
Блять-блять-блять-блять-блять. Накахара не думал от слова совсем, что шатен придёт сегодня на учёбу — на первой паре ведь его попросту не было — поэтому чувствовал себя, как гребаная птица в небесах. Но нет же, страдай, Накахара, вот и он прямо перед твоими глазами живой-здоровый и с Сатаной вместо тени. Спасибо, блять. На философию он не пришёл, прогуляв на крыше здания, нервно поедая плитку шоколада, закуривая — у него стресс, ему можно! — и думая, как он сумел так облажаться. — Подумай и сам, — голос Юан слышен в трубке телефона, пока Накахара прятал пачку с сигаретами во внутреннем кармане своего рюкзака. — Тебе тогда пришлось бы весь следующий день просто-напросто убегать от него, а так, хотя бы понятно, что никто ничего не знает. Значит, твои подозрения были ложными, разве нет? Да — говорит себе Накахара, вставая на ноги и кивая себе же — Юан, как бы-то ни было, полностью права. Если бы Осаму Дазай рассказал об этом всему университету, то Чую ещё бы не обходили стороной некоторые старшекурсники — бедные всё ещё боятся его — так что его репутация в университете еще держится на плаву! ...так он думал, пока опять не увидел Осаму в коридоре и, пискнув, не забежал бы в первый попавшийся кабинет — ему пришлось придумать что-то, дабы объяснить профессору Лавкрафту, с какого же, блять, хуя, он зашёл в его кабинет. И эта встреча чуть не произошла отнюдь не два раза. В третий он забежал в столовую и притворялся, что болтает с Акутагавой, — тот недоуменно смотрел на нервного рыжего, но всё же поддержал после странный разговор, который был буквально о погоде. В четвёртый раз он с серьёзными намерениями попытался слиться со стенкой — точнее, за группой первокурсниц, трое из которых были выше него на несколько сантиметров и прекрасно скрывали его макушку. А в пятый... что ж, пятого ещё не было, но... Если он запрыгнет в мусорный бак, его же не будет видно, верно? — Чувак, ты весь день нервный, — спасибо же, блять, Тачихара, что ты это понял. — Тебе кажется. — Нет, ты буквально нервно-нервный, — Тачихара ладонь ко лбу Чуи прислоняет, на что второй жмурится недовольно. — Вроде бы температуры нет. — Да ну, — Накахара недовольно отпихивает руку однокурсника от себя и с прищуром в его сторону смотрит. — Я тебе говорил, что всё в порядке, — Чуя фыркает. — Ничего не случилось, ви— Договорить ему не дало вырасшее прямо перед его носом тело, посему Чуя с шипение врезается в чужую грудь. Сделав шаг назад и протерев недовольно нос под уже начавшихся шептаться людей вокруг, Накахара зарычал. — Урод, у тебя глаза вообще е— Накахара остолбенел и так и не сумел договорить предложение. Матушка судьба, Чуя у тебя правда добавлен в список самых ненавистных людей, да? Ты настолько его не любишь? Ни один из них даже слова не вымолвил — оба пялились друг на друга с приоткрытыми ртами, будто видят восьмое чудо света. — Боже, они сейчас опять подерутся? — Да вроде нет. — Что-то они тихие. — Почему они молчат? — Чуя? — голос Тачихары вывел из раздумий Накахару, а тот проморгавшись и поджав нижнюю губу, просто... обошёл Дазая, даже не толкнув того плечом и опустив взгляд вниз. Не сказать, что Дазай был в шоке было бы враньём, ибо он был в шоке. Первоначально он хотел прийти в учебное заведение только из-за Накахары, ибо номера телефона парня у него нет, а писать через твиттер тому, ну... это странно. Накахара его сразу заблокировал бы, разве нет? И шатен правда пытался отыскать Накахару, ведь Рюноске сказал, что, да, рыжий был в университете. Но на уроке философии рыжего не оказалось и Дазай начал было сомневаться в словах кохая. Ну, до вот этого вот столкновения. — Учитывая ваши... отношения, — голос Одасаку по ту сторону трубки был чуть подуставшим и Осаму, лёжа на своей постели, с задумчивым выражением лица пялился на потолок. — Накахара начнёт тебя избегать. Как же, блять, верно это было отмечено, ибо именно этим и занимался рыжий. И хоть Дазай является сукой, но начинать разговор на тему того, почему рыжий пришёл на вечеринку в женских шмотках... ну, это даже он понимает, что это был бы самым его хуёвым поступком, окей? Да, он издевался над рыжим, да, тот издевался над ним в ответ, — в начале года лишь — но он чётко помнит, каким был удар Накахары и взгляд того, когда Осаму спалил его в уборной. И даже сейчас, когда они оба столкнулись в коридоре, взгляд Накахары был таким же. Дазай хмыкает под недоумённые взгляды двух учениц, которые стали свидетелями этой сцены, а после, как ни в чём ни бывало, начал идти вперёд в сторону раздевалок. Он обязательно поговорит с рыжим. Обязательно, но, увы, не в университете и в голове уже начал формироваться план "Разговора с Накахарой Чуей".***
Тачихара весь день не понимал, что за хуйня вообще происходит. Да, он принимает факт того, что сам тоже вёл себя не как хороший друг, думая лишь о ситуации на вечеринке. Да, он пропустил овердохуя интересных вещей и никогда себе не простит. Но, блять, если поведение Чуи хоть можно объяснить, то какого хуя Дазай Осаму пытается добиться... этого?! — С какой стати я должен тебе верить? — Мичидзо руки на груди скрещивает недовольно, держа в одной руке футболку и пытаясь держать зрительный контакт с чёртовым Дазаем. — Ну давай, Тачи, — Мичидзо продолжает прямо в глаза старшему смотреть и щуриться, слыша такое обращение к себе. — Сделай это для меня. Я не так многое прошу. — Да нет, это целое дохуя, как по мне. Во-первых: слишком запарно, — Тачихара один палец сгибает и смотреть в ответ продолжает. — Во-вторых: с какой стати я должен тебе верить?! — Осаму вздыхает устало на этих словах, уже предугадывая продолжение. — Вы чёртовы враги! Думаешь, я вот так просто уступлю тебе место партнёра по презентации моего друга? — Как же некрасиво ты ломаешься, Тачи, — Дазай вздыхает, сутулясь, а после бурчит, исподлобья глядя. — Совсем как твоя переносица. — Ты... — Мичидзо краснеет под тихий смешок со стороны шатена и тычет указательным пальцем тому в грудь. — Какая же ты сука, Дазай! Мой нос не сломан— — Да ну?! А что тогда, переживаешь время пубертата? Прыщи, угри.. О, я понял! — Осаму демонстрировано щёлкает пальцами и ухмыляться шире начинает. — На твоей переносице начала расти вторая голова твоего злого двойника! — ... Дазай, ты бессмертный или слабоумный? — Я находчивый. — Мичидзо готов был начать уходить, да на следующих словах остолбенел и пялился на ручку двери. — Уступи мне, Тачихара, а я помогу тебе с Гинни, — Мичидзо взгляд вправо переводит и определенно начинает потеть, когда чувствует чужие руки на своих плечах. — Подумай об этом, — он мурлычет прямо на ухо, определённо улыбаясь. — Свидание-свидание-свидание... Перед глазами встал образ Акутагавы младшей, которую он сам — к сожалению, воображаемый — держал за руку и вместе с ней гулял по ночной Йокогаме. Нет — Мичидзо головой мотает из стороны в сторону — он не отдаст своё партнёрство с Чуей этому... типу. Да, он ему не верит, но... — Разве это не будет прекрасно? — Осаму мурлычет прямо на ухо младшему, а тот глубокий вдох через нос делает. Нет, его не подкупить этим. — С девушкой твоей мечты... — Мичидзо сглатывает и руку расслаблять неосознанно начинает — а Дазай это замечает. —... в кинотеатре. Одни... — Ты точно Дьявол... — Мичидзо в последний раз сжимает ручку двери и жмуриться, а после резко поворачивает голову назад в сторону улыбающегося Дазая. — Уговорил! Я... поговорю с сенсеем. Но! — Мичидзо вновь тычет указательным пальцем в грудь Дазая и щуриться. — Если я узнаю, что это был твой злодейский план, — Дазай на этих словах недоуменно брови хмурит, но рыжий продолжает. — Я самолично тебя закопаю. Дазай улыбается. — С тобой приятно иметь дело, Тачи-кун.