let's hug Huggy!

      Стало холодней, от чего средь полутемных и пустых коридоров некогда работающего завода по производству игрушек, тишину заглушало лишь протяженное дыхание в сложенных вместе кулаков да и вялые полушаги откуда-то за поворотом складского отдела. Плутающий туда-сюда бывший работник не без известной Playtime Co уже сбился во времени, сколько он уже тут, что он ищет, да и как вообще выбраться с этого проклятого места — все что его интересовало сейчас, нежели «легкая» прохлада в груди и холодный пот, пропитанный в районе подмышек и спинной части потрепанной клетчатой серой рубашки с черным перекосившимся галстуком и рукавами, завернутых до локтей и иногда цепляющихся за механизированный ранец с руками-троссами, который своими неудобными ремнями уже намозолили ключицы и обременяли человека в низ, заставляя упасть задницей на каменный пол, а спиной упереться об плинтус. Но отдыхать не было времени.       Страх от недавнего события уже слетел с пят, и адреналин был оставлен где-то там, сзади, у сломанного конвейера игрушек, где приходилось спасаться бегством от чудовищно здорового синего монстра, «фактический» созданного для детских утех. Да и в буквальном смысле пришлось топать с неудобным грузом на плечах по узкому проходу в неведений, будто ты в середине путей проката слябинга. Но, сколько бы щас работник не думал о игрушке-убийце, один факт выбивал его из колеи, ведь тогда, когда он обрушил ящик между своей тушей и между полувыбитой двери с зубастой дылдой выглядывающей своей злой улыбкой из щели — наблюдал, как тот, будто мешок картошки вместе с ящиком падал в пучины тьмы под ногами, оставляя за собой окровавленные следы задетых по пути железных балок и труб его зубастой харей.       Кровь...       Почему? Как такое возможно?! Он ведь игрушка мать твою, только не говорите, что эта штука не робот-убийца, а в полне живое существо, будто из пробирки, а не из ткацкого станка. Дело было дрянь. И даже та лежащая на сетчатом полу кассета среди туманной пропасти не освежали мысли у бывшего работника. Тема экспериментов, опытов, рычание на заднем плане, слегка заглушаемая взволнованным но в полне уверенным, да и в кой то веки глупым по отношению к ситуаций, человеком.       Элион Людвиг — бывший хозяин завода, харизматичная личность, который поистине любил свое ремесло управляющего и лидера этого поганого места, но он так-же и любил темнить от прессы, например о теме: Сколько раз бедолаг зажевывало в станки и вырывало у них руки, превращая конечности в фарш, а игрушку, на пути происшествия по конвейеру, окропляло красным сюрпризом, которая, вследствие чего, упаковывалась и отправлялась на розничную продажу в фирменные магазины. Такой скандал иногда был, но он всегда находил оправданья. Да и ладно такие темы темнить, что-бы бизнес не прогорел, но это все… было уже заговором, противоправной конспирацией, в которую вляпался и наш работник. Поппи бы побрала этого Элиона.       Бывший сотрудник, прислонив губы к выемке меж больших пальцев в сложенных вместе кулаков и обделив дыханием — потер ладони и поднял туманный взгляд голубых зрачков вперед, которые будто светились во мраке коридора, где помимо разбросанных запчастей от игрушек и бумаг так же лежали пустые и полупустые стаканчики с нарисованной на бумажном корпусе харей того синего ублюдка со словами «всегда выделяй время на отдых», из них сочилась вязкая масса застоявшегося кофе, а это значило, что столовая была рядом, или кафетерий? Какая разница, сотрудник десять лет уже не ступал сюда — забрал расчетные и свалил, забыв даже о плане эвакуаций, да и не жалея об этом, пока ему не пришлось письмо, где его пригласили "на экскурсию" и сказали найти цветок. Ну нашел сотрудник огромную граффити цветок в пол стены, ну зашел через ведущую в нее дверь, ну побыл в кукольном домике, но, там ничего не было, только открытый футляр для кукол, и все.       Тишину так-же потревожило урчание живота. Человек, сглотнув слюну и подтянув треклятые лямки ранца — побрел по следу из стаканчиков, в надежде найти нужное ему место. Да и долго плутать ему не пришлось — во взор бросились панорамное окна, а за ними разбросанные пластиковые столы и стулья поодаль от кухонных шкафчиков, пустых кулеров и микроволновок, но самое главное, пару холодильников.       Утомленный мужчина, нахмурившись и облегченно вздохнув, уже подошел к стеклянной офисной двери и дернул за ручку, но та не поддалась. Проморгавшись и сфокусировав взгляд, он прислонился лбом к стеклу и разглядел сквозь мутотень подпертый к двери стул. Кому понадобилось запираться в кафетерий, да и от кого может от Хагги? Да и внутри никого не было, судя по изученному беспорядку и отсутствующим теням по углам. Оторвавшись лицом от стекла сотрудник слегка отошел от двери и схватился за рукоятку ранца по правой стороне от руки, прицелился и выстрелил красной металлической культяпкой по дверной ручке. Проверив плотность зажима он нажал кнопку и уперся ногами в пол, что-бы его не нароком не потянуло в перед. Но, как всегда все пошло не по плану — дверь открывалась во внутрь кафетерия, от чего ручка двери с характерным латуневым лязгом слетела от деформаций с своего места и притянулась к человеку, в следствий чего тот не смог справиться с балансом противовеса и упал задницей на треснутый старый кафель.       Сотрудник, охнув от легкого ушиба, преподнес красную культяпку с ручкой ближе к лицу и похлопал глазами, но сразу же оскалился и резко вспылил, размахнувшись выкинув металлолом в сторону, который, просвистев средь пространства, упал сторону полуоткрытого лифта, тем самым выпав в его шахту, оставляя после себя глухие отдаляющиеся удары. — Да что со мной не так то!       Встав через колено и мстящей походкой подойдя к двери — уперся двумя механическими руками за края и стал толкать, да так яро, что сквозь шум электричества в плафоне над головой раздался скрежет деформированного металла. Препятствие не спешило поддаваться потугам, а лишь слегка прогнулось под его напором. Тут то работник пришел в ярость, от чего отступил на шаг и активировал руку, от чего та с механическим свистом выпрыгнула с места и прямой наводкой столкнулась с стеклом, ломая его. Шума было достаточно, что-бы эхо падающих осколков ускакало вперед по пустому коридору. Человек замер, приподнял плечи в позе «вот это я выдал себя», и, метясь взглядом в разные стороны, простоял так пару секунд, вслушиваясь в лишние звуки за углом, а также в сторону шахты лифта на против кафетерия, где тяжелая дверь все так же была слегка раздвинута, открывая вид на тросы и свет алых аварийных ламп— кабины самой не было.       Мародер, опустив плечи и глубоко вздохнув — снова подошел к двери и сунул руку сквозь дыру в стекле, делая это аккуратно, чтобы не задеть открытыми участками бледной холодной кожи поблескивающие от света ламп оставшиеся на двери стекло. Откинув подпертый стул в середину комнаты для коллективного отдыха, а далее вынув дрожащую конечность и ей же толкнув препятствие, от чего та с тихим скрипом и невероятно медленным движением открылась, пропуская голодного заводского бродягу внутрь, так же встречая у того урчание живота с кислой сосредоточенной миной, сотрудник сделал шаг вперед и не медля снял с себя ранец, положив его возле выхода в коридор, ибо рыться с ним по шкафчикам и холодильникам было бы не удобно.       Бывший сотрудник, сделав шаг в глубь кафетерия, не заметил, что с полуоткрытой лифтовой шахты под светом красных ламп вытянулась длинная мохнатая да и и к тому же знакомая синяя рука, желтым цветом кисти и слегка кровавая. Вытянувшись, аки мертвец через грунт из могилы, оно резко дернулось в перед и вонзилось в кафель, сопровождая мерзким скрипом когтей и легкой дрожью.       И сразу же за рукой на свет вылезла голова того же цвета, с оскаленной улыбкой и бездонными черными глазами, но уже с подбитой красной губой, из которой сочилась...       Кровь.